Fallen just to rise.

New hopes were birthed from the fires of old pains. She needed not comforting nor sympathy. – Рад приветствовать Вас в Мондштадте, – капитан сияюще улыбается, заставляя Дилюка чувствовать, как сердце падает в пятки. Это не может быть он, не должен быть он, и всё же.... – Кэйа?.. – неверяще спрашивает Предвестник. В мимике человека напротив на мгновение проскальзывает удивление, но он быстро берёт себя в руки. – Да, это я. Капитан кавалерии Кэйа Альберих к Вашим услугам, – Кэйа мягко смеётся, единственный глаз искрится весельем. Дилюк может видеть звезду, и с горечью думает об иронии: страна, забравшая любимого, создала его вновь. – Как насчёт небольшой экскурсии по Мондштадту? – Звучит замечательно, – Предвестник выдавливает из себя улыбку. Это больно, очень больно, но вместе с тем общество Кэйи заставляет нечто глубоко внутри наконец-то перестать болеть, впервые за пять сотен лет. Слушая, как капитан оживлённо рассказывает легенды о Барбатосе, Дилюк думает, что, возможно, у него всё же есть шанс обрести покой. *** – Ты из Каэнри'ах, верно? – спрашивает Дилюк одним тихим осенним вечером, когда они сидят в небольшой квартире Кэйи, куда сбежали от начавшегося во время прогулки дождя. Знакомство длится около двух месяцев, и Предвестник считает, что они достаточно сблизились для подобных откровений. За прошедшее время Дилюк обнаружил, что Кэйа сильно изменился лишь в некоторых аспектах, но в остальном остался прежним, и это оказалось неожиданным открытием. – С чего ты взял? – вопросом на вопрос отвечает Кэйа, поворачивая голову, чтобы встретиться взглядами. – Ты не похож на местных жителей, – пожимает плечами Дилюк. – К тому же, – он указывает рукой на звёздный глаз, – это - прямое доказательство, которое ты даже не пытаешься прятать. Кэйа смеётся, но Рагнвиндр легко может слышать скрытую горечь. – А Вы весьма наблюдательны, господин Предвестник, – говорит он наконец. – Полагаю, что Ваше молчание будет стоить мне дорого, не так ли? – Это не будет стоить Вам ничего, Сэр Кэйа, – фыркает Дилюк. Ему отчаянно хочется попросить поцелуй, или, может, два, чтобы утолить наконец скорбный зуд под кожей, но Предвестник знает, что это лишь оттолкнёт возлюбленного. Кэйа смотрит на него с подозрением, медленно сканируя единственным синим глазом, будто пытаясь выведать подвох в самой позе. Кажется, осмотр ни к чему не приводит, потому что плечи капитана в конце концов медленно расслабляются. – Спасибо, – тихо, но искренне говорит он. Дилюк нежно улыбается в ответ: он готов хранить все секреты Кэйи до самой смерти, что, впрочем, никогда не озвучит вслух. *** Still, love and longing once dwelt in maiden heart. Until fires burned away that beautiful and fragile part. – Что, чёрт побери, тут произошло? – в голосе Кэйи звучит недоумение, и Дилюк оборачивается - после боя он ещё успокоился и пламя пляшет-пляшет-пляшет, охватывая то, что сохранилось от поляны, на которой будто произошёл взрыв, не меньше - от монстров не осталось ни масок, ни обугленных костей, деревья полыхают, а трава распадается от единого прикосновения. Дилюк с трудом движется навстречу рыцарю, чувствуя возвращение зуда, бесконечной жажды, откидывает растрёпанные волосы со лба и тщетно пытается сфокусировать взгляд. Мир активно сопротивляется, пошатываясь и темнея по краям - знак, что он превысил свои полномочия. Заваливаясь вперёд, Дилюк чувствует чужие руки, отдающие приятной прохладой. – Глаз Порчи, – из последних сил шепчет Предвестник, отчаянно цепляясь за пришедшего и указывая рукой куда-то в сторону, где, как ему кажется, может находиться вещица. – Сейчас, – говорит Кэйа, и тянется к устройству, не спуская, впрочем, Рагнвиндра с рук. Знает он точно, что Дилюку лучше от прикосновений, интуитивно догадывается или делает это неосознанно - предвестник не знает, но тепло благодарности и привязанности впервые за много столетий поднимаются из глубин его нутра, где некогда были зарыты. – Что с ним делать? – спрашивает капитан, рассматривая предмет. Дилюк тянется к нему, не в силах разговаривать, и Кэйа позволяет просто забрать Глаз Порчи. Благословение Царицы приятно холодит, успокаивая пламя и снижая подкожный зуд до привычного уровня, с которым Предвестник может бороться самостоятельно. – Спасибо, – бормочет он, прикрыв глаза и расслабленно оседая в чужих руках. Кэйа лишь безмолвно кивает, аккуратно вытаскивая остатки сожжённой маски из алых волос.