damn i got banned from this server

И первый раз он видит его на крыше. Не лучшее место для знакомства, если честно. Да и ситуация, в целом, тоже. Он саркастично отвечает «прости друг, крыша занята на ближайшие пол часа точно, так что если хотел отсюда спрыгнуть, советую подождать на лестничной площадке, чтобы не замерзнуть» и продолжает что-то строчить в телефоне. Чуя умирать не собирался, так, для подросткового максимализма и романтизации хотел позалипать на закат с крыши под грустную музыку. А тут какой-то радостный самоубийца со своей писаниной. -Что ты там делаешь? -Малыш, сказал же, иди подожди. - Парень отмахивается. - Для тебя буду писать чуточку быстрее. Минут за девять управлюсь. -Я не прыгать отсюда пришел. - Чуя заглядывает ему за плечо и бессовестно смотрит в чужой экран. Это… Список? Точнее, завещание. Такое себе, не очень официальное, но по фразе «отдайте Ацуши мою любимую плюшевую рыбку» с грустным смайликом в конце, понятно, что похоже, пишется «от всего сердца». -Раз не прыгать пришел, а от мамки прятаться, чтобы с сигами не запалила - иди на два этажа ниже. - Он продолжает печатать. «Акутагаве, так уж и быть, купите креветок в маке на мое бабло из копилки». Что за хуйня чел? Парень оборачивается. - Малыш, я тебя сейчас сам скину, если не уйдешь. Второй раз почти целым и почти невредимым, Чуя видит его спустя месяц. Костяшки побиты, предплечье забинтовано, забавный пластырь на носу и пиво в руках. Сидит на качелях, грустно покачиваясь туда-сюда. Спрыгнуть бедному не дали. Видать, помимо Чуи в тот день тоже энтузиаст какой-то на крышу забрел. Ну или вахтерша увидела по камерам подозрительные движения и отправила наверх полицию. Бог знает. Чуя садится рядом и подкалывает его. Теперь он знает, что неудавшийся самоубийца - его ровесник, а ещё его зовут Дазай. А ещё, у него отвратительный вкус на пиво. Третий раз они видятся снова в соседском дворе на качелях. Поздняя ночь, Чуе ох как не хочется домой, ведь знает же - Мори его прибьет. Поэтому, заранее все просчитав, кидает короткую смс «я останусь на ночевке у друга» и сворачивает в арку. Дазай ножкой подталкивает карусель, придерживая рюкзак и опять залипает в телефоне. -Что-то я не наблюдаю веселья на твоем лице. - Тактично убирает телефон, завидев Чую за пару метров. - Я ожидал радостного «спасибо, что прикроешь немного или много пьяного меня и приютишь в своей квартире, дружище». -Обойдешься. - Накахара садится напротив. В тот раз они просидели на качелях до каких-то жалких одиннадцати вечера, а дома, Мори устроил такой скандал, как будто Чуя подался в сатанисты и притащил на порог квартиры жертвенного козла, истекающего кровью прямо на новый коврик в коридоре, мешок кокаина и спизженный где то ноутбук. Трудно быть прилежным мальчиком в глазах родителя, особенно тогда, когда выжрал половину запаса спиртного на чужой квартире и еле добрался до своего района. Приходится идти на небольшие ухищрения. Но подростковый максимализм не дремлет. Давай о чем то пиздит фоном, а у Чуи в голове красной строчкой плывет «давай поднасрем отцу? давай, давай, давай. от одного раза ничего не будет! думай, что ему не нравится. алкоголь? ты справился. нарушение комендантского часа? тут тоже постарался. последний раз, смотря новости, Мори сетовал на гейропу с ее парадами? давай, Чуя, гействуйдействуй». Совесть молчит в ахуе, пока Накахара тянется пальцами к вороту чужой рубашки. Совесть принимает поражение и подставляет пистолет к виску, пока губы соединяются в пьяном холодном поцелуе. Тут даже вместе с совестью сдается Дазай. «Хорошая пара - пиздабол и шмара» Вот что выдает уебок-брюнет первым делом, после того, как отдышался. А Чуе смешно. Правда. Первые две встречи юмор Осаму его раздражал и был абсолютно не смешным, а сейчас, вполне ничего он так обрисовал ситуацию. За пиздабола отвечает точно Чуя. Методом исключения, грех не понять кто отвечает за оставшийся титул. Накахара врет себе. Не так уж ему и нужно выбесить Мори. Не так уж ему и нужно напиваться хуй пойми где. Не так уж ему и нужен этот несчастный максимализм, да только скучно, что пиздец. Душа требует таких приключений на жопу, что или потом будет что вспомнить, или потом сидеть в отделении полиции, умоляя не звонить отцу. Единственное, на счет чего Чуя врать не может даже самому себе - Дазай. Он в растерянности. Во время разговора хочется или сказать «жиза», или обнять, или жахнуть ему разок кирпичом по лицу. Осаму, по сути, о себе много не рассказывал, так что 99% его личности остаётся загадкой. Но этот процент не имеет никакого веса, когда оба заваливаются на порог красные, шатающиеся - Дазай, не пивший ничего, крепче кофе с утра и Чуя снимающий кофту на ходу. Пусть он потом выслушает хоть трехдневную лекцию от Мори, пусть на него обидятся и посадят под домашний арест - он потерпит. Осаму целует горячо, мокро - прямо в шею, оставляя на коже пока еле заметные следы и лезет, лезет, лезет руками куда можно и куда нельзя. Накахара не лучше - перспектива пиздюлей не останавливает его перед пуговицами на чужой рубашке и беспорядочными попытками поцеловать прямо в губы. Спустя месяц Чуя все чаще пропадает на ночевках. На постоянную фразу отца «У тебя своего дома нет?» со временем выработалось бесстрашное «есть, но я не хочу торчать в своей комнате один, потому что тебе так надо». Мори все чаще напоминает вслух, о том, что ему нужны успокоительные. Огай, как оказалось, не шибко был готов к такой кооридинальной смене характера своего чада. Пусть он и точно знал, что за его спиной происходит что-то такое, о чем обычно стыдно рассказывать отцу, сейчас, он в этом уверен на все 100%. Иногда его подозрения даже подтверждаются фактами. Не раскрытыми до конца, но фактами. Факт номер один. Чуя точно курит и пьет. Но ни бутылок водки, ни сигарет найти не удается, а значит, нечего пока предъявлять. Факт номер два. У Чуи точно есть девушка. И Мори уверен, что она - маргинальная личность, указавшая его невинному ангелу Накахаре кривую дорожку. Огай даже пытается морально готовить себя к участию в программе беременна в шестнадцать. Чуя, слава богам, к такому не готов. Да и не особо подготовишься, когда твоя «маргинальная девушка» - это начитанный и относительно спокойный Дазай, не выносящий запах сигаретного дыма и вылетающий к орбите под названием «в говно» на одной несчастной бутылке пива. Хотя, статуса «парня» у него тоже не имелось. Чуя сам в душе не ебет, как так вышло. Вроде, начали проводить кучу времени вместе. Как настоящие лучшие друзья. Но Накахара немножечко сомневается, что настоящие лучшие друзья занимаются сексом на диване, потому что уж невмоготу терпеть до спальни Дазая. И Чуя немножечко сомневается, что настоящего лучшего друга хочется поцеловать на ночь, пока тот снова что-то читает, обходясь тусклой лампочкой на тумбе. Ну просто он такой очаровательный в этот момент… Ещё милее смотрится он в горячей ванной, сидя напротив и водя ногой так игриво и так по-блядски прямо по любопытным местам на теле Накахары. Ластится, подвигается ближе и в итоге каким-то невьебенно-магическим образом укладывается спиной на грудь. Чуе очень хочется укусить его, но он лишь целует в плечо и ладонью ведет ниже и ниже. В ванной итак душно: кое-кто набрал кипятка со словами «на улице холодно, я хочу погреться». А сейчас, прямо невыносимо душно и жарко. Дазай еле дышит, глаза прикрывает, в голове полный бардак, а сердце у обоих стучит так, что любые настоящие лучшие друзья позавидуют. Накахара сжимает пальцы, проводит ладонью вверх-вниз. И снова. Осаму откидывает голову, оказываясь поразительно близко и переводит взгляд на губы Чуи. Жмется теснее и намёк точно ясен. И целует тоже так отчаянно, будто сейчас, издав лишний звук, все закончится. Брюнет цепляется за бортик и крупно вздрагивает всем телом, разрывая поцелуй, а Накахара не останавливается. -Ты был прав, что-то тут слишком жарко.