Взаимные претензии

***

      — Быстро рассказывай всё, что тебе известно о Райе Абер! Сколько всего ты еще от нас скрываешь?!       Лололошка неверящими глазами смотрел на мужчину, что находился всего в метре от него, держа в своей правой руке пистолет. Пистолет, что был наведён на него. На него не впервые наводили оружие, конечно, но именно сейчас его парализовал дикий страх. Калеб и раньше угрожал ему. Угрожал стиранием, смертью, да чем угодно. Но Лололошке казалось, что это осталось в далёком прошлом, о котором не хотелось вспоминать. В конце концов, сейчас же они —              — Чего молчишь?! Уже и сказать нечего? — Калеб потряс пистолетом, приближая его еще ближе к лицу шатена. Но тот не мог вымолвить и слова, лишь продолжал стоять и открывать рот, пытаясь то ли сказать хоть что-то, то ли вдохнуть.       — Калеб! Успокойся! — Кейт подоспела вовремя, подбегая к своему брату и положив свою ладонь на руку, которая крепко сжимала огнестрельное оружие. — Ты в своём уме? Решил лично участников «Сияния» перебить? Что, тайное задание от Войда?       Брюнет опустил руку, тихо выругавшись под нос и переводя взгляд на свою двойняшку. Он уже хотел что-то сказать, когда до него донеслись слова Лололошки, что наконец смог прийти в себя:       — Задание Войда? Да он сам как тот стал! Тоже людей без разбора застрелить готов?!

***

      Бутылка была отброшена в стену, разбиваясь о неё вдребезги с громким шумом. Остатки светло-коричневой жидкости расплескались по полу. Калеб закрыл лицо ладонями, с недовольным стоном откидываясь на кровать. Ему точно стоило перестать злоупотреблять алкоголем каждый раз, когда ему нужна была помощь, чтобы совладать со своими эмоциями. И если некоторые из них были приятны, то от других, тех, что не давали возможности здраво мыслить, хотелось избавиться навсегда. Может прав был Войд, когда хотел стать «машиной», дабы никакие человеческие чувства больше не преследовали его? Войд…       «Да он сам как тот стал!»       Чёрта с два! Он никогда не был копией своего «отца». И никогда ею не станет. Осталось найти Лололошку, чтобы доказать ему это.       Сделать это слегка затуманенным от алкоголя мозгом было не самой простой задачей. Ему пришлось обыскать ни один коридорный пролёт, пока тот, в конце-концов, не заприметил свою цель в небольшом кабинете. Там не было больше никого — лишь комиссар, что потерянно смотрел на всё еще отключенный корпус Райи-Прайм.       «Проклятая железяка…» пронеслось в голове брюнета, когда тот наблюдал за данной картиной. Нет, он, конечно, выслушал что-то о том, что Райя Абер была её создательницей, что фрактальная личность Лололошки могла испытывать эмоции и бла-бла-бла… Вот именно, что «бла-бла-бла»: все мысли его занимало далеко не объяснение о природе создания П.Е.Р.С.И.К.а.       «Да он сам как Войд стал».       — Калеб? — голубоглазый посмотрел на мужчину, слегка нахмурившись. Он всё не мог простить ему то, что произошло ранее. — Пришёл извиниться?       Парень вскрикнул, когда его грубо схватили за запястья, разворачивая и прижимая к стене спиной. Карие глаза хищно смотрели на него.       — Извиниться? А сам то не хочешь, комиссаришка?       — За что? За то, что сам себя не застрелил? — Злость кипела в шатене. — Ох, ну извините, господин Главный Секретарь, что… — Стук кулака о стену справа от него заставил Лололошку заткнуться и зажмурить глаза. Он инстинктивно отвернулся. Чужое лицо приблизилось к нему, хотелось сбежать, но его крепко держали, не давая возможности вырваться.       — Как ты посмел сравнить меня с ним? — Дейву показалось или он мог услышать нотки обиды в словах?       — Как ты посмел наставить свой чёртов пистолет на меня?! — Шатен практически прокричал это. Хотелось выплеснуть все эмоции, которые переполняли его еще с сегодняшнего собрания. Он ткнул пальцем в чужую грудь, глаза прищурились, а красный огонёк в них стал только заметнее. — На меня, Калеб?! После всего, что было?..       Говоря последние слова, шатен, всё же, не сдержался и всхлипнул, вновь замолкая. Было невероятно обидно. А ещё больно. Это был не тот Главный Секретарь, которого он знал. Не тот Главный Секретарь, что закапывал его лабораторию, что чинил его Райю-Прайм, что приглашал его послушать звучание виниловых пластинок в своём кабинете. Что глубоко целовал его по ночам, заставляя извиваться всем телом под действиями умелых рук.              — Ты даже называл его своим отцом, Калеб. Говорил о том, как сильно ты ненавидишь всё, что он делал, но поступаешь так же. Манипулировал моими чувствами, чтобы узнать всю правду? А потом что? — Голубые глаза встретились с карими, что следили за ним не моргая. — Убил бы?       Калеб наклонил голову, позволяя длинным волосам, что сейчас были свободны, закрыть своё лицо. Слова юноши немного отрезвляли, но сказанное ранее всё никак не хотело покидать его мозг, заставляя сжать чужую руку сильнее, из-за чего послышалось тихое шипение.       — Отпусти меня. Ты пьян. Поговорим с тобой, когда ты отоспишься. — Парень попытался высвободиться, но его грубо толкнули, заставляя сильнее впечататься спиной в холодную бетонную стену. Он тихо простонал от боли, когда его затылок столкнулся с поверхностью.       — Я — не он. Не он. Я покажу тебе… — Мужчина накрыл чужие губы своими, сминая их, слегка покусывая и оставляя небольшие ранки. Руки шатена были подняты над его головой и крепко прижаты к стене. Перестав терзать губы, Калеб переместил своё внимание не чужие скулы, целуя, кусая, слегка оттягивая кожу, заставляя небольшие красные следы появляться на месте укусов.       — Прекрати. — Лололошка отвернулся от него, пытаясь не вдыхать запах перегара. Он никогда не любил алкоголь.       Не желая смиряться со своей участью, тот приподнял левую ногу, ударяя парня коленом прямо в живот. Калеб слегка согнулся, выдыхая и матерясь себе под нос. Но ладонь не разжал. Карие глаза посмотрели на него.       — Какого чёрта ты творишь? Не нравится? Раньше сам умолял.       — А что мне должно нравиться? То, что любимый человек хочет трахнуть меня в каком-то грязном кабинете, даже не удосужившись спросить моё согласие? Да ещё и выпив перед этим.       — Тссс. — Юношу вновь заткнули поцелуем, на этот раз более глубоким. Язык проникал внутрь, исследуя, затрудняя дыхание. Казалось, что Лололошка сам чувствовал вкус коньяка, который остался на том. Отвратительно. — Тебе понравится.       — Мне бы твою уверенность.       Продолжая сжимать запястья одной рукой, второй он проник под белое худи, оглаживая тело, надавливая на особо чувствительные участки. Губы переместились на шею, с которой предварительно был сорван любимый голубой платок комиссара. «Какая жалость» — подумал тот, провожая взглядом кусок ткани, но тут же эти мысли были прерваны криком, а после стоном. Чужие зубы вонзились в нежную кожу шеи, оставляя после себя заметные следы от зубов. Слишком заметные. И если раньше фиолетовые последствия слишком собственнического характера Главного Секретаря можно было спрятать аксессуаром, то теперь…       — Придурок. Мне теперь даже скрыть это нечем.       — И незачем. — Хмыкнул брюнет, возвращаясь к своим действиям. Лололошка вздохнул и попытался расслабиться.       Всё таки, Калеб знал, что делал. За долгие месяцы их встреч он досконально изучил юное тело. Лололошка был неопытен, крайне неопытен, оттого было только интереснее. Было любопытно как он отреагирует на то или иное действие.       Он таял от прикосновений к своей шее. Словно она вся была одной сплошной эрогенной зоной. Калеб с их первой ночи привык оставлять на той алые засосы, под недовольное ворчание комиссара. Это Калебу тоже нравилось. Нравилось чувство доминирования над бывшим врагом.       Лололошка шумно вздыхал и слегка вздрагивал всем телом, стоило грубым пальцами пройтись по его лопаткам. Внутренняя часть бёдер тоже была очень чувствительной к прикосновениям. Особенно, если пройтись по ней языком, оставляя влажную дорожку, поднимаясь вверх, услышав удивленный выкрик, когда языком провели уже по вставшему органу.       Иногда тот сам заваливал Калеба на кровать, восседая на нём. Лололошка был хорошим учеником, решал Главный Секретарь в таким моменты.       А в другие, он громко стонал под телом брюнета, цепляясь за его плечи и оставляя на них и спине длинные царапины. Загорелые, точно от работы в поселении, ноги изящно скрестились за спиной Калеба, давая тому возможность двигаться лучше, сильнее, глубже -       Яркие голубые глаза, более не закрытые темными стёклами очков, смотрели на него с неким восхищением и -       …Чёрт.       Его запястья всё же отпустили, давая Лололошке возможность опустить руки, которые уже успели немного занеметь. Чужие ладони легли на его талию, аккуратно подводя шатена к столу и посадив его на белый предмет мебели. Корпус Райи был сдвинут в бок, что не укрылось от острого взгляда.       — Только попробуй сломать её еще сильнее. — Калеба схватили за воротник, притягивая ближе. — Убью. — И сказано это было настолько серьёзно, что Главный Секретарь не сомневался — действительно убьёт. Голыми руками.       — …Прости — брюнет прижал к себе юношу, утыкаясь носом в шею и вдыхая знакомый и родной запах. Тот был прав, он, Калеб, действительно тот ещё придурок.       — Что-то ты немного запоздал с извинениями. — Лололошка обвил руки вокруг шеи Калеба, увлекая того в очередной поцелуй. — Я подумаю.

***

      Иногда они просто-напросто, как говорят в народе, трахались. Грубо, быстро, пытаясь снять напряжение и усталость после тяжелого рабочего дня. Калеб выплескивал всю злость, что накопилась с ним от общения с Инспектором, работы с отчетами и всех остальных вещей, которые приходилось разгребать Главному Секретарю Империи. Лололошка позволял это. Он сам невероятно уставал от всего, что навалилось на его бедную голову. Бесконечная работа в поселении, попытки докопаться до тайн правительства, изучение куполов- У юноши было слишком много дел.       А иногда, когда наступал момент затишья перед бурей, они занимались любовью. Глубоко, чувственно, отдавая друг другу все свои эмоции, заставляя обоих растворяться в них без остатка. Нет, конечно, секс был далеко не самым важным в их отношениях. Но время от времени, всё же, хотелось стать ближе, намного ближе, сливаясь в единое целое. Прямо как и сейчас.       — …Ах! — - Лололошка прогнулся в спине, комкая руками белоснежную простынь и пытаясь не кричать слишком громко. Пускай кровать и была намного удобнее холодной поверхность стола, комната, которую брюнет удосужился им найти, находилась слишком близко от спальных покоен остальных участников Сияния. Кареглазый был бы и рад остаться в кабинете, но постоянные возгласы по типу «Калеб, не здесь», «Калеб, у меня потом будет болеть спина» и «Калеб, идиот!» за чем последовал удар крепкой рукой по макушке, слишком уж отвлекали его от более интересного занятия.       Сильные ладони слегка приподняли бёдра лежащего под ним юноши, давая возможность увеличить темп, от чего уже сам Главный Секретарь не мог сдержать звуков, шумно выдыхая носом и тихо проговаривая что-то нечленораздельное себе под нос. Собственный детородный орган свободно двигался в чужом теле доставляя удовольствие обоим. Языком тот проходится по груди комиссара, что вызывает довольный стон. Дейв хватает мужчину за его длинные волосы, грубо притягивая к себе и теперь уже сам кусает чужую шею, оставляя там свой след. «Гадёныш.»       Если бы кто-то проходил мимо их спальни прямо сейчас, то явно бы покраснел от слишком уж громких стонов, и попытался удалиться как можно скорее. Но рядом, к счастью обоих парней, никого не оказалось.       — Какой ты, всё-таки, мудак, Калеб. — Лололошка сидел на постели, пытаясь оттереться от белой жидкости куском простыни, которую умудрился вырвать ранее. Ему очень не повезло, что ванная комната находилась на другом крыле этажа.       — Ты сегодня явно разошелся на оскорбления. — Сильные руки обняли парня за талию, прижимая к чужой груди.       — Я всё еще зол. Починишь снова Райю — тогда и подумаю над тем, чтобы извиниться.       Брюнет лишь хмыкнул, удобно устроив свою голову на чужом плече.       — На Войда ты, кстати, совсем не похож. Не думаю, что тот вообще знает, что и как нужно делать в постели.