Исчезнувшие. Дитя Закулисья

       Зелёная листва и хвоя сменили свою окраску на кроваво-красный, а небо стало бледно-розовым, почти белым из-за густого тумана. Пространство вокруг ограничилось тремя цветами, последний из которых был чёрный. Но и тот был покрыт красной плёнкой. Влажный, прохладный воздух проскальзывал мимо и трепал волосы, а лёгкий запах ржавчины преследовал странников ещё с момента перехода между Уровнями 23 и 65. Это место явно напоминало бывшее поле ожесточённого боя…        — Будьте осторожны и смотрите под ноги, чтобы никуда не провалиться, — предупредил всех Андрей. — И ничего здесь не трогайте.        Было не понятно, что доставляло больший дискомфорт: удушающий холодный ветер или же сама атмосфера Уровня. Однако Саша уже хотела поскорее покинуть кровавый лес. Но сперва выполни моё поручение. Тут для его выполнения все идеальные условия… От одной лишь мысли о просьбе Дитя становилось не по себе. Страх поддерживал напряжение внутри, поэтому разум не мог сосредоточиться на происходящем. Саша слабо реагировала на странные деревья, на хлюпанье мокрой земли под ногами, на ветер, резко проезжавший по ушам, на отдалённый шёпот, похожий на наставления уже мёртвых странников… Всё пыталось напугать и так напуганного человека. Слабого, гордого и заносчивого человека, не способного ни на какие добрые поступки. Своей перманентной смертью он избавил бы мир от себя и от тех страданий, которые он приносил.        Без навигатора было несколько трудно передвигаться по Уровню. Пару раз Андрей чуть не вывел странников к гнёздам сущностей, терроризировавших этот лес. А именно к огромным сколопендрам. Но всё обходилось без ненужных столкновений и погонь. До определённого момента…        Какое-то время странники спокойно пробирались через чащи деревьев с кроваво-красными листьями, периодически оглядываясь на подозрительные шумы. Чаще всего с таким шумом валились ветки деревьев или падали созревшие яблоки с местных яблонь-обманок. Была б моя воля, ты бы сейчас этих яблок объелась и рвала кровью, пока не превратилась в сороконожку. Однако я соблюдаю договорённость. Неплохо было бы и тебе её соблюдать… Вместе с чавканьем земли под ногами слышалось шуршание опавшей листвы. Не будь этот Уровень таким угнетающим, его можно было бы с лёгкостью спутать с обычным осенним лесом по утрам. Тут тебе и туман, и яркая листва, и щекочущая нос влажность, и запахи разложения…        — Стойте. Там… кто-то есть, — сказала Рита и показала влево, где за деревьями и полупрозрачной дымкой виднелся тёмный человеческий силуэт. Оттуда же раздавался еле уловимый шелест листьев и глухой кашель.        Странники осторожно подошли чуть ближе и присмотрелись к силуэту. Глазам действительно предстал человек. А именно странник возрастом около двадцати лет. Можно сказать, он был ровесником Саши. Но приблизительно одинаковый возраст не смог уберечь его от нехватки знаний об Уровне 65, ибо в тот момент он жадно уплетал кровавое яблоко.        Забыв о прежней осторожности, Андрей вышел к этому страннику.        — Брось, его нельзя есть! — крикнул он на подходе к нему, однако остановился в нескольких шагах от него. — Поздно…        Судя по всему, парень уже успел проглотить пару кусочков: его лицо было измазано в красном соку.        — А? — удивлённо переспросил он, выронив яблоко. — Почему нельзя? В смысле поздно?!        Он направился в к странникам, а те — от него. Они уже знали, что должно произойти в ближайшие пару минут.        — Мы уже не сможем тебе помочь. Извини, — ответил Андрей и сделал ещё один шаг назад. — Не иди за нами.        — Д-да почему?! — голос парня дребезжал от страха. — Не уходите! Не оставляйте меня!        — Мы ничем тебе уже не поможем. Ты через пару минут превратишься в сущность. Не подставляй нас, — попытался вступить в переговоры Тим. — Пожалуйста.        Странник всё равно шёл к ним и с мольбой в слезящихся глазах глядел на них, словно они ещё что-то могли сделать, просто отказывались.        — Не вынуждай нас идти на крайние меры, — сказала Саша и тут же вытащила пистолет. — Ты скоро перестанешь быть собой и нападёшь. Оставь нас в покое.        — Я не хочу умирать! — воскликнул он и сухо раскашлялся. Он и до этого явно не очень ответственно относился к своей жизни. — Я не хочу превращаться!        — Тогда какого хрена тебе вообще выдали лицензию, раз ты жрёшь, что попало?!        Не понятно, почему, но Саша вспыхнула злобой на этого бедолагу, которому в ближайшее время предстояло потерять свой человеческий облик. Ей было невероятно жалко его, но вместе с тем… её злило упрямство странника. Всё верно. Он сам виноват в своём поступке. Зачем его жалеть и обращать внимание на эти слёзы? Почему бы тебе просто не пристрелить его, пока он не превратился?        «Я продала свою душу ради того, чтобы ты не заставляла меня причинять вред другим. Так что даже не думай…»        — Я не хочу умирать! — рыдал странник, продолжая преследование.        После этих слов он упал на колени в траву и согнулся в спине. Он зашёлся в приступе сильного, ни на секунду не прекращающегося кашля, чем вызвал у Саши невероятное содрогание внутри. Ей даже захотелось подбежать к нему и дать ему миндальной воды. Однако было уже поздно как-то спасать его: кашель сменился нещадной кровавой рвотой, а сам странник сжал траву под своими ладонями, не в силах выдержать боль трансформации. Вот-вот от человека не останется ровным счётом ничего…        — Бежим! — приказал Андрей, и странники сорвались прочь.        Как бы ни было жалко этого парня, они уже ничего не могли с ним сделать. Им оставалось лишь уберечь свои жизни от лютой смерти в лапах многоножки-переростка.        Густой сад злосчастных кровавых яблонь скрыл из виду превращающегося и истошно кричащего парня, вселив чувство некоторой безопасности. Навряд ли новорождённая многоножка вспомнила бы, куда направились «бессердечные странники». Во всяком случае, у них самих ещё был шанс скрыться. Однако уже совсем скоро… оставшиеся позади терновые заросли тревожно задрожали в сопровождении треска ломающихся веток. Стало ясно, что сущность узнала, куда ушли странники…        Вовремя сделанный широкий шаг уберёг Сашу от преждевременной смерти, ведь как только она обернулась через плечо, то увидела прямо перед собой двухметровую сороконожку. Её чёрный панцирь розово блестел, а множество красных конечностей мелко шевелились, вызывая волны отвращения по спине.        — Стой! Давай договоримся!        Тим вовремя вспомнил про свою способность и вышел к сущности, выставив перед ней руку. И, кажется, его просьба на неё подействовала: многоножка осталась на месте.        — Мы не будем трогать тебя, ты не тронешь нас. Хорошо? — голос Тима немного подрагивал, но он уверенно держался. — Просто дай нам уйти. Пожалуйста.        Многоножка никак не реагировала и не издавала никаких звуков. А тем временем странники медленно и осторожно отступали в лесную чащу.        «Вы не помогли мне. Вы хотели бросить меня. Как я вообще могу простить и отпустить вас?» — услышал Тим и с холодом в груди понял, что не смог добиться договорённости. Дальше их ждёт погоня…        Многоножка оглушительно завизжала и бросилась к странникам. Реакция не подвела Тима, и он смог увернуться от сущности, что была так близко к нему. Дальше всё смешалось в одну картину: белые просветы тумана сквозь стволы деревьев, красные пятна листьев, чёрная паутина ветвей, больно хлещущих по рукам… И всё это в сопровождении ужасающего стрекотания, высокочастотных визгов и сбившегося дыхания. Незнание пути уже не играло большую роль. Выжить — вот что было главным для странников в те минуты.        В воздухе послышался свист, после чего в многоножку влетела пуля. Но броня сущности оказалась слишком прочной для огнестрельного оружия: пуля просто отскочила от неё. Странники были бессильны, а многоножка стремительно сокращала дистанцию.        — Её не получится застрелить. Нужно… что-то тяжёлое. Ударить её чем-то тяжёлым! — послышалось со стороны Андрея. — Или прот…        Не успел Тим дослушать его, как тут же оказался поваленным многоножкой на землю. Руки сами вцепились в охапки лап и попытались оттолкнуть сущность от себя, но та была крайне тяжёлой и сильной. Мозг почти полностью отключился: страстное желание жить разгоняло кровь по жилам и заставляло действовать на автопилоте. Это была схватка за собственную жизнь, повисшую на волоске. Настолько ожесточённая, что Тим, кажется, уже не обращал внимания на боль в напряжённых до пределах плечах, продолжая сталкивать с себя многоножку. Но к счастью, ему на помощь пришла Саша, вонзив в спину сущности нож. После первого удара та чуть усмирила свой пыл, а после ещё нескольких быстрых ударов, сопровождаемых звуком раздирания плоти, многоножка замерла насовсем. На лицо капнула её кровь, а силы, кажется, покинули Тима и заставили опустить тяжёлое тело чуть правее от себя.        — Давай помогу, — сказала Саша и протянула руку Тиму.        Он был так близко к смерти. Снова. Его спасла невероятная удача. А ещё Саша, у которой под рукой оказался нож. Как бы то ни было, после произошедшего Тима пошатывало от усталости и оставшегося страха. Сердце до сих пор колотилось и не могло успокоиться, словно ожидало ещё чего-то.        — Почему она вообще напала на нас? — задался вопросом Андрей, но он будто спрашивал не странников, а самого себя. — Насколько я знаю, многоножки нападают лишь в том случае, если их спровоцировать…        Тим осторожно смахнул с лица кровь. Тёмно-красную, вязкую и липкую…        — Многоножка помнила, что мы оставили того странника. И она… решила отомстить нам, — ответил он, пытаясь отдышаться. — Возможно она ещё не до конца обратилась, поэтому у неё остались воспоминания.        После этих слов Рита обхватила себя за плечи и виновато понурила голову.        — Жаль, что мы не подошли раньше, — проговорила она подавленно.        Мусор сам себя отсеял, нечего жалеть таких бездарных и никудышных странников. Если бы он превратился в тусовщика, бед было бы намного больше… Голос Дитя уже порядком надоел и, кажется, начал вызывать отдалённую боль в районе висков. Но не только головная боль беспокоила Сашу в тот момент. Ведь рядом, где-то в нескольких сотнях метров от неё, раздалось шуршание множества лапок местных сколопендр. И было уже понятно, что столкновения с ними никак не избежать.        — Видимо, теперь между нами и многоножками вендетта… — проговорил Андрей, быстро оглядываясь по сторонам.        Бежать не было никакого смысла, у странников это бы не получилось. Им оставалось лишь дать отпор сущностям, так неожиданно ставшим агрессивными. Но что они могли противопоставить им? Пистолет бесполезен против их брони, а нож — один на всю команду. Но у Андрея в рюкзаке нашёлся приличный запас огнесоли, так что всё оказалось не так безнадёжно.        «Надежда есть всегда, Ася. Она умрёт лишь после тебя».        — Тим? Что с твоими глазами? — вдруг спросила Рита, заставив Сашу обратить внимание на напарника.        И ведь было, на что взглянуть. Ведь его глаза окрасились в ярко-оранжевый, почти огненный цвет, на фоне которых выделялись два сузившихся зрачка. Да и сам Тим выглядел непривычно серьёзным и настроенным, даже несмотря на то, что ему недавно пришлось пережить нападение многоножки. Надо же, зверобой снова пробудился. А я уж думала, это случится намного позже…        — Не важно, — ответил Тим без грубости и повернулся к Саше. — Мне не хотелось этого говорить, но… я могу взять твой нож?        Глядя на него, Саша не могла сказать ни слова от удивления. Ведь перед ней стоял уже не прежний Тим, которого она знала, а… немного другой. Тот, с которым ей предстояло знакомство. Если, конечно, они все переживут атаку многоножек.        С таким же немым удивлением на него смотрели остальные странники, пока Андрей не прервал молчание:        — Доверься ему. Он точно знает, что делает.        Он кивнул в сторону Тима, и уже следом Саша протянула ему нож. У неё не было причин не доверять. И, кажется, никогда не будет. Особенно здесь, среди множества опасностей. Что ж, даже несмотря на своё «бессмертие», Саша начала ценить жизнь куда больше, чем раньше. Но почему же это? Не ты ли говорила о том, что жалеешь о собственном существовании?        Многоножки прорывались сквозь терновые и шиповниковые заросли, вопя на разных диалектах. Странники застыли в тревожном ожидании, сбившись в одну кучу. Сущностей было прекрасно видно, а мозг во всех красках представлял, как их мелкие лапки и жвалы будут разрывать плоть на мелкие куски. Шагни к ним, Ася. Распахни перед ними объятия и позволь мне услышать крики твоих мучений. Не томи меня, милая, я очень жду крови и твоего маленького жертвоприношения…        Ладонь сжимала небольшой камень, уже мокрый от пота. Он словно был гарантией того, что Саша сможет отбиться от какой-нибудь многоножки. Но насколько эта гарантия сильна? Не настолько, как огнесоль у Андрея и Риты и нож в руках так неожиданно осмелевшего Тима…        Целая армия многоногих тварей бежала на них четверых чуть ли не лавиной. Не хотелось думать о том, что же будет, когда эта лавина накроет их с головой. А вот мне интересно, как же ты продолжишь путь без своих товарищей…        «Сука, заткнись уже!»        Не успели две быстрые и наглые многоножки прыгнуть на странников, как резкий взмах ножа Тима заставил их пожалеть о своих действиях. Кровавая нить, повисшая в воздухе, рухнула на землю, распавшись мелкими каплями рядом с уже мёртвыми сущностями. Их собратья с режущим писком трусливо отползли назад и, кажется, как затравленные звери посмотрели на Тима. Быть может, они поняли, что связались не с теми странниками…        — Что, кишка тонка? Давайте, подходите! Кто там ещё собирался нападать? — озлобленно крикнул Тим, обращаясь к скоплениям многоножек и крепко сжимая в кулаке окровавленный нож. — Ну?! Испугались? Тогда проваливайте отсюда!        Несколько многоножек попытались вырваться из толпы и напасть, но Андрей тут же кинул перед ними камень огнесоли. Яркая вспышка с фонтаном искр заставила тех вернуться в строй. Многоножки заверещали ещё яростнее, но при этом продолжили, ощетинившись, медленно отступать.        — Проваливайте, — холодно приказал Тим и шагнул в их сторону.        Кажется, он смотрел на каждого в этой громаде многоногих тварей и одним только взглядом заставлял подумать о том, стоит ли вообще нападать. Ха, действительно жутко. Как же он похож на Левона…        Многоножки не спешили уходить, а трое странников, оставшихся позади Тима, боялись сдвинуться с места и следили за враждебными сущностями. Было ощущение, что они вот-вот бросятся к ним и разорвут их на куски, проигнорировав сцену со смертью двух многоножек. Но всё было тихо. Мир замер в этом мгновении и всё ждал развязки столкновения. Битва или спокойствие? Продолжат ли странники свой путь?        — Прочь! — яростно прокричал Тим, после чего многоножки резко рванули обратно в чащу.        Вся эта эмоциональная эпопея тревоги и ужаса закончилась удивительно быстро, оставив странников в покое уже через какие-то считанные мгновения. Это было настолько странно и забавно, что вызывало опасения… нет ли здесь какого-то подвоха? И, если да, то откуда ждать неприятностей?        Почва позади стопы была рыхлой и скользкой, а земля шла под уклоном вниз: похоже, там была яма. Саша даже не поняла, зачем она шагнула назад, но именно этот шаг оказался для неё ошибочным. Без земли под ногой она потеряла равновесие и чуть не свалилась в расщелину, стены которой были покрыты красной плотью. Саша ухватилась за осыпающиеся края и попыталась подтянуться вверх, но ладони предательски соскользнули с земли и отправили тело в свободное падение. И падение закончилось тогда, когда красные и будто покрытые слизью стены пещеры сомкнулись вокруг Саши и зажали её тело. В эти же мгновения хрустнули кости её рук и ног, а суставы сдавило до мучительной боли, заставившей Сашу вскрикнуть. Но это было лишь началом её очень долгой смерти. Ведь следом за конечностями стены с характерным хрустом медленно раздавили её рёбра… В грудь словно вонзили множество толстых игл, лоб начал покрываться холодным потом, а из глаз обильно потекли жгучие слёзы. Дыхание затруднилось, но боль от переломов конечностей заставляла делать вдохи чаще, что вызывало невероятные страдания. Мысль о том, что скоро пещера раздавит её череп, наводила на Сашу ещё больший ужас: ей казалось, что она обязательно застанет этот момент. Потому что стены сузились настолько, что она не могла пошевелить ни переломанными конечностями, ни своей головой, которую вот-вот должно было сплющить…        Она уже не чувствовала пальцев собственных рук, зато отчётливо ощущала металлический привкус на языке после кашля. И так же отчётливо ощущала давление стен на затылок. Она уже успела сорвать свой голос от крика, а все её мольбы и проклятия захлебнулись в крови из пробитых лёгких. Сверху слышались знакомые голоса, но их уже не получалось распознать из-за притупившегося сознания. Кажется, кровь начала хуже доходить до мозга. Смерть была близка, но, вместе с тем, не хотела наступать так скоро… Да и вообще, Саша уже не могла понять, сколько времени прошло: пара секунд, несколько минут или целый час…        Как же я рада, что у тебя невысокий болевой порог… Кричи, заставляй боль проникать глубже. Прочувствуй её и даже не думай отключаться. Помни о нашем уговоре, Ася…        Тебе осталось не так много. И в твоих же интересах пострадать чуть подольше.        Но Саша уже не могла. Её организм уже не хотел ничего выдерживать: в глазах мутнело, мысли терялись и гасли, сердцебиение замедлялось. Да, может, Дитя и старалось удерживать её в сознании, но благосклонная смерть пришла к ней раньше, чем стены окончательно раздавили голову…        Раз, два, раз, два… Смерть настигла вновь тебя. Раз, два, раз, два… Ты не забывай себя. Раз, два, раз, два… Никогда не доверяй Дитя.        — Кого ты видишь, Ася?        Зеркало одной из квартир Уровня 13 отражало Сашу в облике полуторагодовалой давности и неразборчивый, совсем забытый образ парня из прошлого. Кажется, недавно они от кого-то сбежали и теперь отдыхали от погони.        — Я вижу нас.        Руки парня легли на плечи Саши, а он сам чуть нагнулся к ней и прижался щекой к её виску.        — А я вижу себя и ту самую девушку, ради которой я готов отдать жизнь, — сказал он и нежно улыбнулся.        Так странно было наблюдать за собой со стороны и заново осознавать вину в смерти этого парня, который искренне её любил. Заново принимать тот факт, что прошлое уже не вернуть, и единственное, что могла сделать Саша — это попросить прощения.        — Прости меня…        Она точно знала его имя, даже произнесла его. Но… сознание не могло считать его. Будто не могло ухватиться за него, хотя оно было рядом. Невообразимо рядом… Но он никогда не простит тебя. Он умер, проклиная твою неверность. И поэтому ты не заслуживаешь прощения. Ты заслуживаешь вечных мук. Ты заслуживаешь смотреть на то, как всё, что тебе дорого, рушится на твоих глазах и исчезает в небытие. Ты заслуживаешь только страданий, Ася. И ничего более.        Он желал, чтобы ты горела в аду. Но поверь, я устрою тебе кое-что намного хуже, чем ад…        Холодная и мокрая земля колола щеку, пытаясь заставить Сашу очнуться после… возрождения? Так же, как и голоса её друзей сверху. Через толщи бессознательности вместе с голосами слышалось шуршание травы, ветер и… шаги по напоенной кровью почве. Причём очень медленные шаги. Будто кто-то пытался успокоить себя хождением по кругу.        Спустя пару секунд Саша всё же открыла глаза и неспеша поднялась, сев на земле. Перед ней, как оказалось, были Рита и Тим, в то время как Андрей как раз бродил неподалёку из стороны в сторону. Его наверняка что-то тревожило в тот момент…        — Слава Богу, ты живая, — выдохнула с облегчением Рита и обняла Сашу. — Ты… боже, я не представляю, что тебе пришлось там пережить!        Да, Саша понимала, что недавно пережила очередную смерть. Однако подробностей она не помнила. И не помнила, почему у Тима в руке был её нож, причём окровавленный. Зато она как-то запомнила, что у него до её смерти глаза изменили цвет. Но сейчас он смотрел на неё обыкновенно чёрными глазами с неуловимым беспокойством и, вместе с тем, облегчением.        — Где это — там? — спросила Саша, медленно вставая на ноги.        Вместе с остальными она подошла к яме, походившей на человеческий рот: где-то глубоко внизу виднелись белые камни, напоминавшие зубы, а стены этой ямы покрывала красная, блестящая плоть. И в том самом низу, почти в кромешной темноте проглядывались обрывки одежды.        — Это… я туда свалилась? — спросила Саша.        — Тебя там сдавило, — ответил Тим, глядя вниз и морщась от отвращения. — Было слышно треск костей.        — Ты умирала долго. И, наверное, очень мучительно, — тут же добавила Рита, обняв себя за плечи. — Мы… мы хотели вытащить тебя оттуда, но не смогли.        — Там не за что ухватиться, — сказал подошедший к ним Андрей. — Если бы мы попытались туда спуститься, то потеряли бы кого-то ещё…        — Я всё понимаю. Не надо оправдываться, — прервала его Саша. — Главное, что упала я, а не вы. Уж лучше помучиться и ожить, чем не ожить вообще…        Да и что бы они сделали, если бы вытащили её уже с полностью переломанными костями? Если ты серьёзно ранен на таком опасном Уровне Закулисья, то о какой попытке спасти жизнь вообще может идти речь? Имеет ли это смысл?        Уже совсем скоро странники вновь выдвинулись в путь. Да, между ними до сих пор чувствовался неприятный осадок от смерти Саши: в конце концов, даже чьи-то предсмертные крики больно слышать. Ведь ты начинаешь представлять себя на месте страдающего и понимать, какую агонию он испытывает, когда все его кости разом ломаются. Может, оно и к счастью, что от смерти не осталось никаких воспоминаний, однако… легче почему-то не становилось. Кому как, Ася, кому как… Что ж, я рада, что ты выполнила часть нашего уговора. Так уж и быть, на время я тебя пощажу и оставлю в покое.        «Ну спасибо, блять. Что не слово, то щедрый жест с барской руки…»        Можешь сколько угодно поливать меня грязью, однако потом всё это тебе аукнется. И поверь, ласковее я уже не буду…        «Да ты и до этого не особо добрая была. Мне уже даже страшно представить, что меня ждёт, если твоё прежнее поведение — ласковое»        Власть строится на страхе. Так что твой страх передо мной — лишь признак того, что ты хочешь окончательно подчиниться.        «Хочешь кого-то подчинить — приручи гончего и заставь его ходить на задних лапах. А о моём подчинении даже не мечтай, глиста»        Механически неприятный смех Дитя звучал даже громче шагов по сырой листве и разговоров остальных странников на фоне.        Я уже сделала первые шаги к этому. А твоя смерть лишь закрепила мою власть над тобой… Знаешь, давно я так хорошо себя не чувствовала, как в твоём теле. Столько боли и непроработанных травм… Я почти ничего не делаю, а ты сама умудряешься калечиться и бередить старые раны. Признайся честно: ты мазохистка? О, бьюсь об заклад, ты любишь, когда тебя душат в постели…        «Оговорки по Фрейду пошли, да?»        Дитя на какое-то время замолчало, словно пыталось придумать колкий ответ. Как послышалось Саше, оно прорычало. Возможно, она как-то сумела задеть его своими словами. Возможно, впервые за всё это время в словесной битве победила Саша.        «Неужели я обидела бедненького Дитя? — от этой мысли на лице появилась немного садистская улыбка. — Ну давай, поплачь ещё…»        Заткнись. Иначе я передумаю насчёт договора.        Голос Дитя звучал уже не так снисходительно, как раньше: он будто сильнее исказился и стал чуть громче. Здравый смысл всё же победил и заставил мысли Саши замолкнуть, чтобы не допустить конфликта с Дитя. Мало ли, что оно могло удумать в порыве гнева… Да и не до разговора было: странникам предстояла нелёгкая дорога вглубь кровавого леса. Почти никто из них не знал, сколько времени придётся провести в пути. Даже Андрей: он называл приблизительное время и постоянно корректировал его. Иногда могло показаться, что он и вовсе не знает дороги, однако каким-то чудом они не натолкнулись больше ни на одну многоножку и не встретили почти никаких препятствий.        Таким же чудом они добрались до новых деревянных ворот. За ними виднелся такой же неприветливый лес, только… более тёмный. Листва деревьев там настолько плотно смыкалась, что не могла пропустить достаточно света. Именно поэтому было трудно разглядеть каждый ствол по отдельности.        — А нам точно туда? — настороженно спросила Рита.        — У нас нет выбора, — ответил Андрей. — Поблизости больше нет никаких других выходов с Уровня. Да и… у нас заканчиваются припасы. Поэтому нужно двигаться дальше.        — А что за Уровень находится за воротами? — поинтересовался Тим. — Выглядит… мрачновато.        — Если я не ошибаюсь, это Уровень 32. Лес Королевы Скелетов. И…        Андрей вздохнул и ненадолго прервал свою речь.        — Когда мы зайдём на этот Уровень, мы не сможем выбраться оттуда ровно до того момента, пока не встретим саму Королеву. И… тут уже всё зависит от её благосклонности и нашей удачи. А в этом я мало уверен.        — Оттуда точно нельзя выбраться другим путём? — тут же спросила Саша. — Только с разрешения?        В ответ на её вопрос Андрей молча кивнул и повернулся к воротам на Уровень 32. Конечно, перспективы у странников были не самые светлые, но какие имелись альтернативы? С запасами туго, Уровень 65 предлагал только смерть, а до других выходов, судя по словам Андрея, было очень далеко. Да и… погоню биговцев и иже с ними никто не отменял.        — А может, нас не будут трогать из-за нашей избранности? — предположил Тим, пытаясь внести хоть какую-то надежду на хороший исход.        — Мы в любом случае должны идти туда. Хотим мы того или же нет, — заявил Андрей, а затем шагнул к поскрипывающей калитке и толкнул её, чтобы пройти за забор.        Следом за калиткой оказались остальные странники, которым тут же пришлось достать фонарики: вокруг стало темно. Вместе со светом из воздуха пропал запах ржавчины и сырости, и на смену им пришло ощущение пустоты и… тихой смерти. Не такой, которая была на Уровне 65 и кричала о насилии, а реально тихой, словно на кладбище. Даже колебания от перемещения были слабыми. Даже шуршание засохших листьев под ногами не было громким. Ведь на Уровне 32 громче всех слышалась и лучше всего ощущалась безжизненная тишина.