
Метки
Описание
- Вы обращались к губернатору?
- Да он палец о палец не ударит, губернатишко. Он носу не кажет из своего дома...
Почти этими словами начинается эта удивительная история, которая случилась со мной, капитаном потрёпанного сильнейшим штормом люггера "Меркурий" и чудом приставшего к берегам острова, принадлежащего голландской колонии.
Примечания
В игре есть дополнительный квест "странные вещи творятся на архипелаге...", и это мой самый любимый квест.
История происходит в обход основной сюжетной линии, её здесь нет, ну или ее упоминание не сильно влияет на эту историю.
Некоторые острова, появляющиеся в истории, реальны, события тоже.
Запасайтесь печеньками/попкорном и читайте новую захватывающую историю.
Автор ждёт вкусняшек в виде отзывов =)
P.S. так как история написана по игре, то с реальным миром могут быть какие-то расхождения. Автор старается передать атмосферу тех времён.
Зелёная карета
06 января 2023, 07:46
Сначала в сознание вторгся детский плач, потом он стал невыносимым, и она открыла глаза. Первое, что она увидела, это был потолок из досок. Потом взгляд окончательно сфокусировался, и она смогла осмотреться. Потолок и стены из досок. Она пошевелилась. Заболела и закружилась голова, к горлу подкатил неприятный кислый комок. Глаза заболели, и она их закрыла. Сознание было каким-то спутанным и странным — как будто его и не было. От головокружения казалось, что ее ведет из стороны в сторону, и от этого становилось хуже. Детский плач прекратился, а потом вернулся с новой силой. Нужно разлепить глаза и понять, что происходит. Что случилось?
— Вставай, шваль! — над ухом раздался грубый голос, а потом ее резко кто-то скинул с того места, на котором она лежала.
От сильной боли в плече из глаз посыпались искры, и она застонала. Последовал сильный удар в живот, и это заставило ее сознание, разлетающееся на миллионы кусочков, кое-как собраться. Застонав, она пошевелилась и открыла глаза. Когда взгляд сфокусировался, она увидела перед собой мужчину. Он выглядел настолько страшно, что она вскрикнула и притянула к себе ноги и обняла их, чтобы казаться незаметнее. Мужчина лишь усмехнулся, и в его усмешке была злоба, что заставило бедную женщину сглотнуть и сильнее сжаться в комочек.
— К-кто вы? — одними губами прошептала женщина, глядя на этого человека. — Ч-что вам надо?
— Успокой этих тварей, а не то я успокою тебя, — человек грубо взял ее за руку, резко дёрнул, что заставило ее вскрикнуть от боли и встать. — Они орут.
Она хотела ещё что-то спросить, но здравый смысл подсказывал ей подчиниться. С большим трудом поднявшись на ноги, она получила сильный удар в спину и направилась к двери. Человек шёл сзади и подталкивал ее, чтобы она быстрее шла. Вскоре она оказалась в небольшой каюте, в которой находились дети. Диего увидел ее и бросился к ней и обнял. Она неуверенно обняла его в ответ.
Они были совсем малышами, а у нее не было молока. Дети захлёбывались от крика, их невозможно было успокоить, и Диего старался их развлекать чем-то, но таким малышам нужно было молоко, а не какие-то игры и качания. С укачиванием, кстати, у двоих были проблемы. Когда корабль качался на волнах, они кричали, срыгивали и захлёбывались соплями и слезами. А два мальчика, наоборот, плакали, когда качка, диже самая слабенькая, прекращалась.женщина совершенно не понимала, что нужно делать, ей было очень страшно, особенно животный страх она испытывала, когда к ней приходил этот бородатый пират с жуткой физиономией и страшным голосом. Один раз он избил Диего и сказал ей, что бабы есть и другие, а она отправится кормить рыб. Ей совершенно не хотелось оканчивать свою жизнь, но она понимала, что уже не жилец. Их совсем не выпускали из маленькой каюты, может быть это даже был трюм в самой нижней части корабля, кормили коркой хлеба в день, если это можно было считать едой, почти не давали пить. И избивали за то, что «мелкие ублюдки уричат и мешают им».
Сутки слились воедино. Она не различала, какое сейчас время, есть ли мир. Дети кричали почти постоянно, они были голодными, а у нее не было столько молока. Диего был слаб от голода, а синяки, полученные в результате драки с одним из пиратов, болели и воспалялись. Мальчик старался быть сильным, но ему было очень страшно, а к горлу подкатывали слёзы, которые, несмотря на всю сдержанность, вырывались наружу и катились крупными обжигающими капельками по щекам.
— Мы ведь погибнем? — Слабым голосом спросил он, когда женщина осторожно влила воду в его рот.
— Я не знаю.
— Что они с нами сделают? Зачем мы им? Я слышал, что взрослых могут продать в рабство. Но эти малыши… зачем они им?
— Может быть, — Джулия взяла малышку на руки и приложила к груди, — они хотят продать их бездетным парам где-то в Европе?
— А вы были в Европе? — Спросил мальчик.
— Да.
Тихо никак не становилось, и от этого крика детей можно было сойти с ума. Может быть, она уже сошла с ума, ведь этот крик никак не прекращался. Казалось, они смогли успокоить последнего младенца, как начинал кричать первый; его крик подхватывал второй, и так далее. Диего помогать ей, но они чисто физически не могли успокоить всех этих детей. Всё это сильно давило на нервы.
— Что им от нас надо? — Всё-таки спросил Диего срывающимся голосом.
Дети хотели есть, но Джулия не могла им дать молока. Диего нашел остаток чёрствого хлеба и отломил кусок. Положил в рот и размочил слюной, а потом осторожно сунул размокший мякиш в рот малышки, которая от слабости уже не плакала. Этот посторонний предмет во рту сначала напугал ребёнка, но потом девочка стала его сосать. Хлеб совершенно не та пища, которая нужна маленькому ребёнку, но за неимением прочего он может спасти маленькую жизнь. Джулия посмотрела на мальчика и кивнула. Вскоре все дети получили небольшой кусок хлеба и успокоились. Диего и Джулия обессиленно сели у стены, и мальчик дал волю слезам, прижавшись к женщине. Джулия обняла его и погладила по спине.
Щёлкнул дверной замок, и дверь открылась, впуская человека. Он был не таким страшным, как тот, кто ее отправил сюда, но от него исходила угроза. На нём был чёрный балахон, капюшон которого прикрывал лицо почти полностью. Диего вскрикнул и закрыл лицо руками, а Джулия встала с пола.
— Кто вы? Что вам надо?
— Учитель вам все расскажет, милочка, — голос низкий, тон наглый, резкий и насмехающийся. От этого голоса мальчик испуганно всхлипнул и спрятался за женщину. — Я вижу, эти твари успокоились. Они должны молчать, пока мы будем стоять…
— Молчать?! Вы понимаете, что это нереально?! Вы понимаете, что они замолчали из-за того, что у них нет больше сил?! — Джулия подошла к незнакомцу и занесла руку, чтобы что-то с ним сделать. Неожиданная храбрость, или скорее безрассудство, сейчас ею двигало. Нервы были на пределе, и она уже не понимала, что делает.
Человек в балахоне усмехнулся и перехватил ее руку. Надавил на запястье и вывернул его, заставив женщину закричать от боли и упасть на колени. Диего испуганно смотрел на это и не мог пошевелиться, страх оказался сильнее. А ещё малыши снова начали кричать.
— Если эти твари будут орать, то они отправятся на корм акулам. Заткни их.
— Но я не могу, — простонала женщина, глядя на страшного человека. — Что вам от них надо?
Последовал удар в живот, от которого женщина снова вскрикнула. Диего подбежал к человеку и набросился на него, но тот движением руки откинул маленького мальчика к стене. Присел на корточки перед женщиной и взял ее за волосы. Прислонил к шее кинжал; холодное острейшее лезвие впилось в кожу, поранив её.
— Успокой этих ублюдков!
— Молоко…
— Что? — Не понял человек в балахоне.
— Молоко. Дайте мне молока. Им нужно молоко, — простонала женщина, со страхом глядя на него.
— Вставай!
Он резко потянул ее за волосы, вырвал клок волос, и ей пришлось подчиниться. Уходя из этого помещения, она увидела испуганного Диего. Она должна спасти их, она не может сдаться. Больно, страшно, но нельзя сдаваться. Их спасут, обязательно спасут. Нужно бороться. Но страх блокирует сознание.
Они спустились в нижний отсек. В нос ударил запах сена, навоза и животных. В одном трюме находились коровы, и женщину кинули туда. Она упала в лужу навоза и всхлипнула. Опустила голову и закусила губу, чтобы не заплакать. Руке было больно. Холодная и влажная морда уткнулась в ее лицо, и Джулия увидела большие умные глаза коровы.
— А во что мне молоко собирать? — Спросила она, посмотрев на человека в балахоне. Он молча швырнул ей какой-то сосуд, который упал к ее ногам. Послышался характерный треск.
— Живо! — Рявкнул похититель.
Джулия подползла к вымени и трясущимися руками взялась за два соска. Корова замычала и попыталась задней ногой лягнуть женщину.
— Что, ухоженные и изнеженные ручки европейской бляди не привыкли к работе? — Ухмыльнулся человек.
— Ублюдок. Если я выберусь отсюда, то убью тебя, — прошипела женщина, погладив вымя и сливая на пол первую порцию молока. Потом поставила треснувший кувшин и стала собирать молоко.
— Вот именно. Ключевое слово «если». Ты отсюда не выберешься!
Набрав достаточное количество молока, Джулия с трудом встала на ноги и пошатнулась. Чуть не уронила кувшин.
— Мне нужна ложка.
— Может сразу накрыть стол со столовыми приборами и свечами? — Ухмыльнулся человек.
— Да пошёл ты, — Джулия посмотрела на кувшин. А что если его ударить кувшином по голове? Но ведь это глупо, все равно они уже обречены.
— Дерзкая слишком? Ничего не боишься? Думаешь, тебя кто-то спасёт? — мужчина сжал ее горло и стал надавливать. Кувшин выпал из ослабших рук и разбился, разлив молоко по полу и одежде. — Ты сама себя наказала. Если эти твари не успокоятся, вы отправитесь кормить рыб.
— М-можно мне собрать еще молока?
Вместо ответа человек в балахоне убрал руку с горла своей жертвы, толкнув ее. Джулия не удержалась на ногах и упала. Из глаз полились слёзы, было больно и неприятно. Никогда прежде с ней так не обращались, и сейчас было тяжело и страшно. Послышались удаляющиеся шаги, потом голоса. Корова замычала и продолжила лениво жевать сено. Джулия встала и посмотрела на разбившийся кувшин. Дно уцелело, и она подняла его с пола. Сейчас это была небольшая ёмкость вроде блюдечка, но туда нельзя налить много молока. Как же маленькие дети? Неужели они теперь умрут?
Послышались шаги, голоса и детский плач. Открылась дверь, и человек в балахоне толкнул в коровник Диего. Мальчишка укусил мужчину, но тот слишком сильно его толкнул, и тот упал. Двое других занесли ящик, в котором лежали бедные малыши.
— Ваш Иисус Христос вроде бы жил в хлеву вместе с коровами и свиньями, — сказал человек в балахоне. — Успокой этих ублюдков.
И он ушел, оставив женщину в темноте с коровами и свиньями. Корова протяжно замычала, чавканье прекратилось. Джулия подошла к мальчику, он лежал у стены и всхлипывал. Из ящика доносились жалобные стоны. Сделав низкую, но широкую подстилку из сена, Джулия вытащила из ящика малышей и уложила их на сено. Осторожно каждому в ротик влила молоко, а потом оторвала верхние юбки и укрыла ими детей. Обессиленно опустилась на пол около стены и посмотрела на мальчика. Он перестал плакать и смотрел на нее.
— Простите меня, я…
— Диего, малыш, бояться не стыдно. Мы все напуганы, но нам надо держаться вместе, чтобы выжить. Я не знаю, что они с нами сделают, но мы должны быть сильными. Садись поближе ко мне.
— Мне страшно и холодно. А еще я хочу есть. Мы погибнем здесь заживо? Они не считают нас людьми? — Диего сел рядом с ней и прижался к ней. Всхлипнул и почувствовал, как женщина его обняла.
— Надо их согреть, пойдём ближе к ним. Мы сильно вымотаны, надо поспать.
Мальчик встал на ноги и помог встать женщине. Они подошли к детям, и Джулия села рядом с Диего. Провела ладонью по его волосам.
— Постарайся поспать, малыш. Я поберегу ваш покой. Я помню одну колыбельную, — сказала женщина и запела.
Спят. Спят мышата, спят ежата. Медвежата, медвежата и ребята. Все, все уснули до рассвета… Лишь зеленая карета, Лишь зеленая карета Мчится, мчится в вышине, В серебристой тишине… Шесть коней разгоряченных в шляпах алых и зеленых Над землей несутся вскачь. На запятках черный грач… Не угнаться за каретой, ведь весна в карете этой. Ведь весна в карете этой… Спите. Спите, спите медвежата. Медвежата. И ежата и ребята. В самый, в самый тихий ранний час Звон подков разбудит вас. Звон подков разбудит вас… Только глянешь из окна: на дворе стоит весна… Спят, спят мышата, спят ежата. Медвежата, медвежата и ребята. Все, все уснули до рассвета… Лишь зеленая карета… Лишь зеленая карета…
У Джулии был нежный голос, он чуть дожал от нервов, страха и переживаний, но она старалась быть сильной, чтобы даже храбрый малыш Диего мог сейчас почувствовать себя обычным ребёнком, который засыпает в объятиях матери, слыша её нежный и самый любимый голос. Под конец песни Джулия заметила, что корова подошла ближе к ней и легла рядом, а большая свинья хрюкала рядом с детьми. Диего свернулся калачиком, и женщина легла рядом с ним, обняла его и закрыла глаза. Она не заметила, что около стены у приоткрытой двери стоял человек в балахоне…