Посадка на рейс.

Строгий, холодный голос из динамика объявлял посадку на рейс. Аэропорт кипел, люди бегали с чемоданами, толпились. Кто-то просто отдыхал, ел, читал. Но не он. Юра летел в другой город. И посадку объявляли как раз на его самолёт. Конечно, он летел не навсегда, и не было это таким драматичным, как может показаться, но обида, обида до боли в груди, щемящая обида давила на сердце. Он сидел около большого панорамного окна и ждал, ждал Никиту. Он не шёл на посадку специально. Делал ли он это осознанно? А кто его знает. Может, просто от обиды. Никита уже год встречается с девушкой. Девушка хорошая, милая, и вполне подходит ему, но с ее появлением он совсем позабыл про друга детства. Юре правда было больно. И было больно, когда тот забыл поздравить его с днем рождения. И сейчас тоже больно. Глаза бегали, парень ёрзал, посадка началась, толпа уменьшалась. Но Никиты не было, и этому есть вполне разумное объяснение, сегодня же годовщина их с девушкой отношений. Но только Юра думал, что приехать и проводить друга все равно можно. Или хотя бы написать. Или хоть что-нибудь. Время шло. И вот Юра уже смирился, и вот объявляют, что посадка заканчивается. Медленно, с тлеющей надеждой он идёт к выходу на посадку, вечно оглядываясь, все будто замедленно. Весь мир чего-то ждёт вместе с Юрой. Можно даже сказать, что они ждут чуда. Вот только сейчас не новый год для чудес. Билеты приходиться протянуть милой девушке, взять их часть обратно и с отчаянным выдохом зайти в рукав, ведущий в самолёт. Самое время подставить грустную музыку, показать нарезку кадров, где Юра ищет своё место. Садится. Пристёгивается. Смотрит в окно. Не замечая обиды пассажира, самолёт запросто взлетает. Весь полёт Юра думает о том, как так можно было. Конец грустный, это вам не хеппи энд. Вот только Юра у нас глупенький, и не знает, что в зону вылета посторонних людей не пускают, а Никита все это время стоял около аэропорта в растерянности и пытался дозвониться на выключенный телефон Юры.