Давай будем дополнять друг друга!

И понеслась. Каждое движение было отчётливым, привлекательным, завораживающим. Глаза так и тянулись именно к этой паре, казалось, будто они по-настоящему сияли. Руки крепко сжаты в мёртвой хватке и уж больно не хочется им отлипать друг от друга. Танцоры слышат такт и будто бы идут за маленькой красной нитью, которая ведёт их к победе. Кружась в великолепном танце, резкий поворот и... Столкновение. Чёрт! Огромных размеров паркет, и они впечатались в нас? Да в жизни не поверю! Они точно специально! Всё ведь было так хорошо. Они чудесно справлялись с поставленной задачей «победить» и уверенно шли к безоговорочной победе. Арсений исказился в лице и, видимо, был готов рвать и метать. Пришлось импровизировать. Ногу туда, направление в другую сторону, руки немного выше. Всё обернулось как нельзя лучше. Публика отреагировала превосходно и очень даже одобрила такие незамысловатые импровизационные действия, а вот жюри... Финал прошел успешно. Зрители аплодировали, жюри было довольно, что удивительно. Обычно за столкновениями тщательно следят, если уж ты вовремя не словил ритм после такого, то баллы снимутся автоматом. Самым страшным было узнать результаты такого "идеального" танца. Анну трясло от неизвестности, она громко выдохнула, наплела что-то про неровный макияж и улизнула в гримёрку немного прийти в себя и отдышаться, не видя никого. — Не задерживайся! Скоро объявят результаты и пройдёт награждение! Граф вскользь кивнула и организованно забежала в комнатку; уставилась на себя в зеркало. Ну что, красавица. Как ты могла столкнуться с тем козлом? Вот поведай мне, каким образом? Ладонь прильнула к переносице и крепко обхватила её, видимо это была своеобразная медитация. Немая радость от законченного финала с примесью каких-то не очень то понятных чувств так и читалась в глазах девушки. Занятая мыслями об анализе своих движений, которые к слову получились чуть лучше, чем ожидалось, она не заметила, как в комнату кто–то вошёл и уставился в спину "принцессы". — Какое совпадение! Ну здравствуй, Нюта. — Что ты здесь?..Нет, зачем ты сюда пришел? — От испуга резко развернулась и опёрлась о столик. Нахмурила брови и закусила губу. Ещё чуть-чуть и кровь польётся, и она даже не знает от чего. То ли от злости просто напросто лопнет, то ли губы прокусит, а может и этот сдохнет наконец. И откуда такие мысли?.. Она не рада, ох как не рада такому появлению. Прошлый партнёр Анны всё никак не хотел отставать, он то ли хотел возвыситься, мол "посмотри какой я без тебя успешный и счастливый", то ли хотел вернуть всё, хватаясь всеми руками и ногами за маленькие надежды, за крохотные кусочки той любви и того сочувствия, которые потихоньку испарялись. Жалости. Он и так довольно долго покоился в сознании девушки, за что она себя ненавидела, терзала, презирала. Писала километровые тексты в телефоне о том, как он напортачил, какая она дура и зачем вообще начала общаться с ним. Теперь же он хочет напомнить о себе, опять. Снова. Снова хочет, чтобы она страдала, хочет загнать в угол, опустить на самое дно и выйти победителем. Снова хочет видеть ту палитру эмоций: разочарования, опустошения, презрения, злости, печали. Хочет убить её. — Прости меня, пожалуйста, — хватал он за руки, — я так больше не буду... Это был последний раз, клянусь. — Я не могу... — Нежные ладони песком ускользали из ненавистных чужих. Теперь уже чужих. Сейчас он уже ничего не значит. Не должен значить... — Хочешь на колени встану?.. Нюта, умоляю, прости меня. Он всё цепляется и цепляется. Да что такое? Почему вдруг всё так поменялось? С чего такой резкий прилив любви? Зачем ей теперь эти никчемные извинения? Для чего он таскается за ней и напоминает о себе каждый божий раз? А ведь всё довольно просто, девушки, с которыми у него были интрижки, все до единой бросили. Все до последней узнали о его секретах и никто не хотел принимать его обратно. Новости разлетелись пушечным выстрелом, а ведь он известный танцор и ему нужен человек, что опровергнет это всё, восстановит "справедливость" и честь. Поднимет репутацию так сказать. Но бывшей "Нюте" не хотелось этого делать. Да и зачем? Для чего ей помогать такому редкостному уроду? Он сам сознался в своих делах, сам поспорил на отношения. Встречался с Анной только из-за какой-то там небольшой суммы денег. А ведь она ему доверяла, верила каждому слову. О том, как он задержится на тренировках подольше, о том как поможет друзьям. Кто захочет терпеть такое отношение к себе? И то, если бы одна из его многочисленных партнёрш не соизволила вылить на голову Анны грязь из оскорблений со смесью липкого ягодного сока и поведать о других его спутницах, о том, что всё это спор и враньё, Граф так бы и сидела. Так бы и ждала этого ублюдка, ничего не подозревая. Всё также болтала, как идиотка, Женечка то, Женечка сё. — Оставь меня в покое, прошу тебя. Не появлялся перед моими глазами больше. Знаешь, как мне больно от всего этого? Зачем ты напоминаешь о себе постоянно? Зачем причиняешь мне боль? Уходи, иди к своим партнёршам, но не ко мне. Отпусти и прощай, – разворот и один уверенный шаг в сторону выхода, к людям, которые её ждут, людям, которые примут и поддержат, которые любят. Возможно она его отпустила и теперь продолжит своё существование без таких редкостных мудаков. Сильная и неожиданная хватка напугала до поднятия волос дыбом. Что? Запястья были пережаты и потихоньку начали неметь, — хватит строить из себя независимую девку! Ты же все такая же, такая же мямля, тряпка! Так прими меня, выровняй мне репутацию и катись на все четыре стороны! От тебя требуется всего лишь пару слов на камеру, и я от тебя отстану. Ну же! — Сдавливает сильнее. Больно...! Жмуриться, — не буду я... Этого делать. Отцепись от меня, урод! Убирайся с глаз моих! — Со всей собравшиеся силой она рискнула дёрнуть руку и вызволиться из этих оков. Улететь наконец–то из этой ужасной клетки. В голове только и крутятся слова "заберите меня отсюда." — Какой я тебе урод!? Ты не в том положении чтобы распускать язык, сука! Он замахнулся. Глаза только и успели что закрыться сильнее до появления мушек в ожидании. Ожидании ужасного ощущения – боли. Она могла вынести всё, любое издевательство и любую бурю, но вот это... Это особый вид, когда люди, которых ты любил до потери самого себя, начинают так искажаться прямо на глазах. Образ человека, построенный в сознании и нарисованный в глазах, умирает. Это убивает сильнее, чем что–либо. — Эй, ублюдок! Не успев даже подумать о разворачивающихся событиях, как этому отвратительному, мерзкому гражданину прилетает смачный удар в скулу и слышно только короткое и самое знакомое, — бежим! Сердце стучит, как бешеное, справиться с этим труднее, чем может показаться на первый взгляд. Смесь страха, отчаяния, удивления, адреналина и некого незнакомого чувства... — Куда мы, Юра?! В ответ ничего, лишь ощущение теплой ладони на онемевших замёрзших со страха руках. Перед блестящими глазами мелькают золотистые локоны, они раскинулись пшеничным полем и, как в каком-нибудь дешёвом кино, в замедленной съёмке развиваются при беге. Два человека сейчас рвутся вперёд, будто бы они опаздывают на очень важную встречу, будто это решит их дальнейшие судьбы. В ушах отдаётся только биение сердца и ничего более, янтарные глаза смотрят как завороженные, пальцы переплетаются всё сильнее, а бег синхронизируется. Вот он, момент когда это и случилось, фитиль подожжен, огонёк зажёгся и, кажется, никакое время и никакой ветер не сможет его затушить. Мысли об Арсе, о том обнаглевшем чучеле отлетают в мгновение ока, соревнование закончилось, ведь их пара была завершающей. Анна уверена, сегодня они одержали победу, они получили первое место и выступили в финале достойно. С минуты на минуту должно было пройти награждение. Ужасно оставлять своего партнёра одного и убегать в неизвестном направлении с мало знакомым грубоватым фигуристом, однако это сейчас волновало меньше всего. Он всё-таки был там и видел её выступление, все эти мозгокопания, анализы движений и просто дополнительные тренировки ночью в пустой серой комнате, на кухне, в тайне от Николь. Всё это было не зря... Здание проведения бальных танцев всё отдаляется и скрывается в нежных холодных мазках утреннего тумана. Осень радовала своей погодой, как не радовала никогда. Сегодня особенная атмосфера, немного мутная, сыроватая, и всё же она ощущается теплой. Спустя более чем десять минут, Юрий соизволил остановиться, ладонь Анны всё также покоилась в его руке. Покрасневшие пальцы сжимаются чуть сильнее и это на минуту приводит в какое никакое чувство. Осознание быстро накатывает и начинается погружение в нескончаемую яму именуемую паникой. Он выглядел запыхавшимся, раздраженным, смотрел вперёд и даже не хотел взглянуть на бальницу, а ведь она почти раздетая в одном лишь ярком платьице, с нелепой для прогулок прической и в самых неудобных для бега туфлях. Она суетится, носится янтарями из стороны в сторону пытаясь понять, что делать дальше и куда всё же идти. — Юра...— еле произнесла бальница, хватая рывками кусочки воздуха, будто это последняя возможность избежать смерти. — Ты дура что-ли! Как можно было так безрассудно оставаться в гримёрке с парнем?! А если бы он позволил большего?! Было даже страшно, он был вне себя от злости, такой холодный с таким характером. Вообще, Юрий всегда заводился с пол оборота, его легко вывести на эмоции и разгневать, довести ситуацию до абсурда таким поведением проще простого. В большинстве своём люди продолжали спор и эта канитель мусолилась нескончаемое количество времени. Но ведь Анна совсем не вспыльчивая, она умная, спокойная, иногда отвечает с сарказмом и иронией, но все же не спорит на износ. Она видится полной противоположностью Юрия. Начиная внешностью и заканчивая видом деятельности. Но ведь они и похожи друг с другом, целеустремлённые, сильные и, самое главное, они кропотливо работают над собой. — Я... Прости... — Щенячьи глаза опустились в пол и очерчивали контуры ровно уложенного асфальта. — Да чего ты извиняешься всегда!? Твою мать. — Он обречённо вздохнул, — пойдем, тут недалеко моя квартира, кто знает что этот уебан ещё захочет с тобой сделать. Потом провожу тебя. Граф стояла не в силах пошевелиться, она разодета в насыщенное бирюзовое платье и ярко накрашена, хочется это всё выкинуть и смыть. По итогу, Плисецкому пришлось позаимствовать ей свою уютную широковатую кофту. На таком пышном наряде она смотрелась чудаковато и несуразно. Граф немного смутилась, но подарок приняла и очень даже была рада. Теперь пара потихоньку шла вместе, всё также рука в руку. В глазах начинает плыть, пейзаж становился плохо различимым, более менее чётко удаётся рассмотреть лишь спину фигуриста. Он не мускулистый, однако сложен хорошо, подтянут, и это хорошо заметно. Конечно, он ведь спортсмен. Глупо было ожидать что человек, занимающиеся профессиональным фигурным катанием, будет слабым. Начинают слышаться еле различимые всхлипы, они тихие и очень осторожные, словно она не хочет тревожить, хочет казаться сильной и не обиженной, независимой. Аня натягивает глубокий капюшон, утопая в нём, и начинает ёрзаться в попытках скрыть лицо, потёкший макияж и непрекращающиеся слёзы. Можно отчётливо почуять, какое раздражение или презрение испытывает юный фигурист, но почему? Зачем он спас её? Зачем повёл к себе домой? Зачем отдал свою кофту? Для чего это всё? Он волнуется или потом не хочет быть виноватым, но разве он был бы таковым? Бесконечный поток вопросов и не думал останавливаться, опять. Они крутились пластинкой в проигрывателе, становились заезженной мелодией, которую хотелось выключить и никогда больше не слышать. Голова уже гудеть начинала от всей этой мути. — Мы пришли, — железная дверь с характерным звуком открылась, а он любезно её придержал перед танцовщицей. Лишь кроткий кивок и она лисой юркнула в подъезд. Утро с мистической атмосферой, ожидаемо, сменилось на тёплый день. Было пасмурно и лишь некоторые лучи, пробивались сквозь тягучие, томные тучи. Вот распахивается вторая дверь и теперь она может нырнуть в обитель другого человека, знаменитого фигуриста – Юрия Плисецкого. Он, наверное, даже не подозревает, как устройство дома может раскрыть ту или иную сторону души человека. Дом – это место, где ты можешь быть собой, можешь отдохнуть, зарыться в самый тайный, маленький уголок и спрятаться от реального мира в свой родной. Ловко стянув пару кроссовок, Плисецкий прошел дальше, а Граф осталась стоять. Она разглядывала всё, подмечала все мелочи прямиком от маленькой резинки на комоде, до дизайнерского решения постановки зеркала. — Ты чего тут стоишь? — Выглянул он из–за стены с чем-то в руке. — Я... Я не знаю как себя вести здесь, не знаю куда идти, что куда ставить... — Бальница виновато опустила глаза в пол, конечно, она подозревала, что макияж уже успел размазаться, глупо выглядеть ой как не хотелось. Мысли о растрепанности своего внешнего вида быстро сменились воспоминаниями о первой встречи с Николь. Интересно, она так же себя чувствовала тогда? — Тоже мне проблема, снимай свои туфли, ставь в тот угол, — указательно махнул головой, — и иди за мной. Казалось, его черты лица смягчились, он расслабился и немного пришел в себя. У порога тенью показался красивый белесый котик с тёмным пятнышком на мордочке, тёмными лапками будто чулками, ушками и хвостиком. Он элегантно шагал в сторону Анны и вальяжно размахивал хвостом, всем видом демонстрируя, что новому человеку тут не рады, и он занимает положение намного выше Ани. Это не могло не ударить по сердцу. Со всей своей любовью ко всему семейству кошачьих, её явно не принимал котик Плисецкого и это убивало на месте. Передвигая босыми ногами, темноволосая оказалась около питомца и, протянув ему руку в знак примирения, прикрыла глаза. На удивление контакт прошел успешно и теперь кто-то обзавелся новой другом. — Где ты там застряла?! — Доносится уже, видимо, с кухни. —Иду–иду! — С приподнятым настроением, поскакала на кухню. — Итак, чай я налил. Извиняться за то, что не спросил какой любишь, не буду. Кроме черного никакого нет. Я не ты, не грабил чайный завод. — Ехидно улыбнулся. Надеялся, что это поднимет настроение хоть на чуть–чуть. — А... Большое спасибо... Мне приятна твоя забота, — хихикает и перебирает пальцы, аккуратно садясь на своё место. Повисла неловкая пауза. Девушка, сидящая около окна в кофте парня напротив. И сам парень, стоявший и наблюдавший за последними действиями девчонки. Но та, по всей видимости, решила притвориться куклой и совсем не подавать признаков жизни и уж тем более двигаться. Не выдержав такой душащей "идиллии" Плисецкий начал разговор первым. — Твоё выступление... Оно было красивым. Я и не думал увидеть тебя с такой стороны. Оказывается ты не бесчувственная! — Неловкий смешок. Шёпотом, — и очень красивая... — Что? А спасибо... — Нежная улыбка на заплаканном лице озарила всё помещение. Странно... Он ведь только что хотел меня задеть? Или подбодрить? Тёплое чувство разлилось по всему телу, заполнило каждый сосуд и пульсом отдалось в голове. — Ты не заболела случаем? — Прохладная ладонь коснулась лба и девушка непроизвольно содрогнулась. Его лицо сейчас так близко. Кажется, она ощущает его ровное дыхание, и оно обжигает лицо... Глаза крепко захлопнулись и не хотели видеть дальнейших действий. Пальцы фигуриста плавно перетекли на щёки и прислонились к ним. Что же будет?! Ничего не происходит... — Ай! Юва, ты фто твовишь! — Возмутительно кричала девчонка с растянутыми щеками. Юрий только и успевал, что смеяться с нелепого вида и такой же нелепой речи. Вероятно, она имела ввиду "Юра, ты что творишь?".

Надулась всё–таки, ну что за дурёха.

— Вот скажи, зачем тебе надо было переться на соревнования, если у тебя явно температура под тридцать восемь, а? — Ты ведь тоже спортсмен, так почему спрашиваешь такие очевидные вещи? Актёр никогда не должен разочаровывать публику. — Заправила выбившуюся из нерушимого слоя лака непослушную прядь за ухо, — Меня ведь ждали, Арсений, Николь и даже ты... Как я могла просто остаться дома и подвести вас? Юрий закусил губу. Действительно, вопрос был наиглупейшим. Он ведь такой же. Идёт вперёд не оглядываясь, даже на себя. Стоп, а с чего это он такой же? Неужели хочет сказать, что она под стать ему? Да ладно... Быть такого не может... Эта деваха точная противоположность и ей до него, как до луны!