ты меня бросаешь?

      после того, как тоджи притащил оккоцу в их дом, мегуми там больше не появлялся. мерзко и противно. оккоцу тянет отца на дно, а отец уже зависим от худощавого парнишки, уже поздно их разлучать. мегуми страшно, мегуми не знает, что делать. мегуми избегает.       тоджи о нем заботится, как-то по-своему, неумело. юта спит в его кровати, юта не выходит из дома уже вторые сутки. его трясет, он ворует у тоджи сигареты, пока тот уходит в магазин. он всегда возвращается со сладким, а юта встречает его с мокрыми волосами и кривой улыбкой. оккоцу ест шоколадный торт, пока тоджи убирается на кухне. выкидывает пустые бутылки, протирает кухонный гарнитур.       — ты разве пьешь? — парень делает глоток горячего чая, шипит от болевых ощущений. — почему со мной тогда ни разу не пил?       — не пью без надобности, — фушигуро выкидывает последнюю бутылку и завязывает пакет. — ненавижу вкус алкоголя.       — зачем пил тогда?       — думал, тебя бухлом можно вытравить.       — не вытравишь, — оккоцу смеется, слизывая крем с губ. — я въедливый.       — ага, — он гладит юту по голове, садится рядом.       — знаешь, я раньше был намного лучше, — как-то тупо смотрит в одну точку, исповедь же дело нелегкое. — рика бы мной гордилась. и у меня даже почти получилось ее отпустить. а потом меня снова нашло мое прошлое. я пил, курил, трахался со всеми подряд, дрался. вроде помогло, но на время. стало легче. и я это все бросил.       — ну видишь, еще не все потеряно, — тоджи и сам-то в свои слова не верит.       — а потом мир снова рухнул, в ее день рождения, — юта закрывает лицо руками, откидывается на спинку стула. — тогда я попробовал наркоту.       — ты рику до сих пор любишь?       — не знаю, тоджи, я не знаю, — он тяжело вздыхает. — трахнемся?       — не хочу, — фушигуро выходит на балкон, закуривает, смотрит на серое небо. а что он ожидал услышать-то?       — почему не хочешь? — юта идет за ним, прижимается к сильной спине лбом. — я тебе больше не нравлюсь?       — я люблю тебя, оккоцу, — он касается горького фильтра языком. — и я хочу быть любимым.       — я не знаю, тоджи, я не знаю, — парень хмыкает. — могу ли я вообще любить?       — зачем встречаешься со мной тогда? — тоджи смеется.       — я не…       — собирай вещи и уходи отсюда.       — тоджи… — он боится.       — просто уйди, блять, из моего дома. из моей жизни тоже. исчезни, оккоцу, я не могу больше быть рядом. я не могу смотреть на твой туповатый взгляд, постоянно слышать твой торчковый бред про рику, ждать тебя постоянно, — тоджи дергается в попытке отстраниться от него. — мой сын не приезжает домой, потому что здесь ты. он говорит, что ты рушишь мою жизнь.       — твой сын меня отпиздил, — юта гладит его по спине. — но мне похуй. я все равно хочу быть с тобой.       — а я больше не могу быть с тобой, понимаешь? — его почти трясет. он не знает, от злости или от истерики.       — не понимаю, — он честен сейчас, он уже правда ничего в этой жизни не понимает. — я же обещал бросить.       — но это же пустые обещания.       — я уже два дня тут сижу, никуда не хожу, можешь вещи мои проверить, у меня ничего нет, — юта повышает голос, хмурит брови.       — я не хочу ничего проверять, просто съеби, наконец, — тоджи закрывает глаза.       — ты меня бросаешь? — парень напряженно смотрит на него, шумно выдыхает через нос.       — да, бросаю. и это не значит, что буду ждать, пока ты одумаешься. мне надоело, оккоцу, просто надоело. забудь меня, пожалуйста.       — ты так бесишься из-за того, что я не сказал, что люблю тебя? потому что не понимаю, что испытываю к рике?       — рика мертва, оккоцу, так какого хуя ты лезешь к живому человеку, если еще любишь мертвую? — фушигуро взрывается, выкидывает недокуренную сигарету.       — нахуй тебя, тоджи, — юта улыбается. — мне просто нужно было немного времени, а ты же привык получать все и сразу, да? выебываешься тем, что отпустил свою жену? а я так не могу. просто не могу, я другой, а тебе плевать на мои чувства.       — это тебе всегда было плевать на мои. уходи уже.       — поцелуешь на прощание? — парень мерзко хихикает.       — я тебе голову нахуй пробью, если не заткнешься.       юта идет в комнату, собирает свои немногочисленные вещи. молчит. тоджи-то прав, спорить нечего. почему-то больно. о рике думать не так больно.       — пока, — оккоцу обувается, накидывает куртку на плечи. — я еще вернусь.       — не возвращайся.