последний мятеж

Дверь гаража с громким звуком открывается, и на пороге появляется Кристина с сумкой, которую она волочит по полу наверх. Следом входит и Лиза, молчаливо кивая в знак приветствия, оглядывает гараж, проходя на кухню и закрывая дверь: ей надо многое обдумать. Обдумать, что не так с Кристиной. И резким образом по своему дивному очарованию Захарова становится ей интересна до скрежета зубов. Виктория с Димой мигом оказываются у стола девушки, перешептываясь: — Опять? Та ладно, — вскидывает руки Вика, негодуя, — Что у них опять случилось? — Если бы я знал, — пожимает плечами Дима, удивлённо поднимая брови. — Ты к Кристине, я к Лизе, — девушка даёт ему пять, отправляя взглядом наверх, а сама идёт на кухню, щуря глаза и с ног до головы оглядывая Лизу. Спустя пару минут тишины, пока индиго ест очередную конфету и совершенно непонимающе на неё смотрит, она выдаёт, скрестив руки на груди: — Вы поругались? — смотрит с прищуром, пытаясь быть как Дима и читать язык тела, но толком ничего не выходит. А Лиза лишь улыбается, насмехаясь будто. — Нет, — она голову поднимает, свысока смотря, таинственно лыбится, пытаясь скрыть усмешку, — с чего ты взяла? — Не придуривайся, ты меня бесишь, — фыркает Виктория, подсаживаясь точно напротив и складывая руки в замок на столе, — кто из вас всё испортил? — Из тебя очень плохой психолог, ты в курсе? — цедит Лиза, всё ещё улыбаясь, — Никто ничего не портил. И мы не ругались. — Я всё знаю, индиго, — говорит та, наклоняя голову и угрожающе высматривая мимику на чужом лице, — у вас что-то случилось. — Виктория, я всегда любила тебя за то, что ты не лезешь в чужую личную жизнь, — подозрительно начинает девушка, задумываясь, — что-то изменилось, верно? Это с чего вдруг ты заинтересовалась чьими-то отношениями? — она наклоняется поближе, улыбаясь, а Виктория поднимает брови, ожидая продолжения, — Связано ли это с тем, что ты из-за кого пересмотрела свои взгляды? — и она многозначительно смотрит, пока Виктория цокает и закатывает глаза. — Я молчу, — она выставляет руки в защитном жесте, чертыхаясь себе под нос, — разберись уже с Кристиной. И не возвращайся к Роме. Лиза смеётся на пару с девушкой, запрокидывая голову, а та лишь пожимает плечами, смущаясь, и индиго, немного обдумав, выдаёт: — Ты единственная, кто понимает, как это сложно. — Не пизди, тебя просто жизнь переебала, а я с рождения такая, — говорит вкрадчиво Виктория, — это не одно и тоже. — Может, ты права, но, что, думаешь, я ещё способна верить? — с каким-то сожалением спрашивает, смотря прямо в глаза. — Ты способна верить, что нашу диктатуру можно свергнуть, значит, и людям способна, — уверенно заявляет девушка, перебирая пальцы, — Планируешь испытывать её терпение до конца? — Вик, она просто видит во мне только хорошее, а так нельзя, — Лиза от досады поджимает губы, облокачиваясь на спинку стула, — надо донести до неё, насколько я херовая. — Мы все тебя терпим уже пять лет, а она чё, не сможет? — хмыкает та, накручивая волосы на палец, — Ну, ты злая, чёрствая, закрытая, душная, заносчивая, — перечисляет девушка, вспоминая что-то ещё, — любишь зефир, это вообще пиздец, вот об этом стоит сразу ей сказать, извращенка. — Спасибо, — кивает индиго, улыбаясь, — с таким набором мне что-то нормальное не светит. — Это ты сейчас про ту алкоголичку с агрессией? О, ну да, вы же друг друга не стоите! — хлопает в ладоши девушка, пока Лиза задумывается, закусывая губу, — Короче, ты начиталась книжек и пытаешься сделать себе жизнь сложнее. А я тебе скажу, что всё это хуйня, наслаждайся моментом, жизнь короткая! — Я ещё не прожила даже половины! — возмущается Лиза, хмуря брови, а Виктория лишь наклоняется ближе, угрожающе говоря ей прямо в лицо. — Не помиришься с Кристиной, и сегодня будет финальная точка, — и выходит, улыбаясь напоследок. А Лиза ещё несколько минут неотрывно пялится в стену, улыбаясь себе под нос. *** Дима осторожно поднимается по лестнице, медленно открывая дверь. Видит Кристину, что лежит на матрасе, смотря очередное видео. Она лишь устало поднимает голову, рассматривая пришедшего, кивает, якобы разрешая пройти, и парень вмиг оказывается рядом, таща из её пачки сигарету и подкуривая прямо там. — Как настроение? — интересуется аккуратно, пока Захарова прожигает его убийственным взглядом. — Отличное, — саркастично тянет она, улыбаясь во все тридцать два, — такое же, как было у тебя, когда ты забил на День Рождения Арсена. — А ты сразу стрелки переводишь, да? — лыбится Дима, ухмыляясь, — Я забил на День Рождения, а не на него, это разные вещи. И вообще, ты у меня на сеансе, а не наоборот! — Я не люблю сеансы, Дима, — Кристина щурится, выедая его улыбку глазами, — Говори, зачем пришёл. — Меня отправили. — Лиза? — подозрительно спрашивает девушка, садясь на постели и закуривая вместе с ним, — Выяснить, что у меня за травмы? — О, а это интересно! Значит, что-то произошло, — он усмехается, поднимая высоко голову, а Кристина злостно выдыхает, — Что не поделили? Она захлопнула дверь машины слишком сильно? Он сам смеётся от своей же шутки, а Захарова лишь улыбается, качая головой. И приговаривает, что он дурак. — Если я заплачу тебе, то это станет полноценным сеансом, так? А психотерапевт разглашать права не имеет, — Кристина тянется к рюкзаку, вытаскивая со дна помятую тысячу, протягивает ему в руки, буквально запихивая деньги в ладонь, и садится ближе, потирая руки, — теперь я имею полное право подать на тебя в суд, если ты об этом кому-то расскажешь! — Ты могла просто попросить, но против тысячи я ничего не имею, — смеётся он, кивая, — я внимательно слушаю. — Она полезла туда, куда не следует, — начинает девушка, протяжно выдыхая, — как будто нарочно. — Куда полезла? — со знанием дела спрашивает Дима, затягиваясь сигаретой. — Секс, — Кристина пожимает плечами и лишь смотрит растерянно ему в глаза. — У тебя с сексом проблемы? Серьёзно? -Серьёзно, — передразнивает девушка, корча лицо, — пыталась меня трахнуть. — А ты этого не хочешь, да? — непонимающе тянет парень, хмуря брови сильнее. — Я это не могу, если кратко, — она лишь достаёт вторую из пачки, кидая окурок в пепельницу, и облокачивается на стену, — рассказывать почему – я не буду. Просто не могу и всё. — Окей, Кристина, не так уж мне и интересно, — Дима ухмыляется, смотря на неё в упор, — предположим, я понял, в чём дело. — В чём? — Для Лизы секс — не то, что представляешь ты, — начинает он со знанием дела, — это акт овладевания. — Что? — непонятливо фыркает та, хмурясь. — Можно сказать, почти акт унижения, — посмеивается себе под нос парень, — когда присваиваешь себе человека. Она такое не любит. — Что она не любит? Секс? — Кристина, не веря будто, даже ближе наклоняется, чтобы чётче слышать. — Нет, она не любит, когда кто-то «трахает» её, — в кавычках показывает Дима, пытаясь подобрать слова, — её пугает мысль, что она не сможет что-то контролировать. — А вам всем вообще известно понятие любовь или как? — возмущается девушка, начиная злиться, — При чём тут унижение? При чём тут овладевание? — При том, Кристина, что секс — это присвоить себе кого-то, если ты про любовь, — объясняет он, разводя руками, — я думаю, ей не нравится, что ты воспринимаешь её как ту, которую трахнешь. — Я её так не воспринимаю! Вы что, сговорились все? Я никогда и никому не врала, и если я говорю, что не воспринимаю её только через секс, то так оно и есть! — Кристина смотрит ему прямо в глаза, возмущённо фыркая, — Я просто не понимаю, почему она полезла в мои травмы. Как будто знала. — Знала что? — уточняет он, закуривая вновь. — Знала, что я не дам ей этого сделать. — Потому что это Лиза. Она всегда всё знает, — как-то печально говорит парень, выдыхая дым. — Лучше скажи, что мне делать? Я не хочу с ней делиться прошлым, — она руку вперёд выставляет, останавливая поток речи, — и щас помолчи, я ни с кем не хочу этим делиться. Об этом не знает никто. — Не усложняй, Лиза не та, кто будет допытывать. Просто помиритесь, — Дима улыбается, поднимаясь, а под матрас незаметно для Кристины впихивает несчастную купюру, уходя. И Кристина вновь остаётся в одиночестве, разглядывая потолок. *** Спустя полчаса Лиза, наконец, поднимается, неся в руках пакет, захлопывает дверь, устремляя глаза на Кристину. — Нас пытаются помирить, — выдыхает, опуская плечи, и усаживается на свой стол. — Да, но мы не ссорились, — отвечает Захарова, поднимая голову, — ты просто вновь поигралась мной ради своих интересов, ничего такого. — Тобой никто не игрался, — Лиза качает головой, ухмыляясь, — человек без интереса не наделён интеллектом. Она говорит вполголоса, вкрадчиво, смотря прямо в глаза. А Кристина под этим взглядом плавится будто. — Значит, я интересна только травмированной? — говорит с обидой, закуривая показательно прямо в постели. И глазеет синими радужками. — Потому что теперь я знаю, что тебе тоже было больно. — Всем кругом больно. Мы живём в стране больных, Лиза, мы в ней выживаем. Мы все здесь, потому что нам больно, — хрипит, выпуская непроизвольно дым, морщится, — и мне когда-то было больно. И я изо всех сил пытаюсь это забыть, понятно? — Я и не прошу тебя рассказывать, — спокойно и холодно говорит индиго, ухмыляясь. — Тогда зачем ты это сделала? Зачем ты опять поцеловала меня ради игры? Тебе это кажется таким несущественным? — Ты понятия не имеешь, чем мне это кажется! — не выдержав, повышает голос Лиза. — Так объясни! — Ты не знаешь, как это, пытаться кому-то поверить, но всё равно ждать подвоха, из раза в раз, — уже доказывая своё, индиго дрожит, прикрывая глаза от усталости, — ты хочешь меня трахнуть, не позволяешь этого сделать мне, мы не на равных! — Я не пытаюсь тебя трахнуть, — уже почти воя, отвечает Захарова, — уже нет. Я просто хочу понимания, хоть каплю. Я не могу, ясно? На это есть свои причины, и это не потому, что я из принципа только сверху. — Хорошо. Если моя наивность снова меня подведёт, — она начинает, но не успевает закончить, потому что Кристина встаёт, направляясь прямо к ней. — Лиза, я никогда не вру, запомни, — она смотрит в глаза, находясь на расстоянии вытянутой руки, — не пытаюсь делать тебе больно или обмануть. — Знаешь, сколько раз мне это говорили? — усмехается индиго, становясь на несколько тонов тише. — Ты не рассказываешь, так что могу только догадываться. Не притворяйся, что ты не понимаешь меня, ты сама не слишком разговорчивая, — и Лиза кивает, закусывая губу. Из пакета Лиза достаёт крем, без слов протягивая его Кристине, а та разглядывает тюбик, непонимающе косясь. — У меня сгорели ноги, на которые ты так долго глазела, — начинает девушка, поднимая подбородок и усмехаясь, — поможешь? — Это твоя форма извинений? — усмехается Захарова, хватая чужую ногу под коленом и вымазывая крем по всей длине. — По-другому не умею, — хихикает Лиза, смотря ей в глаза. — Можно было иначе, — та шепчет, смотря в глаза в ответ и продолжая распределять крем нежными касаниями рук. — Как? — Поспи со мной, — Кристина глаза опускает от смущения, — и скажи, что поцеловала не просто так. Можешь даже соврать. И Лиза притягивает её за шею, затягивая в поцелуй.