Найди меня! Дождись меня!

*****       Вот и всё – школа окончена. Аттестат с баллами «сунына» уже на руках. Итак, всё решено – Корейский национальный университет полиции в г. Асане, специализация «Уголовное расследование».       Друзья - кто куда направили свои стопы: кто в юриспруденцию, кто в бизнес, а кто даже в армию. Минхо же вообще решил примерить на себя сложную долю актёра. А что? У него вполне может получиться - тот ещё клоун.       Перед тем, как всем разъехаться по разным городам и весям, напоследок решили посидеть в кафе. Даже Чонгук не стал отказываться, когда-то они теперь увидятся? Обещали не теряться, созваниваться, всё-таки двенадцать лет дружбы – шутка ли?       У Чонгука, Чжису и Вушика теперь уже была полная ясность с определением учебного заведения, Минхо же ещё предстояло рассылать свои аттестаты по разным актёрским и театральным ВУЗам и ждать от них с нетерпением и тревогой ответов. Чонгука уже зачислили предварительно несколько месяцев назад в Университет полиции, для подтверждения необходимы были лишь его баллы на «суныне». И Чонгук не подкачал, выпускные тесты сдал даже выше ожидаемого.       Единственное, очень переживал, как тут без него будет бабушка, но соседка, а по совместительству подруга его бабушки, – госпожа Хон - заверила Чонгука, что всё будет хорошо, чтобы тот не волновался и учился спокойно. Это немного успокоило его мятежную душу.       В последний раз зашёл в полицейский участок. Прошёл почти год. Почти год, как пропал Тэхён, новостей не было никаких. Чонгук ходил в участок с завидным постоянством, словно на работу, его уже в лицо знали все дежурные офицеры. При виде него только жалостливо вздыхали и, даже не слушая вопрос, повторяли одно и то же: «Новой информации по делу нет». *****       …Весна всегда – время перемен, время обновления, время надежды на что-то новое, лучшее. А ещё весна – это начало учёбы в школах и Высших учебных заведениях Южной Кореи, и конечно же, в Университете полиции, а, значит, и начало новой жизни для Чонгука.       Он шёл по кампусу универа в библиотеку. Наверное, впервые за долгое время он почувствовал, нет, не счастье, - удовлетворение. Удовлетворение от того, что наконец-то займётся чем-то нужным, важным. Он был удовлетворён, что позади осталась школа со всеми её не только самыми счастливыми, но и самыми грустными моментами. Он понимал, что у него начинается новая жизнь, новый её виток, который приведёт однажды к тому, что он всё узнает о смерти родителей Тэхёна, а самое главное, о том, куда пропал сам Тэхён.       А ещё его радовало, что учиться в универе - всего четыре года, значит, начать работать сможет раньше и перестанет сидеть на постоянном дополнительном пособии как малообеспеченный студент, от этого было жутко стыдно прежде всего перед самим собой.       Пока учился в школе, хотя бы мог подрабатывать, здесь же подработка не разрешалась. Считалось, что тебя полностью обеспечивает государство всем необходимым. Всё это так, только в Пусане осталась бабушка, за которую всё равно душа болела, Чонгуку постоянно казалось, что той не хватит её пенсии, чтобы нормально жить и ни в чём не нуждаться, поэтому уже заранее решил, что будет ей отсылать часть своего пособия.       Вот в этих мыслях и пребывал парень, бодро шагая по территории универа. И вдруг… он словно налетел на стену, именно налетел, даже закружилась голова, перехватило дыхание и остановилось сердце. Оно на самом деле перестало стучать, и Чонгук подумал, что сейчас просто умрёт. Потому что ему навстречу не спеша, улыбаясь своему немалому такому окружению шёл Тэхён, живой и абсолютно здоровый Тэхён собственной персоной. Этого никак не могло быть, но это было! Чонгук просто замер на месте, не сводя с него глаз. Никто другой это быть не мог, никак не мог – это же его рост, его гибкая, тонкая фигура, его волнистые шоколадные волосы. Конечно же, это – он! Однако… чем ближе тот подходил, тем Чонгук всё больше и больше с глубокой болью убеждался, что это, к сожалению, был не Тэхён.       Но всё равно продолжал просто тупо стоять посреди дорожки и с непередаваемым выражением на лице наблюдать, как этот неизвестный парень, так похожий издалека на его друга, приближался к нему. Вот он поравнялся с Чонгуком, окинул удивлённо-заинтересованным взглядом симпатичного, застывшего на месте со странным выражением на лице, явно студента-первокурсника, видимо посчитав, что тот просто ошалел от его красоты.       Да, он тоже был красивый, но это был не Тэхён! И только теперь Чонгук смог хорошо рассмотреть его двойника: да, общий облик похож, но только издалека. Вблизи же он оказался ниже ростом, у́же в плечах, кожа была просто бледной, без того волшебного золотого свечения, от которого просто млел Чонгук. Глаза…, глаза не были двумя бездонными омутами, в которых всегда тонул Чонгук без надежды выбраться – это были просто глаза. Губы…, и губы были абсолютно другой формы, не те, от которых отрывался с трудом.       Но вот этот парень прошёл мимо, и волшебство рассеялось, точнее, оно рассеялось сразу же, как только Чонгук понял, что это не Тэхён, однако, почему-то, словно удерживаемый коротким поводком, послушно повернулся и теперь уже глядел ему в спину. И вдруг этот незнакомый парень тоже оглянулся, ещё раз окинул взглядом Чонгука, усмехнулся, скривив губы в нетехёновой усмешке, но в следующую секунду уже отвернулся, сказав что-то смешное своим друзьям, отчего те, поддержав шутку, покорно заржали.       Вот только теперь Чонгук пришёл в себя окончательно, на глаза тут же навернулись слёзы от несбывшейся вдруг так неожиданно возникшей надежды. Стало настолько больно, словно эту уже чуть затянувшуюся рану в сердце снова кто-то жестокий резанул тупым ножом, да ещё и с садистским удовольствием разрывая края раны когтистыми лапами.       Зачем? Вот, зачем надо было напоминать Чонгуку о Тэхёне? Он ведь ничего не забыл, он и так всё, всё помнил! Он никогда не сможет забыть ничего, связанного с Тэхёном.       В библиотеку добрался в абсолютно разобранных чувствах. И вдруг пришла в голову мысль, сразу и не понял, зачем ему это? Только с каким-то мазохистским упорством укрепил эту мысль, и уже она не покидала голову Чонгука: узнать, что это был за парень? Кто он? Как его зовут? И сам не понимал, почему для него это так важно.       …Ли Туан – Чонгук узнал его имя. Не сразу, так как понятия не имел: ни с какого тот курса, ни даже на какой специальности. Единственное, было сразу видно, что он не новичок в универе. Так и оказалось – третий курс, специализация «Полицейское право». А узнал всё о нём лишь благодаря тому, что тот оказался довольно популярной личностью, так как помимо красоты, ещё вёл университетский видеоблог «Чам Сури», что значит, корейский орёл, который был логотипом университета, да и всей полиции Кореи. Именно поэтому количество его «фанючек» - что девчонок, что парней - было запредельным. И если честно, становиться одним из них Чонгук не планировал.       Как раз следующим сюжетом Ли Туана должна была стать встреча первокурсников. Все ждали его новую работу с нетерпением, у Туана всегда выходили интересные ролики: живые, нескучные и часто очень забавные. Снимал как всегда видео тот не сам, а его постоянный оператор – Бо Юджин, который вечно таскался за своим боссом, словно привязанный, заглядывая тому в глаза, ловя каждое его слово, и начинал смеяться всегда первым даже над ещё не полностью озвученными шутками Туана.       И вот теперь Чонгук абсолютно не представлял себе, что ему делать со всей этой инфой. Хорошо, узнал, как его зовут, и что дальше? Знакомиться с ним не собирался: во-первых – как? а во-вторых – зачем? Эта «копия» Тэхёна интереса не вызывала, вызывала лишь тоску и боль, когда случайно сталкивался с парнем где-нибудь. Но не глядеть на него тоже не мог, глаза сами собой провожали Туана до тех пор, пока парень полностью не скрывался из вида.       Весь в этих сопливых мыслях Чонгук и бродил постоянно по одному и тому же маршруту: корпус общаги, учебный корпус, библиотека, спортзал, столовая.       Надо отдать должное универу, всё было максимально удобно для учёбы и проживания студентов, даром, что университет бюджетный. Чонгук проживал в одной комнате со всеми удобствами ещё с двумя парнями из его же учебной группы. Те были хоть смешливыми и говорливыми, но не напрягали, так как в душу к малоразговорчивому Чонгуку не лезли, за что тот был им благодарен. Его соседи по комнате тут же сдружились между собой и часто вместе где-то пропадали до самого отбоя. Чонгука это вполне устраивало, комната почти всегда была в его полном распоряжении, поэтому тот мог спокойно заниматься, читать либо общаться со школьными друзьями по скайпу и телефону. Кстати, все они тоже теперь учились, и да, Минхо готовился стать актёром.       Чонгук, как всегда, шёл в столовую в одиночестве, в очередной раз, катая в голове свои вечно невесёлые мысли. Войдя в помещение, тут же первым делом увидел радостную кучку девчонок и парней, центром которой был – кто бы сомневался – Ли Туан. Чонгук снова стал разглядывать парня. Теперь он уже ясно видел все различия между ним и Тэхёном, не только во внешности, но и в поведении. Тэхён, даже будучи весёлым и общительным, всегда вёл себя естественно. Туан же театрально и наигранно размахивая руками, что-то громко рассказывал всей компании, явно желая привлечь к себе дополнительное внимание. Чонгук, как заворожённый снова глядел на парня и не представлял себе, что хочет в нём увидеть. И ведь понимал, что ничего в нём нет, сплошное актёрство и позёрство, да только глаз отвести не мог, словно грёбаный мазохист.       И тут, словно почувствовав на себе взгляд, Туан обернулся и неожиданно замолчал, улыбка сползла с его лица, рука так и повисла в воздухе, не закончив чертить в нём какую-то абстрактную фигуру, и он уставился на Чонгука внимательным взглядом. Но буквально через пару секунд разорвал зрительный контакт и как ни в чём не бывало продолжил свой театральный монолог. Чонгук только тогда смог отвернуться, и пошлёпал ужинать. Тем более что уже пора было поторапливаться, чтобы не опоздать на тренировку.       Спорт в универе очень приветствовался, а для парня он вообще стал спасением. Пробежав весь перечень спортивных секций, прежде всего боевых, усмехнулся, так как помимо дзюдо, айкидо, тхэквондо, здесь были секции бокса и смешанных боевых искусств. На последней и остановился, решив для себя именно этот вид спорта довести до совершенства, так что опоздать на первое же занятие, было вообще – не комильфо.       Уже ускоренным темпом с проводами в ушах шагал по кампусу к спортзалу, когда вдруг услышал:       - Угостишь? - тихий голос проник в мозг, занятый музыкой, словно по волшебству.       Чонгук резко повернул голову на голос, рядом с ним вышагивал, заложив руки за спину, один … - Что?! Один?! – Туан и насмешливо поглядывал на парня. Чонгук обернулся, - вся свита короля держалась на почтительном расстоянии, не мешая разговору. Правда, Чонгук ничего не понял из вопроса Туана.       - Чем «угостишь»? Я не курю, - опешил Чонгук.       Туан даже хрюкнул, скривив полные губы.       - Так и я не курю. Я про то, что ты всё время посасываешь. Что, очень нравится сосать? – сказано было явно двусмысленно.       Чонгук от неожиданности даже завис на несколько секунд, смотрит на Туана и молчит. Затем, словно очнувшись, заморгал и полез в задний карман форменных брюк.       - Держи, - и протянул тому бананово-молочный «Чупа Чупс».       Туан, не беря из рук парня леденец, скривился и пренебрежительно хмыкнул:       - Я-то думал… Не-е, я такое не ем. Только зубы портить.       - Как хочешь, - конфета тут же снова исчезла в недрах кармана.       Некоторое время шли молча.       - Что слушаешь?       - Альтернативный рок. «Placebo».       - Интересно, - протянул Туан. - Что именно? - и вытащил наушник из уха парня. - «Protégé Moi», - как-то криво усмехнулся. - Зачётно. Французский скандальный клип на этот трек видел?       - Видел.       - Понравилось? – заинтересованно так Туан.       - Понравилось.       Туан несколько удивлённо хмыкнул. Снова помолчали.       - А ты чего такой неразговорчивый? Кстати, давай, хотя бы познакомимся. Я – Ли Туан, третий курс, «Право».       - Я знаю. Меня зовут Чон Чонгук, первый курс, «Уголовка».       - Тоже в курсе. Значит, знаешь обо мне. Зачем узнавал? – в ответ молчание. - Хорошо, тогда спрошу напрямую. Ты чего на меня всё время пялишься?       - Я? – Чонгук даже дёрнулся. - Ничего я не пялюсь, - и ему сразу же захотелось сбежать.       - Ну, ладно, - примирительно Туан: - Я тоже на тебя пялюсь. И добавил, остановившись, заставив тем самым остановиться и Чонгука: - Хочешь, открою все карты? Ты мне нравишься, - и смотрит прямо в глаза. - Я ведь тебе тоже?       И тут, словно кто Чонгука за язык дёрнул.       - Нравишься, - «только не ты, а кое-кто похожий на тебя», - но это уже было добавлено всего лишь про себя.       И увидел, как ярко расплылся в улыбке Туан.       - Слушай, у меня есть к тебе предложение: не хочешь зайти, посмотреть, как я буду монтировать и озвучивать видео о встрече в универе первокурсников? Оно как раз на днях выйдет. Ты там, кстати, тоже есть. Это интересно, тебе должно понравиться.       Думал Чонгук недолго.       - Хочу, - а ведь, действительно, интересно, особенно если там был он. - Только мне сейчас на тренировку.       - На тренировку? Какую? – заинтересованно так Туан.       - Смешанные боевые искусства.       - Ух, ты! Здорово! Ты раньше ими занимался или только поучиться хочешь?       - Занимался, только недолго, всего где-то около года. Надо дальше учиться.       - Но по тебе видно, что ты долго занимался спортом. Каким?       - Боксом, десять лет.       - Класс! – Туан даже надул полные губы. Немного подумал. - А, знаешь что, приходи после тренировки в студию. Я сегодня долго буду работать. Знаешь, где она? Ну что, придёшь?       «А, почему, собственно говоря – нет?».       - Знаю. Приду.       - Отлично, тогда до вечера, - и Туан, развернувшись, направился к своей свите.       …- Проходи, - Туан открыл дверь на стук. Он всегда запирался, а иначе, как он говорил: «Будут шастать всякие разные, отбоя не будет от непрошенных гостей», - и как-то голодно ощупал глазами Чонгука, начиная с влажных, и от того чуть волнистых тёмных волос, светящееся свежестью лицо с еле заметным румянцем, сохранившимся ещё после душа. Огладил взглядом его ладную, крепкую, спортивную фигуру, задержавшись на сильных бёдрах. Сглотнул, опуская глаза вниз. - Хочешь посмотреть, что получилось?       Чонгук сбросил прямо на пол свой, ставший ему уже родным, видавший виды, простой чёрный рюкзак и куртку.       - Хочу, - Чонгук был как всегда немногословен. - А ты уже разве закончил? Говорил же, что будешь работать долго.       - Кое-что уже закончил, - ответил парень как-то мутно.       Туан вставил в ноутбук флешку. На экране красовались на центральной площади кампуса ряды новых студентов-первокурсников. Все молодые, красивые, счастливые, улыбчивые. Все в шикарных церемониальных костюмах: белые брюки и синие пиджаки у парней, и белые короткие юбки-плиссе, синие пиджаки и высокие белые же сапоги - у девушек. Просто красота! Выступление ректора, поздравления, бравурная музыка, и вдруг Чонгук видит на экране себя. Ведь знал же, Туан говорил, что он попал в кадр, а всё равно неожиданно.       Вот только, оказывается, не он попал, а камера целенаправленно следовала за ним, выхватывая самые разные его ракурсы и выражения лица. Вот Чонгук становится вместе со всеми, внимательно следя, чтобы встать именно у той жёлтой полосы, на которую все равняются. Выглядит он при этом очень сосредоточенным и собранным.       А вот он слушает речь ректора и, как и все, смеётся на чем-то явно весёлым, сказанным их руководителем. При этом смешно морщит нос, что тут же делает Чонгука совсем юным и чрезвычайно забавным.       А вот они все пытаются идти по плацу, пытаются идти дружно, строем, да только получается пока ещё неважно, – кто в лес, кто по дрова - и Чонгук, видя это, постоянно перестраивает свой шаг, подстраиваясь под большинство.       А дальше снова – Чонгук, Чонгук, Чонгук. Чонгук в классе, Чонгук в общежитии, Чонгук в столовой. Парень вопросительно глядит на Туана.       - Это что такое? Что-то я не понял.       - Это? Твой первый день в универе, - он вытащил флешку и протянул Чонгуку. - Это тебе, так сказать, на добрую память. Подарок.       - Спасибо, - с удивлением протянул Чонгук, забирая флешку из длинных холодных пальцев, так похожих на пальцы его Тэхёна.       И тут вдруг его, словно током ударило, разгоняя по крови неожиданный всплеск чужого возбуждения, который Чонгук просто не мог не почувствовать, когда эти пальцы вдруг неожиданно ласково и настойчиво огладили его ладони. Даже немного сбилось дыхание. Взгляд в глаза напротив, и сразу всё понял, можно ничего и не говорить. Глаза у Туана были слишком красноречивы.       Чонгук промедлил всего лишь пару секунд, но видимо, Туан посчитал это промедление за положительный ответ, потому как в тот же миг Чонгук почувствовал чужие жадные губы на своих губах.       Первая мысль – нет! Даже дёрнул головой, но уже в следующий момент эти настойчивые губы раздвинули его, и ловкий язычок, совсем нескромно постучавшись в его зубы, и не встретив сопротивления, уже ласкал его язык. Чонгук даже задохнулся. Он уже и забыл, как это всё бывает. Забыл, что может быть так сладко.       Чонгук прислушивался к себе, к своим мыслям и чувствам, даже его саламандра внизу живота вдруг подняла голову, словно спрашивая: «Оно тебе надо?». Вздохнул и ответил ей мысленно: «Почему – нет? Я ведь живой человек», и та сразу так заинтересованно потянулась, словно просыпаясь после долгой летаргии, распространяя вокруг себя жгучие, жаркие круги.       Они очень быстро оказались на диване, и почему-то слишком быстро Чонгук оказался полностью раздетым, как и Туан, хотя и не помнил, когда они успели. Туан, не прерывая поцелуя, уже настойчиво тянул его на себя.       - Я уже подготовлен, так что не трать на это время, - он тяжело дышал в самое ухо Чонгуку, облизывая его мочку и целуя в шею мокро и возбуждающе.       И Чонгук сдался. Хотя опыта не было никакого, надеялся только на инстинкт, тем более что даже растягивать Туана было не нужно. «Надо же, он даже подготовился заранее», - мелькнула мысль. Это, конечно, тоже подкупало.       А Туан уже протягивал ему небольшой тюбик со смазкой и презерватив, при этом, не спуская жадного, голодного взгляда с его члена, который, словно стойкий оловянный солдатик, был готов к бою.       И Чонгука унесло. Нет, он, конечно, знал, что надо делать, и что надо внутри Туана искать, но только теоретически, так как с Тэхёном дойти до этого просто не успели. И он честно пытался это найти… целых пять минут, тыкаясь в Туана наугад, словно слепой котёнок в поисках миски с молоком, а дальше понял, что его сейчас просто разорвёт на части, на лоскуты, разобьёт вдребезги, сотрёт в труху. Контролировать себя уже не мог.       Туан и сам уже пытался подстроиться под Чонгука, он возился и елозил под ним, чтобы тот наконец-то прошёлся по этому злополучному пучку нервов, только Чонгуку уже было не до того. Он задыхался, да и его саламандра уже визжала, наяривая внизу живота огненные круги. И в последний момент он просто развалился на части, хрипло простонав, судорожно сжимая бёдра парня до бордовых пятен, утыкаясь Туану лбом куда-то в рёбра и теряя ориентацию в пространстве.       В себя Чонгук пришёл от лёгкого постукивания по плечу. И в ту же секунду всё вспомнил. От стыда хотелось просто провалиться. Даже Туану в глаза посмотреть было страшно, судорожно выдохнул, сглотнул и резко поднялся с дивана, только тогда сообразив, что так до сих пор и не вышел из Туана.       От резкого рывка с его уже спокойного члена тут же соскочил презерватив, заливая его содержимым весь диван.       - Блядь, - Туан не смог сдержать раздражения.       Чонгук на это лишь зажмурился, захотелось поскорее сбежать, чтобы больше никогда не видеть Туана, а ещё лучше сразу же отчислиться из универа, а заодно и из этой страны, и с этой планеты.       - Ты куда? – Туан успел ухватить Чонгука за руку. Тот попытался вырваться. - Ну, нет, так дело не пойдёт. Сначала закончи начатое, - и продолжает тянуть на себя Чонгука.       А того аж в жар бросило, он понимал, что ничего у него больше не получится.       - Я не смогу, - переборов себя, тихо проговорил.       - Ещё как сможешь, только, - Туан даже усмехнулся, - другим способом.       - Другим способом? – Чонгук на секунду завис, соображая, но уже в следующий момент, всё понял, уставившись на Туана.       Он всё понял – конечно же, минет. И только тогда опустил свой взгляд на полувставший член парня. До этого момента он оказывается, вообще его не видел. Да он ничего не видел. Он даже самого Туана не видел. Только сейчас смог рассмотреть его как следует: невысокий рост, узкая кость, светлая, какая-то даже прозрачная кожа, розовые небольшие соски, плоский ровный живот без какого-либо намёка на кубики, стройные довольно длинные ноги и… член. Вау! Поглядев на него, даже улыбнулся. Сразу подумал про себя, что видимо не только он рассматривал парня, Туан тоже внимательно считывал с лица Чонгука все эмоции от осмотра его тела.       - Ты чего лыбишься? – и вдруг Чонгук почувствовал в голосе парня не просто неудовольствие, а явную неуверенность.       Чонгук сразу же перевёл взгляд на его лицо и снова чуть улыбнулся, уже почти спокойно. У Туана был не сильно крупный член, нет, не крошечный, да только куда ему было до Тэхёна? После него Чонгук запросто мог засунуть за щеку таких два, а то и три, главное, не проглотить ненароком. И Чонгук сразу же успокоился, потому как с таким он уж как-нибудь да справится. Поэтому лишь легко, с усмешкой ответил:       - Любуюсь, - и увидел, как сначала недоверчиво и удивлённо вскинулись на него глаза, а затем призывно дёрнулся и его член, сильно прижимаясь к животу.       И Чонгук, совсем успокоившись от облегчения, что хоть что-то ему будет по силам, сам уже навис над парнем, тут же угодив коленкой в остывшую и потому напоминающую старый клейстер, неприятно холодившую кожу, свою же лужу на диване, отчего брезгливо поморщился. Накрыл губы Туана своими губами, услышав лёгкий вздох, и стал не спеша спускаться поцелуями вниз.       Долго возиться Чонгуку с Туаном не пришлось, уже через пять минут громкий стон на высокой ноте разрезал воздух комнаты.       - А ты был неплох, - Туан как-то задумчиво посматривал на одевающегося Чонгука. - Минет в твоём исполнении – почти шедевр. Интересно, где учился? А, главное, на ком? Или - на чём? Уж не на «Чупа Чупсах» же? - и сам заржал от своей шутки. - А вот в остальном…, - он вдруг хмыкнул, на что Чонгук снова непроизвольно, вспомнив свой явный облом, втянул в себя плечи и стал быстрее одеваться. - У тебя что, до меня никого не было?! – Туан остановил уже почти собирающегося сбежать Чонгука.       Тот сразу даже не сообразил, что ответить, но потом выдавил из себя:       - Было, но давно и недолго. Мы не успели всё попробовать. Так получилось, что нас потом развела жизнь.       - Понятно, - Туан помолчал. - Ну да это нестрашно, научишься. У тебя всё получится, задатки хорошие, - и даже засмеялся.       А Чонгук и не знает - смеяться ему или грустить. Но, уже выйдя из студии Туана, пройдя по свежему весеннему воздуху, проветрив голову, понял, что всё-таки, наверное, ему это не нужно, ни к чему, «…не то» - даже усмехнулся на последнюю фразу. Да ещё и почему-то вдруг стало неудобно перед Тэхёном, словно изменил ему.       …Вообще-то мысли о Тэхёне должны были хотя бы постепенно уходить, не так мучить, не такими яркими и жаркими картинками стоять перед глазами. Нет, Чонгук не хотел его забывать, он просто надеялся, что со временем ему станет ну хотя бы чуть-чуть легче, чтобы так не болело сердце, что бы так не тянуло душу. Только, видимо, высшие силы думали иначе, потому как Чонгука не отпускало чувство постоянного одиночества, одиночества без Тэхёна.       Скрадывали это одиночество лишь те немногие фото, что остались в телефоне. Действительно, немногие, они же не предполагали, что так внезапно уйдут из жизни друг друга. Эти фото уже были засмотрены Чонгуком до дыр, каждый изгиб тела, морщинка на лице, отдельно взлетевший локон – вырисован на подкорке и на внутренней стороне век.       Да только, если честно, все эти фото были – так: смешными селфи с весёлыми, забавными, дурацкими мордочками. Если бы знал, что им предстоит столь долгая разлука, запасся хотя бы несколькими портретами Тэхёна, на которых тот просто улыбался бы ему, – Чонгуку - улыбался бы нежно и ласково, или дерзко и загадочно.       Чонгуку безумно хотелось чего-то ещё такого, чтобы напоминало ему о Тэхёне, но вот, что бы это могло быть, даже представить себе не мог. И вдруг мысль словно пронзила грудь – тату!       Тату! Он сделает татуировки, и чтобы каждая была связана с Тэхёном, и чтобы этого никто, кроме него, не понимал и не знал. Главное очень тщательно продумать, что бы такое набить. И он думал, думал долго, в результате уже к концу первого курса у Чонгука был забит чёрным – и не только - почти весь правый рукав.       Оранжевая Тигровая лилия со спрятанной под ним надписью острой, как шипы и рваной, как их вздохи: «Пожалуйста, люби меня!». Люби меня, даже если мы не рядом – срывалась на крик душа Чонгука!       «Жизнь мимолётна, - кричит изображение секундомера. - Не упусти ни одно мгновение рядом с любимым человеком».       И снова – слова, слова. «Я всё успею в этой жизни, если ты будешь рядом, если будешь светить …» и добавить тут же стилизованное под змею слово «мне». «Свети мне, и я всё смогу».       А этот весёлый тигрёнок совсем недолго прыгал по руке Чонгука, и вот уже вместо него – чёрное солнце с клубящимися серыми тучами, закрывшее от него его радость, его игривого тигрёнка.       Эту фразу Чонгук услышал в треке группы Nirvana «Stay Away» - «Лучше умереть, чем жить без страсти», и она тут же стала его девизом по жизни, и рядом костяная рука в виде рокерской козы – да, лучше смерть, чем пустое прозябание, чем жизнь без любви.       Глаз. Глаз любимого человека с давней, сохранившейся фотографии. А рядом «Раковина Наутилуса» как символ истинной, первозданной красоты. Ведь глаза Тэхёна для Чонгука - это истинная красота в чистом виде, такая же глубокая, как то море, в котором родилась эта невероятная раковина!       И чтобы всё помнить – японские иероглифы: Хваян Хёх Хва – «Самый прекрасный момент в моей жизни» - все они связаны только с Тэхёном.       И как заключение – на самом локте и на плече – цветочный орнамент Данчхон – «Ом Мани Падме Хум» - «Всё, что за пределами моего сознания – это драгоценный камень в цветке лотоса и в моём сердце». Для Чонгука Тэхён всегда был за пределами его сознания, и всегда оставался прекрасным цветком и драгоценным камнем в сердце.       Все эти тату были набиты не только с болью физической, каждый укол отзывался в сердце реальным уколом самой настоящей иглы. А Чонгуку только того и надо, чтобы не забывать, чтобы всё помнить, чтобы его найти по следам этой боли.