Эксклюзивный

Они не говорили о произошедшем. Когда они долетели, Хисока проснулся как по будильнику и выглядел в высшей степени довольным жизнью, будто это не его несколько часов назад чересчур прямо отшили. Казалось, будто он об этом или забыл, или считал это чем-то настолько несущественным, что не заслуживало бы хоть малейшего внимания. И потому Иллуми окончательно убедился в своём предположении о непостоянстве Моро. «Тем лучше», — решил он. Ему не нравилась неопределенность в чём-то, так что, сразу расставив все точки над «i», он почувствовал облегчение. Хотя и оставался какой-то неприятный осадок, который, впрочем, ничто не мешало игнорировать. Прибыли они поздно, по часовому поясу пункта вылета была уже глубокая ночь, но в Линтауне только недавно начало вечереть. К счастью, Хисока заблаговременно позаботился о номерах в ближайшем к аэропорту отеле, так что уже к восьми вечера они расположились у себя и, как было оговорено, встретились в ресторанчике на первом этаже. — Я нашёл место его работы, он простой аниматор-музыкант. Работает либо как ведущий свадеб, либо как живой артист на корпоративах, — Иллуми, сидя за столом, без особого интереса ковырялся вилкой в тарелке, где устало лежал уже холодный стриплойн, за чем, приподняв бровь в немом вопросе, наблюдал Моро. — Звучит так, будто ты разочарован, — Хисока, уже съевший свою порцию обжаренных в чесночном масле гребешков, с сочувствием смотрел на несчастный кусок мяса. — Немного. И скорее не в нём, а в дочери Велера. Неужели она совсем не понимает, какого неудачника выбрала себе в мужья? — почему-то этот факт очень раздражал. Золдик не заметил, как начал слегка хмуриться, продолжая превращать вырезку в месиво. — Если стейк прожарили неправильно, я могу попросить его переделать. — Она ведь из богатой семьи, даже если богаты они были далеко не всегда, но всё же зачем ей этот бродяга? — Смотри-ка, там единорог. — К тому же своим легкомысленным поведением она вынуждает своего отца тратить такие огромные деньги на то, чтобы просто её защитить. Вот глупость. — Луми? Брюнет моргнул и взглянул на Хисоку с таким недоуменным видом, будто всё время был уверен, что сидел один. — Как ты сказал? — он чуть прищурился своим подозрениям. — Иллуми, конечно, — лукаво улыбнулся фокусник. — Я уж было думал, что ты нашёл собеседника получше меня. — Так и было, пока ты меня не позвал. — Ты не хочешь обсудить детали плана? Или ты его уже придумал, и я тебе в нём вообще не нужен? — Хисока театрально приложил ладонь ко лбу тыльной стороной, изображая страдальческое выражение лица. — Ближе ко второму. Я такими делами занимаюсь уже с двадцати лет, нечего и думать. — Такими делами? — повторил Моро, сдерживая смех. — Ты так и не ответил, сколько стоит. — Что? — Час. Иллуми от такой остро́ты даже вилку в руке погнул. — Я прямо сейчас уеду с двустами пятьюдесятью миллионами и кину тебя одного. Уверен, сарафан тебе подойдёт. — Уверяю, тут ты ошибаешься. Могу примерить его для тебя, если хочешь убедиться. Золдик на секунду представил это зрелище и сжал губы в улыбке, пытаясь сдержать смешок, на что Хисока тихо засмеялся, пытаясь запомнить этот редкий вид в мельчайших подробностях. — Пожалуй, поберегу глаза, — всё ещё слабо улыбаясь, сказал Иллуми, откладывая согнутую вилку в сторону. — Мудрое решение, — кивнул фокусник. — Я собираюсь чуть позже зайти к нему на работу, он сегодня выступает в джаз-клубе, самый простой способ познакомиться. — Мне проследить? — Ты считаешь, что мне может что-то угрожать? — Когда ты в образе персонажа без своих булавок в теле, то гораздо слабее, — заметил Моро без всякого упрёка. Хоть его в первую очередь интересовала сила, он прекрасно осознавал, что в разных обстоятельствах даже самый способный боец может оказаться уязвимым, а потому был готов защищать своих любимчиков, если потребуется. Ради Иллуми, например, Хисока уже неоднократно лишался конечностей на различных общих миссиях, хотя брюнет этого ни разу не оценил и, кажется, вообще не заметил. Но Моро всё равно нравилось его спасать, даже безвозмездно. Было забавно представлять Иллуми принцессой в беде и быть для него храбрым рыцарем, пускай это и выглядело глупо с такой точки зрения. — Я возьму с собой иглы для атаки, — качнул головой ассасин, отмахиваясь от предложенной помощи. — Возможно, получится вонзить одну из них в цель уже сегодня. — Невидимку? — Да. Так можно будет ускорить процесс. Хотя, если он окажется сговорчивым, то и не придётся. — Тебе жалко игл? — усмехнулся Моро. — Нет, просто целоваться с иглочеловеком не самая приятная перспектива, даже если тот будет в своём уме. Всё равно что с рыбой или чучелом, — Золдик чуть дёрнул носогубной складкой от омерзения. Не сказать, что его и обычные-то поцелуи привлекали, а тут ещё и поцелуи с зомби. — Думаю, что номер мы снимать не будем, так как, скорее всего, он захочет поцеловать моего персонажа на улице. Он беден, вряд ли атмосфера дорогого отеля будет для него привычной. Полагаю, мы будем много гулять в парках, ему ближе уличная романтика, поэтому я возьму с собой небольшую камеру, а дальше что-нибудь придумаю. — Может, тогда уж будет лучше, если я с камерой за вами похожу? — Хисока поднял руку, подзывая этим устоявшимся жестом официанта к столику, чтобы рассчитаться. — Как часто ты замечаешь накаченного клоуна в идиотском костюме, с розовыми волосами и под два метра ростом, который ходит за тобой с камерой? — брюнет взглянул на собеседника как на несмышлёного ребёнка. — К тому же он мог случайно заметить тебя во время твоей слежки. Если увидит тебя повторно, это поставит задание под угрозу. — Ох, дорогой Иллуми, ты считаешь меня накаченным? — заулыбался Моро, зацепившись за небрежно кинутое слово. — Тебе это нравится? — Не уходи от темы. Ты меня понял. Ты не умеешь маскироваться. — Хорошо, я замаскируюсь ради твоей безопасности и буду оберегать каждый волосок на твоём теле, — от такого очевидного сарказма Хисока и сам едва мог сдерживать смех. — У меня нет волосков на теле. — Что? — брови Моро сами поползли наверх, а взгляд без разрешения упал на не сокрытые одеждой предплечья Золдика. Только сейчас фокусник впервые пригляделся и понял, что даже не задумывался об этом. — Ты бреешься? — Нет, они просто не растут. — Как это? — Мне не нравится растительность на теле, убого и негигиенично. Особенно если учесть, что на некоторых миссиях, как предыдущая, мне приходится пренебрегать душем на протяжении целых дней, — Иллуми неуютно повёл плечом, вспоминая неприятный затхлый запах сухих листьев и сырой почвы, который преследовал его вплоть до самой ванной комнаты. — Поэтому я убрал все волосяные луковицы со своей кожи, кроме головы, с помощью хатсу. Поставил небольшую «клятву» и избавился от нужды об этом думать. — «Клятву»? — Да, дабы не тратить силы на то, чтобы поддерживать этот эффект от хатсу самостоятельно. Это бы требовало постоянной концентрации. Взамен на эту небольшую услугу от моего нэн, я никогда по собственной воле не могу стричь эти волосы, — брюнет неряшливо зачерпнул рукой несколько чёрных локонов, струями спадающих по плечам. — Если я постригусь, попрошу кого-нибудь их остричь или дам на это хотя бы невербальное согласие, то хатсу развеется. Однако если я лишусь их полностью или частично случайно, например, в бою, то это клятву не нарушит. — Так значит… — Хисока упал глазами ниже и, казалось, смотрел сквозь стол. — Ты абсолютно гладкий везде? — Клянусь, я сейчас тебя ударю, — Иллуми едва заметно сморщил нос, наблюдая пошлую ухмылку Моро. — Сочту за честь. — Я же сказал, что это ради гигиены, чёртов извращенец. — Зря ты вообще рассказал мне о чём-то подобном. — О, спасибо, я уже жалею. — Да ладно, не переживай, я вырываю ненужные волосы своей «жвачкой», — Хисока поставил локоть на стол и демонстративно раздвинул все пять пальцев, между которыми растянулась розовая аура словно перепонки. — Я очень гигиеничен. — Отвратительно, пожалуйста, помолчи. *** Огромный кабинет изо всех своих сил освещала одна единственная настольная лампа, от которой на стенах слабо поблёскивали глаза затоксидермированных животных, создавая призрачную иллюзию, что те живы, подслушивают. — Ну пап! Я уже пообещала Готаро, что приду на выступление, а потом мы пойдём гулять! — лепетала высоким голосом темноволосая миниатюрная девушка лет восемнадцати, сжав кулачки от гнева. — Он даже до дома меня проводит. Пожалуйста, можно пойти? — Ничего не знаю, сиди дома, тебе поступать в колледж в этом году, так что зубри, — скупо ответил из своего офисного кресла худой и очень бледный мужчина с сединой на висках, уткнувшись в телефон. — Папа, я отличница, у меня даже по физкультуре пять. Ты же не поэтому меня дома оставляешь? — Маньяки ходят потому что, вечером опасно одной на улице, Лиерна. — Ну так я ведь и не одна буду! — Учти, если ты серьёзно собралась замуж за этого Готаро, то я тебя в наследство не включу, — Велер медленно поправил щекочащий лоб волос, выбившийся из чёлки, набирая строки сообщения в своем мобильном. — Ни ему, ни мне твоё наследство не нужно. Я всю жизнь прекрасно себя чувствовала без этих одежд и украшений и сейчас обойдусь. — Я буквально положил жизнь на то, чтобы моя семья ни в чём не нуждалась, и так ты решила мне отплатить? — Цурэ медленно поднял холодный взгляд серых глаз на дочь, и та испуганно вздрогнула. — Нет, прости, пап. Хорошо, я не пойду, — задрожала голосом Лиерна, сглатывая страх. — Вот и умница, — мужчина тут же попытался сгладить свой тон. — Лучше помоги маме на кухне, скоро ужин. — Да, — девушка опустила свои зелёные глаза в пол и, развернувшись, молча покинула кабинет. Велер устало вздохнул, откладывая телефон в сторону. Переписка с Хисокой, конечно, слишком сильно его взволновала, но он совсем не хотел из-за этого срываться на дочь. Хисока: Сегодня постарайся поберечь свою дочурку от прогулок по ночному городу ⭐^_^💧       Вы:       В каком смысле? Хисока: Мой поверенный приступил к исполнению нашего плана       Вы:       Отлично, докладывай мне о       прогрессе, Лиерна останется       дома сегодня. Хисока: Присмотри за этим, для нее может быть слишком опасно Хисока: Иллуми очень ответственно подходит к выполнению задания, так что может навредить тому, кто будет мешать ⭐~_~💧'       Вы:       Спасибо за предупреждение. *** Нуарная атмосфера помещения проникала под кожу вместе с увлекающим мысли куда-то далеко джазом, то плавным и лёгким, то экспрессивным и волнующим. Иллуми, а точнее Марула — так он окрестил своего персонажа — сидел за баром в тёмно-синем вечернем платье, не спеша потягивая бокал Жевре Шамбертен. Вино он пил нечасто, виски был ему больше по душе, однако под образ он совсем не подходил. Ассасин не любил и не слушал музыку, видел в ней просто набор звуков и считал её развлечением для глупцов и романтиков — впрочем брюнет также считал эти определения синонимичными — однако сам при этом обладал исключительно точным музыкальным слухом и всегда мог сказать, насколько качественно сыграна партия. Стоило признать, несмотря на то, что немногим ранее Золдик высказывался о цели не лучшим образом, парень неплохо играл на пианино, его было вполне приятно слушать. После выступления основного джазового ансамбля, Готаро, молодой парень лет двадцати на вид, ещё какое-то время увлечённо играл импровизационные мотивы, плавно и уверенно скользя по клавишам пальцами. Иногда он прикрывал глаза, слегка откидывал голову, и тогда было видно, как Готаро наслаждается процессом, словно, кроме него одного, в зале и вовсе не было людей. Возможно, были бы у него деньги на музыкальное образование, он мог бы многого добиться. — Такая прекрасная леди проводит вечер в одиночестве? Какая потеря для всего мужского рода, — этот ехидный голос невозможно было спутать ни с кем. — Хисока, ты ещё здесь зачем? — девушка сдвинула брови, оборачиваясь, но тут же сменила выражение на откровенно удивлённое, чуть приоткрывая пухлые губки. На секунду Иллуми даже подумал, что обознался. — Как грубо, — улыбнулся Моро. Первое, что бросалось в глаза — чёрные, слегка растрёпанные в красивом беспорядке волосы. На нём не было макияжа, из одежды только чёрные узкие джинсы, чёрная водолазка с высоким горлом, сверху на которой был накинут такой же чёрный удлинённый пиджак неформального кроя с подвёрнутыми рукавами. — Хисока? — на всякий случай уточнил Золдик. — Я взял тебе небольшой коммуникатор, — фокусник протянул на ладони два небольших гвоздика с микроскопическими встроенными микрофонами. — Знаю, что для тебя не будет проблемой проколоть себе уши. Ты уже так делал однажды, не так ли? Кажется, тебе тогда только исполнилось двадцать один... — Ты куда так вырядился? — перебила девушка и взяла гвоздики скорее на автопилоте, продолжая разглядывать Хисоку. — Я же сказал, что замаскируюсь. Просто потребовалось немного времени на покупку новой одежды. — А как же твои волосы? — «Ткань обмана», — Моро провёл пальцами по одной из прядей, и та мимолётно окрасилась в фиолетовый оттенок, но почти сразу почернела обратно. — Я ведь могу изменить внешний вид чего угодно, не меняя текстуру. Розовыми мои волосы являются по той же причине, ты же знаешь, что по природе я рыжий блондин. — Никогда не задумывался об этом, — Иллуми по очереди вставил в мочки ушей гвоздики, останавливая кровь аурой. — Как тебе на каблуках? — Хисока томно оглядел тоненькие женские голени. — Неудобно, хоть я и носил их уже на некоторых миссиях. Как ты в них постоянно ходишь? — Если в них постоянно ходить, то они перестают быть неудобными, — усмехнулся Хисока забавному сходству туфель на каблуках с взаимодействием самих Моро и Золдика. Теперь даже не верилось, что когда-то давно они на каждом задании то и дело предпринимали попытки друг друга убить, а теперь при встрече мило беседуют за бокалом виски. — Он скоро закончит. Мы пока не знаем, насколько быстро у вас всё закрутится, так что предлагаю придумать уместное в ситуации слово, когда всё пойдёт к поцелую. Это будет для меня знаком запечатлеть вас, — фокусник поднял правую руку, поворачивая тыльной стороной ладони и демонстрируя на безымянном пальце золотое, на вид обручальное, кольцо. — Это камера с очень хорошим зумом, высокая четкость изображения с трёхсот метров. Она передаёт данные на ноутбук, который я поставил в своём номере. Всё прямо как в фильмах про шпионов. Главное, не запутаться, где на этом кольце линза, а то я случайно сделаю селфи, — посмеялся Хисока, опуская руку. — Когда закончим дело, я вырежу необходимый кусок записи и отправлю заказчику. Проще простого. — Думаешь, цель не заметит слежки? — Иллуми выглядел слегка поражённым тем, насколько продуманный план составил Хисока всего за пару-тройку часов. — В прошлый раз не заметил, хотя я пару раз был к нему даже ближе, чем на сотню метров, повторюсь, без зетцу. В этот раз на всякий случай буду его использовать. — Поцелуй меня, — безразлично кинул ассасин, и Моро, моментально вытянув лицо и широко раскрыв глаза, уставился на девушку. — Прости, что? — Логичная фраза перед поцелуем. Начинай снимать, когда услышишь её от меня, — Золдик пожал плечами, полагая, что всё должно было быть понятно и без объяснений. — Оу, ну да, точно, — усмехнулся Хисока слегка растерянно. — Договорились, тогда я буду неподалёку. Спустя минут пятнадцать Готаро всё же закончил, почти ласково прикрывая крышку пианино, и, поднимаясь с места, поклонился залу под аплодисменты. Иллуми принял естественный расслабленный вид, который был бы нормален для девушки в этой обстановке, покручивая в пальцах ножку бокала с вином и кидая мимолётные кокетливые взгляды на свою цель, что, к счастью, не осталось незамеченным. Парень, украдкой рассматривая даму, подошёл к стойке бара, приветственным жестом привлекая внимание бартендера. — Как всегда замечательно выступил, Готаро, — улыбнулся ему подоспевший бармен в годах, хватая бокал-тюльпан, и, используя виртуозный флейринг, наполнил его мансанильей. — Спасибо, Дакоба, — кивнул музыкант, принимая в руку бокал. — Полностью согласна, — Марула с полуулыбкой опёрлась локтем о барную стойку, укладывая на ладонь подбородок и разворачиваясь лицом к Готаро. — Замечательная импровизация, музыка словно лилась из вашего сердца. — Так оно и было, — заинтригованно и восхищённо взглянул парень на незнакомку. «Каштановые волосы, типичные черты лица, невысокий, худощавый, мешки под невыразительными глазами, сутулый. Одежда хоть и хорошая, но старая, недавно была перешита на несколько размеров меньше — секонд-хенд. Если это не статус и не внешность, что в нём вообще можно было найти?» — думал Иллуми, глядя на то, как цель потягивает херес из тюльпана. — Меня зовут Марула, — продолжил Золдик, протягивая руку для знакомства. — Готаро, очень приятно, — парень, недолго думая, взял предложенную ладонь и поцеловал. «Отлично, значит, он не особо верен, раз так охотно знакомится с другими девушками». — Я на сегодня уже закончил, так что, если хотите, мы можем прогуляться, — парень допил свой напиток, что вслед за ним сделал и Иллуми. — Здесь недалеко есть очень красивый парк с озером. — Я с радостью, — девушка улыбнулась и выпрямилась, словно воодушевившись. *** Девушка вернулась в номер уже под утро. Они долго гуляли, кормили уток и разговаривали ни о чём. Какое скучное и бестолковое времяпрепровождение, ещё раз чего-то подобного Иллуми бы не вынес, но радовало только то, что, судя по всему, уже на следующем свидании Готаро решится её поцеловать на прощание. Он и сегодня уже хотел это сделать, Золдик видел, как парень мялся, но, видимо, побоялся торопиться. Встретиться они договорились завтра, хотя, точнее, уже сегодня вечером. Так что, сняв с себя одежду и вернув внешность, брюнет сразу пошёл в душ. Как ни крути, а понять дочь Цурэ он не мог. В Готаро не было ничего: ни состояния, ни выдающихся внешних данных, ни большого ума, ни поразительных нэн-способностей. Да и вообще нэн-способностей. Стоя под тёплыми струями воды, Иллуми задумался, чего бы ему хотелось от партнёра. Состояние? Не так важно, лишь бы не был беден. Хисока, например, каким-то образом всегда при деньгах, хотя ничем особенным не занимается, чтобы их иметь. Важен ли в партнёре ум? Безусловно. Иллуми бы просто не вынес общества идиота, когда и поговорить с ним не о чем, кроме чёртовых уток. С Хисокой вот они могли общаться часами. Нэн? Конечно, его партнёр должен быть достаточно силён, чтобы Иллуми мог о нём не беспокоиться. О Хисоке Золдик бы не беспокоился, даже если б мог. Внешность? Скорее да, это было бы важно, учитывая, что романтические отношения должны включать в себя интимную подоплёку, а для этого необходимо, чтобы партнёр был сексуально привлекателен. В мыслях опять возник образ Моро, но сейчас это было так неожиданно для самого Иллуми, что тот чуть не подпрыгнул на месте. Он имел представление о красоте, но сам никогда и ни в чём её не видел. При его способности менять внешность ассасину было необходимо понимать, что привлекает людей, даже если сам он не считал это привлекательным. Он никого не считал привлекательным. Он мог сказать, что является объективно красивым, и мог обосновать эстетику с научной точки зрения, но от чувственного восприятия красоты брюнет был невероятно далёк. Однако Хисока был Золдику внешне очень приятен. Он виделся убийце золотым сечением среди людей, в котором не было никаких очевидных недостатков, на которое хочется смотреть. И это приятно удивляло. Иллуми имел привычку подмечать мельчайшие детали во всём, что видит, и молча делать определённые выводы, как правило неутешительные, а иногда и мерзкие. Известная киноактриса на премьере собственного фильма приняла бокал шампанского слегка трясущимися пальцами и сделала рефлекторный глоток ещё до того, как попробовала напиток, зато уже на следующем бокале тремора как ни бывало — заядлая алкоголичка. Уважаемый гражданин, меценат и благодетель, жертвующий немалые средства в десятки разнопрофильных фондов, на выборах в мэрию жал руку детям от десяти до пятнадцати лет в среднем на три секунды дольше, чем взрослым людям, а зрительный контакт с ними сохранял почти на пять секунд дольше — латентный педофил. Шрам от выведенной татуировки — бывший заключённый. Трёхдневная щетина — жена выгнала из дома. Складка на рубашке — сбросил вес. Перешитые пуговицы — изменщик. Строительная пыль на брюках — наркоман. Иллуми можно бы было назвать скромным Шерлоком Холмсом, который не озвучивает свои наблюдения вслух и не выпендривается своим поразительным вниманием к мелочам. Он просто делает для себя определённые выводы, а затем решает, полезны они ему или нет. Но на Хисоку ему всегда было приятно смотреть, потому что Золдик никогда не замечал в нём ничего, что могло разочаровать. Никаких посторонних запахов и пятен на одежде, никаких неуместных складок на ней же, каждый костюм с иголочки и строго по размеру, правильная и умеренно спортивная конституция тела: ни лишнего веса, ни чрезмерной худобы — ровная осанка, почти идеально симметричные черты лица, всегда опрятен и ухожен, движения плавные и точные, хорошо подвешен на язык, хоть и любит лукавить, подкован почти в любой теме, грамотен и вежлив. Когда ассасин смотрел на фокусника и общался с ним, его дотошный разум отдыхал, а потому Моро был единственным человеком, которого Иллуми искренне мог назвать во всех смыслах красивым. Если кто и заслуживает этого, так это определённо Хисока. Золдик помотал головой, прогоняя ехидное лицо из памяти, опустил руки, покрытые пеной, и уставился в стену. Чёртов клоун даже здесь не может оставить в покое.