Феникс

«Если прошлое не отпускает, то оно ещё не прошло!»

— Эльчин Сафарли «Мне тебя обещали».

      Беспрерывный треск поленьев в камине растворяется в предрассветной тишине. Сумерки всё сгущаются над давно обжитой территорией афракционеров, никак не уступая место восходящему на горизонт солнцу. Элла отрывает отчуждённый взгляд от окна с тёмным небом, на котором пробиваются светлые полосы. Местами облезлая фотография стремительно вспыхивает в ярком уничтожающем пламени. Пара мгновений — и следом отправляется ещё одна. Счастливые лица на пожелтевшей со временем бумаге расплываются под напором высокой температуры, а вскоре теряются среди уже немалой горстки пепла. Очередная картинка с их последнего с младшей сестрой дня рождения Эллы лишь на секунду задерживается в ладонях и сразу отправляется к остальным — на съедение безжалостному пламени, не оставляющему ни следа от прошлой жизни. Широкая улыбка Лесли на каждой фотокарточке вызывает гнетущее раздражение. Новый год, дни рождения каждого члена семьи Велс, любые праздники — ничуть не искусственная радость озаряет лицо младшей сестры на всех кадрах. Внутри бывшей Бесстрашной нет сожаления или тоски, только всепоглощающая ненависть. Тонкие пальцы неустанно с яростью сминают фотографии перед тем, как бросить их в губительный огонь. Среди кипы даже находится один-единственный снимок со свадьбы старшей Велс и Лидера Бесстрашия. В карих глазах мелькает ехидно-опасный блеск, и губы девушки растягиваются в нахальной улыбке. В тот момент она чувствовала себя настоящим победителем. Триумф граничил с чувством медленно приходящей в её руки власти. С того всё момента всё должно было измениться. С того рокового момента всё и изменилось.       Не имеющая никакой ценности фотография незамедлительно и безжалостно тонет в жгучем пламени. Пожелтевшие края чернея стремительно сходятся к центру, из ровной картинки превращаясь в изогнутую бумажку, а вскоре никому не нужная «память» становится мёртвым пеплом.       Кипа из остатков прошлого стремительно пустеет. В тёмных неизменно уверенных глазах пускаются в пляс демоны, выдающие себя неестественным озлобленным блеском. Кажется, что отражающееся в стеклянных зрачках пламя от напротив горящего камина вспыхивает изнутри, в самой душе, насквозь пропитанной чернотой. Однако демоны мгновенно затихают, когда за спиной Эллы раздаётся тихий шорох. Неохотно повернувшись, девушка примечает одного из высокопоставленных афракционеров, который не заходит внутрь, а лишь выглядывает из-за небольшой щёлки.       — Всё готово, — кротко оповещает предводительницу мужчина.       Бесстрастный взгляд пристально следит за догорающим поленом. Только одинокий треск камина заполняет тишину, возникшую в помещении. Продолжая созерцать угасание огня, Элла ледяным тоном заявляет:       — Начинайте.

***

      Пропасть — это не просто обрыв реки, способный унести любого Бесстрашного, кто падёт в бурное течение; это не только одно из ключевых мест Фракции наряду с Ямой и не только место, где регулярно заканчиваются жизни десятков солдат. На самом деле Пропасть — это прибежище для тягостных мыслей и невысказанных, а чаще рвущих душу чувств, для потерявшихся людей, способных найти в безудержном шумном потоке решение, а не выход. Это место, отрезвляющее разум и позволяющее осознать тонкую границу жизни и смерти. Лишний шаг вперёд — и больше нет переживаний и проблем. Нет души, оживляющей человека. Лишний шаг назад — и о быстрой и даже немучительной смерти можно с лёгкостью позабыть.       Когда больше не остаётся сил, человек неизменно ищет поддержку в каких-либо вещах. Кому-то достаточно побыть в одиночестве и поразмыслить над собственным существованием, другие предпочитают шумные компании, позволяющие на время отойти от обыденных проблем, а кто-то отыскивает выход в вере во что-либо. Для Феникс неизменной привычкой и неким видом времяпрепровождения уже долгие годы в Бесстрашии остаётся Пропасть. Она всегда приходит туда, когда теряется последняя нить каких-либо стремлений, количеством которых и так нельзя было похвастаться; когда не находится ответа на главные вопросы: в чём смысл жизни? какую пользу принесло моё существование и что оно дало другим? — когда попросту хочется естественной тишины, которую невозможно найти во всей Фракции.       Леденящая душу Пропасть всегда даёт отрезвляющий эффект. Стремительный поток воды, периодически разбивающийся о громоздкие валуны, и мертвенный холод, наверняка исходящий от погибших душ с самого дна, а не от стылых каменных плит, приводит в чувство и иногда даже приносит надежду. Ответов, может, и не находится, но неустанно хочется продолжить жить. Хотя бы ради себя. В отсутствие семьи у человека и остаётся только он у самого себя: при ином развитии событий вполне возможно посвятить существование близким, но ей приходится довольствоваться тем, что есть.       Однако именно этот своеобразный отдых отличается от предыдущих. Феникс не нужны мотивация или надежда, лишь спокойствие, которое в полной мере способно предоставить только это безусловно страшное, но притягивающее своей энергетикой место.       Крупные капли студёной воды разбиваются о железный мост и периодически падают на сложенные ладони. Карие глаза бездумно устремляются в одну точку. Нет никаких мыслей и привычных рассуждений. В голове только пустота. Причём приятная — и это, без сомнения, нравится ей. Первые часы нового года уже привлекают умиротворенностью. Возможно, на это влияет раннее утро. Обычно в это время Фракция наполнена одинокими фигурами, заступающими на смену или возвращающимися с неё, но с медленно приближающимся рассветом в Бесстрашии непривычно тихо и пусто: все отсыпаются после весёлой новогодней ночи. Вероятно, Феникс — лишь одна бодрствующая среди многочисленной толпы солдат. Безмятежный взгляд обводит будто нескончаемые серые камни, окружающие со всех сторон вдоль и поперёк. Сидя на самом краю, девушка совсем не боится. Она знает, что не сорвётся вниз, — эта беспричинная уверенность должна напрягать, но весь организм словно пропитан решительностью, которая, точно инфекция, постепенно поглощает все органы и разум. Наверное, в этом виноват только один человек, стойко и непредвиденно вошедший в унылую жизнь и занявший в ней одно из ключевых мест наверняка в первом ряду.       Свежий воздух заполняет лёгкие и даже приносит не изведанное ранее наслаждение от одного лишь вздоха. Обстановка умиротворяет — тянет в сон. Пора бы уже и Феникс присоединиться к «коллективной спячке», хоть и с запозданием. Вдоволь насладившись одиночеством и тишиной, прерываемой звуками воды, которые часто не слышны в бесконечном гомоне, без колебаний Бесстрашная наконец отодвигается от самого края Пропасти, намереваясь отправиться домой. Однако оглушительный звук, раздавшийся на всю Фракцию, заставляет инстинктивно дёрнуться, и она чуть не оказывается за пределами безопасной территории. Сердце, вздрогнувшее от страха, воспроизводит дополнительный болезненный удар, когда тревожное завывание повторяется, и в нём Феникс узнаёт раздавшуюся тревогу. Лишь от одного звука всё тело каменеет, а сама сирена будто пронзает голову импульсивными разрядами с призывами: «Беги!»       Каменные стены в один момент словно начинают трястись от топота. До этого пустой железный мост заполняется суетливыми Бесстрашными, следующими в одну сторону — к Яме. Резко подорвавшись с места и попытавшись отставить панику на второй план, Феникс стремительно оказывается в толпе посреди полутёмного коридора. Привычный голубой свет сменяется красным, быстро мигающим и усиливающим мучительную тревогу внутри. От дремоты ни у кого не осталось и следа. Перед глазами только безграничное количество людей, вылетающих из своих квартир, и ярко-красное свечение, от которого хочется поскорее зажмуриться.       Яма встречает привычным гомоном, однако в сотне голосов не слышится веселья, а скорее непонимание. Среди солдат нет ни намёка на панику: все предельно собраны, будто пару часов назад с размахом и характерным количеством алкоголя не отмечали Новый год. Безусловно, последствия отражаются на лицах и в чуть заторможенных действиях Бесстрашных, но все довольно чутко внимают словам Макса:       — Нападение было организовано вооружённой группой афракционеров численностью от ста до ста пятидесяти человек. Количество может достигать и двухсот. Атаке подверглись все Фракции, за исключением Бесстрашия. По данным разведки, на нашу Фракцию планируется отдельное наступление.       Нервные импульсы всё-таки исходят от толпы. Феникс мельком осматривает стоящих поблизости Бесстрашных, останавливаясь неподалёку от одного из многочисленных выходов и скрещивая слегка дрожащие руки на груди. Недовольные перешёптывания и возмущённые возгласы слышны со всех сторон. Непонимание бегло сменяется раздражением и ненавистью.       — Да что сделают эти криворукие?! — раздаётся голос из многолюдной толпы, и солдаты активно поддерживают смельчака.       — Нам, может, и ничего, но прямо сейчас возможны убийства мирного населения на границе Фракций. Некоторые отряды уже отправлены на предотвращение угрозы, но их слишком мало, — отвечает грозным тоном один из Лидеров, однако сталь в его голосе никак не усмиряет Бесстрашных, а лишь порождает новую волну гневных восклицаний.       Стоящий на одном из широких балконов Макс с досадой вздыхает, чуть обернувшись на остальных Лидеров позади него, и продолжает речь:       — Как уже было сказано ранее, некоторая часть наших солдат уже отправлена на защиту остальных Фракций. Мы призываем вас исполнить истинный долг каждого Бесстрашного: защитить Чикаго во что бы то ни стало.       С такой же скоростью ярость, до этого сочившаяся практически от каждого лихача, сменяется решительностью. Яма наполняется радостными возгласами. Гордость так и прёт сильными волнами, заставляя каждого подчиниться ей.       Бесстрастный взгляд Феникс застывает в одной точке. Осознание обрушивается на разум оглушающим потоком, безостановочно повторяющим имя сестры. Дыхание учащается, и ликующие, пропитанные патриотизмом возгласы словно отходят на второй план, раздаваясь в разы тише и как-то отдалённо. Растерянные карие глаза с заметным осознанием на дне зрачков поднимаются к заполненному высокопоставленными Бесстрашными балкону, и в это же время девушка ловит на себе тяжёлый взгляд Эрика. На лице больше нет отголоска той весёлой усмешки, сопровождавшей его всю ночь, а голубые глаза хладнокровно серьёзны. Его собранный вид вселяет защиту и уверенность, но мысли Феникс настолько спутаны, что она попросту не в состоянии ощутить что-то похожее. В суровом взоре Бесстрашная распознаёт то же понимание, что плещется в собственных очах. Он знает, кто организовал это наступление, точно так же, как и она.       Вскоре лихачи утихают, стоит нескольким командирам выйти в центр Ямы для составления списков. Окружив бедолаг, все добровольно выбирают назначение. На лицах Бесстрашных нет сомнений или страха. Они идут на верную смерть, будучи полностью спокойными и уверенными. Они действительно готовы погибнуть ради Фракции, исполняя истинный и, возможно, единственный долг в своей жизни.       Балкон, где ещё секунду назад находилось всё высшее командование Бесстрашия, стремительно пустеет. Выдохнув, Феникс обводит беглым взором заполненное помещение, осознавая, что к командирам, распределяющим должности, подойти явно не удастся из-за большого скопления людей. Тем временем уже получившие должности солдаты мгновенно и бегом покидают Яму. Нервная суета начинает раздражать. Бездумно оглядываясь по сторонам, поодаль девушка замечает макушку Фила, а затем признаёт в одном из Бесстрашных, составляющих списки, Райана, когда между людьми образуется небольшая щель. Она уже решает попробовать пробиться сквозь скопление, с крайним удивлением подмечая, что больше не чувствует обыденного испуга. Феникс действительно готова встать на защиту города без каких-либо раздумий, и это никак не пугает её, а наоборот, придаёт сил. Однако порыв прерывает появившийся перед ней Лидер, крепкой, но совсем не болезненной хваткой сжимающий её предплечье.       — Оставайся в Бесстрашии, — быстро отчеканивает он, не тратя времени на лишние разговоры. — Я уже занёс тебя в списки.       Лидер уже собирается ретироваться, но Феникс задерживает его:       — Почему?..       Серьёзные голубые глаза встречаются с карими лишь на одно жалкое мгновение, и она ловит себя на мысли, что этого слишком мало. Хочется, чтобы он смотрел на неё вечно, однако это явно не тот момент.       — Так будет лучше, — поджимая губы, будто на автомате отвечает Эрик и отводит взгляд.       — Всё так плохо? — вглядываясь в его лицо, она пытается найти хоть что-то, кроме уверенной сосредоточенности.       — Пока не знаю, — светлые глаза бегло оглядывают её напряжённую фигуру, однако его взор чуть смягчается, когда он произносит: — Береги себя.       Лидер пропадает из поля её зрения так же быстро, как и появился, скрываясь в толпе Бесстрашных. Больше не медля, Феникс уже через пару минут оказывается в такой же забитой людьми оружейной и там же узнаёт о том, что половина тех, кто остаётся во Фракции, отправляется контролировать периметр на крышах. Запыхавшийся работник вручает ей винтовку, и девушка, действуя на автомате и не задумываясь ни о чём лишнем, полноценно выдыхает только на главной крыше.       Несколько десятков грузовиков один за другим отъезжают от Фракции. Она даже успевает приметить силуэт Эрика, который тотчас скрывается в последней из протяжённого ряда машин. Вскоре двор Бесстрашия становится пустым, и Феникс занимает позицию, укладываясь прямо на снег, благо куртки для солдат непромокаемые и теплоизолирующие. Девушка устанавливает винтовку, просматривая местность сквозь прицел, тогда как в мыслях невольно прокручивается голос Лидера: «Береги себя». Нужно было ответить ему тем же, однако в тот момент его сосредоточенности можно было только позавидовать, поэтому ничего подобного так и не пришло в её голову.       Пока что вокруг тихо и пусто, даже ветер будто бы затих в это напряжённое время, а в прицеле видны лишь очертания недавно отъехавших машин. Неожиданно что-то приземляется справа от неё — Феникс вздрагивает и мгновенно переворачивается на спину, до этого лежа на животе. Неизвестный ей Бесстрашный усмехается, наблюдая за перепуганным лицом девушки. Он занимает позицию в метре от неё, так же устанавливая винтовку. Облегчённо выдохнув, она принимает прежнее положение, вновь припадая к прицелу.       — Видно, не только я не пил этой ночью, — в голосе парня слышится усмешка, но девушка не смеет оторваться от винтовки, чтобы проверить предположение.       — Как чувствовали, — в иной раз она бы непременно улыбнулась, однако ситуация призывает максимально контролировать всё.       И правда, при интоксикации сложнее работать с таким скрупулёзным и требующим особого внимания делом, но вся Фракция уже давно поднята на ноги, а солдаты будто мгновенно стали трезвыми.       — Не видел тебя раньше, — произносит солдат, всё ещё настраивая оптический прицел.       — Вот и познакомились, — невольно чуть тише проговаривает Феникс и в эту же секунду замечает движение вдали.       Она слегка поправляет положение оружия, и палец мгновенно ложится на спусковой крючок, тогда как карие глаза настороженно следят за выползающим из тумана объектом.       — Тоже видишь? — вполголоса спрашивает Бесстрашный.       — Да. Это машины изгоев, что ли? И как они не встретили наших? — продолжая наблюдать за медленно приближающимися грузовиками, размышляет вслух Феникс.       — Да что с этих крыс взять! Везде дырку найдут! — выплёвывает он, уже готовый в любой момент открыть огонь.       — Снимаем?       — Ещё рано. Я даже водителя первой машины не вижу, а колошматить наугад бессмысленно, — голос парня пропитан ненавистью и раздражением, однако он не успевает даже вдохнуть, как в это же мгновение пуля пронзает его голову.       Феникс тотчас пригибается, прячась за выступом, и слышится соприкосновение пуль с железным покрытием. Она мельком осматривает тело Бесстрашного: голова безвольно лежит на снегу, который постепенно окрашивается алой кровью. Со стороны входа на крышу слышится хлопок железной двери, а затем Феникс примечает новоиспечённую девушку Фила, ползком подбирающуюся к ней, так как по крыше всё ещё ведётся обстрел, от которого Бесстрашных скрывает лишь один выступ. Девушка бегло оглядывает Рею, которая ложится рядом с ней, и только потом замечает рацию в её ладонях.       — Откуда у тебя рация? — хмуро вопрошает она, тогда как всё мгновенно затихает.       Выждав пару секунд, девушка осторожно выглядывает из-за выступа, правым глазом приникая к прицелу. Грузовики всё ещё упорно приближаются, но афракционеры больше не открывают огонь: либо у них закончились патроны, либо они решили, что убили всех. Бесстрашная без сожаления снимает водителей нескольких машин, из-за чего те теряют управление. Кого-то резко заносит в сторону, а один автомобиль даже переворачивается. Сосредоточенная на деле, Феникс не замечает, что Рея до сих пор не ответила на вопрос. Глаза новой девушки друга бегают то по серому небу, то по профилю Бесстрашной. Из уцелевших машин резко вываливаются афракционеры, и главная крыша вновь поддаётся обстрелу. Вновь пригнувшись, Феникс живо обводит серьёзным взором, в котором нет ни толики растерянности, а лишь хладнокровное спокойствие, лицо Реи.       — Когда ты ушла, начали раздавать, — чуть дрожащим голосом выдаёт она, глядя прямо в карие глаза, полные решимости.       — Чёрт с ней! Доложи, что приближаются шесть объектов с севера!       Стрельба вновь прекращается, вынуждая девушку высунуться из временного укрытия и лишить жизни нескольких изгоев. В её действиях нет сожаления: они посягнули на её Родину, она решила окончательно лишить жизни свою сестру, именно она собралась разрушить весь город. Наверное, это именно тот момент, когда все мысли заглушаются, оставив холодный рассудок.       — Рация не работает... Я спущусь во Фракцию! — как скороговорку, выговаривает Рея и так же ползком покидает территорию крыши.       Феникс не отвечает ей, ни на мгновение не отрываясь от прицела, пока в один момент охраняемая местность не пустеет: большая часть убита, о чём говорят тела, лежащие на промёрзлой земле, покрытой снегом, а остальная бесследно исчезла. Значит, они уже в Бесстрашии. Солдаты по-любому остановили афракционеров — в этом можно не сомневаться.       Девушка судорожно выдыхает, только сейчас в полной мере осознавая произошедшее. Афракционеры напали на город. Это не очередной глупый, но страшный сон или изощрённый розыгрыш. Элла нарушила обещание. Феникс видела их собственными глазами и лишила нескольких жизни. Сестра всё-таки воплотила задуманное и наверняка находится где-то поблизости, наблюдая за своим новым триумфом.       Бесстрашная снимает перчатки, проводя ладонью по влажным от падающего мелкого снега волосам. Она решает остаться контролировать территорию на случай, если к Фракции прибудет подкрепление врага. Без напарника сложно справиться с десятком вооружённых изгоев, но желание защитить свой дом преобладает над всеми остальными. С этой мыслью девушка переворачивается обратно, занимая прежнюю позицию, и чуть привстаёт, опираясь локтями на выступ, чтобы поправить положение винтовки, тогда как в этот момент резкий толчок в спину буквально переваливает её за ограждение. Сердце воспроизводит ещё один кульбит, когда под телом больше не ощущается твёрдой поверхности. Всё происходит так быстро, что осознание вместе с шумным выдохом наступает только в тот момент, когда спина соприкасается с пружинистой сеткой. Две пары рук грубо стаскивают Феникс с поверхности, как куклу, ставя на ноги и придерживая её с двух сторон. Недоумённый взор искажается неприязнью, когда она заглядывает в перекошенные злобой лица. Изгои.       — Не дёргайся, куколка, не обидим, — выдаёт стоящий по правую сторону и крепкой хваткой сжимающий предплечье девушки мужчина, переглядываясь с напарником и растягивая губы в жутком оскале.       Второй изгой повторяет его действие и, дёрнув её на себя, начинает тащить Бесстрашную в сторону ближайшего выхода. Тело мгновенно реагирует на опасность, и тяжёлый берец в ударе соприкасается с коленями первого афракционера, а затем затылок разбивает нос второго изгоя, стоящего позади. Опешив от боли и неожиданности, они на мгновение ослабляют хватку, однако этого не хватает даже для того, чтобы отскочить в сторону. С ещё большими силой и раздражением афракционеры обхватывают руки Феникс, не позволяя сделать ни одного лишнего движения, и силком тащат на выход. С каждой непрекращающейся попыткой вырваться из стальной хватки терпение врагов сходит к минимуму — Бесстрашная всё-таки получает пару ударов по телу, впоследствии отдающих ноющей болью, даже несмотря на слой одежды, когда троица уже оказывается на улице. Во дворе Фракции она замечает припаркованный грузовик, и афракционеры, придерживающие её с двух сторон, сразу направляются в ту сторону. Сердце бьётся быстрее, уже намереваясь вырваться из груди, дыхание учащается, и Феникс резко толкает одного из изгоев в бок и ставит ему подножку, когда он отпускает её предплечье. Второй мужчина, не церемонясь, грубо заталкивает девушку через задние двери внутрь автомобиля. Она падает на пол, прокатываясь пару метров по твёрдой поверхности. Двери захлопываются, и тут же щёлкает щеколда. Бесстрашная поднимает голову, оглядывая полупустой салон. Движение на передних сидениях привлекает её внимание — карие глаза на мгновение сощуриваются, а после в них отражается неподдельное удивление, когда такие же тёмные очи смеряют девушку насмехающимся взглядом.       — Ну здравствуй, сестра, — тон Эллы пропитан язвительностью, а в глазах так и пляшут демоны.       Феникс судорожно вздыхает, подавляя желание вжаться в металлическую стену автомобиля и спрятаться от испытующего взора. Однако если она отведёт взгляд, то мгновенно проиграет. Нельзя позволить сестре в очередной раз упиваться своей победой. Только не ей.