Сбывшиеся мечты

Алена Поманевская обучалась на 8 курсе школы Колдовствотворец. За границей об этой школе знали совсем мало и даже какая-нибудь Риточка Скиттер, любящая писать свои преувеличенные и превранные статейки в газеты желтой прессы, не смогла бы раздобыть об этой школе ничего, кроме слухов и сплетен. (Хотя она пыталась, правда. Но директор Колдовствотворца вам не абы кто, а персонаж с большой буквы! (И с большими знакомствами). Так что он взял, да и вышвырнул за шкирку эту иностранку, которая по-русски ни «бе», ни «ме», ни «кукареку», как говорится, и послал ее лесом.) Так вот, о чем это я? Ах, да. Об Алене Поманевской. Сия особа премилейшего характера обучалась в Колдовствотворце уже восьмой год. Волосы имела темно русые, почти каштановые, кудрявые, глаза карие, хотя скорее больше янтарные. Ее нельзя было супер красоткой с обложек журналов, но симпатичной она точно была, как ни крути. В следующем году ее курс должен был сдавать ОМЭ (Общий Магический Экзамен) и еще через 2 года ГМЭ (Главный Магический Экзамен). Алена пока точно не знала, кем она хочет быть. Но она и не сильно задумывалась об этом. Времени не было. Видите ли, когда-то давно (не так уж и давно, два года назад всего), когда Аленке было 12 лет и она была на 6 курсе факультета имени языческого бога Ярилы, ее заметили как весьма талантливую и «подающую надежды» ученицу. Хотя училась Алена так, «от балды», что называется. Но ее назначили старостой класса. Потом начали отправлять на конкурсы, соревнования олимпиады, приглашать на участие в ритуалах… и понеслась канитель. Соревнования между филиалами Колдовствотворца? Поманевская. Стажировка в больнице Девы Марии? Поманевская. Олимпиада по ритуальной магии? Поманевску поставьте. Ээх… Теперь Алена отличница, учится на пределе возможностей, и, как любят выражаться учителя, «показывает на своем примере, как НУЖНО делать». Хотя не знаю, что вы там успели себе надумать, но заучкой Поманевская не была никогда. Ни заучкой, ни зубрилой, ни изгоем. Алена, будучи теперь старостой всего факультета, была как мамочка со своими детьми. Хотя, учитывая возраст «мамочки» и ее «деток», уместнее будет сказать «как классная тетя и ее слегка ударенные на голову подопечные». Аленка успевала разгребать скандалы, разнимать драки на факультете, устраивать сборки, разборки, помогать с домашкой, практикой и личной жизнью и при этом еще и училась лучше всех. Многие ее однокурсники называли ее «Русский Терминатор». В шутку, конечно. Так вот сейчас Поманевская лежала на кровати, отдыхая после пар по дуэльному искусству, и думала. Много думала. А что? В таком состоянии, кога магическое ядро истощено, тело загнано, как скаковая лошадь после трехдневного марафона и разум устал просчитывать следующие ходы противника, думается лучше всего. Особенно в случае Алены. Ведь она знает, что сейчас в ее законную спальню, где она должна бы отдыхать от социума в гордом одиночестве (хоть какике-то плюсы в должности старосты курса) ворвется какой-нибудь первокурсник с просьбой наложть согоевающие чары, помочь с дз, разнять драку старшекурсников или еще чего. Так вот лежит она и думает. А мысли текут медленно-медленно, и все они такие липкие и какие-то тягучие что ли, напоминают Костесрост. " Таааак-с. Мне в следующем году сдавать ОМЭ. Нужно что-то делать… Нет, то есть готовиться к экзамену нужно! Вот только к какому? Не, начнем не с этого. Кем я хочу быть? Не знаю. Хорошо, идем дальше. Какие профессии я знаю?» Аленка задумывалась об этом уже ладеко не в первый раз. И даже не в десятый. Она правда не знала, чем хочет заниматься по жизни. Ей только четырнадцать! Волшебники в среднем живут по 100-120 лет! Каким, простите, образом она, в столь нежном возрасте, должна решать свою судьбу? Так ладно, выговорились, прокричались. Поехали дальше. Ни одна из профессий, что ей столь «ненавязчиво» рекомендовали учителя, ей не нравилась. Колдомедик? Надо слишком много слушать о чужих прослемах. Зельевар? Ну, может быть, но что-то все-таки не то. Профессор? Не, не, не. Уже достала эта школа со всем из нее вытекающим. И вот так буквально со всеми профессиями. Вот же нелегко быть человеком, преуспевающим во всех отношениях! Ну ладно, не буду тянуть книззла за хвост и описывать в красках все душевные метания, страхи и рассуждения девушки-студентки и перейду сразу к делу. Точнее, к сути повествования. На Рождественских каникулах Алена, вернувшись домой, пошла прогуляться по торговому райончику Поле Чудес. И, клянусь, в размышлениях этой колдуньи сам черт лысый ногу сломит, пока поймет, что же побудило ее зайти в полузаброшенную хижину бомжеватого вида в самом темном и неосвященном уголочке «Поля». И нет, там не было ни призраков, ни драконов, ни церберов, ни дементоров, ни даже банальных акромантулов. Нет. Всего то один старичок. И выглядел он, как «плохой коп из того дешевого маггловского американского фильма», как его мысленно охарактеризовала сама Поманевская. Пожилой человек, казалось, даже не заметил Алену и продолжал заниматься своими делами. Он подошел к столу, стоящему за витриной, проходящей буквой «п» по всему торговому залу, и, взяв какой-то инструмент (то ли щипцы, то ли отвертка, Алена не разгладела), начал ковыряться в какойм-то совсем небольшом предмете. Работа, похоже, была ювелирной, очень точной и требующей очень много внимания, поэтому молодая колдунья решила не беспокоить мастера и прогуляться пока по залу. Только вот старик заговорил сам. -Здравствуйте. Мастерская артефактов «у Семеныча». Я- хозяин, директор и мастер данного магазинчика в одном лице. Что желаете приобрести? — словно на автомате протараторил пожилой мастер — А.Эм.Ну, в общем- замялась сперва Алена. Но, стоило только вспомнить слова ее любимого профессора, больше похожие на рык разъяренной мандрагоры и ее излюбленное «не мямлить!», как все волнение и неловкость сразу ушли- Здравствуйте. Я студентка. Забрела сюда случайно, прошу простить. Я не буду Вас беспокоить. Хотя, если вы позволите, я бы хотела осмотреть витрины -Да, прошу. Я к Вашим услугам.- старик, если и был в недоумении, то сумел этого не показать ни единым мускулом лица и лрузелюбно ответить юной покупательнице. Поманевская же, казалось, утонула. На витринах лежали самые разные вещи, не связанные между собой ничем, кроме ненавязчивого, но довольно сильного магического фона. Вот тут магловское огнестрельное оружие, гранаты, чуть левее расположились элементы элитарной культуры начала 20 века: часы на цепочке, манжеты, запонки, даже жабо. Еще чуть левее были выставлены разного рода ювелирные украшения. Большие маленькие, с камнями и без. И Алена, с раннего детства чувствительная к магии и всем ее проявлениям, смогла различить, что магический фон некоторый предметов был похож, а некоторых полярно отличался. Заметив странный блеск в глазах и нахмуренные брови, старый мастер спросил: — Что-то заинтересовало? -нет, ну матер мог хоть душой поклясться, что за очень продолжительное время его работы в этой сфере он впервые видел настолько ненормальный блеск в глазах. Если подумать, такой когда-то был у него самого, когда он был еще молодым и зеленым и только начинал свой путь в области артефакторики… -Нет… Хотя, да, заинтрересовало. Могу я задать Вам вопрос рабочего характера? — слегка замешкалась молодая волшебница, но, увидев небольшой кивой от хозяина лавки, продожила- А почему вот у этого кольца с красным камнем и этой цепочки с зеленым такие похожие магические ауры, а вот у этих двух предметов- Алена, не стесняясь, водила пальцами прямо по стеклу, скорее всего, оставляя следы на идеально прозрачной поверхности- совершенно разные? Это Вы так сделали или вся штука в камнях? — Ну начнем с того, что все, что ты можешь видеть в этой лавке, помимо стен, стола, стульев, да нас с тобой- артефакты. Да, даже витрина и щипцы, которыми я сейчас работаю.- усталым голосом начал объяснение старик- и разные магические фоны у них из-за разной магии, которую я туда вложил. Разумеется, это зависит от части и от камней, инкрустированных в драгоценности-артефакты, но лишь косвенно. И если ты не собираешься ничего покупать, то попрошу покануть лавку. У меня много работы и нет времени возиться со шпаной- стаоый хозяин лавки надеялся, что девушка обидится на грубость и уйдет сама. У него сейчас, правда, нет времени. Сейчам один заказ у него в руках, второй плавиться в специальной печи, третий после нее же остывает, остальные четыре еще даже не начаты, а дедлайн через несколько дней. Но ответный вопрос, который он получил, окончательно сбил его с толку. -А я смогу сделать такое же? — спосила Алена, по-птичьи наклонив голову. И вот сейчас ни я, ни сама молодая колдунья вам не скажем, что именно толкало Поманевскую на дальнейшие расспросы. Алена просто смотрела на то, как переливается магия, сплетаясь в замысловатые, но бессмысленные для нее узоры и плетения. И, Падший возьми мою грешную душу, как же это было красиво! Красиво настолько, что хотелось не отрывать взгляд целую вечность, но вместе с тем прикрыть глаза, чтобы поосто наслаждаться текущей по этому помещентю магией. Алене настолько понравилось, что она немедленно захотела это повторить. Поманевской хотелось, чтобы и из-под ее руки вышел такой же шедевр. -Ну точно такого же нет, не получится. Никогда.- припечатал старик. Но увидев, как поникли плечи и помутнели глаза юной студентки, поспешил добваить- ну это все из-за того, что у нас магия с тобой разная. А так, если будешь усиленной изучать артефакторику, у тебя может получиться и лучше.- и вот снова тот бешеный блеск в глазах, приподнятые будто в удивлении брови и шальная полуулыбка на губах. Старик был рад, что его слова пооизвели такое впечатление — Спасибо, дедушка! — хозяин мастерской, казалось, хотел добавить что-то еще, но его странной гостьи уже и след простыл. И «дедушка»? Она серьезно?! Ему всего шестьдесят! Ну да ладно. Не важно От девчонки веяло сильной магией. Темной магией. Она была отнюдь не слабой и, если постарается, сможет получить магистра артефакторики через десяток-другой лет. Хотя, что уж тут. Теперь Степанычу оставалось только надеяться, что его слова произвели достаточное впечатление для пробуждения в юном создании интереса к столь тонкой науке как артефакторика."Глядишь и станет какой-то старик Степаныч толчком для восхождения новой звезды…» — размышлял старый мастер. Ох, знал бы он, насколько был прав в своей мимолетной мысли, знал бы он, насколько пророческими оказались его слова…

***

Аленка, тем временем, бегом бежала в книжный. Сама Поманевская, хоть и была чистокровной, но лишь в первом поколении и жила с магглорожденной матерью. Нет, они не бедствовали, но своего родового поместья с огромной библиотекой у них не было. Купив на сэкономленные карманные деньги книги, она вернулась домой и засела за их изучение. Эх, вот в этом была вся Алена. Начать углубленно изучать какой либо предмет, просто один раз в жизни увидев его? Конечно, это про нее! И ведь это уже не в первый раз. Темная магия, черная ритуалистика, искусство призыва демонов, некромантия, целительство и много чего еще. Поманевская Алена пробовала изучать много всего. Автор также хотел бы упомянуть, что большинство из вышеперечисленных тем ограничились лишь усвоением книг «для чайников». Дальше молодая колдунья либо теряла интерес, либо находила что-то еще. И вот Алена снова сидела, карпела, учила, пробовала. Не получалось, она снова за книги, снова за записи, пергаменты и самодельные тетрадки, снова читать, учить, записывать и пробовать. И так по кругу. По двухстот пятьдесят пятому кругу и дальше. Поманевская, казалось, полностью погрущиоась в книги. Она не заметила, как прошло Рождество и закончились каникулы. Даже в общей столовой (это на приветственном то ужине, да после каникул!) сидела с книгой в руках. Теперь на занятиях, когда выполняла задание раньше других, Алена не шла помогать классу, к чему все привыкли, а садилась за книгу и врубала режим «книжный червь». И снова. Штудировать, изучать, читать, выписывать, заучивать. Получать более низкие оценки по другим пркдметам, выслушивать от учителей за халатное отношение к учебе, от друзей за отдаленность от нмх и так далее. Пропускать все мимо ушей и снова зарыватья с головой в пергаменты и стопки книг. К Пасхе Поманевская добралась, по своему мнению, до момента в ее развитии, когда можно было начать проводить первые опыты с зачарованием предметов. Простейшие чары левитации, которые должны были срабатывать в определенное время и работать установленный зачарователем период, дались не с первого раза. И даде не с пятого. «Первый проект-всегда самый сложный» — писалось в книге. Позже Алена опровергнет эту теорию, но пока… Раза эдак с тридцать пятого, она все-таки смогла наложить худо-бедно, но раьотающие чары. И то чувство, что она испытала в тот момент, когда все заработало, словно новые швейцарские часы, было просто потрясающим. Хотя нет, этого слова мало. Пьянило, возносило на небеса и очаровывало. В тот момент юная волшебница, что вот она-цель ее долбаной жизни. И, как бы банально это не звучало, но да. Потому что так, дементора ей в мужья, и было! Тем же вечером Алена сообщила в деканат, что определилась с экзаменом и под восхищенно-удивленные возгласы профессоров, самая непостоянная девушка Колдовствотворца гордо и уверенно выдала: «Руны и Нумерология». Поскольку для работы артефактором нужна была и те, и другие, долго Поманевская не думала. А вот дальше… череда проб, ошибок и выговоров. Спешная и не особо качественная подготовка к ОМЭ, суматошная сдача последнего. Переход в старшую школу. Неизменный выбор предметов для здачи ГМЭ и окончание школы. Затем… ох, Сварог превиликий, не заставляй меня вспоминать это снова… Дальше бесконечная череда просьб, приказов и ссор. Обивание всех возможных и нвозможных порогов на пару с матерью, даже одна взятка министерскому чиновнику в попытках узнать информацию. И, наконец, выбитое ученичество у того самого мастера, Степаныча. Здесь нужно расписать вам, моим дорогим читателям, чуть поподробнее. Для больше чувственности и проникновенности, так сказать. Алена рассказала старому мастеру все то, через что прошла в последние годы. Что она к магии чувствительна, как его работы ее вдохновили. Как она потом за книги засела. И своем первом опыте, и о последующих «непрофессиональных шалостях», как их называла сама Поманевская. Даже принесла несколько самых удачных работ на демонстрацию. Старик охотно принял ее. Ведь он помнил странную посетительницу, хоть и дело было двухлетней давности. Но самое главное, он помнил ее блеск в глазах. Тот блеск, который не ушел и не пропал, лишь притупился первым шагом к мечте, но грозил гореть еще столько же, сколько волшебница жить и творить будет. И однажды сжечь все мыслимые и немыслимые пределы такой тонкой науки, как артефакторика.