Выбор

7 лет спустя Селена остановилась возле небольшого двухэтажного коттеджа. Вышла из машины, открыла заднюю дверь. – Папа, папа! Девочка выскочила из машины и кинулась к Берту, который уже шел навстречу и улыбался. Он поймал ее в свои объятия и закружил. Девочка звонко смеялась, обнимая его за шею. – Привет, обезьянка! – Берт опустил ее на землю. Поцеловал в щеку и поправил непослушные черные кудри, выбившиеся из шапки. Хитро ущипнул ее за нос. – Обожаю твои веснушки! – Я класивая, как мама! – гордо произнесла девочка. Она с трудом выговаривала букву «р», но это совсем ее не огорчало. Селена подошла к ним с чемоданом и остановилась чуть поодаль. – Здравствуй, Берт, – она вежливо улыбнулась, избегая его взгляда. – Здравствуй, Селена, – он смотрел на нее, не отрываясь. – Прекрасно выглядишь. – Спасибо. Надеюсь, Агнес не сильно утомит тебя за выходные. – Глупости, – Берт махнул рукой. – Я всегда рад своей любимой дочке. Завтра приедет отец, он хотел забрать ее на пару дней, если ты не против. Селена грустно кивнула. Подошла к дочери и поцеловала ее в макушку, все так же избегая взгляда серых глаз. – Передавай привет родителям. В чемодане все необходимые вещи. Проследи, чтобы Агнес смотрела не больше пяти мультиков в день и ложилась не позже десяти. И никакого шоколада, потому что… – …от него у нее появляются красные пятна на щеках. Я прекрасно знаю свою дочь, она каждые две недели остается у меня на выходные, – Берт ухмыльнулся. – Тебе не о чем беспокоиться. – Малышка, веди себя хорошо, – Селена села на корточки и взяла дочь за руки. Агнес улыбалась, демонстрируя дырку на месте недавно выпавшего зуба, и ужасно напоминала Селену в детстве. – Слушайся папу, ладно? – Почему ты не можешь остаться с нами? Вопрос застал Селену врасплох. Как объяснить шестилетнему ребенку, что мама не хочет чувствовать себя лишней в присутствии ее папы? Агнес так просила отметить рождество вместе с ним, что Селена не смогла ей отказать. Она растерянно посмотрела на Берта, но он и не думал помогать ей с ответом. – Малышка, у твоего папы другие планы на этот вечер. Наверняка, к нему придут гости, – она выразительно посмотрела на Берта, но он ее перебил. – Ерунда. Я уже отменил все дела ради одной курносой обезьянки, она и будет моим главным гостем, – он подмигнул засмеявшейся Агнес и обратился к Селене. – Ты вполне могла бы отметить рождество вместе с нами. Разве что у тебя самой были планы. «Да. Заеду в офис, улажу кое-какие дела. Затем закроюсь дома и буду смотреть праздничное шоу по телевизору – сто лет его не включала! Отправлю пару сообщений и засну в обнимку с фотографией Агнес и ее плюшевым мишкой. Замечательные планы, мечтала о них с начала января!» – Селена вздохнула. Она взяла себе пару выходных, которые собиралась провести с дочерью, но та в последний момент изъявила желание поехать к папе. – Не знаю, насколько это будет уместно, – Селена одарила Берта многозначительным взглядом, но его это ни капли не смутило. – Агнес, я не… – Мамочка, пожалуйста! – Агнес обняла ее и захныкала: она всегда знала, как растопить материнское сердце, чем постоянно пользовалась. Холодная и беспринципная на работе, дома Селена была самой нежной мамой. – Мне будет грустно без тебя! И папа по тебе соскучился. Селена проигнорировала последнюю фразу и вытерла слезинку с пухлой детской щечки. Посмотрела на Берта: он кивнул. – Хорошо, моя радость. У меня есть небольшие дела на работе, а потом я заеду домой за платьем и подарком для тебя и папы, и сразу к вам. Только обещай не плакать! Агнес тут же довольно заулыбалась. В ее серых глазах горел озорной огонек.

***

Агнес кинулась к двери, едва услышала неуверенный стук. Селена вошла в просторный холл. – Мы боялись, ты не приедешь, – Берт помог ей снять пальто, невзначай коснувшись обнаженного плеча. – Сегодня жуткие пробки. Я простояла три часа на выезде из центра, – Селена поправила облегающее красное платье, едва прикрывающее колени. Ничего более подходящего в ее гардеробе не нашлось: накануне она как раз отвезла большую часть вещей в химчистку, надеясь встречать рождество в одиночестве. Берт оценил ее наряд довольным взглядом и хитрой улыбкой. Это не осталось незамеченным. – Что-то не так? – Нет, ты восхитительна. Как и всегда. Селена смутилась. – Мама, пойдем, я покажу тебе елку! Мы с папой наляжали ее специально для тебя! – Агнес потянула Селену за подол платья. Та неуверенно прошла в гостиную и осмотрелась. В доме Берта было необъяснимо уютно, учитывая его дикий график работы. Селена редко заходила дальше прихожей, поэтому сейчас с интересом рассматривала интерьер. Гостиная была светлой и просторной. На стенах висели рисунки Агнес и семейные фотографии, на многих из которых Селена с удивлением заметила себя. На большом кожаном диване валялся смятый клетчатый плед и куча мягких игрушек. Белоснежный книжный шкаф в углу был уставлен книгами и всевозможными статуэтками, привезенными из их путешествий. Камин у дальней стены радостно потрескивал поленьями. Посреди огромный пушистого ковра, такого же, как когда-то украшал их спальню, стояла рождественская елка. – Плавда, класивая? Я сама наляжала! Папа только немного помогал, – Агнес гордо подвела мать к щедро украшенному дереву. Игрушки висели без какого-либо смысла, почти все на одной стороне на уровне глаз ребенка. – Смотли, какой ежик! У него в лапках яблочко! Селена улыбнулась, с трепетом вспоминая их первое с Бертом рождество, и пригляделась к игрушкам. Теплый белый свет бликами отражался на идеально ровных стеклянных поверхностях. От ели исходил зачаровывающий аромат хвои, и Селена с наслаждением вдохнула его, закрыв на мгновение глаза. Ощущение праздника, которое почти исчезло в рутине, вновь начало подкрадываться к ней. – Это что, тот самый кот? А я-то думала, куда он пропал вместе с моим ежом… – взгляд зеленых глаз задержался на золотистой стеклянной игрушке с отбитой лапкой. Она осторожно взяла кота в руки, но в следующий момент подскочила от резкой боли. – Ай! Что-то острое вонзилось в ступню. Селена подняла ногу: по коже стекала струйка крови, пропитав невесомую ткань чулка. Агнес испуганно вскрикнула и заплакала. – Мама! Тебе больно? – она кинулась к Селене, но та жестом велела ей оставаться на месте. – Нет, солнышко, все хорошо. Пожалуйста, не подходи, ты тоже можешь пораниться. – Мы случайно разбили шарик. Видимо, не все осколки убрали, – Берт подошел к Селене и помог ей дойти до дивана. – Не дергайся, я сейчас обработаю. Он принес с кухни все необходимое. Снял с Селены чулок, заставляя ее вздрагивать всякий раз, как его пальцы нежно касались бледной кожи. Извлек крупный осколок и обработал рану, налепил на нее пластырь. – Спасибо… – Селена смущенно одернула подол платья. – Мне было не сложно, – Берт тактично отвернулся, пока она приводила себя в порядок.

***

Селена вызвалась накрыть на стол, пока Берт играл с Агнес. Девочка искренне радовалась общению с отцом, обнимала его и целовала, рассказывала всякие небылицы. Селена нарезала салат и с улыбкой наблюдала за ними, выглядывая с кухни. Когда-то она услышала, что девочки чаще похожи на отцов, тогда как сыновья – в мать. Агнес же унаследовала черты обоих родителей, показывая всему миру, как выглядит плод взаимной любви. Селена почти научилась не думать о Берте каждый раз, как видела черные кудри и родинки на щеках Агнес, спрятавшиеся среди веснушек: весьма редкое сочетание. Сейчас же, при виде счастливых отца и дочери, на ее душе начали скрестись кошки. Она помыла фрукты, расставила тарелки и бокалы. Зажгла ароматические свечи. Было подозрительно тихо, лишь мерно потрескивали дрова в камине, освещая полумрак комнаты. – Пора за стол, – тишина. Селена подошла к дивану и улыбнулась: Агнес и Берт спали в объятиях друг друга. В руках дочери была раскрытая книга с лабиринтами и недогрызенный леденец-трость. Селена накрыла Берта пледом и осторожно взяла Агнес на руки. Отнесла ее в детскую, раздела, стараясь не разбудить, и уложила в кроватку. – Спи, мое счастье, – она поцеловала ребенка в лоб и спустилась вниз. Берт уже сидел за столом, сонно потягиваясь. Кивнул на стул рядом с собой, приглашая Селену сесть. – Давно не видела ее такой уставшей. Обычно приходится прочитать ей половину книжки, прежде чем она уснет, – Селена улыбнулась, пододвигая стул поближе, и положила рядом с собой конверт, подписанный корявым детским почерком. – Что это? – Берт наполнил бокалы вином. – Выпало из ее кармана, – Селена пожала плечами и зачитала надпись на конверте. – «Падарки для Агнес. Правелить па списку утрам». Я так понимаю, это накладная на подарки? Она рассмеялась, звонко и беззаботно. Глядя на нее, Берт улыбнулся. – В этом она вся в тебя. Слышал, один из твоих мостов признали лучшим проектом года. Поздравляю, – он протянул Селене бокал. – Спасибо, но я не пью. Берт кивнул и сделал глоток. Ужин проходил молча и напряженно. Оба избегали взглядов друг друга и извинялись за каждое случайное прикосновение, когда тянулись к общему блюду. Наконец, Берт решил разрядить обстановку. – Как дела у твоего мужчины? Селена одарила его удивленным взглядом: ей показалось, что в его голосе проскользнула нотка ревности. – Прости? – Брось. Агнес рассказывала, ты ходила на свидание. – Ах, это… Скорее, деловой ужин с потенциальным инвестором пару месяцев назад. Мне не до того, ты ведь знаешь, – ей не хватило духа признаться, что после развода у нее так никого и не было. Отсутствие времени было лишь безобидной отговоркой, обманом самой себя. – Кстати, недавно я встретила Роба. Он пригласил меня на свадьбу: оказывается, он давно встречается с моей сотрудницей Мэри. А еще проболтался, что у тебя появилась девушка, молоденькая медсестра. – Вот засранец, – Берт улыбнулся. – Девушка – громко сказано. Так, пара ни к чему не обязывающих свиданий, чтобы убедиться, что между нами ничего не выйдет. Правда, это было полгода назад! Не каждая выдержит рядом с собой такого красавца. Пока это удавалось только тебе. Селена усмехнулась: Берт не утратил своего обаяния. Он осушил остатки вина и немного наклонился в ее сторону. – Напомни, в какой момент мы решили, что нам не стоит быть вместе? – Берт налил Селене сок. Она благодарно кивнула и сделала глоток. Задумалась. – Когда работа вдруг стала важнее? У меня появились бесконечные проекты, у тебя – еще больше операций. Мне едва хватало времени на Агнес. Я не могла разорваться и быть хорошей женой, мамой и директором корпорации. Пришлось пожертвовать чем-то. Берт грустно усмехнулся. – Мне казалось, ты весьма успешно совмещала эти роли, – он повертел пустой бокал в руках, наслаждаясь игрой света на стекле. – Во всяком случае, мне не на что было жаловаться. Разве что ты так и не нашла общий язык с моей мамой. – Я правда пыталась! – Селена улыбнулась. – Надо признать, после нашего развода она стала относиться ко мне куда дружелюбнее. Иногда даже звонит, справляется, как у меня дела. – Я бы вернул то время, – Берт поставил бокал на стол. В окружавшей тишине это прозвучало слишком громко. – Как думаешь, мы бы смогли? Селена не нашла, что ответить. Она сглотнула и посмотрела на бывшего мужа, пытаясь уловить в нем игривость. Но он выглядел абсолютно серьезным. – Смогли бы? – тихо повторила за ним. Она и сама не раз задавалась этим вопросом. В какой-то момент их дела пошли вверх, и они оба добились больших успехов в карьере. Селена возглавила крупную корпорацию, Берт стал ведущим хирургом. Они выглядели идеальной парой, образцом для подражания. Но лишь самые близкие люди знали, что за высокими должностями скрываются усталость и отсутствие свободного времени. Ссоры прочно вошли в некогда безупречную семейную жизнь. Они не разлюбили друг друга, нет. Поэтому и решили поставить точку в отношениях, пока их чувства не перетекли в ненависть. Решение расстаться пусть и было взаимным, но обоим далось крайне тяжело. Селена была на грани, сильно похудела и осунулась: если бы не маленький ребенок рядом и психотерапевт, она бы сдалась. Берт, по слухам, пил несколько месяцев, делая перерыв лишь на совместные выходные с дочерью. Он смотрел на нее, ожидая продолжения. Его пальцы слишком сильно сжимали ножку бокала, выдавая напряжение. Селена помедлила и неуверенно произнесла: – Ох, Берт… два года прошло. Я не думаю, что… – Миллионы семей живут так же, как жили мы. Но пока они преодолевают трудности вместе, нам приходится делать вид, что мы поступили правильно. Нам не хватает друг друга: признайся хотя бы себе, что причина твоего одиночества в этом, а не оправдывайся работой! Агнес нужна полноценная семья, а не встречи с отцом по графику! – Я не понимаю, о чем ты, – Селена сглотнула подступивший к горлу ком. – О, прекрасно понимаешь! – Берт встал из-за стола и подошел к ней. Протянул ей руку и включил музыку на телефоне. – Потанцуем? – Ты пьян! – Селена, тем не менее, вложила ладонь в его руку и встала. – От бокала вина? Не смеши! – он приобнял ее за талию и прижал к себе. Они медленно закружились по комнате. Поначалу их танец напоминал нечто нелепое, похожее на топтание двух плюшевых медведей с негнущимися лапами. Оба чувствовали ужасную неловкость. Но постепенно скованность движений исчезала, они расслабились. Селена положила голову Берту на плечо и прикрыла глаза, почти не замечая боль в стопе. Невинная близость танца пробуждала почти забытые воспоминания. Селена вновь ощущала себя защищенной, укрытой от невзгод внешнего мира. Для Берта же она и была целым миром, который он так долго стремился обрести. Прикосновения становились все чувственнее, распаляя почти погасшее внутри них пламя. Музыка остановилась, но они продолжали танцевать. Вкладывали в движения все эмоции, накопившиеся за время. Рука Берта уверенно обнимала тонкую талию Селены, опускалась ниже, на ягодицы. Она не сопротивлялась. Жадно вдыхала сладковато-свежий запах его кожи, наслаждалась исходящим от него теплом. Наконец, Берт отстранился. Селена открыла глаза и посмотрела на него с плохо скрываемой досадой. Он улыбался, беззастенчиво рассматривая ее лицо. Его взгляд задержался на ее пухлых губах, хранивших остатки темно-красной помады. Селена же была готова утонуть в темно-серых глазах, которые в полумраке казались двумя безднами. Они одновременно двинулись вперед. Их губы встретились в поцелуе. Диком, полном желания, которое более невозможно было сдерживать. Он говорил об их чувствах намного больше любых слов. Селена пальцами зарылась в его длинные волосы, взъерошила их, еще сильнее притягивая его к себе. Берт подхватил ее под бедра и ловким движением усадил на свободный край стола. Задрал узкое платье. Она обвила его талию ногами, прижалась к его паху, потерлась о него, сквозь кружево трусиков ощущая, как набухает его член. Не прерывая поцелуй, Селена расстегнула пуговицы на его рубашке и помогла ему снять ее. Замерла, увидев на шее Берта кожаный шнурок с необычной подвеской. Пригляделась. – Ты хранишь его у сердца, – ее пальцы коснулись золотого кольца. В тусклом свете была едва различима гравировка «B&S». – Почему? – Ты сама знаешь… – Селене на мгновение показалось, что его щеки покраснели, но она списала это на игру света: его практически невозможно было смутить. Берт отстранился. Нащупал потайную молнию на платье, нетерпеливо дернул за нее и одним движением раздел Селену. Швырнул платье на пол. – Осторожно! Это мое любимое! Она положила ладони на его грудь. Провела по коже, вырисовывая одной ей известные узоры. Коснулась сосков, слегка сжала их пальцами. Берт громко выдохнул и навис над ней, вынуждая ее лечь на стол. – Купим новое, – практически промурлыкал он, разглядывая ее белье. – Красное… Его взгляд зацепился за золотую подвеску-луну на тонкой цепочке. Он приподнял ее, задумчиво покрутил в пальцах, наблюдая за игрой бликов на блестящем металле. Берт хотел о чем-то спросить, но передумал. Он принялся сосредоточенно расстегивать крючки на бюстгальтере. Селена с трудом подавляла желание помочь, с легкой улыбкой наблюдая за его стараниями. Наконец, дорогое кружевное белье полетело вслед за платьем. Берт перехватил ее запястья и завел руки над головой, плотно прижав их к столу. Селена едва не изнывала от нетерпения: долгое отсутствие близости давало о себе знать, буквально опьяняя ее и лишая всякого стыда. – Ты перестала смущаться… – он наклонился и обхватил ее сосок губами, слегка прикусывая и оттягивая его. Селена охнула и прикусила губу. – Ты видел меня голой чаще, чем кто-либо еще. Я привыкла… – она не узнавала собственный голос. – …и немного научилась шутить, – он коснулся губами мочки уха. Поцелуями спустился ниже, слегка прикусывая нежную кожу шеи. Играя, провел языком по ключице. Довольно улыбнулся, когда услышал стон: он помнил все ее слабые места. И она знала это. Он отпустил ее руки и грубо стянул с нее трусики. Ввел в нее два пальца. Селена нетерпеливо потерлась о них, застонала громче, когда он надавил на клитор. Берт довольно улыбнулся, почувствовав, как она становится влажной. – Пожалуйста… Берт… – слова вырвались против ее воли, прозвучали слишком хрипло, выдавая ее возбуждение. Он не стал ее изводить. Вытащил влажные пальцы, спустил брюки вместе с бельем. Притянул Селену к себе, помогая ей устроиться удобнее. Поцелуем поймал сорвавшийся с ее губ стон, когда он одним грубым движением толкнулся в нее. Дал ей несколько секунд привыкнуть. Селена закрыла глаза, наслаждаясь ощущением наполненности. Это было так правильно и привычно, словно две половины, наконец, объединились в единое целое. Внизу живота разлилось приятное тепло. Она обхватила Берта за плечи, прижалась грудью к его груди, желая еще больше ощутить эту связь, продлить момент. Всхлипнула. Берт нежно поцеловал ее и начал двигаться, придерживая за бедра. Его пальцы сдавливали тонкую кожу до синяков. Селена обхватила его шею, попыталась подстроиться под его темп. Он продолжал играть, то практически полностью выходя из нее, то проникая до предела. Берт целовал ее лицо, шептал на ухо слова, которые она не разбирала. Стол заскрипел, послышался звон стекла, но это их не волновало. Они наслаждались близостью, растворялись друг в друге. Вселенная словно сжалась до двух человек, которые, наконец, встретились. Почувствовав, что уже на пределе, Берт замедлился, в следующий миг со стоном изливаясь в Селену. Отстранился, бережно придерживая ее за плечи, не давая упасть. – Прости, я не успел… – он отдышался. – Но я готов принять последствия. Селена, видя, как он улыбается, легонько щелкнула его по носу. – И не надейся. Я на таблетках, – поймав удивленный взгляд, она смутилась. – Не подумай, просто доктор прописал. Разговор вернул ее к действительности. К ней начало приходить осознание случившегося. Переспать с бывшим! Худшего и представить нельзя… сейчас он скажет, что это было ошибкой, и им не стоит больше видеться. Поддавшись моменту, надеясь восстановить разрушенное, Селена лишь увеличила пропасть между ними. Она повернула голову в сторону, избегая взгляда Берта. Стыдливо прикрыла обнаженное тело руками, сжалась. Ей стало противно от самой себя. И она не знала, как будет смотреть в глаза дочери. – Нам не… Но Берт ее не слушал. Он поцеловал ее в лоб и опустился на колени. Развел ее ноги в стороны. Губами коснулся внутренней стороны бедра, поднимаясь выше, оставляя на коже влажную дорожку поцелуев, заставляя Селену вздрагивать и покрываться мурашками. – Что ты… – она на мгновение напряглась, но в следующий миг откинулась на стол, блаженно закрыв глаза. – Ооох… Он языком коснулся клитора. Дразнил, посасывая его, сжимая губами и надавливая, осторожно прикусывая. Селена непроизвольно выгнулась, попыталась сжать бедра, но Берт не позволил ей это сделать. Она пальцами вцепилась в его волосы. Его щетина щекотала нежную кожу, а язык продолжал касаться пульсирующего клитора, сводя ее с ума, пуская импульсы по телу. Селена бормотала что-то нечленораздельное, извиваясь на столе. Рукой задела пустой бокал, и он упал, с громким звоном разбившись. Берт остановился лишь тогда, когда тело Селены дернулось, словно в судороге, в следующий миг расслабляясь. Он отстранился. Заботливо завернул Селену в плед, торопливо накинул брюки. Взял ее на руки и отнес в спальню, бережно уложил на кровать. Лег рядом. Заключил ее в объятия, согревая. Она прижалась к нему. Близость и тепло его тела вытащили на поверхность чувства, которые она подавляла в себе два года. Селена затряслась в беззвучных рыданиях. Берт растерянно гладил ее по спине. – Неужели я был так плох? – он улыбнулся, глядя ей в лицо, и аккуратно вытер крупную слезу, скатившуюся по ее щеке. Она не ответила, продолжая рыдать. Но этого и не требовалось: Берт понимал ее без слов.

***

Селена проснулась рано утром. Солнце проникало в комнату сквозь большое окно, противно светя в глаза. Берт безмятежно спал рядом, по-хозяйски обняв ее за талию. Селена улыбнулась и высвободилась из его плена. С приятным ужасом обнаружила, что обнажена. Открыла шкаф. Извлекла из него чистую белоснежную рубашку, которая пришлась ей по середину бедра. Поцеловала Берта в щеку, из-за чего он промурлыкал что-то во сне и повернулся на другой бок, обнимая подушку, и выскользнула из комнаты. Она заглянула в детскую: Агнес все еще спала. Селена облегченно выдохнула. Спустилась на первый этаж и принялась готовить завтрак. Пока омлет остывал, Селена зашла в гостиную и с ужасом заметила любимое кружевное белье, которое аккуратной кучкой валялись посреди комнаты. Подобрала его, торопливо оделась. Ее взгляд упал на письмо, которое она забрала у Агнес. И хотя подарки были оставлены под елкой сразу же, как малышка отправилась спать, Селена решила вскрыть конверт. Буквы были корявыми, слова написаны с кучей ошибок, но вовсе не из-за этого текст было тяжело читать. Губы Селены задрожали. Она не успела поймать слезу, которая упала на бумагу, размывая фломастер. – Доброе утро, – Берт подошел к ней со спины, обнял и поцеловал в плечо. – Ты чего? Селена молча протянула ему письмо. На листе было всего два предложения:

Хачу штобы мама с папой сново жили вместе.

Я знаю што они любят друг друга а ищо мне надаело ездеть за город к папе каждые выхадные.

Берт обнял ее. Она уткнулась ему в плечо, с улыбкой прошептав: – Папина дочка.

***

– Так, значит, вы двое снова сошлись? – Геральд сидел на диване, ожидая внучку, и довольно улыбался. – Ну слава Всевышнему! Думал, не доживу! – Вы точно справитесь с ней вдвоем? – Селена обнимала Берта за талию. Он держал счастливую Агнес на руках: она играла с отцовскими волосами, заплетая на них косички. – Милая, мы воспитали двух детей, один из которых – тот еще олух, – Геральд подмигнул невестке. – А возиться с любимой внучкой – одно удовольствие! Она может оставаться у нас столько времени, сколько понадобится вам двоим, чтобы нае… – Папа! – Берт шикнул на отца, а Селена вовремя прикрыла Агнес ушки. – …дине решить все вопросы, – Геральд шутливо погрозил Берту пальцем. – Ну что, обезьянка, поедем к бабушке? Твоим родителям надо успеть многое обсудить за эту неделю… Берт отпустил Агнес, и та кинулась к дедушке. Они попрощались и вышли за дверь. Селена и Берт проводили их взглядом в окно, обнимая друг друга. Им было некуда спешить: у них впереди целая вечность, которую они собирались разделить друг с другом.