Fallen just to rise.

Кэйа отталкивается от стены, около которой стоял. Вообще, ему не стоит быть здесь: приличные молодые люди (коим он, без сомнения, является) в такое время спят, ну или, на худой конец, работают - но не караулят мужиков на тёмной, полупустой стоянке около сияющей кроваво-красным вывески бара, в чьих стенах не раз и не два передавались из рук в руки сомнительные вещества. И, тем не менее, Кэйе в кои-то веки всё равно на то, где он должен быть. Вышедшая "жертва" чуть ли не в два раза выше Кэйи и даже сквозь футболку можно заметить накаченные мускулы. – Джейкоб Сандерс? – спрашивает Кэйа, делая шаг вперёд. Мужчина оборачивается, окидывая стоящего перед ним оценивающим взглядом, тёмные глаза задерживаются на расстёгнутой рубашке дольше, чем нужно. – Ты не в моём вкусе, – презрительно бросает он. – С дороги. – Ох, зачем же так грубить, – ложно-расстроенно надувается Кэйа. – Я тут не за этим, Джеки. – Говори, что тебе надо, и проваливай, – Джейкоб раздражённо скрещивает руки на груди. – Моё время - деньги, мальчишка. – Просто хотел узнать, как дела у твоей больной сестрёнки, – студент демонстрирует собеседнику самую доброжелательную из улыбок, фальш которой, впрочем, легко различить, если знать его достаточно долго. Байкер замирает, будто громом поражённый. – Откуда ты... – начинает было он, но Кэйа нагло перебивает. – Одна птичка напела мне. Суть в том, что люди смертны, знаешь? – студент склоняет голову набок, насмешливо глядя на собеседника. Джейкоб оборачивается, руки сжимаются в кулаки, а глаза угрожающе сужаются. – К делу, сопляк, – тон байкера не скрывает холодной ярости. Кэйа наигранно-расстроенно качает головой. – Какой же ты невоспитанный.... Неужели мамочка никогда не говорила тебе, что с незнакомыми людьми стоит разговаривать вежливо?.. – насмешливо спрашивает он. Джейкоб рычит сквозь стиснутые зубы, и студент цокает языком. – Ладно-ладно, вернёмся к сестре. Иногда связываться не с теми людьми может неблагоприятно сказаться на исходе операции, ты задумывался об этом? Едва Кэйа заканчивает предложение, как оказывается впечатан в ближайшую стену. Джейкоб с лёгкостью поднимает щуплого студента, держа за грудки, будто пушинку, и угрожающе рычит. – Если посмеешь хоть пальцем её тронуть, то я лично сломаю каждую кость в твоём жалком, слабом теле, – он наклоняется к чужому лицу, однако Кэйа смотрит спокойным, абсолютно невпечатлённым взглядом, склоняет голову набок. – Вперёд и с песней, если хочешь ещё больше проблем, – невозмутимо говорит студент. – Вынужден, однако, предупредить, что с твоим парнем, Фрэнком, учащимся в Лос-Анджелесе, тоже в любой момент может что-то произойти. Авария, например, или избиение в тёмной подворотне - знаешь, жизнь довольно непредсказуема. – Кто сказал тебе? – кричит байкер, хорошенько встряхивая Кэйю, однако тот даже бровью не ведёт. – Спроси лучше, что ещё я о тебе знаю, – нагло ухмыляясь говорит он. – Ты блефуешь, – хмуро говорит Джейкоб. – Отнюдь, – студент в его руках слегка пожимает плечами - в меру возможностей. – Но ты всегда можешь проверить правдивость моих слов растворив меня в кислоте, сломав хребет, скормив собакам или банально избив. Правда, вряд ли клубные друзья будут относиться к тебе по-прежнему, узнав все грязные подробности того, как пять лет назад ты... – Что ты хочешь? – поспешно перебивает байкер. – Во-первых - чтобы ты перестал мять мою рубашку. Серьёзно, она куда дороже, чем кажется - это от Levi's, у них высокие цены даже для меня, – заявляется Кэйа, скрещивая руки. Джейкоб неохотно отпускает белоснежную ткань, отходя чуть в сторону, но, тем не менее, продолжая сверлить несчастного злым взглядом, будто пытаясь прикончить не прикасаясь. Студент игнорирует это, поправляя рубашку, отряхивает ладони от несуществующей грязи, а затем поднимает глаза на байкера, самодовольно улыбаясь - именно от этой улыбки люди обычно и хотят врезать ему. – Во-вторых, вспомни всех, с кем дрался и кого поколотил за последние три дня, извинись перед ними и никогда больше не повторяй такого. – И всё? – уточняет бугай, недоумённо моргая. Кэйа кивает. – Всё. Но если ты изъявляешь желание сделать ещё что-нибудь, то могу предложить выпивку за твой счёт, – со смешком предлагает он. Джейкоб лишь хмурится, очевидно, не находя шутку хотя бы частично забавной, и Кэйа дружески похлопывает байкера по плечу. – Надеюсь, ты заведёшь себе чувство юмора, – фыркает он, идя к выходу со стоянки. – Удачи. – Стой а... Как ты узнаешь, что я всё сделал? – кричит ему вслед байкер. Студент оборачивается через плечо и ухмыляется. – О, не переживай, Джеки, у меня свои каналы, и если ты не выполнишь условия нашей небольшой сделки в ближайшее время, то некоторые неприятные мелочи могут начать всплывать, а затем... Ну, сам понимаешь. Не делай глупостей и выполняй условия побыстрее. Джейкоб быстро кивает, и Кэйа машет на прощание, скрываясь в темноте ночных улиц. *** – Каэ? – зовёт Дилюк, стоит по квартире разнестись характерному щелчку двери. – Да, солнышко? – Кэйа ставит сумки с продуктами на пол, пока снимает куртку. – Где ты шлялся? – ворчливо интересуется Рагнвиндр, выходя в коридор. Он прислоняется спиной к косяку, скрещивая руки на груди, и выглядит точь-в-точь как обиженный ребёнок. Поймав хмурый взгляд, Кэйа весело фыркает, а затем тянется для поцелуя - и, конечно, Люк не против. – Ты был в магазине? – спрашивает аристократ, заметно расслабляясь при виде своего парня, однако не до конца, что легко заметно по остаткам напряжения в плечах. Кэйа быстро целует его ещё раз, закрепляя результат, и кивает. – Да. Как ты? – Мы уже говорили - это ерунда, – бормочет Дилюк, поджимая губы, и подхватывает сумки здоровой рукой - вторая, покрытая гипсом, будто черепаха панцирем, мёртвым грузом лежит на повязке. – Пока тебя не было, писал Джейкоб, – сообщает он, ставя ношу на кухонный стол. – Правда? И что этому мудаку было нужно? – Кэйа наигранно-удивлённо вскидывает брови, хотя уже знает ответ на свой вопрос. – Не поверишь - извиниться, – хмыкает Дилюк, начиная разбирать покупки. Названый брат присоединяется к нему мгновением позже, внимательно следя, чтобы повреждённая рука не была задействована. – Мол, ему очень жаль. Так я ему и поверил, ага. – Видимо, у него всё же осталось некое подобие совести, – весело фыркает Кэйа, больше себе, нежели Люку. Подобная поспешность становится для него приятной неожиданностью.