Давай будем дополнять друг друга!

***

— Здравствуй, Аня. Ты завтра будешь в школе? — Здравствуйте! Да, завтра я смогу присутствовать, — приложила руку к динамику телефона, создавая некий купол, ограждающий от любопытных ушек, которые навострила рядом идущая парочка. — Отлично, ждём. До завтра. — До свидания! — закончив разговор, эти двое переглянулись друг с другом и скорчили жалобные рожицы. — Что уже случилось с вашими лицами? Подходя к нужному бутику, который отлично знала Николь, Аня удивилась его размеру. Да он огромен! Сколько всяких вещичек, туфелек, шляпок. Глаза прямо таки разбегаются от разнообразия! С одной стороны висят кофточки, с другой брюки и юбки, посередине виднеются пёстрые платья. — Николь... Ты уверена?.. — Как никогда, золотая моя! Она метнулась к консультанту и начала тараторить. Расслышать было трудно из-за пристального взгляда чужих глаз. Он оценивающе прошёлся по Ане, и перевёл лазурный взор на одёжку, приставил правую кисть к подбородку и над чем-то сильно задумался. Янтари изучающе осматривали каждое элегантное, плавное движение рук, каждый подъём ресниц, каждый неловкий взгляд, случайно брошенный в сторону Граф. Это заставляло задумываться, а почему такая реакция? Чем она была вызвана? Что он чувствует, раз так реагирует? Настойчивые вопросы и пронзительный вдумчивый взгляд прерывает уже чуть ли не кричащий голос: — Анька! — А?.. Что? — мадам напротив что-то активно говорила и жестикулировала мол, — надо примерить это! Надо одеть вон то! — Плисецкий же лишь молча присел на одиноко стоящий в углу комнатушки диванчик. Свет туда практически не попадал, а рядом красовались темные костюмы, что ещё больше очерняло тот уголок. Выглядел он сейчас, словно тигр со светящимися глазами. Жутковато и завораживающе. Всю эту таинственность перебивал задорный настрой Ники, которая во всю носилась и набирала одежду, — возьми это и вот это, а! И то ещё возьми, хм... — она немного притормозила, смотря на танцовщицу с грудой вещей. Девчонка уже еле как стояла, но ведь это всё самое нужное! Самое не-об-хо-ди-мое! — Иди примеряй, а я ещё что-нибудь поищу. Тут много прелестных вещичек, которые на твою фигуру будут просто идеально. — Не увлекайся, пожалуйста! Мне это ещё домой тащить, — чуть запнувшись, выглядывая из-за тряпья, начала аккуратно переставлять ноги в попытках ровно дойти до нужной примерочной. Позади послышался обречённый вздох и тот, кто сделал этот вздох явно закатил глаза и скрестил руки, отвернув голову чуть в сторону. — Я постараюсь быстрее... Как только силуэт скрылся за бордовыми шторами, послышались бурные обсуждение двух женских голосов, а позже и мужского. В потоке постоянных примерок и играющем на повторе отрывке мелодии, в зеркале предстала фигурка, укутанная в тёмную ткань роскошного платья. Подошло далеко не всё, хотя и вещи были безумно красивыми, но сидели они не совсем так, как нужно. Где-то слишком широко в бёдрах или, наоборот, узко. Где-то лямки длинные, где-то рост не подходит, короче одна морока, проще было бы на заказ сделать. Покрутившись вправо, влево и ещё раз десять туда сюда, Граф распахнула занавес. — О боги... Реакция не заставила долго ждать, Николь заверещала как резаная. Подбежала, оглядела со всех сторон, постояла с важным видом, а позже стали заметны искорки заместо привычных зрачков, настолько ей запал в душу этот образ "статной леди девятнадцатого века". Однако сейчас больше волновала реакция человека, стоявшего позади. Фигурист отвернулся, прижав тыльную сторону руки к губам, стараясь всеми силами не напороться восхищённым взглядом на другой. — Юра, а тебе как? Мне идёт?.. — ...Да, — выдержав паузу, — тебе очень идёт. — Так, всё! Вот это вот нам упакуйте и вот по этому адресу, пожалуйста, — закинув бумажку с нужной информацией, Ника махнула кассирше и вышла с бутика. — Как хорошо чувствовать свежий воздух! Ха-а... — А ничего что мы так ушли? — выбегая прямиком за ней, ухватила резвую подругу за рукав. — Всё окей, Ань. Она моя знакомая и с вероятностью в сто сделает так, как я сказала! — Что у тебя за знакомые такие... Пугаешь меня. — Да-да! Бойся меня, ведь я заведую жутко опасной преступной организацией, — с самым серьёзным выражением вкинула Ника. Скривленное лицо и смех, режущий уши, вполне ожидаемое поведение на реакцию Граф. — Слушай, а деньги? Мы же не заплатили, — полноценно взяв за руку, притормозила танцовщица. Там столько всего, сумма точно вышла немаленькой. — Не волнуйся, мы оплатим сразу же, как заказик дойдет до твоего дома, — подмигнула и рванула в маленький магазинчик напротив, где красовались прикольные шляпки с разнообразными дурацкими ленточками. — Слушай, она у тебя всегда такая?.. Ну, такая, — вышедший следом Юрий был удивлен всему, что делала эта безумная барышня. Она совершенно не стеснялась людей, болтала без умолку, со многими была знакома и улыбчива. Николь всегда показывает себя с поразительно позитивной стороны. Она жизнерадостная, у неё выдающиеся черты лица и фигура, всегда смеётся и шутит при любом удобном случае. Что самое интересное, ей постоянно удаётся развеселить собеседника, добрая, красивая и умная. Эта девушка – идеал, которым мечтает стать Анна. В ней есть всё, что хотела бы получить другая. Николь словно без комплексов, если помогает, то только из-за своих чистейших побуждений, не как Аня, не из-за похвалы или выгоды, а просто так... Из-за всего этого иногда в сердце ядовитой змеёй заползает зависть, она сдавливает душу, пускает свой яд тонкими струйками, заставляет хотеть превзойти её во всём и быть лучше. Но ведь это ненормально и Граф понимает, однако ничего не может поделать. Старается скрывать, избегать, хочет убить это корыстное чувство, пока оно не отравило ещё неокрепшие узы дружбы. Хочет измениться. — Какая? Сумасшедшая? — пропустив смешок, Аня продолжила, — она просто открытая, что уж тут поделаешь, — одарив мягкой улыбкой юношу, уже хотела следовать за Николь, которая пару раз мелькнула в окнах между стройными манекенами разодетыми в красные блузы и тёмные брюки, но чья-то рука перехватила весь настрой и развернула в обратную сторону. Что-то опять начинается? — Я думаю, ты и без подражания своей подруге хороша. Не зацикливайся на таких бесполезных вещах. Сказав эти слова, он скрылся в стеклах, которые отражали застывшее удивлённое личико Ани. Что он имел ввиду? Как узнал? Николь рассказала? Она знает? Неужели всё так очевидно? Вопросы, вопросы, вопросы. Вся атмосфера шоппинга улетучилась моментально, стало не по себе. Тошно. Я хочу домой... Прохладное дуновение ветерка опустило пару огненных листьев прямиком на подрагивающие руки девушки. Она глядела стеклянными глазами на них и создавала впечатление, что вот-вот потеряет сознание. Душно. Тихо. Паршиво. Ноги больше не держат и валят на пыльный асфальт, залитый осенними красками. Воздуха будто больше и не существует в этом мире, ведь ком в горле не давал сделать ничего; подступил так близко, что хотелось разодрать себе шею и вытащить самостоятельно. Остались только она, дрожащие кисти рук, гудящая боль в голове и мутные пейзажи, что сливались в бредовый кофейный оттенок. Этот отвратительный "кофе" разбавился парой дополнительных красок, словно смешался с белым цветом и теперь предстал тошнотворным латте. Испугались. — С тобой всё хорошо?! Ань? Может скорую вызвать? Тебе воды? Льда? Не молчи, Аня! — Да тише ты! — пшеничные локоны заторможено скользнули меж тёмной палитры и отпечатались лучиками солнца, что осветили сознание. — Не видишь ей плохо! Так что замолчи! — Всё хорошо, ребят. Не волнуйтесь, я в порядке... — придерживаясь за голову, пришлось предпринять попытки встать с грязного асфальта. Не получилось. Удивительно? Совсем нет. Слова фигуриста стали спусковым крючком для панической атаки. Раньше такое было не редкостью и Аня частенько зависала так в своей комнате под пьяные бредни отца. Приходилось пропускать школу, тренировки и даже соревнования, после такого с места сдвинуться сложно, не то что там собраться и выйти куда-то. Знакомство с Юрой и переезд Николь, помог предотвратить эту гадость на некоторое время. Наконец перестало выворачивать наизнанку с каждой фразы отца, каждой минуты, проведенной в одиночестве и неспособности сказать и слова. Её спасли, на неё обратили внимание не как на известную бальницу, а как на обычного человека, у которого свои тараканы в голове. Николь видела эту сложно заметную зависть, трудноразличимую неловкость в общении, но и представить не могла, что всё так серьёзно. Конечно, а откуда ей знать? Анна почти ничего не рассказывает. Кто её родители? Почему на самом деле живёт одна? Какая она настоящая? Она совсем ничем не делится, однако всегда в первых рядах на помощь другим. Готова пожертвовать собой, лишь бы ей сказали заветное "спасибо". — Да я вижу, как у тебя там "всё в порядке". Я помогу, — он молча приблизился почти вплотную и поднял больную на руки легко и без раздумий. Впервые его можно увидеть таким. Кажется он весьма раздражён, но пытается скрыть это нелепой маской спокойствия, что готова слететь в любую секунду от малейшего дуновения ветерка. Это второй раз, когда его можно увидеть так близко. Поистине прекрасное зрелище. — Эй, Николь, сходи за водой, — раздав пару указаний встревоженной девчушке, он присел на лавочку рядом со сидящей Граф. Она пялилась на свои ноги, поджав губы и пальцы рук. Было стыдно. — И давно у тебя так? Он уставился в землю, прокручивая в памяти побледневшее, задыхающееся тело. Как её глаза бегали в попытках разглядеть хоть что-то, как веки стремительно закрывались, а дыхание стало прерывистее. Он испугался. Ужасно испугался. Если постараться вспомнить, то такое уже не в первый раз точно. В первый день её прибытия в школу такое уже было. Эта девица свалилась без сил у себя же дома, оставив входные двери открытыми. Повезло, что он специально забежал в чуть ли не закрывшиеся железные двери, что она не заперла входные. Тогда помнится Юра отмахнулся учебником, который в действительности и не брал совсем, однако она поверила, ничего не спросив. А может быть эта дубина не была в состоянии думать об этом, этого Юрий не знал. Он не знал, почему у неё такие приступы, почему она умалчивает некоторые, казалось бы, безобидные темы. Ему очень хотелось помочь ей, чтобы она больше не действовала на нервы своими припадками. Наверное. — Прости... Я, — она сжала кулаки сильнее, заставляя отпечатывать красные полумесяцы на ладонях. — Я не знала, что так будет. Правда! Мне жаль, что я всё испортила... Самым разумным выходом в этой ситуации, Аня считала извинения. Она свалилась в обморок, она всех напугала и в край отбила желание дальше продолжать прогулку. Ужасное чувство, его можно только ненавидеть. — Да чего ты извиняешься, а?! Совсем рехнулась или что? Дёргалась тут в припадке, всех перепугала! А теперь что? Просто "извините, простите", думаешь это поможет? Да ты!.. Ты просто невыносима! Вот и всё, он соскочил со скамьи, благополучно отцепив эту мало мальскую маску спокойствия и высказался. Сейчас он не особо размышлял о том, как эти слова отразятся на ней. Его буквально прорвало и этот болван говорил не затыкаясь. Это должно было помочь Ане осознать всю неправильность её действий, её постоянного молчания и увиливания от темы. Должно было сказать, — "Этим ты себе не поможешь, а другим так тем более". По крайней мере, он так думал. Конечно же, эти слова не оставили равнодушно сидеть и молчать и так не очень стабильную танцовщицу. Аня не хотела выслушивать это, не хотела получающие лекции как надо и не надо. Больше всего сейчас хотелось посидеть в тишине, проплакаться кому-нибудь в плечо или хотя бы в подушку, удрать от этих поучений. — А что я могу сделать? Ты себя поставь на моё место! Неужели вам всем нравится выслушивать проблемы других людей? Нравится вот это сидеть и расхлёбывать, а? Ты ведь тоже не делишься абсолютно всем со мной, так почему я должна? Ты вообще кем себя возомнил, что читаешь мне нотации! Я знаю о гибели твоих родных и знаю, что тебе было ужасно плохо, знаю о всех твоих превозмоганиях на соревнованиях, ведь узнала это всё от Милы. Но я ведь тоже человек и имею право молчать, пока не пойму, что доверяю вам. Меня предавали несколько раз, даже моя родная семья и ты хочешь, чтобы я слёту доверилась тебе? — Я принесла!.. Воды... Ребят, что у вас произошло?.. Ошарашенная этой картиной, Николь подошла к Ане и присела на корточки, глядя в заплаканное лицо. Слёзы всё не останавливались, ручейками стекая и оставляя бледные дорожки. Дальше взгляд переметнулся на ещё одну личность, которая со скрещенными руками бесилась, бубня что-то под нос в сторонке. Это было странно... — Пойдём домой, пожалуйста... Я хочу в постель, — приподняв голову, Аня встала с помощью предоставленной руки от Ники. — Конечно, тебе нужно отдохнуть после такого. — Я с вами, — дёрнулся Плисецкий, как свободная рука Ники остановила его. Девушка отрицательно махнула головой и шепнула, что позже напишет о её состоянии.

***

Дорога домой была смутной, какие-то деревья, непонятные люди, неизвестные дома и кровать, которая с распростёртыми объятьями приняла уставшую персону. Отрубилась сразу же, как коснулась подушки. — Боже мой, почему же... — выглядывая из закрывающийся двери, дабы напоследок проверить, что та спит, Николь оставила Граф в покое, а сама проследовала на кухню. Там она нашла коробочку с пакетированный чаем и, раскрыв упаковку, закинула пакетик в недалеко стоящую кружку. Поставила чайник и уселась за стол напротив окна. На дворе уже стемнело и в некоторых окнах загорался свет, словно светлячки подсвечивали живые квартиры. Ника не включала лампы, не хочет сидеть при свете. Ей всегда лучше думалось в темноте, ведь она давала своеобразную атмосферу, которая располагала как раз для важных мыслей. Погружаясь в ночной мрак, она не заметила, как вскипятился чайник, как получила несколько сообщений от Юрия и как огоньки из противоположных квартир уже начинали гаснуть. Подушечки пальцев забегали по клавиатуре, печатая сообщение. В помещении была полная тишина и лишь слышался небольшой ветерок, колыхание веток, звуки клавиш и постукивание ногтей. "Она успокоилась и спит. Вырубилась сразу же, как коснулась подушки, представляешь? Завтра мы проведем день вместе и я постараюсь разузнать как можно больше о её состоянии." Телефон с характерным звуком коснулся поверхности стола, кипяток заполнил кружку, заставляя завариваться чай. Девушка же пилила взглядом несчастное оконце, в котором отображалось всё, что та напридумывает. Эти стёкла были словно кинотеатром, который крутил разные вариации событий с головы Николь. Почему? Зачем? От чего? Кто? Вопросы, которые не давали покоя, которые были на репите до самого восхода тусклого солнца. Кажется, теперь осень начнёт одаривать Петербуржцев хорошими такими заморозками, близиться холодное время года – зима.