The abyss

      В ловушке — так Николь себя чувствовала последние дни, находясь в Святилище. Тревожные мысли роились в голове, не давая покоя даже во сне. Каждый день она, словно хищник, выслеживала патрули, запоминала их маршруты, искала слабые места в тщательно выстроенной системе безопасности Нигана.       У восточных ворот охрана менялась в восемь тридцать. Николь заметила, что во время пересменки образовывалось небольшое окно — минут десять, не больше. Жирный Джо обычно спешил в столовую, а его сменщик, Дерек, вечно опаздывал. Но десять минут… Слишком мало. Даже если преодолеть забор по старой пожарной лестнице, времени едва хватит добежать до деревьев. А там снайперы на вышках…       С северной стороны дела обстояли ещё хуже. Смена караула в три часа дня, когда солнце палит нещадно и все вокруг сонные. Пять минут — только пять чёртовых минут между сменой патрулей. И то при условии, что очередной зомби не привлечёт внимание охраны. Твою мать, да это просто невозможно. Невозможно сбежать.       Николь с остервенением пнула заглючившую стиральную машину, отчего та издала жалобный металлический скрежет. Типичное решение всех проблем с техникой в России — ударить посильнее, авось заработает. Машина натужно заскрипела, но всё же продолжила цикл стирки, будто испугавшись гнева своей хозяйки.       — Ну хоть ты меня слушаешься, железяка, — пробормотала девушка, присаживаясь на корточки перед машиной и наблюдая за мерным вращением барабана.       Монотонное движение белья за мутным стеклом завораживало, позволяя ненадолго отвлечься от навязчивых мыслей о побеге. Но даже сейчас, в относительной тишине прачечной, её мозг продолжал работать, просчитывая варианты. Может, через подвал? Нет, там крысы размером с кошку и вечно пьяные охранники играют в карты. Крыша? Слишком заметно. Канализация? Боже, лучше уж сразу сдаться Нигану…       Стиральная машина снова дёрнулась и остановилась. Николь раздражённо выдохнула и отвесила агрегату ещё один пинок, на этот раз послабее.       — Да что ж ты будешь делать, — процедила она сквозь зубы, вытаскивая наполовину постиранное бельё. — И ты туда же. Всё против меня, даже чёртова техника.       — Как дела? — возникнув словно из ниоткуда, вопросил Эйдан.       Девушка не вздрогнув бросила мокрую одежду в ближайший тазик и, усевшись на холодном кафельном полу, выудила из кармана платья пачку сигарет.       — Где взяла? — поинтересовался парень, облокачиваясь о ближайшую стиральную машину.       — Подарили, — держа в зубах сигарету пробормотала Николь, фыркая от раздражения.       — Заобщалась со Спасителем? — усмехнулся Эйдан, и завидев удивлённое выражение лица собеседницы, пояснил: — Такими на рынке не торгуют.       Николь тяжело вздохнула, поднимаясь с пола, и с ногами залезла на окочурившуюся стиралку.       — Выторговала у одного из ваших придурков, — соврала она, почёсывая шрамы на венах.       Парень, словно безмолвно вопрошая, уставился на её огрубевшие отметины.       — Чего пялишь? Никогда бывших наркоманок не видел?       — Видел, только вот они обычно не бывают «бывшими».       — А я, представь себе, особенный экземпляр, — Николь театрально развела руками. — Правда, половину того времени даже не помню. Знаешь, как в дешёвых комедиях — очнулась, а вокруг три трупа и почему-то розовый единорог на стене нарисован. И все вокруг такие: «Боже, что ты натворила!», а ты такая: «А что, собственно, я натворила?»       Она рассмеялась, но смех вышел каким-то надломленным.       — Шутишь об этом? — Эйдан нахмурился.       — А что остаётся? Рыдать в подушку? — Она затянулась. — Знаешь, самое забавное, что единорога я так и не смогла отмыть. Где-то там, в Мухосранской области, до сих пор красуется моё художество. Наверное.       Стук в дверь прервал их разговор. На пороге появился один из Спасителей — высокий, с автоматом наперевес.       — 188-я? Босс вызывает.       — О, а может не надо? — Николь картинно надула губы. — Я тут вообще-то занята важным делом — спасаю мир от грязных носков.       — Живо, — процедил Спаситель, положив руку на кобуру.       — Ух ты, какие мы грозные, — она спрыгнула со стиральной машины. — Прям коленки трясутся. Видишь, как трясутся? Нет? А они трясутся.       Эйдан закатил глаза, пытаясь скрыть улыбку.       — 188-я…       — Да иду я, иду, — она затушила сигарету о край стиральной машины. — Не могу же я заставлять нашего большого папочку ждать. Эй, ты, герой, — она повернулась к Спасителю, — надеюсь, ты знаешь дорогу, а то я вечно теряюсь в этих коридорах. Особенно когда меня ведут на расстрел.       Николь подмигнула Эйдану и, насвистывая «Sweet Home Alabama», направилась к выходу. Её шаги эхом отражались от бетонных стен, пока Спаситель вёл её по коридору к кабинету Нигана. Она намеренно замедляла шаг, чувствуя, как конвоир за спиной начинает закипать от раздражения. Его тяжёлое дыхание только забавляло её ещё больше.       Спаситель едва успел поднять руку для стука, как из-за двери раздался характерный, пропитанный сарказмом голос:       — Какого хрена вы там топчетесь? Заводи этого щенка!       Николь демонстративно закатила глаза и толкнула дверь. Ниган восседал за столом в своей фирменной позе — ноги в тяжёлых ботинках на полированной столешнице, кожаная куртка небрежно расстёгнута. Люсиль, верная подруга, лениво покачивалась в его руках, бликуя колючей проволокой.       — Знаешь что, детка, — он растянул губы в волчьей ухмылке. — Я тут всё размышляю, когда же ты наконец перестанешь строить из себя бунтарку и встанешь на колени, как все остальные?       — А я всё размышляю, когда ты перестанешь… — Николь подалась вперёд, но Ниган резко выпрямился, указывая на неё Люсиль.       — Заткни свой прекрасный ротик и слушай! — Его голос заполнил комнату. — Ты сильная, умная, и, чёрт подери, у тебя яйца больше, чем у половины моих ребят. Мне нужны такие люди.       Николь прислонилась к стене, скрестив руки на груди. Её челюсть напряглась — хренов ублюдок опять затыкает её на полуслове, но она сдержала рвущиеся наружу проклятия.       — Саймон рассказал мне, как ты разделываешься с врагами, — Ниган поднялся, начиная свой фирменный круг почёта вокруг собеседника. — Чертовски впечатляюще для такой миниатюрной штучки. Тот трюк с ножом — просто, блядь, поэзия!       — Польщена, — процедила Николь сквозь зубы. — Но…       — Я. Сказал. Заткнись! — каждое слово Ниган подчеркнул стуком Люсиль об пол, приближаясь к ней змеиной походкой. Внезапно его взгляд зацепился за что-то на её шее. — О, что это у нас тут? — Он наклонился, разглядывая край татуировки, выглядывающий из-под воротника. — А ну-ка, повернись, детка.       Николь медленно повернулась, мысленно проклиная себя за то, что не натянула платье выше.       — Чтоб меня, это что, грёбаный клоун? — Ниган расхохотался, запрокинув голову. — Серьёзно? Маленький грустный клоун?       — Ага, — Николь резко развернулась обратно, встречаясь с ним взглядом. — Напоминает мне тебя каждый раз, когда я отказываюсь вступать в твой грёбаный фан-клуб.       Смех Нигана стал тише, но опаснее — как рычание хищника перед прыжком.       — Знаешь что, щенок? — Он наклонился к самому её лицу, обдавая запахом кожи и виски. — Ты меня заебала. Либо становишься Спасителем, либо отправляешься в камеру. Выбирай. Сейчас.       Николь стиснула зубы, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Выбора действительно не было — в камере она точно не сможет продолжить планировать побег.       — Ладно, — процедила она, глядя ему прямо в глаза. — Но у меня есть условие.       — Охренеть! — Ниган картинно всплеснул руками, едва не задев её Люсиль. — У неё есть условие! Ну давай, детка, удиви папочку.       — Бет остаётся со мной.       Ниган сощурился, изучая её лицо с неожиданной серьёзностью.       — А ты крепко привязалась к этой чернокожей девчонке, а? Какая, блядь, трогательная история о дружбе в конце света.       — Заткнись, — теперь была её очередь перебивать. — Да или нет?       Мужчина снова рассмеялся, но на этот раз в его смехе слышалось искреннее восхищение.       — Святое дерьмо, щенок, ты становишься всё интереснее и интереснее. Хорошо, будь по-твоему. Но если она облажается — отвечать будешь ты.       Николь едва сдержала облегчённый вздох. По крайней мере, она сможет защитить Бет. И, возможно, став Спасителем, она найдёт новый путь к свободе. Главное — не привязаться ещё сильнее к этому месту и людям.       — Жду тебя завтра на тренировочной площадке, — крикнул Ниган ей вслед. — И щенок? Не облажайся, а то Люсиль расстроится.       — Не дождёшься, — бросила она через плечо, выходя из кабинета.       Только оказавшись в пустом коридоре, Николь позволила себе сжать кулаки до побелевших костяшек. Она попалась в эту чёртову ловушку как последняя идиотка. Но, может быть, эта ловушка — всего лишь ещё один шаг к свободе? В конце концов, у Спасителей больше привилегий. И больше возможностей сбежать. А пока… пока придётся играть по его правилам.       Последний день в прачечной тянулся бесконечно. Николь методично складывала простыни, стараясь не думать о том, сколько их перестирала за эти недели. Бет напевала что-то себе под нос, раскладывая чистое бельё по корзинам.       — Не могу поверить, что это наш последний день здесь, — Бет широко улыбнулась, закидывая очередную простыню в корзину. — Никаких больше вонючих простыней!       — И никаких больше бабулек с их сюрпризами, — хмыкнула Николь, вспоминая недавний инцидент. — Хотя знаешь, почти буду скучать по этой берлоге.       После обеда появился Эйдан, держа в руках объёмный мешок.       — Дамы, прошу на примерку, — он высыпал содержимое на свободный стол. — Выбирай. Форма Спасителей должна быть по размеру.       Николь подошла к куче одежды, перебирая вещи, пока её взгляд не зацепился за потёртую кожаную куртку с массивным черепом и розами на спине. Она тут же схватила её, примеряя. Куртка села идеально, словно была создана для неё.       — Вот это другое дело, — Николь повертелась перед треснутым зеркалом, наслаждаясь своим отражением. — Наконец-то можно снять это чёртово платье!       — Тебе идёт, — кивнул парень. — Прямо в твоём стиле.       К вечеру их перевели в новую комнату — просторнее прежней, с собственной ванной и даже небольшим окном. Бет тут же принялась раскладывать их скромные пожитки, напевая что-то весёлое.       — Знаешь, — сказала она, расстилая постель, — может, это и к лучшему. По крайней мере, теперь у нас есть своя ванная.       Николь молча кивнула, поглаживая рукав куртки. Она чувствовала себя куда лучше, чем за все эти недели в Святилище. Но даже новая одежда и комната не могли заглушить привычное беспокойство.       Ночью, когда Бет уже крепко спала, Николь выскользнула из комнаты. Куртка приятно поскрипывала при каждом движении, пока она пробиралась к своему обычному месту для ночного перекура.       Прохладный воздух пробирал до костей, но Николь этого не замечала. Она глубоко затянулась, глядя на качающиеся в темноте верхушки деревьев. Лесной шум доносился даже сюда, за бетонные стены, но звучал глухо, будто через толщу воды. Не то что раньше, когда каждый звук был кристально чистым, когда она могла различить малейший шорох в ночной тиши.       Она скучала по своим ночным вылазкам, когда выходила на охоту под звёздным небом. По тому, как мягко пружинил под ногами ковёр из опавших листьев, как влажный мох холодил пальцы, когда она исследовала следы на поваленных деревьях. Скучала по запаху костра, въевшемуся в одежду, по вкусу печёной картошки, которую они заворачивали в фольгу и закапывали в горячую золу.       Больше всего ей не хватало их маленьких ритуалов. Как по утрам Крис первой вставала заваривать кофе в помятой турке, которую нашла на разорённом мародёрами складе. Как Николь собирала для Форреста странные находки — причудливо изогнутые ветки, красивые камни, старые монеты — и он превращал их в маленькие произведения искусства своим ножом. Как учила Алекс играть на губной гармошке, и та упорно выдувала «В траве сидел кузнечик», пока Форрест не начинал умолять её остановиться.       А теперь вместо этого — голые бетонные стены, искусственный свет и люди, ходящие строем. Даже птицы здесь поют иначе, будто тоже в клетке. Николь достала из кармана куртки потрёпанную колоду карт — единственное, что отдалённо напоминало о тех временах. Она часто тасовала похожую, когда не могла уснуть, вспоминая их бесконечные партии в покер на желания, где ставками были самые нелепые вещи — спеть серенаду ходячему, простоять на одной ноге десять минут или съесть банку сардин, которые Форрест хранил «на чёрный день».       Пальцы механически тасовали карты, а перед глазами стояли их лица, освещённые пламенем костра. Интересно, где они сейчас? Удалось ли им найти безопасное место? Вспоминают ли они о ней так же часто, как она о них?              Николь вздохнула и спрятала карты обратно в карман. Какая теперь разница? Здесь, за этими стенами, все её воспоминания были бесполезны, как рассыпанная по ветру колода.       Она нервно мяла в руках сигарету, когда услышала знакомые шаги. Дуайт тихо усмехнулся, увидев девушку в новом обличии на привычном месте и уселся рядом.       — Скучаешь?       — Хандра напала, — Николь стряхнула пепел с сигареты, придирчиво осматривая горящий кончик.       — Придётся привыкать, — мужчина закурил тоже.       Выдыхая в воздух белый дым, она указала на лес, из которого доносились привычный ей шум листвы и завывающий ветер.       — Видишь, как деревья качаются? Словно танцуют под какую-то только им известную мелодию, — девушка помолчала, погружаясь в воспоминания. — Знаешь, мы часто устраивались у костра, и я могла часами смотреть на этот танец. Форрест обычно дремал, привалившись к бревну, Крис что-то строгала ножом, а я сидела с потрёпанным сборником кроссвордов, который таскала с собой через все штаты.       Она улыбнулась своим мыслям, и Дуайт заметил, как её глаза потеплели.       — Алекс была самой забавной, когда просыпалась. Могла вдруг сесть, посмотреть на меня совершенно осоловелыми глазами и выдать что-нибудь вроде «а вы знаете, что пингвины предлагают самкам камешки?», а потом снова уснуть, будто ничего и не было.       Николь достала новую сигарету, прикурив от предыдущей.       — А бурбон… Боже, как же не хватает хорошего бурбона. Мы нашли как-то целый ящик «Wild Turkey», представляешь? Я тогда весь вечер разгадывала кроссворды, и с каждым бокалом ответы становились всё более… креативными, — она тихо рассмеялась. — К утру я заполнила половину страницы словом «хрюндель» в разных вариациях. Ребята потом неделю надо мной подшучивали.       Дуайт молча слушал, наблюдая, как меняется её лицо, когда она говорит о прошлом. Здесь, в Святилище, она казалась птицей в клетке, уставшей биться о прутья — настороженной, измученной, но готовой в любой момент вспорхнуть, едва только откроется дверца. Однако сейчас, рассказывая о своих друзьях, она словно оживала.       — Я каждую ночь обходила лагерь по кругу. Просто… чтобы убедиться, что всё в порядке. И чтобы послушать лес. Он всегда разный, знаешь? То шепчется о чём-то своём, то гудит как пьяный дядька, то затихает так, что слышно, как падают листья. Здесь… здесь всё не так. Даже ветер другой.       Она замолчала, и тишина между ними стала почти осязаемой. В этот момент Дуайт как никогда ясно понял, что Святилище никогда не станет домом для таких, как она — слишком живых, слишком свободных, слишком настоящих. Возможно, именно поэтому он решился рассказать ей то, что мучило его весь вечер.       — Вчера на одну из наших застав напали, — тихо произнёс он, нервно затягиваясь сигаретой. — Всех перебили. Ни единого выжившего.       Николь замерла, чувствуя, как холодок пробежал по спине. Она знала этот почерк — чисто, без свидетелей, словно призраки пришли и ушли.       — Как это произошло? — Её голос дрогнул, хотя она старалась сохранять спокойствие.       — Всех перебили во сне. Некоторые не успел даже оружие схватить. Ниган в бешенстве, — он покачал головой. — Готовится масштабный выезд. Хочет найти этих ублюдков и преподать урок, — слова Дуайта эхом отдавались в голове Николь.       Девушка прикрыла глаза, и знакомые лица встали перед внутренним взором с пугающей чёткостью. Крис — невысокая, жилистая азиатка с вечно собранными в тугой пучок волосами. Их негласный лидер, способная проскользнуть в любую щель бесшумной тенью. Форрест — долговязый мальчишка, которому бог дал столько ловкости, что хватило бы на троих. А сколько раз Алекс, эта невозможная красотка-снайпер, спасала их задницы, снимая ходячих с такого расстояния, что они казались едва различимыми точками?       Николь сжала колоду до побелевших костяшек. Нет, это не могли быть они. Трое против целой базы? Но червячок сомнения уже грыз изнутри. Она слишком хорошо знала их возможности, видела, как они работают вместе — слаженно, чётко, без единой ошибки. Как детали одного механизма. Форрест мог проникнуть куда угодно через вентиляцию или водосток. Крис умела усыплять часовых так, что те не издавали ни звука. А Алекс… что ж, пара метких выстрелов в критический момент могла решить исход любой операции.       Она провела пальцем по потрёпанной рубашке карт, вспоминая, как они играли в покер у костра. Как Форрест всегда пытался жульничать и неизменно попадался. Как Крис учила их готовить острую лапшу по семейному рецепту. Как Алекс рассказывала дурацкие факты о животных, когда не могла уснуть.       А теперь где-то там, в ночи, они могли методично уничтожать целые общины. Это не укладывалось в голове, но интуиция кричала — это они. Николь почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Сколько ещё баз они зачистили? Скольких людей убили? И главное — зачем?       Тёплые воспоминания о вечерах у костра теперь отзывались болью в груди. Они ведь не могли быть одни — для такой операции нужно больше трёх человек, как бы хороши они ни были. Но Николь знала своих друзей — они бы не стали работать с кем попало. Значит, нашли тех, кому могли доверять. Тех, кто разделял их цели.       Девушка сжала карты до побелевших костяшек. Они ведь думают, что она мертва. Наверное, искали её, не находя следов, пока боль утраты не превратилась в жажду мести. Форрест всегда был слишком привязан к ней, Алекс за любого из своих глотку перегрызёт, а Крис… Крис просто не умеет отпускать.       Николь затушила сигарету о ступеньку, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха. Не за себя — за них. Потому что теперь по их следу идёт Ниган, а он не из тех, кто прощает. Он будет искать их, пока не найдёт. И что тогда? Люсиль не делает различий между правыми и виноватыми.       — Послушай, я знаю, что прошу о невозможном. Но… они моя семья. Настоящая семья. И если Ниган до них доберётся…       Её голос дрогнул, и она замолчала. Дуайт смотрел на неё долгим взглядом, словно пытаясь что-то для себя решить.       — Чего конкретно ты хочешь от меня? — Наконец спросил он.       — Присматривай за Ниганом. Если он выйдет на их след… дай мне знать. Любым способом. Я не могу допустить, чтобы он их убил, — Николь схватила его за руку. — Пожалуйста, Дуайт.       Её пальцы были ледяными, но хватка — крепкой. Дуайт смотрел на её руку, сжимающую его ладонь, и чувствовал, как рушится его мир, выстроенный на верности Нигану.       — Я сделаю что смогу, но…       — Знаю, — оборвала она его. — Знаю. Но у меня нет других вариантов. Сбежать отсюда слишком сложно, а единственный человек, что имеет возможность помочь моим друзьям — это ты. У меня есть только ты.       Повисла тяжёлая пауза. Где-то вдалеке послышались голоса патруля.       — Я присмотрю за ними, — только и произнёс он.       — Спасибо, — Николь отпустила его руку и поднялась. — Будь осторожен.       Она развернулась, чтобы уйти, но Дуайт окликнул её:       — Николь?       Она остановилась.       — Ты тоже, — тихо произнёс он.       Девушка кивнула, не оборачиваясь, и растворилась в темноте коридора, оставив Дуайта наедине с принятым решением и горечью предательства на губах. А может, это был лишь вкус сигарет.

***

      Лунный свет едва пробивался сквозь кроны деревьев. Рик шёл впереди, его походка давно потеряла былую уверенность. Каждый раз, когда они находили новый путь, он оказывался перекрыт. Каждый план проваливался. Их загоняли, как диких животных, и Рик Граймс — человек, который всегда находил выход — впервые был в тупике.       Слабый отсвет луны играл на лице Крис, подчёркивая заострившиеся от усталости черты. Она старалась держаться прямо, быть сильной для остальных, как делала это Николь. Но каждый шорох, каждый отдалённый звук заставлял её вздрагивать. В такие моменты она ловила понимающий взгляд Алекс — подруга тоже помнила, как они бежали в тот день, как рвались лёгкие от бега, как хрустели ветки под ногами.       — Нужно идти дальше, — его голос был хриплым от усталости. — Мы найдём путь в Хиллтоп.       Алекс отбросила выбившуюся из хвоста светлую прядь, пот стекал по вискам. Её руки, привыкшие к тяжести винтовки, дрожали от усталости — носилки с Мэгги казались неподъёмными. Рядом Саша и Эйбрахам перекидывались короткими взглядами, их пальцы не отпускали оружие.       Если бы только кто-то знал, что Спасителей больше, чем могло показаться. Если бы только их предупредили. Алекс тихо выругалась на русском. Сердце сжималось от страха и отчаяния.       Теперь она понимала, как глупо было думать, что месть всё исправит. В голове снова и снова прокручивались события той ночи на базе. Лица спящих людей, которых они убили. Тогда это казалось справедливым — око за око. Теперь же каждый их шаг, каждое решение оборачивалось против них самих. Она посмотрела на Крис и Форреста — они несли это бремя вместе. Три мстителя, три потерянные души, связанные общей болью и общей виной.       Крис выбилась вперед, показывая дорогу группе Рика. Её силуэт, едва различимый в предрассветных сумерках, напоминал Алекс о той ночи, когда они потеряли Николь. Тогда тоже был такой же туман, такая же давящая тишина. И такое же чувство, что они в ловушке. Не хватало лишь ледяного дождя.       «Николь бы знала, что делать,» — подумала Алекс, вспоминая, как подруга всегда находила выход из самых безнадёжных ситуаций. Как могла одной фразой разрядить обстановку или придумать безумный план, который каким-то чудом срабатывал.       Где-то вдалеке раздался свист — условный сигнал Спасителей. Алекс покрепче перехватила носилки, чувствуя, как страх сменяется холодной яростью.       — Прости, Николь, — прошептала она, когда группа ускорила шаг. — Мы облажались. Думали, что мстим за тебя, а теперь сами в такой заднице…       — Может, стоит передохнуть? — Едва слышно предложил Форрест, заметив вздрагивающие плечи блондинки.       — Нет времени, — отрезала Крис. В темноте её азиатские черты казались ещё более острыми, а в тёмных глазах плескалась тревога. Она переглянулась с Розитой, которая молча кивнула, соглашаясь.       Форрест, почти незаметный в сумраке леса, держался рядом с Карлом. Его отросшие тёмные волосы падали на глаза, и он то и дело встряхивал головой, пытаясь их убрать. Время от времени Форрест украдкой бросал взгляды на повязку Карла, невольно проводя параллели. Они оба потеряли нечто важное слишком рано. Форрест помнил, как дрожали его руки, когда он впервые спустил курок. Николь учила его стрелять, но не для того, чтобы убивать живых. Никогда для этого. В темноте леса его пальцы машинально искали рукоять ножа.       — Юджин справится? — Прошептал Форрест, оглядываясь назад, туда, где они оставили фургон.       — Он умнее всех нас, — ответил Аарон, но его голос дрожал. — Если кто и сможет увести их, то только он.       — Должен справиться, — добавила Розита, сжимая автомат. — У него нет выбора.       Они продолжали двигаться сквозь лес. Мэгги стонала всё тише — это пугало больше, чем её крики. Между ними и безопасностью Хиллтопа лежали мили леса и армия Спасителей.       А потом начался свист.              Сначала далеко, едва различимый. Потом ближе, со всех сторон. Абрахам выругался сквозь зубы. Граймс сжал револьвер, его взгляд метался между деревьями, пытаясь найти путь к спасению.       — Это они, — прошептал Форрест.       Тот день, когда они потеряли Николь. Когда в лесу их преследовали по пятам. Алекс до сих пор слышала её крики, видела, как она бросилась на Спасителей с ножом. Три трупа остались лежать в пыли, но цена… цена была слишком высока.       — Держим строй, — скомандовал Рик, но в его голосе впервые звучало отчаяние. — Что бы ни случилось, держимся вместе.       Тени от деревьев складывались в причудливые узоры, напоминая Алекс детские кошмары. Только теперь монстры были реальными, из плоти и крови. Она чувствовала их присутствие каждой клеточкой тела, словно хищников, окруживших добычу. Где-то там, в темноте, прятались люди, чьих друзей они убили. Кровью за кровь — бесконечный круг мести, из которого они не могли вырваться.       Свет фар ударил внезапно. Десятки машин окружали их полукругом. Саша вскинула винтовку, но Эйбрахам опустил её руку — слишком много стволов было направлено на них в ответ. Аарон и Розита встали плечом к плечу, закрывая Мэгги.       — Рик… — голос Мишон дрогнул.       В светлый круг вступила высокая фигура. Кожаная куртка поблёскивала в искусственном свете фар, а бита, обмотанная колючей проволокой, покоилась на плече.       — Гляньте-ка, кто у нас тут! — Голос Нигана разрезал ночь. — Рик Граймс и его бравая команда. И… о, какой сюрприз! Девочка-азиатка и её маленький отряд.       Крис смотрела на биту в руках Нигана, и память услужливо подкидывала картинки из прошлого. Николь, учащая Форреста играть в бейсбол. Николь, смеющаяся над неуклюжими попытками Алекс попасть по мячу битой. Теперь этот спортивный снаряд превратился в орудие смерти, и от этого контраста к горлу подступала тошнота.       Один из его лейтенантов выступил вперёд, и Крис почувствовала, как земля уходит из-под ног. Тот самый Спаситель — с того злополучного дня.       — О, вижу, вы узнали моего друга, — усмешка Нигана стала шире. — Он мне много рассказал о вас. Особенно о той храброй девчонке… Кажется, она не представилась.       Алекс побелела, её пальцы сжались в кулаки. Форрест дёрнулся, но Крис удержала его. Карл смотрел на них с молчаливым пониманием — он знал, что значит терять близких.       — Знаете, она действительно была храброй. Три моих парня — это впечатляет, — Ниган погладил биту. — Жаль только, что храбрость не спасла её голову от встречи с моей малышкой Люсиль. Получилось… художественно. Прямо как с теми ребятами на базе. Помните вашу маленькую вечеринку?       Крис почувствовала, как земля уходит из-под ног. Ложь. Она знала, что это ложь — они не видели тела Николь, не нашли никаких следов. Но слова Нигана впивались под кожу острыми иглами, рисуя в воображении картины, от которых к горлу подступала тошнота. Она заметила, как побледнел Форрест — совсем ещё мальчишка, вынужденный слушать, как этот монстр глумится над памятью их подруги.       — А теперь, — Ниган медленно оглядел группу, задержавшись на бледной Мэгги, потом на напряжённом лице Рика, — давайте познакомимся поближе. У нас впереди долгая ночь.       Он небрежно щёлкнул пальцами, и из темноты выступили несколько фигур. В свете фар Крис различила знакомые лица — Мишон, едва державшуюся на ногах, Дэрила с запёкшейся кровью на лице, и Глена, чьи глаза расширились при виде Мэгги на носилках.       — О, я совсем забыл представить остальных гостей! — Ниган театрально всплеснул руками. — Какой я невежливый.       Его люди грубо вытолкнули пленников в круг света. Мишон споткнулась, но устояла, гордо выпрямив спину. Дэрил дёрнулся было к группе, но получил удар прикладом под рёбра.       — Глен! — вскрикнула Мэгги, пытаясь приподняться. Розита крепче сжала её плечи.       — Всё хорошо, я в порядке, — прохрипел Глен, не сводя глаз с жены. — Я здесь, Мэгги.       Ниган с интересом наблюдал за этой сценой, постукивая Люсиль по плечу.       — Какая трогательная встреча! — Его улыбка стала хищной. — Семейное воссоединение. Знаете, я просто обожаю такие моменты.       Крис встретилась взглядом с Алекс. В голубых глазах подруги читался тот же ужас, что сжимал её собственное сердце. Форрест за их спинами дышал часто и прерывисто. Рик стоял впереди всех, его плечи поникли, но взгляд оставался твёрдым. Они знали — эта ночь изменит всё. Навсегда.       Ниган неспешно шагнул вперёд, Люсиль качнулась на его плече.       — Итак, кто в вашей шайке главарь?       Рик сделал шаг навстречу, и в этот момент Крис поняла — их мир вот-вот рухнет. И никто, даже Рик Граймс, не сможет это остановить.       — Рик… Рик… Рик, — Ниган покачал головой. — Ты считаешь, что всё продумал, да? Что ты такой умный, такой хитрый? Убил моих людей во сне… И думал, что за это не последует наказания?       Крис заметила, как дёрнулся Глен. Она знала — он до сих пор помнит те фотографии на стенах базы. Помнит, как впервые лишил жизни спящего человека. Безоружного. Беззащитного.       И даже то, что эти люди сами отбирали жизнь у других, не притуплял вины от содеянного.       — А эти трое, — Ниган махнул битой в сторону Крис, Алекс и Форреста, — оставили подружку подыхать, чтобы спасти свои шкуры. Не такая она уж вам и подружка, видимо?       Внутри Алекс что-то оборвалось. Перед глазами встал тот день: Николь, выскочившая на врагов, её яростный вскрик. Последний взгляд через плечо — силуэт подруги. Они не хотели бежать. Но им пришлось. Теперь эти воспоминания жгли сильнее напалма, и слова Нигана только усиливали боль.       — Заткнись, — процедила Алекс сквозь зубы, её голубые глаза горели яростью.       — О-хо-хо! — Ниган расплылся в улыбке. — А блондиночка-то с характером! Твоя подруга тоже была такой. Пока с ней не потолковала Люсиль. Сложно, знаешь ли, проявлять характер, когда валяешься на полу с пробитой башкой.       Форрест рванулся вперёд, но Крис успела схватить его за плечо. Карл, стоявший рядом, тоже придержал мальчика. Их взгляды встретились — оба понимали, что сейчас не время для геройства.       — На колени, — внезапно скомандовал Ниган. — Все.       Рик не двигался. Его взгляд был прикован к бите, поблёскивающей в свете фар. Пальцы нервно сжимали рукоять револьвера, но он знал — любое резкое движение сейчас будет стоить им жизней.       — Я сказал, — голос Нигана стал ледяным, — на колени!       Один из Спасителей ударил Аарона по ногам, заставляя упасть. Розита опустилась следом, её глаза горели ненавистью. Дэрил держался до последнего, пока удар прикладом не согнул его пополам.       Дуайт стоял среди Спасителей, его шрамированное лицо наполовину скрывалось в тени. Взгляд остановился на ребятах, стоявших в ряду выживших, и что-то болезненно сжалось в груди. Он знал о их прошлом с Николь, понимал тяжесть тех потерь. Шагнув вперёд, он грубо схватил Крис за плечо, делая вид, что пытается заставить её опуститься на колени, как остальные Спасители. Но его пальцы едва заметно дрожали.       — Встань на колени, — произнёс он одними губами, без театральной жестокости Нигана, лишь с тихой обречённостью в голосе. — Пожалуйста. Не усложняй ситуацию.       Он сильнее надавил на её плечо, но Крис упрямо сопротивлялась. Воспользовавшись этой борьбой как прикрытием, он наклонился ближе, шепча так, чтобы только она могла услышать:       — Ваша подруга не хотела бы, чтобы вы погибли здесь. Не заставляй меня применять силу.       Его слова, кажется, достигли цели — Крис почувствовала, как подкашиваются ноги. Не от страха — от бессильной ярости. Алекс опустилась рядом, её светлые волосы казались серебряными в холодном свете фар. Форрест упал на колени между ними, его плечи дрожали. Дуайт отступил назад в тени, но продолжал наблюдать.       Алекс чувствовала, как дрожит рука Форреста в её ладони. Мальчик, которого они поклялись защищать, теперь стоял на коленях рядом с ними, и она не могла ничего сделать. В голове звучали крики Николь. Они подвели её. Подвели всех. Их месть привела их прямиком в эту ловушку, и теперь им оставалось только смотреть, как она захлопывается с оглушающим хрустом. Зубья впиваются в кожу – не отцепить, не спастись.       — Вот, — Ниган начал прохаживаться перед ними. — Так-то лучше. Сегодня весьма особенный вечер. Потому что сегодня, — он остановился перед Риком, — вы узнаете новые правила.       Мэгги застонала, сгибаясь от боли. Глен дёрнулся к ней, но замер, увидев направленные на них стволы.       — О, у нас тут больная? — Ниган склонил голову набок. — Спешили к доктору? Это так… трогательно.       — Пожалуйста, — голос Глена дрожал. — Ей нужна помощь.       — Помощь? — Ниган рассмеялся. — Ты просишь о помощи? Давишь на милосердие после того, что вы сделали с моими людьми? После того, как эти детки, — он махнул в сторону Крис и остальных, — устроили бойню на моей базе?       Крис почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Та проклятая ночь — выстрелы, крики, кровь на белом кафеле. Они думали, что делают правильное дело. Думали, что мстят за Николь.       — Но я не злопамятный, — Ниган снова начал расхаживать перед ними. — И не жестокий. Я справедливый. И сейчас мы все вместе выучим один очень важный урок.       Люсиль качнулась в его руке, поймав колючей поверхностью проволоки отблеск фар.       — Вы мстили, я это могу понять. Но если уж бьёшь кого-то по роже, то будь готов к тому, что ударят в ответ. Кровь за кровь, всё честно. Кто-то из вас сегодня умрёт, — он остановился. — Я даже не решил ещё, кто. Может быть, — бита указала на Глена, — влюблённый азиат? Или, — теперь на Форреста, — маленький герой? А может… — он повернулся к Рику, — нет. Тебя я оставлю в живых. Ты должен это видеть.       — Считаем до десяти? — спросил один из Спасителей, тот самый, что узнал Крис.       — О нет, — Ниган покачал головой. — Сегодня мы сыграем в другую игру. Жила-была считалочка…       Крис схватила Форреста за руку. Алекс с другой стороны сделала то же самое. Теперь им некуда бежать.       — Ини-мини-мини-мо… Ловит тигра за хвост… — нараспев продолжал Ниган, указывая битой на каждого по очереди. Люсиль зависла над Сашей, потом над Эйбрахамом, над Мишон…       Рик смотрел с бессильной яростью, его руки дрожали. В темноте леса раздавался только хриплый стон Мэгги и мягкие шаги Нигана по влажной листве.       Колени Форреста ныли от соприкосновения с холодной землёй, но это была ничтожная боль по сравнению с тем, что творилось в душе. Он чувствовал, как часто бьётся сердце Алекс — её плечо прижималось к его плечу. Слышал прерывистое дыхание Крис.       — Если тигр зарычит… — бита остановилась над Алекс. Форрест рванулся вперёд, но Крис вцепилась в его руку до синяков.       Глен беззвучно шептал молитву. Карл не сводил единственного глаза с биты, словно загипнотизированный её движением.       — Должен выбрать… — Ниган резко остановился перед Эйбрахамом. Тот выпрямился, глядя прямо в глаза мучителю.       — Давай, ублюдок, — процедил он сквозь зубы.       Ниган ухмыльнулся:       — О, у нас тут храбрец! — Он поднял биту. — Знаешь что? Ты только что…       Розита вскрикнула. Саша дёрнулась вперёд.       — …спас кому-то жизнь.       Форрест зажмурился, чувствуя, как сжимаются ладони Крис и Алекс на его руках. Они всегда были рядом, его семья. Он помнил, как они планировали нападение на базу, как убеждали себя, что делают правильное дело. Теперь же каждая капля пролитой ими крови возвращалась сторицей, и цена их мести оказалась невообразимо высокой.       Бита опустилась. Хруст. Крик. Алые капли брызнули на лицо Рика.       — Глен! Нет!       Мэгги забилась в истерике, пытаясь доползти к мужу. Его последний взгляд был устремлен к ней. Его губы всё ещё шевелились, пытаясь произнести её имя, когда Люсиль обрушилась снова.       — Вот теперь, — Ниган отступил, разбрызгивая кровь с биты, — теперь вы понимаете. Это ваш новый мир. Мой мир. Правила здесь устанавливаю я.       Крис чувствовала, как слёзы текут по щекам. Рядом Алекс беззвучно рыдала, уткнувшись лицом в землю. Форрест дрожал всем телом.       Ниган наклонился к Рику.       — И каждый из вас будет играть по ним.       Мэгги кричала и кричала, пока её голос не сорвался в хрип. В свете фар блестели осколки того, что осталось от их надежды на будущее.