Оскверненные пожаром

Весенняя, покрытая всевозможными цветами, даже самого равнодушного не оставить в стороне. Этот чудный аромат свежести, блеск утренней расы на траве, стрекот бойких кузнечиков и хороводы пёстрых бабочек. Солнце ещё не жжется, как летом. Оно лишь ласково оберегало от прохладного ветра. Зелень давно была по колено. Забытое место отзывалось тёплой ностальгией. Шерлок осторожно прошел вперёд, смотря под ноги. Ботинки слегка намокли от расы, но это не казалось не неприятным. Трава слегка сменалась под ногами. Впервые за долгое время хотелось улыбнутся. Нет груза на плечах, нет сомнений за спиной. Словно все проблемы ушли на второй план. Только Майкрофта не хватало. Ему бы здесь точно понравилось. "Свежий воздух, природа! Шерлок, скажи, что здесь хорошо? Самое то, что бы отдохнуть!". Голос старшего брата эхом прозвучал в голове и впервые не вызывал гнева. Он был прав. Впереди, в траве, виднелось что-то светлое. Камень, зверёк, разглядеть было сложно. Однако подойдя, Шерлок понял что это Уильям. Он сидел на земле обняв колени, стеклянным взглядом смотря на кружащих бабочек. — Уильям! И ты здесь? — парень, обрадовавшись, присел рядом с приятелем. — Да. Тебе здесь не место. — голос все так же отдавал безнадежностью и печалью. — Почему же? Здесь вполне не плохо. Прекрасная поляна! — Шерлок, мы в аду. Тебе это нравиться? — Тебе настолько не нравится здесь? —брюнет удивленно захлопал глазами, а после и вовсе их закрыл. И только открыл очи, красочный пейзаж исчез, как иллюзия. Вся округа стала напоминать преисподнюю: всё вокруг покрылось бледным словно снег пеплом, трава оказалась выжженой, сухой и рушащейся от любого касания. Горящие трупы птиц начали падать с неба, словно метеоры. По краям поляны еще виднелись кострища. Шерлок замер, напугано смотря на происходящий ужас. — Ты прав. Мне здесь не нравится. Голос Уильяма заставил прийти в себя. Опустив голову, из горла донёсся тихий вскрик страха. Едва знакомый парень внушал первородный испуг, словно Дьявол. Глаза привычно сверкающие как рубины, горели адско-алыми огнями. Мягкие щеки покраснели, словно наполненные лавой. А руки, нежные и тонкие, окутались пламенем. Светлые, пшеничные волосы выгорели по середину. — Уильям, что все это...— Голос дрожал. — Нам надо бежать. — Кратко кивнул Уильям, не позволяя тому сказать и слова. — Но сперва очнись. — Что? — Очнись! __________________ Его словно окатило ледяной водой. Только синие глаза вновь увидели знакомый блеск свечи на стене, как руки стали гореть от боли. Сил подняться не было. Он лишь слабо приподнял руку по локоть. Она вся была покрыта ранами, глубокими, но зашитыми. И зашитыми очень небрежно. Хотя бы кровь не идёт. — Очнулся? — Послышался знакомый голос в тени. — Мне кажется, или из твоего голоса пропала часть апатии? — Несмотря на резь в руках, он усмехнулся, сжав зубы. — Не кажется. — Паренёк осторожно встал и подошел, поправив колючее покрывало на Холмсе. — Ты потерял много крови, очень много. И вот, в сознание пришел. Тц, уроды.. Они даже зашить нормально не могут... Его тонкие пальцы в кожаных перчатках аккуратно прошлись по коже рядом со швами, на что получил тихие шипения. — Ты руки над свечкой держал? — Сипло усмехнулся страдалец, сжав руки в кулаки. — Нет. Это от перчаток, наверное. Они всегда тёплые. — Уильям пожал плечи и присел рядом с Шерлоком. — Дарем, я прав? Расскажешь, что у вас там есть? Я никогда там не был. — Вдруг сказал брюнет, внимательно смотря за реакцией сокамерника. — Что? — Расскажешь о Дареме? — Повторил Холмс, расплываясь в хитрой усмешке. —Всё ровно времени у нас много. Но к удивлению, едва видные алые глаза чуть прищурились, создавая впечатление лисьей мордашки. — Очень приятно, что мой новый приятель - умный человек. — Саркастично заметил "лисёнок". — Ты понял, как я узнал? — Шерлок удивился. — Думаю да. — И как же? — Мне интересно послушать тебя. — Что ж... — лежащий хитро усмехнулся. _ Итак. Страна. Ты свободно говоришь на английском, значит носитель с рождения. Америка или Англия. У тебя британский акцент, значит Англия. Здесь холодно, а ты почти не ежишься. Значит север. Ты воспитанный человек, несмотря на ситуацию. Аристократ, не особо известный. Дарем - самое идиальное место. Я угадал? Ему ответили тихими аплодисментами. — Это восхитительно! — Кратко сказал Уильям. — Но взамен - Расскажи о Лондоне. — Так, а это интересно. — Я понял это почти так же, как ты. Только вот ты дрожишь. И говор городской. Это было просто. Это было превосходно! Вот он, такой же умный и внимательный человек. Ещё и понимает как! Если всё же придётся умереть, то хотя бы в приятной компании. Умрёт... — Уильям. — Шерлок осторожно поднял руку, положив руку на тонкие пальцы того. От такого жеста блондин слегка отшатнулся. — Мы сбежим. Вместе. Сбежим невредимые, обратно домой! — Это не возможно. — Вздохнул Уильям, но того тут же перебили. — Возможно. Мы с тобой умные, и оба выносливые. Мы сможем. В ответ путь и было молчание, чувствовалось, как Уильям сомневался. — Или умрём, пытаясь. —и вздохнул, наконец-то открыв рот. — Мы не умрём. И не умрем еще очень-очень долго! — воскликнул Шерлок, стараясь развеять пессимистичный настрой друга. — Я повторю: шанс этого слишком мал. — Но он есть! — Может и есть. Но что нам делать? — Можно в следующих "поход" в ту жуткую комнату глазами поискать выход. Потом вырубить одного из них и сбежать! — Если бы все было так просто, меня тут не было бы. — Тогда... В любом случае, я должен узнать план здания! — Весь подвал напоминает лабиринт. Если главный выход и есть, то либо рядом с "главным залом", либо далеко от него. Эти дядьки продуманные... — Не станут так рисковать. Значит далеко. Однако им самим.. —...нужно ориентироваться по коридорам. То есть может быть есть путь, обозначеный... — ...каким-то знакам, указывающим правильное направление. Остается только... — Понять, какие куда ведут. — Если в коридорах и есть знаки... — Отличающиеся от других... — Факелы! — В унисон шепнули мальчишки, вытаращенными глазами смотря друг на друга. — Ну что? Все еще не хочешь сбежать? — усмехнулся Шерлок, с радостью смотря, как в стекольные глаза товарища постепенно возвращается жизнь. — Но.. Это всё еще может быть опасно. Их много. И мы не знаем, у кого ключи. — Узнаем, если будем смотреть внимательно. А с охраной - ты с виду хиленький, а значит шустрый. Убежим, или спрячемся! — Значит остается только... — Ждать. Ждать и терпеть, пока не получится верный случай. — Парень кивнул и снова взял Уильяма за руку, от чего тот дёрнулся. — Я не посмею умереть, не сбежав, Уильям. Обещаю. Нет...клянусь! — Я... — Голос предательски дрожал. — Я.. Очень хочу тебе верить... — Тогда верь! Иначе ничего не получится! _____________________________________________ Так и шло время. Долго, мучительно. Только разговоры часами напролёт спасали всё положение. Воспоминания о Родине, дискуссии, простые шутки, даже анекдоты. Редкое счастье, постоянно сменяемое очередными пытками. И одна хуже другой. Лечь в раскалённые угли, кровопускание, странные уколы, многое, многое другое. И каждый раз возврат вне сознания. Уильям встречал товарища сдержанно, удостаивая его лишь блеском стеклянных глаз. Шерлок же всегда встречал очнувшегося друга с дрожащей улыбкой. — Ты с каждым разом всё дольше и дольше восстанавливаешься. — Поделился он в один момент. — Да. Это не хорошо. Да и чувствую, Шерлок, если.. — Он всегда говорил так. И его всегда перебивали. — Никаких "если". Мы сбежим. Всегда одно и то же. Только ухудшение состояния нарушило всю монотонность. И что самое худшее, теория с путём не подтверждалась: каждый раз всё факела были зажжены. И ни одного индикатора на выход. — Шерлок, я боюсь, мы не сбежим. — Не говори так! Мысли материальны! Надежда гасла с каждым днём. Даже Холмс временами впадал в апатию. Ещё и крысы закончились. Но голод Мерк под иной болью. Прошла ещё одна неделя. Ужасная, воистину адская неделя. После очередной тирады, Шерлок едва смог прийти в себя. И даже не смотря, осознал, что лежит головою на коленях сокамерника. — Ты очнулся. — Тихий голос Уильяма был способен снять любую боль. — Сколько я спал? — Пол дня. Уже принесли ужин. — Если мешанину из шишек и коры можно назвать ужином. — Не волнуйся: сегодня у нас деликатес - белка. — Да ну! — Да. — Уже съел? — Оставил тебе. — Лучше бы съел. — Тебе нужнее. С Уильямом было невозможно спорить. Переубедить его - задача сравнимая с полётом на Луну с помощью верталета. Возможно, но почти не реально. — Шерлок... — Его тон вновь упал до плинтуса. — Нет, мы сможем сбежать. — Я не об этом. Брюнет удивлённо округлил глаза. — Тогда о чём? — Давай поговоримся кое-о-чём? — О чём? — Если сбежит только один, то он должен будет отыскать семью другого. Хорошо? — Шутишь? Мы сбежим только вместе. — Но если кто-то из нас не справиться? — Значит не справимся. Я не смогу сбежать без тебя, а ты не сможешь сбежать без меня. В ответ было молчание. Уильям лишь наклонился к другу и поцеловал его холодный лобик. — В таком случае нам нужна удача. — Вздохнул он. — Альберт часто целовал меня и Льюиса в лоб на удачу. Это всегда работало. — Мне уже повезло. Мой первый поцелуй был от наиперекраснейщей девочки. В школе бы всё обзавидовались бы. — Пошёл ты, Шерлок. Ребята рассмеялись. Уже обыденный стук в дверь прервал веселье. — Белый, выходим. — Прохрипел мужчина в балахоне. — Когда-нибудь они выучат больше английских слов. — Шепнул Шерлок, провожая смеющегося задорным взглядом. Тусклые коридоры уже стали привычными. Почти каждый день один и тот же маршрут, одни и те же люди. Каждый такой поход превращался в лотерею «Что будет сегодня?»: кровопускание, недо-дыба, уколы или ещё то, что я не видел? Уколы, правда, хуже будут. От прошлых заросли ещё не заросли. Да и из-за воспоминаний от последствий снова начали подкашиваться ноги. Оказалось, ждало более худшее. Его привели в залу, по середине которого лежала целая груда поленьев и хвороста. И в этой куче стоял столб. Осознание пришло мгновенно. В глазах потемнело от ужаса. Этого не могло происходить на самом деле. Не с ним. Лучше уколы. Лучше уколы, чем те картинки в голове. Лучше уколы! — Оставте его здесь. — Послышался голос, ранее не знакомый. Слегка хрипловатый, но более выразительный чем другие, звучал реками торжества и внушал опасность. — Кто вы? — мальчик говорил на удивление холодно. — Храбришся, малыш? — Голос расхохотался, из тени вышел человек в балахоне. — Жаль, твои глаза не умеют лгать, в отличии от языка. Не положено агнцу внушать ложь. — Растите "ягнят" на убой? — голос дрожал от страха. — И ради чего? — Тебе, именно тебе предстоит стать сосудом для нашего Бога. — фигура двинулась вперёд, вскинув руки вверх. — Он снизойдет к нам из Гиенны огненной, одарив весь мир смертью! И мы, его верные рабы, последуем за ним в момент пиршества, как следовали во время его горя! Мы построим новый, праведный мир на руинах сгнившего! — А сами сгореть не боитесь? — Господин Пламя милостлив к своим почитателям! — Голос расхохотался. Вскинув голову вверх, капюшон слетел с головы. Предстало лицо, страшное, человеческое, без единого отблеска человечности. Янтарные, безумные глаза, отражающиеся в круглых очках. Опаленные серебряные волосы, растрёпанные по сторонам. — Вы молодцы, демонам доверять. Все знают, что они - лживы и думают лишь о своём. Вас используют, ребят. — А в голове буквально кричал на себя:"Зачем ты говоришь это? Тебя сейчас убьют за эту ерись!". — Твой скептицизм похвален. Не зря Акша выбрал именно тебя! — Седовласый взял мальчика за руку и подвёл к не зажженому кострищу. — Ты стал идеальным сосудом для Господина.Эта власть в голосе, эта способность внушать любовь! Все эти годы мы ждали лишь тебя — А я вас не ждал. Тому ответили лишь ухмылкой. Со спины подошло двое мужчин и резким движением подняли Уильяма за руки, легко завернув руки вокруг столба в груде древесины, ловко заковывая в ловушке. Ни шанса выбраться. Ни шанса для спасения. — Ваш сосуд сгорит, на раз два! — Крикнул окованный, не в силах сопротивляться. — Ты - тело нашего Бога! Тебе пламя не по чём! — Мужчина, судя по всему главарь, поджёг факел, вставая в круг рядом с кострищем. — Вы, похоже, в школе не учились. — Пусть огонь очистит твою хмельную ненужным знанием голову! Факел опустился. Огонь перепрыгнул на сено. Сразу опалил весю хапку. Перепрыгнул на поленья. С полена на полено. Ближе. И ближе. Глаза ослепило от страха. Смерть... Здесь не выжить. Здесь невозможно выжить. Такой костёр будет очень сложно потушить без повреждений на теле. А от таких ожогов он долго не проживёт. В голове эхом мелькали голоса родных, в глазах застыли воспоминания, словно фотографии. Вот Рождество. Вот день рождения Льюиса, когда они вместе поехали в Шотландию. Вот Первое сентября. Ещё Рождество. Вспомнились разговоры с Шерлоком. Шерлок... Он не сможет сбежать, если сейчас умереть. Умереть.. — Пусть душа его последует за своей семьёй, что предалась земле! Освободит душа чистое тело для духа твоего! — Послышались отрывки завываний. Как... Это же метафора? Просто религиозная метафора, да? — Мать и Отец, братья и сёстры, отдавшие кровь в Гиену огненую! Нет... Не метафора. Невозможно... Они правы. Они могут. Они... Что-то звонко стукнулось о каменый пол. В начинающемся огне стал едва виднеться до боли знакомый перстень с темно-синим камнем. Голос прорезал завывания сектантов. Звонкий крик пронёсся по всем коридорам, по каждому помещению. Больно... Как больно! — Мрази! Сволочи! — Кричал Уилл, чувствуя, как тело окутывает пламя. Но кричал не от этой боли. А от безумной рези в сердце. Мучительной, адской, разрывающей. Ни одна пытка до этого не была столь мучительной. — Вы лжецы. Лжецы! По щекам и подбородку потекла кровь, в мгновение спекаемая до корочки. Кожа на глазах покрывалась глубокими ожогами. Ног и вовсе стало не видно. Дышать было не реально. Лёгкие покрылись копатью, заполнились облаками сажи. Глаза заполнились огнищем. Всё. Всё вокруг заполнились им. Всё.... __________________________ Он загнулся в кашле, стараясь избавиться от сажи в горле. Хорошо, что её оказалось мало. Темнота не позволяла увидеть хоть что-то. Лишь едва краснеющий рядом камешек. Похоже остаток от факела. Остаток? Почему факел упал? Мальчик осторожно подполз к алеющему углу и слегка подул на него, стараясь разжечь огонь. Он появился, слабенький, едва освещающий. И сразу же потух. Шерлок постарался подняться на ноги. Ладонь тут же почувствовала копать на стене. Такую, что ладонь тут же стала чёрной. Настолько чёрной, что в полной темноте её можно было увидеть. Смог встать, снова кашлянул. Направился туда, где была дверь. И нет двери! Железная дверь стала лужей на полу, горячей, едва ли не обжигающей. В далеке показался ещё один факел. Целый, слава богу! Подбежать к нему было просто. И, снова подув на алеюший камень, захотелось тут же его потушить. Весь коридор был чёрным от сажи. Всё двери расплавились, из них виднелись обугленые, почти рассыпающиеся остатки тел. Смешаные со свинцом, с сажей, с чем только придётся. Последствия пришествия дьявола. Не иначе. Ноги пошатнулись, заставив спину припасть к стене и утнкуться взглядом в стену. И вновь закашлился, стараясь не выкашлять органы. Ужас. Ни в одном фильме, ни в одной игре не было подобного. И всё то были лишь фантазии. Но реальные? Не может быть. Не может! Он осторожно прошёл по знакомому коридору, обходя останки и лужи алюминия. Вышел в зал, и едва не выронил факел: в середине лежала огромная куча пепла. Вокруг, по всему залу, лежали сгоревшие трупы, едва похожие на людей. Не осталось ничего. Мальчика чуть не хватит удар, когда он уловил слабое движение в кучке бледного песка. Слабое движение, едва заметное, но принадлежащее явно чему-то живому. Шерлок тут же подбежал к пеплу, поставил в сторону факел и принялся раскапывать. И всего через пару минут отрыл руку. Бледную небольшую, но главное - настоящую, живую! Он схватился за ладонь и чуть потянул. На свет факела показался Уильям. Целый, невредимый, слабодышаший, но живой. Живой, в эпицентре пожара! — Уильям? Уильям! — Брюнет взял друга за плечи, начал трясти. — Уильям, очнись! — Шер.... Лок...? — Послышался слабый, тихий голос блондина. — Ты жив... Как? Как ты это сделал? Здесь же всё сгорело! — Сгорело... — пробормотал он, слабо открыв глаза. — Ты выжил... Похоже, никого не осталось. Нам нужно бежать. Теперь никто не мешает! — Бежать... Шерлок вздохнул, поднял бывшего сокамерника на ноги, закинул его руку на плечо и повёл в другой коридор, второй рукой держа факел. — Откуда идёт ветер, там и выход. Всё двери сгорели, так что нас ничто не сдержит. — Ветер... Направо... — Понял. — Ты цел... — Да. Я не знаю, каким чудом, но да. — Мы сбежим.. — Вместе, конечно. — Но остальные... — Остальные... Они не, смогут. И пожалуйста, не смотри по сторонам. — Шерлок.. — Ты уже смотришь. Я понял. — Я всех... — Пожар, А не ты. — Я... — Не ты его начал. — Я его... Усилил.. — Каким образом? — Не знаю.. — Мы вернёмся к этому вопросу потом.. По ногам прошёлся холодный ветер. — Мы почти дошли! — Шерлок округлил глаза. — Свежо... — Держись только! Пара мгновений. Всего пара мгновений того, что казалось невозможным. Они дошли до каменной лестницы, что освещалась солнцем. Солнцем... Боги, солнцем! Ребята прибавили ходу. Первая ступень. Вторая. Третья. И вот она, свобода. Свобода. Шерлок замер, смотря на небо, окантованое верхушками елей. Голубое, лазурное небо. С пушистыми облаками. С ярким солнцем. Свежий воздух вбился в лёгкие, не позволя не сделать глубокий вдох. Он перевёл очарованый взгляд на друга. И тут же сердце больно кольнулось. Уильям смотрел на окружение стеклянным, безжизненным взглядом. Ни толики радости. — Уильям, ты в порядке? — он аккуратно посадил друга на землю, поправил на круглом личике полусгоревшие волосы. — Мы выбрались. Выбрались! Мы свободны! — Наших родных нет. — Сухо сказал Уильям. — Их убили. Убили. Тогда же, когда похители нас. — С чего такие выводы? — Мне сказали... К тому же после этого, они кинули в огонь перстень.. — Он наклонился, и достал из кармашка объемное кольцо. — Перстень. И что же? — Это фамильный перстень моей семьи. Его всегда носил Альберт. Пёкся о нём, как о зенице ока. Он бы ни за что не отдал его. Его отобрали силой. Но Альберт не тот, кто не может постоять за себя. Значит его... — Уильям... — Твоих тоже. Мне жаль... По щекам прокатились слезы. — Нам некуда идти. Мы сбежали, но... Ради чего? В чём теперь смысл... Сердце рухнуло в пятки. Родных нет. Их было мало, но теперь... Они остались одни. А Майкрофт? Он... Это было невозможно. Его же невозможно убить. Но эти люди... Они же больные. Они могли. Могли, и наверняка... Он всегда бесил. Бесил постоянно. Но смерть... Никто из них не заслужил подобного. Никто! — Лиам.. Значит будем жить ради них. — Он схватил Уильяма за плечи. — Ради тех, кто сейчас лежит там, внизу. И ради наших родных. Мы выжили. А значит несем их бремя за собой. Живи ради братьев! На того подняли алые глаза. Печальные, испуганые, полные боли. Просто ребёнок, переживший ужас. Ребёнок... Того в мгновение обняли, прижали к себе и стали гладить по головушке. — Ради них... — Ради них. — Хорошо... — А теперь улыбнись, прошу. Улыбнись для меня. От того слабо отстранились. Опустили взгляд, вновь поднялись. И лицо озарила слабая, болезненная, но мягкая, очаровательная, улыбка.