Этот странный мир

Прошло три дня и настало время Тасян-Цзюню заменить наставника Мо. За то время, пока была личность моего учителя, мы успели сходить мне за одеждой и обувью. Купили большое количество штанов и удобных верхних одежд. Все таки шляться в одних нижних одеждах мужа моего учителя, конечно неудобно. Кстати о Чу Ваньнине. Я не знала как могла его звать, называя про себя в шутку: шиму или шигун. Но при близком общении чаще я использовала слово "Извините". В младших классах я постоянно путала имена учителей из-за чего те злились. Поэтому чтобы их не бесить, всегда обращалась ко всем "Извините" и "Учитель". Поняв, что я "забыла" абсолютно всё, учитель Чу стал вести лекции. По иному их и не назвать, об устройстве и истории заклинательского мира, самое необходимое в общем то. Но я не понимаю каким боком туда примостилась каллиграфия. Что в том мире, что в этом я не могла нормально писать даже ручкой, а вы говорите о кисти! Что у меня не получалось с первого или второго раза я бросала, запал пропадал. А сейчас мне нужно прилагать больше усилий, чем тогда, от этого зависит останусь ли я вместе с учителями и не буду выгнана за неумение. Время с мужчинами я провела плодотворно. Чу-лаоши вне занятий контактировал со мной редко, держась холодно отстраненно, отдавая предпочтение времяпрепровождению с наставником Мо или за проектировкой нового Ночного Стража. Винить в этом его не могла, я просто пришлый человек, резко ворвавшийся в его размеренную жизнь с любимым.

***

Солнце припекало. Для конца лета это было вполне нормально, но умаявшись с утра пробежкой, с меня пот лился в три ручья. Волосы, что я так долго укладывала в более менее нормальную тугую прическу растрепались и были похожи на птичье гнездо, они лезли в глаза, закрывая обзор. Наставник Мо тщательно занялся моей физической подготовкой, с самого раннего утра я была занята, а когда валилась с ног, наступала пора Чу-лаоши заняться пробелами в моих знаниях. Медитация была после обеда и в самом конце дня, когда я уже не чувствовала своего тела. Растянувшись звездочкой на пока ещё зеленой траве я прикрыла глаза и начала сжимать и разжимать задервеневшие конечности. Тень накрыла меня и я уже обрадовалась, что пекло скрыло облачко, как оно заговорило: –Этот Достопочтенный не понимает, что ты здесь делаешь. Быстро раскрыла глаза и вскочила на ноги. Передо мной во всем своем великолепии возвышался Тасян-Цзюнь собственной персоной. Я оторопело начала отступать, памятуя предыдущий инцидент, моё плечо всё ещё болело. –Почему ты не отвечаешь?–Наступающий на бессмертных император начал следовать за мной,–снова позовешь Ваньнина? Как он разрешил тебе остаться? Я пятилась в сторону дома, а мужчина продолжал: –Снова его позовёшь? –он улыбнулся. От той светлой улыбки, что мне дарил наставник ничего не осталось. Это было похоже на оскал, загнавшего свою жертву хищника. –Мо Жань,–сзади раздался голос. Чу Ваньнин стоял на крыльце, зовя Тасян-Цзюня. Тот завидев его заметно сдулся и обойдя меня, видя что я смотрю на них, притянул Чу-лаоши за талию, затягивая в поцелуй. На моём лице можно было жарить мясо, настолько оно горело от смущения, быстро отвернувшись от развернувшейся передо мной сцены я продолжила бег, слыша резкий шлепок и слово: "Бесстыдник". Как же это было смущающе странно. В том мире у меня были отношения, но даже на свой первый поцелуй я не реагировала так! Обежав пик и вернувшись к дому первым делом я пошла к бочке, в которой скапливалась дождевая вода и опустила лицо. В нос тут же залилась вода и быстро вынырнув, начала откашливаться и фырчать. Тихо подойдя к дому и прислушавшись, не замечая никаких странных и смущающих звуков пошла заниматься дальше. Солнце было в зените, нещадно опаливая всю округу, я отдыхала с Чу-лаоши под раскидистой кроной дерева. Мужчина просматривал старые свитки, изредка вздыхая. А я читала книгу о видах боевых мастерствах, которую мне наказал прочитать наставник Мо, перед тем, как сменил свою личность. Тасян-Цзюнь ушёл за покупками. После утренней стычки я его не видела, отчего в глубине души радовалась. Подул легкий ветер. Вокруг нас начали собираться маленькие лесные существа. Гоутоу, что раньше неподвижно лежал возле Чу Ваньнина, взбодрился и начал играть с маленькими духами, несмотря на жару. Упиваясь этими моментами спокойствия я позволила себе расслабиться. Последние дни выдались на диво умиротворенными. Не было боли и страха. Я заново училась жить. Нашу идиллию прервали. Духи разбежались, а собака, поджав хвост прильнула к боку Чу-лаоши. Я огляделась и увидела Мо Вэйюя. Злого. Всего в крови. Хотелось так же позорно сбежать, как и сделали это лесные жители. Но окровавленная рука указала на меня. –Они искали тебя, эти недоумки напали на меня, думая, что я помогаю тебе,– глаза прищурились, в них снова полыхали искры, готовые вырваться и прожечь меня насквозь. –Успокойся. Холодный тон Чу-лаоши должен был успокоить, но Наступающий на бессмертных разразился ещё большими словами, как будто на него не ушат воды вылили, а дров подкинули. –Почему ты защищаешь её, Ваньнин? Это из-за неё подход к горе стал не возможен, эти долбоёбы наставили там ловушек, думая, что поймают нас таким образом, а барьер их пропускает, потому что они обычные люди. Я остолбенела.Чу Ваньнин встал со своего облюбованного места и пошёл успокаивать своего мужа. Их ругань я слышала словно издалека, хотя они были рядом. Червячок, что раньше медленно грыз меня по поводу такого бесцеремонного входа в их жизнь, начал пожирать мои мысли с утроенной силой. Из своего самобичивания меня вывел окрик: –Ты. Иди и убирай ловушки, я не собираюсь их касаться. Грозно сказал Тасян-Цзюнь, пригвоздив меня свирепым взглядом. Его одернул Чу-лаоши. Гневно зашептав что-то на ухо. А после отступил и легонько подтолкнул в мою сторону.Чертыхнувшись он подошёл ко мне. –Пошли ловушки разгребать. И не дождавшись моего ответа побрел вниз. Шли мы в полном молчании долго, я размышляла о будущем. Разрываясь от мысли, что мне хорошо и плохо вместе живется. Но я уже так привязалась к этим людям, что расставание с ними будет болезненным. За своми размышлениями я не уловила момент, когда Наступающий на бессмертных обернулся и молнией пронесся ко мне, прижав к стволу дерева. –Я никогда не приму, что ты моя ученица,–начал он,–Ты ученица той псины, никак не меня, у этого Достопочтенного не будет учеников. Выносить твоё присутствие рядом с Ваньнином я не буду, делить его внимание тоже, убирайся из нашей жизни, мне хватает Мо-цзунши, что занимает моё место. С каждым словом он впечатывал все сильнее свою руку в моё многострадаленое плечо. Я боялась дёрнуться. Да что дёрнуться, дышать боялась. Паника застряла в горле. Смотря испуганными глазами на (не)своего учителя. –Этот Достопочтенный требует, чтобы ты ушла. Без тебя нам было хорошо... "Без тебя было хорошо..." Сколько моя мать говорила это? А сколько била после этой фразы? Как же больно от ощущения ненужности. С меня хватит. Фраза послужила главным триггером к моим дальнейшим словам: –Не переносите свои больные темы на меня, это ваша проблема. Ебать. Это я сказала? Прикрыв ладонью рот, я видела, как в глазах заклинателя собираются тучи. Вырвавшись из стальной хватки я побежала, куда глаза глядят. Кто меня за язык тянул? Почему не могу умолчать? Деревья мелькали перед глазами. Я не слышала погони, поворачиваться боялась. Так и неслась пока не выдохлась. Легкие огнем горели, при каждом вдохе разрывая грудную клетку. Плечо которое прижимали, саднило. Прислонившись к стволу корявого, почти засохшего дерева я решила перевести дух. Ноги тряслись, опустившись на землю, я задумалась. С наставником Мо было легко и наладить общий язык и жить под одной крышей. С Наступающим на бессмертных было сложнее. Боюсь, его ревность зайдет слишком далеко, если её не будет сдерживать Чу-лаоши. Но если он будет это делать, то Тасян-Цзюнь будет сильнее беситься. Как все сложно. Закрыв рукой веки и помасировав их я решила встать и пойти искать дорогу обратно домой. "Домой..." Вот же ж. Я привязалась к месту в котором прожила меньше недели. Нет, ни к месту, одернула я себя, к людям. Как же мне было с ними спокойно. С горестным вздохом я попыталась встать и...не получилось. Тонкие корни дерева оплели часть моих ног придавив к земле, которая, кажется стала более рыхлой и я начала потихоньку проваливаться. Я настолько сильно задумалась, что не ощутила этого, какой стыд. Вложив в руки духовную энергию, я долбанула дерево, но оно с еще большим усилием стало засасывать меня в землю глубже, обвивая уже и руки. Я закричала. Со страху я даже не стала просить помощи, просто ор, что сотряс пик. Накатил ужас, я начала дергаться в путах, что теперь с силой начали сжимать. Пришли ассоциации с мухой дергающейся в паучьей паутине. А земля все затягивала. Такими темпами я буду заживо погребена под землей. Паника захлестнула с ещё большей силой, когда над головой сомкнулась почва и корни начали с силой сжимать моё тело. Я словно слышала хруст костей, кислорода перестало хватать. Я так глупо умирала. Могла же стоять на месте, не убил бы мужчина меня в самом деле, зато сейчас я умирала по настоящему. Вдруг всё прекратилось. Корни отползли и перестали зажимать. Получив свободу, я начала разрывать землю над собой, надеясь, что не слишком глубоко. Почувствовав на своих волосах руку я обрадовалась. Правда эта самая рука с силой дернула меня, что я в серьёз побоялась, не снимут ли мне скальп таким образом. Но главное, меня вытащили на поверхность. Мо Вэйюй стоял передо мной на коленях, но смотрел словно сквозь меня. Я обернулась и увидела дерево. Вернее то, что от него осталось. Один обуглившийся пень сиротливо торчал. Ствол лежал поблизости. Снова посмотрела на учителя. На нём не было лица. Я хотела его поблагодарить, уже раскрыв рот Тасян-Цзюнь обратил на меня свой взгляд, рот тут же захлопнулся. –Убирайся. Он сказал лишь слово, а меня уже как ветром сдуло. Правда отбежала я не далеко, устала. Да, до бессмертного заклинателя мне ещё долго надо совершенствоваться. Пока переводила дух стала невольной свидетельницей диалога(?) Тасян-Цзюня и дерева. –Этот Достопочтенный не со зла вас ударил,–начал заклинатель,–просто вы приняли её не за ту, это ученица той псины, я должен был вас остановить. Пока он говорил он искал что-то у корней дерева и найдя пошёл прочь. –Я найду вам место получше. Мо Жань шёл неся в руках целую не обуглившуюся веточку, которую плотно облепило нечто зеленого цвета. Видимо с этим нечто он и вёл беседу. Я шла следом, ведь дороги назад я не знала. Чу-лаоши встретил нас хмурым взглядом, отправив меня принимать банные процедуры, выясняя подробности у Тасян-Цзюня. Оставшийся день прошёл без происшествий. Так как Наступающий на бессмертных император отказался воспринимать меня как ученицу и требовал повышенного внимания к своей персоне от своего мужа, от занятий я была освобождена. Ночь прошла беспокойно, снились кошмары. Постоянно просыпалась от духоты, балансируя между сном и явью. Неявные образы проплывали перед глазами и исчезали, оставляя пустоту на душе. Проснулась вся помятая ни свет ни заря и решила, что надо все таки сказать спасибо Тасян-Цзюню за спасение, все таки из-за меня он срубил важное ему дерево. Наставник Мо меня учил готовить и хоть в прошлой жизни я умела это, от его наставлений не отказалась, ведь мне нужно было разобраться с этим древним оборудованием, что в большом количестве стояло на кухне. Закрепив волосы в тугой пучок я принялась готовить. У меня долго стоял выбор между паровыми булочками и вонтонами, оба блюда я готовила хорошо и помнила, что их любил Тасян-Цзюнь. Но он скорее любил не еду, а того, кто это готовил, у меня такого преимущества не было. Я уверена на сто процентов, что он и землю с рук съест, если её даст Чу-лаоши. Замесив тесто, заложив начинку и аккуратно слепив булочки я уложила их в бамбуковую пароварку на решетку. Кто бы думал, что в древности уже были такие работающие конструкции. Первым на кухню пришёл Тасян-Цзюнь. Я боялась представить его реакцию на то, что я здесь делаю. К моему удивлению он ничего не сказал, лишь хмыкнул и сел за стол. Следом за ним вплыл Чу-лаоши, походка у него была странная да и выглядел он как то неряшливо. Пока Чу Ваньнин садился я заметила у него на шее свежий засос, по краям которого были отчетливо видны зубы. Вчера этого не было, значит он появился сегодня, возможно даже сейчас. Развивать эту тему я дальше не стала. Но поняла почему Тасян-Цзюнь такой довольный, как кот нажравшийся сметаны. И как же хорошо, что я ничего не слышала. Завтрак прошёл в тишине и спокойствии. После него мужчины отлучились по делам, а я уселась под деревом, читая сборник по боевым искусствам. Меня быстро сморило и я упала в новый беспокойный сон. Проснулась я от того, что кто-то щекотал мою щёку. Открыв глаза я увидела, что на мне сидят неизвестно откуда взявшиеся маленькие зеленые светлячки размером с мой ноготь. Приглядевшись я заметила маленькие зеленые тельца, ножки-ручки и голову. Разве это не те создания, что цеплялись за ветку? Пока я думала, они рассыпались пылью, слегка припорошив меня. Поднеся руку к лицу я вдохнула светящиеся пылинки. В нос дал запах гнилого мяса и крови. Во рту начала собираться густая слюна. Тяжело сглатывая я начала щипать себя за руки, боль слегка отрезвила меня. Запах больше не забивал мой нос. Близился конец дня, учителя вернулись уставшие, с кучей свертков. Я стала невольной свидетельницей их разговора: –Этот Достопочтенный порадовал тебя? Мо-цзунши никогда не балует, почему же когда этот Достопочтенный купил тебе столько подарков ты не весел?–Тасян-Цзюнь шёл за Чу-лаоши пытаясь заглянуть в глаза, ища в них одобрения своих действий. Я хмыкнула про себя, действительно как собака ведет себя. –Это были деньги Мо Жаня,–ответил Чу Ваньнин. При этих словах Наступающий на бессмертных возмутился: –Это тело принадлежит нам обоим, так почему же Ваньнин, утверждающий что любит нас одинаково сейчас защищает деньги этой собаки? Я возвела глаза к небу. Началось. Ушла в свою комнату медитировать, чтобы не слушать дальше. Очнулась уже поздно ночью. Перебралась на кровать и быстро провалилась в сон. Вновь почудился гнилостный запах в носу, открыв глаза, я увидела совсем незнакомую мне местность. Я сидела подле двух могил. Тело двигалось само, я могла только наблюдать. Рука с чашей вина, запаха которого я не чувствовала из-за зловония придвинулась ко рту, бусины мянгуана мешали, поэтому с раздраженным вздохом мужчина откинул головной убор. Отпив, человек в теле которого я оказалась отшвырнул чашу прочь, хватая кувшин и заливая себе в горло. Капли текли мимо рта, образуя струйки, но мужчине было все равно на это, он продолжал жадно глотать грушевое вино. В душе начали разливаться боль и тоска, эмоции накрыли как большое цунами. Я могла бы задохнуться в них. Наступающий на бессмертных император прекратил пить, отбросив кувшин. Затуманенным взглядом читая надпись на надгробии: "Добродетельная драгоценная вторая супруга, могила придворной дамы Чу..." Это была могила Чу-лаоши из другого мира, когда ещё был один Тасян-Цзюнь. Затуманенный взгляд которой я приняла за алкогольное опьянение прояснился, когда сорвалась первая слеза и взор прояснился. Тасян-Цзюнь плакал, он тосковал. Я чувствовала это всем своим естеством, запертым в его теле. Шаткой походкой он пошёл в сторону Павильона Алого Лотоса, ступая окровавленными сапогами по белоснежному, только что выпавшему снегу. Упав возле трупа Чу Ваньнина мужчина начал гладить мертвенно бледное лицо. Проходясь пальцами по щеке, обводя дугу бровей, спускаясь к губам не прикасаясь к ним. –Почему все оставили этого Достопочтенного, мне так одиноко. Ваньнин, возвратись, мне холодно. Дальше я не могла ничего слышать. Темное пространство поглотило моё сознание, топя в пучине отчаяния и боли. Хотелось орать, но голоса не было. Пожалуйста, верните меня обратно. С надсадным вздохом я проснулась. Воспоминания были свежи. Сердце сумасшедше билось, в ушах бил набат. Ночная рубаха вся промокшая от пота отвратительно липла к телу. Было душно. Во рту чувствуется металлический привкус, прикусила язык. Тихо пробравшись в купальню я наскоро обтерла себя и нацепила новую одежду, мокрую бросив в корзину для грязного белья. Так же тихо вернулась в комнату, но уснуть мне так и не удалось. Оставшуюся ночь я провела в раздумьях. Третий день "правления" Тасян-Цзюня проходил тихо. Мо Вэйюй лип к своему учителю, последний терпеливо ждал, когда приступ прилипчивости сойдет на нет. Я не подходила к Чу-лаоши, чтобы не навлечь на себя праведный гнев Тасян-Цзюня. Не приходя на ужин я заперлась в своей комнате, уйдя в медитацию. Видимо я уснула,вновь погрузившись в пучину отчаяния. Обрывки фраз доносились до моего сознания. Эмоции душили. В какой-то момент мне показалось, что душа моя разорвется на части. Как Мо Вэйюй терпел это? Очнулась я на полу, царапая его, оставляя кровавые полосы от обломавшихся ногтей. Меня не радовало, что наставник Мо вернулся. В моей душе взыгралась буря противоречивых чувств. Наставник Мо и Чу-лаоши решили устроить спарринг, я наблюдала за ними со стороны. Хотя когда они начали драться по серьезному, я перестала замечать их, лишь смазанные силуэты и искры от божественных оружий, которые слепили глаза. Ало-золотые всполохи смешались в одно большое пятно. Бой длился на протяжении одной палочки благовоний. К концу у меня начало сильно рябить в глазах и я отвернулась. На поляну стеклись разные существа. Кто-то попискивал в знак одобрения, кто-то летал вокруг кружащих в замысловатом танце тел. Но зеленых фей-жучков я не увидела. Что интересно, духи во время прибывания Тасян-Цзюня старались не высовываться, а как появился Мо-цзунши, так повылазили все. После боя, который закончился ничьей наставник Мо стянул с себя верхнее одеяние и рубаху, показывая всем своё поджарое загорелое тело. Каждая мышца плавно перекатывалась под кожей. Капли пота стекали по торсу вниз к штанам. Чу-лаоши стрельнул глазами и произнес короткое: –Бесстыдник,–и с алеющими скулами скрылся в доме. Я тихонько захихикала. Мо Жань улыбался, ему было весело. Мужчина подхватил палку, которую они в пылу битвы сбили и закинув её крикнул: –Гоутоу, принеси. Пёс с визгом кинулся, распугав всех духов, которые разлетились и разбежались по поляне. Кто-то даже врезался в меня и со смешным визгом отлетал обратно. Наставник Мо весело улыбался глядя на это, подошёл ко мне и сел рядом. Торс в лучах солнца поблескивал от влаги. Я отвернулась. Чужих мужей разглядываю, какой стыд. Занятия с Чу-лаоши сегодня сдвинулись, поэтому встав я пошла его искать. Мужчина нашелся быстро, он на заднем дворе копался в огороде. Странно так было наблюдать за изящной фигурой в белом, как тот своими тонкими пальцами погрузившимися в землю аккуратно выдергивает сорняки из гряды. –Чу-лаоши, когда мы будем заниматься? Мужчина посмотрел на меня и с неестественной манере речи ответил: –Сегодня я занят. Он сказал это так резко, что я недоуменно смотрела на него несколько мгновений. Понурив голову я отошла на кухню, заниматься готовкой. Что я сделала не так? Может я мало прилагаю усилий и Чу-лаоши заметил это и не захотел дальше меня обучать? Действительно, кто же захочет обучать неудачницу. Как меня еще Наставник Мо терпит? Нужно стараться ещё лучше. Готовка приносила покой, руки действовали на автомате. К основным блюдам я решила приготовить миндальное желе для Чу-лаоши, может это немного его задобрит? Тем более этот десерт как раз создан для жаркого времени года, приятно охлаждая. Сироп в котором будут лежать фрукты был приторно сладким, как и сами фрукты, а вот желе было нейтрального вкуса, как раз не давая десерту свалиться в одно сладкое нечто. Обед прошёл в напряженной обстановке. Наставник Мо пытался разговорить своего мужа, а когда не получилось заговорил со мной. –Фэн-эр, ты так вкусно всё приготовила, у тебя определенно талант. Я была смущена, никто мою готовку не хвалил. Так приятно. –Просто у меня был замечательный наставник. Когда я ответила, Чу Ваньнин напрягся, я сидела напротив него и видела как он слегка сжал свои изящные пальцы с палочками, но ничего не сказал. Неужели Чу-лаоши не хочет, чтобы я разговаривала с наставником? Он ревнует? Я сразу отмела эту мысль, как такой как он может быть неуверен. Может, у меня голос не приятный или я громко говорю? –Ваньнин, исключительно для тебя Фэн-эр приготовила десерт, ты обязан попробовать. С этими словами наставник пододвинул пиалу к своему мужу. Тот с неохотой взял ложечку и забрал пару мелких кубиков желе с сиропом и отправил себе в рот. Я затаила дыхание ожидая оценки, готовила это желе очень давно, мои навыки могли притупиться. –Было вкусно, я наелся. Отложив ложку в сторону Чу-лаоши встал из-за стола и ушёл. Наставник Мо побежал за ним, а я так и осталась сидеть. Что мне сделать для Чу-лаоши, чтобы он не говорил так холодно и отстраненно? Пусть он просто скажет в чем дело, я не могу так. По щеке потекла слеза, за ней скатилась вторая, я вытерла их рукавом ханьфу. Вдохнув и выдохнув я решила прибраться на столе, плакать я не перестала, поэтому слезы иногда скатывались с лица, попадая в посуду. Плачь перешёл в задушенное рыдание. Я скатилась по стене и обхватила ноги руками, закрываясь. –Ваньнин, что случилось, почему я должен бегать за тобой? Почему ты не отвечаешь? Со двора донесся обеспокойный голос наставника, все было хорошо слышно из-за открытого окна. Я поднялась чтобы закрыть его, не хочу подслушивать, но на полпути остановилась. –Иди к своей ученице, нечего беспокоиться обо мне. "Своей" резануло по ушам. –Ваньнин, ты что же, ревнуешь? В голосе слышалась улыбка. Я опешила от его предположения. Я же тоже так недавно думала, как получилось, что наши мысли сошлись? –Баобэй, если ты дальше будешь молчать, я сочту это за правду. Учитель придвинулся к своему мужу, а я встала так, чтобы меня никто не увидел и продолжила слушать. –Я сочту это за "да". Ваньнин, как тебе такие глупые мысли только приходят в твою светлую голову? За стеной зашуршали, кажется, Мо-цзунши сел на траву, видимо там же был и Чу-лаоши, он всегда ступал легкой походкой, что его сложно было вычислить. –Ты привел к нам в дом девушку, говоря что теперь она будет жить с нами. –Верно, но ты сказал что все нормально. –Тогда я поспешил. Снова закопошились. А я задержала дыхание, меня сейчас выгонят, да? Буря в душе которая было успокоилась, поднялась с новой силой. Я закусила костяшки, боль отрезвляет, боль дает ясность мысли. Я должна дослушать до конца. –А сегодня ты вообще красовался перед ней почти голым!–я услышала смех наставника, как он может смеяться в такой ситуации? –Баобэй, я сам ещё не привык к тому, что нас стало трое. И вовсе я не красовался. Снова за стеной закопошились, я представила как Чу-лаоши сопротивляется, а наставник Мо его все равно притягивает в объятия. –Ваньнин, ты хочешь, чтобы она ушла? –Уже нет. У меня упал камень с души, перед глазами начали летать зеленые мушки, но я не обращала на них внимания, слушая дальше. –Почему же ты изменил своё мнение? –Из-за своей ревности я не могу обидеть человека. Мо Жань засмеялся. –Да, ты лучше захлебнешься в уксусе, чем несправедливо обидишь человека. А ещё? –Она очень умная и схватывает на лету, я думаю, нам действительно следует обучать её. В орденах ещё не углелась неразбериха, а мы с тобой действительно засиделись одни в нашем доме. Счастье разгоралось в душе словно пожар. Мушки залетали активнее перед глазами. Радость сменилась на боль, выламывая все конечности, не сдержавшись я громко вскрикнула. Боль затуманила сознание. Во рту почувствовала металлический привкус, прикусила язык. Я была в сознании. Чувствовала что кто-то меня трясет за плечи. Осталась одна боль. Сил на крик не было, я могла лишь бессильно скулить, как побитый щенок. Сколько так продлилось, я не знаю. В какой-то момент боль начала проходить и я начала себя осознавать. Моё бренное тело валялось на полу, лишь голова мирно лежала на бёдрах Чу-лаоши, который покачиваясь шептал что-то успокаивающее. Поза была смущающая и я заврочилась чтобы встать. Тело болело, но не сильно. –Не вставай резко, я помогу,–подхватив меня под плечи Чу-лаоши поднял меня как перышко,–пить хочешь? Я отрицательно закивала головой. Наставника нигде не было видно. Зато вокруг нас летали те самые зеленые духи, которые я спутала с мошками. –Как ты их обнаружила? Мужчина указал на летающих духов. Я рассказала, как так произошло. Чу-лаоши слушал внимательно, иногда хмурясь. –Эти духи питаются страданиями людей, забирая их душевные раны себе, но если для них слишком много еды они переносят это в других, оставляя на следующий раз. Это я получается, была как склад? И то почти засохшее дерево получается, было использовано так же. Зачем же они тогда начали утягивать меня под землю, если им нужен живой сосуд? Меня поразила мысль. Может они и не собирались меня убивать, а лишь перекладывали часть, понимая, что дерево скоро перестанет быть их личным вместилищем? Следующая мысль меня отрезвила, сколько было боли в Мо Вэйюе, что целый рой духов не смог пожрать. Я закусила губу. –Я хочу извиниться,–вдруг произнёс Чу-лаоши,–и в качестве извинения я прошу, чтобы ты пошла за мной сейчас и сделала то, что я скажу. Я кивнула и поднявшись мы пошли. Шли мы долго, иногда по тропинкам, иногда сворачивая, проходя сквозь заросли. В конечном итоге мы вышли к скрытому в этой чаще каменному алтарю. –Здесь раньше поклонялись лесным духам, прося защиты. Пояснил Чу-лаоши. Я кивнула, осматриваясь. Рядом с алтарем был родник с чистой водой. Сам каменный монумент состоял из больших валунов, в центре была расположена железная чаша, в которой виднелись свежие конфеты и фрукты. Мужчина подошёл к чаше, подзывая меня. Вокруг него тут же начали летать лесные существа. Подойдя, я увидела, что все подношения были растащены или съедены. Взяв меня за руку заклинатель проколол мне палец. Капли крови падали в чашу и тут же исчезали. Вокруг нас начали кружиться духи, создавая сплошную стену со всех сторон. –Теперь опустись на колени и выдохни духовную энергию. Я сделала как мне велел Чу-лаоши. Вихрь из духов вдруг заметался и растаял, словно его и не было. Я обернулась к мужчине, так и должно быть? Я ничего не спутала? Он похлопал меня по плечу. –Теперь ты под защитой духов, что живут на территории горы.