Двуликая

      Ада красила губы красной помадой и в зеркало наблюдала, как Крис спорила с Бриджит о том, какой ей парик пойдёт больше. Крис предпочитала носить короткие волосы, а посетителям стриптиз-бара нравились девушки с длинными волосами, поэтому приходилось подстраиваться. Видя, что коллеги уже готовы разругаться в пух и прах, Ада отложила помаду и резко встала из-за гримерного столика.       — Хватит, — рявкнула она, разворачиваясь к девушкам. — Бриджит, пусть Крис выберет сама. Крис, не ведись на провокации.       Бриджит, гордо вскинув голову, сказала что-то оскорбительное и отошла к своему столику.       — Рот свой закрой, — напутствовала её Аделаида.       Бриджит злобно посмотрела на неё в ответ, но ничего не сказала.       — Спасибо, — тихо пробормотала Крис, натягивая парик с тёмными волосами.       Аделаида раздраженно закатила глаза: споры двух стриптизерш уже порядком ей надоели, хотя она в клубе работала не так уж и давно.       — Ведёте себя как дети, которые не могут поделить конфету, — не могла успокоиться Аделаида. — Поймите, Барон Суббота уже сделал свой выбор, и, увы, Крис, не в пользу тебя.       Бриджит гордо вскинула голову и демонстративно начала поправлять макияж. Аделаида видела, как гордилась она своей связью с хозяином клуба и как не хотела уступать его какой-нибудь Крис. С самой Адой таких проблем не возникало, она сразу дала понять, что подстилкой хозяина не станет, а вот Крис не была так категорична, хотя Аде иногда казалось, что она больше дразнит Бриджит, чем действительно хочет пробиться в постель к Барону.       Аделаида скинула кардиган, согревавший её до и между выступлениями, и направилась на выход: наступила её очередь вертеть голым задом перед толпой мужиков. Работка, конечно, так себе, но деньги на чаевых можно поднять неплохие. К тому же Барон не зверствовал, отбирая только половину. В дверях Ада обернулась и, быстро пробежав взглядом от Крис до Бриджит, пригрозила:       — Только попробуйте разругаться, я всё расскажу Барону Субботе, и вы обе лишитесь премии.       — Стерва, — не сдержалась Бриджит, на что Ада лишь усмехнулась в ответ:       — И горжусь этим.       Она специально хлопнула дверью, окончательно поставив точку в их разговоре, чтобы обе девушки не думали, что могут её ослушаться. Ада была довольна собой, ей нравилось контролировать, а что может быть лучше, когда тебе сопротивляются, но ты всё равно оказываешься сильней.       Ада улыбнулась своим мыслям, сняла резинку, расплетая косу, и отбросила назад свои длинные тёмные волосы. Сейчас она выйдет на сцену и покажет этим жалким пигалицам и всем тем неудовлетворенным мужикам, как прекрасно женское тело, и как великолепно она может с ним обращаться. Покачивая бёдрами, Ада прошла по сцене к шесту. Ей нравилось приковывать внимание, и нравилось, как голодно смотрели на неё чужие глаза, но больше всего ей нравилось, что она могла с лёгкостью отшить любого неугодного ей мужчину, сколько бы денег он ни предлагал за приватный танец или ночь с ней. Ада любила власть и контроль, а чужая похоть давала ей и то, и другое. Окинув взглядом зал, заполненный практически полностью, Ада с лёгкостью выцепила из толпы знакомое лицо. Себастьян сидел в первом ряду и потягивал что-то из своего бокала. Он выглядел донельзя серьёзно настроенным, и это так забавно смотрелось на фоне всей той похоти, окружавшей его. Ада не сдержала улыбку: она любила танцевать для Себастьяна и самого Себастьяна тоже любила, но всячески прятала свои чувства, чтобы не нарушать установившуюся систему их отношений, в которой она доминировала, а Себастьян подчинялся. Ада не была склонна ко всей этой БДСМ фигне, но с радостью клеила на себя ярлык доминанта, оставляя Себастьяну незавидную роль сабмиссива. Больше всего в жизни Ада любила подчинять своей воле Себастьяна и, кажется, он с радостью был готов терпеть любые её закидоны.       Самодовольно улыбнувшись, Ада окинула взглядом зал, в котором преобладали постоянные посетители, но за барной стойкой ярким пятном выделялся новичок. Новичков Ада любила, но этот невыгодно бросился в глаза среди остальных. Возрастом он был старше Ады и мог быть её старшим братом, если бы не его полное с примесью желания внимание к ней. В другой день и с другим человеком она бы насладилась своей быстрой победой, на сцене она выступала не одна, но мужчина не сводил с неё глаз. Настораживало лишь то, что во взгляде его помимо похоти явно читалось осуждение. Фыркнув про себя, Ада пристальнее всмотрелась в новичка. Он взял себя в руки и сместил взгляд на других девочек, танцевавших вместе с Адой. С неудовольствием отметив, что на других он смотрел совсем иначе — спокойно и без вожделения, Ада нахмурилась и сделала свои выводы. Осуждение можно было объяснить лишь тем, что с груди Ады на посетителей смотрел синий кракен, а на животе располагались символы вуду — дань духами, в которых верила Ада и которые укрепляли её магию. В Нью-Пари все верили Церкви, с готовностью принимая всё то, что им скармливали с экранов телевизоров, но встречались и такие, как она, которые бережно сохраняли веру прошлого, передавая её потомкам. Последнее, в общем-то, не возбранялось, но не приветствовалось, а потому многие относились к таким, как она, как к людям третьего сорта. Даже второсортные по сравнению с чистыми псионики презирали её. Ада гордилась своей верой, в душе зная, что все псионики, кичившиеся своей приверженностью к Церкви, на самом деле лгали, чтобы не выделяться из толпы и не навлекать гнев Инквизиции. Ада скривилась, что такой ханжа забыл в их заведении? Разве он не знал, что Барон Суббота не поддерживал Церковь и не поощрял ксенофобию.       Ада перевела взгляд на Себастьяна, песня заканчивалась, а она ещё не успела хоть немного поиздеваться над ним. К её удивлению его внимание было приковано не к ней, а к новичку возле бара, который снова не спускал с неё осуждающего взгляда и нетерпеливо ерзал на стуле, ожидая окончания номера. Ада внимательно посмотрела на Себастьяна, её взгляд всегда обладал одной особенностью: если долго и интенсивно на кого-то смотреть, то на неё обязательно посмотрят в ответ. И не важно как далеко находился тот, на кого смотрела Ада, и количество людей рядом тоже не имело значения. Себастьян сидел рядом, но посмотрел на неё не сразу. Первым, что заметила Ада на лице Себастьяна, была морщинка между бровями. Аделаида знала, когда он хмурил брови, случалось что-то из ряда вон выходящее. А если учесть, что секунду назад Себастьян смотрел на новичка у бара и наверняка заметил его осуждающий взгляд на Аду, то можно было предположить, что он захочет поговорить с ним по-мужски. Когда в конце выступления Себастьян хмуро посмотрел ей в глаза, опрокинул в себя остатки того, что болталось в его бокале, и поднялся, Аделаида испугалась. Парню у бара явно ничего хорошего не светило. Она закончила выступление и, быстрее обычного скрывшись за кулисами, побежала на улицу. Благодаря ей Себастьян неплохо знал клуб и чёрный ход по её же просьбе для него всегда был открыт, поэтому Ада ни на секунду не усомнилась, что найдёт его в переулке возле мусорных баков.       — Ты куда? — окрикнул её Барон Суббота, но Ада не остановилась, ответив на ходу:       — Себастьян избивает парня из бара.       — Дерьмо, — отозвался Барон Суббота и крикнул ей вслед. — Сейчас пришлю охрану.       Ада не удивилась, что он знал, куда присылать охрану. Про их шашни с Себастьяном знали все, и про их укромное место возле чёрного входа тоже. Аделаида резко дёрнула ручку двери и вывалилась на холодный ночной воздух. Себастьян горой возвышался возле мусорных баков, а на асфальте перед ним, утирая кровь с разбитых губ, лежал парень из бара.