мой сладкий безудержный кипарис

Серёжа кажется очень цельным с виду человеком, и только самые близкие знают, насколько всё внутри него трещит по швам. Когда-нибудь шли по улице и вдруг обнаруживали в кармане дырку, а потом теребили края и вот уже ничего нет - только безниточный лоскут и вывалившиеся драгоценности? Вот оно. Страшнее, чем видеть это, только осознавать своё бездействие перед распускающейся ниткой. Тихон не может помочь уснуть Серёже, когда тот на другом конце провода и страны. Не может заставить прийти в себя в те редкие минуты, когда мир даёт крен по всем осям и параметрам, готовый всей своей мощью обрушиться на хилую плоть... Но Тихон Тиша всегда рядом, когда Серёжа это позволяет. Когда он лисой утыкается в твёрдую грудь и тихо сопит, а вместе с дыханием уходят накопившиеся невзгоды и боли. Весь накопленный яд нейтрализуется и течёт по внутренностям журчащим ручейком, потому что сейчас спокойно, можно и даже нужно именно так. Можно плакать, дышать и говорить в Тишу не потому что тот его носовой платок, а просто поскольку ближе и доверительнее у Серёжи нет никого. Все пьяные и трезвые интервью, съёмки и посиделки в барах… Серёжа не знает, как благодарить судьбу за то, что теперь у него есть Тиша. Он — тот редкий баланс между юмором и не преуменьшением проблем. Он рядом. Запредельно близко и очень просто, так что Серёжа иногда забывает по правде, как нужно дышать. Лёгкие и диафрагму спирает от восторга. Каким бы искалеченным внешним миром Серёжа не пришёл, здесь всегда его дом. Тёплый, уютный, как в хорошем сказочном детстве. Когда около изголовья кровати стоит морс, на горящих от «звёздочки» ногах кусачие носочки, а по радио та самая мелодия, которую ты будешь тщетно искать ближайшие двадцать лет… Серёжа чувствует себя именно так и заворачивается вокруг Тихона клубочком, изнывая от благодарности и любви. Если бы можно было как-то по-человечески об этом сказать, боже! Серёжа отыскивает и даже пишет самые чуткие стихи, чтобы постараться передать хоть толику своих эмоций. Хочется бегать, скакать и кричать от любви как Татьяна в «Онегине», но Серёжа просто тихо обнимает Тишу. — Миу, миулю! — Это значит любовь по-котьи? — Это значит любовь по-котьи. Знаете, я вот думаю, что у каждого должен быть Тиша.