Fallen just to rise.

Проходит год с того момента, как они съезжаются, когда Дилюк начинает замечать странности в поведении Кэйи. Примерно раз в месяц он стабильно пропадает на некоторое время. То это срочная одиночная экспедиция, то - независимое расследование - подробностей Дилюк никогда не получает, ни до, ни после, лишь короткую записку с примерным временем возвращения и просьбой беречь себя. Дилюк доверяет своему альфе: несмотря на всё, что было между ними, Кэйа действительно любит его и заботится, а ещё - неимоверно сильно боится потерять, что отметает вариант с изменой. Но и работать настолько часто супруг не может: винодел знает его привычный график и обычные исчезновения по делам, а об экспедициях Альберих с радостью болтает в таверне. Есть и ещё одна странность: у Кэйи нет колеи. За всё время их совместной жизни (да и знакомства, если задуматься, тоже) Дилюк ни разу не застаёт его колеи. Даже во время течек Рагнвиндра супруг сохраняет трезвость рассудка (что одновременно заводит и раздражает) - необычное качество для альфы. Дилюк не говорит об этом напрямую, прекрасно зная, как хорошо Кэйа умеет избегать неприятных тем, но и смиряться не готов. Решение? Просто, как и всё гениальное: наблюдение. *** В ходе внимательного наблюдения Дилюк быстро выявляет, что незадолго перед пропажей Кэйа начинает вести себя странно. Супруг больше не посещает мест, где можно застать его голым, плотно запирает дверь их общей душевой, чаще начинает браться за миссии вне офиса, даже если те очевидно лёгкие, и, что самое главное, немного более раздражителен - это не бросается в глаза, но винодел легко читает его после стольких лет бок о бок. И когда очередным утром Кэйа оставляет на прикроватном столике записку, тихо выскальзывая за дверь, Дилюк бесшумной тенью следует за ним. *** На Драконьем Хребте холоднее обычного: зима лишь усиляет и без того беспощадные ветра, снег поспешно заметает цепочку следов, и, в конце концов, Дилюк вынужден идти практически наобум, рискуя свалиться в пропасть. Но он - упрямый омега, особенно когда дело касается Кэйи, и останавливаться не намерен. В конце концов Дилюк добирается до пещеры, следуя за слабым светом, едва различимым в поднимающейся пурге. Внутрь не проникает снегопад и всё будто устроено для человека - есть большая мягкая лежанка, набитая соломой, одеяло и немного фруктов. Омега не уверен точно, кто тут обитает, однако решает не рисковать, прячась в углу, чуть в стороне от костра: в конце концов, самые частые гости горы обычно не настроены дружелюбно, как подсказывает ему горький опыт. Из укрытия хорошо виден вход и всё, что остаётся Дилюку - оставаться настороже. Он не знает сколько времени проходит, прежде чем из пурги выныривает тёмная тень. Существо крупнее обычного человека - на самом деле, оно немногим меньше лавачурла, но, тем не менее, обладает изящным драконоподобным телосложением. На шее можно заметить пушистый мех, голову венчает кокошник из продолговатых рогов, а лапы украшены длинными когтями. Однако прежде всего Дилюк замечает не это, а запах. Чудовище остро пахнет калла-лилиями, мятой и озоном. Примерно в это же время существо замирает, пробуя языком воздух. – Лююююк, – шипит монстр, голос хриплый, будто у заядлого курильщика. Дилюк выходит, встречаясь лицом к лицу с...тем, чем является его муж, судя по всему. Нюх не может лгать, но последние зачатки скепсиса окончательно рассеиваются при взгляде в разные глаза: один - цвета золота на фоне ночи и второй - светлый, будто предрассветный туман. – Это не навсегда? – осторожно спрашивает Дилюк, проводя пальцами по продолговатой морде. Кэйа прикрывает глаза, тихо фыркая от удовольствия. – Буквально несколько суток, – глухо говорит он. – К утру буря должна улечься, шёл бы ты домой... – Ну да, и бросить тебя мёрзнуть в одиночестве, – фыркает омега, морща нос. – Нет уж, спасибо. – Дело не в мёрзнуть. Ты можешь пострадать, у меня колея, – Кэйа тихо рычит, однако Дилюк лишь расслабленно похлопывает альфу по голове. – Тем более, – решительно заключает он. Супруг издаёт звук, отдалённо напоминающий тяжёлый вздох, а затем (очень по-собачьи) тычет носом в чужую ладонь. – Почему ты всегда такой упрямый, а? – интересуется он. – Потому что ты это любишь, – с ухмылкой отвечает винодел, быстро целуя мужа в лоб и затягивая в пещеру. *** Если бы кто-то сказал Дилюку, что ему понравится секс с монстром из Бездны, омега, вероятно, сжёг бы несчастного, однако каким-то образом всё приходит к пещере в горах и монстро-Кэйе, смотрящему на него разноцветными глазами, сияющими в темноте, будто звёзды. И, честно говоря, у Дилюка нет ни желания, ни сил на сопротивление - особенно когда длинный язык скользит в его рот, извиваясь змеёй, а когти легонько впиваются в бедра - недостаточно, впрочем, чтобы действительно навредить. В конце концов у омеги и вовсе растворяются все мысли - не остаётся ничего, кроме удовольствия, отчаянно вцепляющихся в густой мех рук и имени супруга, то и дело слетающего с языка. *** Колея Кэйи заканчивается спустя несколько дней. Это происходит на удивление внезапно - просто в какой-то момент Дилюк просыпается не в море густой шерсти, а в кольце смуглых рук. Они оба грязные, потные и омега брезгливо морщится, однако целует Кэйю в щёку, на что тот откликается довольным мычанием. – Вставай, лентяй. Нам надо добраться до дома пока жители Спрингвейла не проснулись, – ворчит он, толкая альфу. – Ещё несколько минуток, – сонно бормочет Кэйа, и Дилюк тяжело вздыхает, понимая, что это затянется. Тем не менее, он не против: при всей любви к монстро-Кэйе, он также любит и обычную версию супруга. Чуть позже, когда Кэйа таки соизволяет встать, они одеваются в сменную одежду, лежащую в дальнем углу и завтракают фруктами, Дилюк как бы невзначай предлагает: – Что насчёт того, чтобы провести твою следующую колею дома? Глаза Кэйи вспыхивают, и этот практически детский восторг - то, за что омега без колебаний умрёт и убьёт. – Не стесняйся признавать, что тебе понравилось, – с самодовольной ухмылкой заявляет капитан. Дилюк только гордо фыркает в ответ, пряча покрасневшее лицо за волнами растрёпанных алых волос. Ответ - однозначное да, но озвучивать он не готов. Кэйа наклоняется для поцелуя, помогает омеге собрать волосы (не упустив вместе с тем возможности лишний раз коснуться чувствительной метки на шее, ненасытный ублюдок) и с горы они спускаются уже вместе, рука об руку. Следующую колею Кэйа проводит дома. После третьей Дилюк начинает серьёзно задумываться над тем, чтобы внести секс с чудовищами в реестр того, что вызывает зависимость.