Прямо в твои объятия.

Гермиона начинала нервничать из-за того, сколько времени потребовалось Дамблдору, чтобы созвать Орден Феникса на совещание. Ей казалось, что он тянет время, особенно после всего того, чем она с ним поделилась. Как бы то ни было, был почти ноябрь, почти через два месяца после того, как она проснулась, когда они наконец собрали Орден в чьем-то доме. Она не узнала хозяина. У Гермионы едва хватило времени оглядеть комнату, опознавая некоторых ведьм и волшебников, с которыми она познакомится когда-нибудь в будущем. Там был Грозный Глаз Грюм, выглядевший моложе и с гораздо меньшим количеством шрамов, чем в последний раз, когда она видела его в доме тети и дяди Гарри в Бирючинной аллее. Это было в ту ночь, когда он умер. Она увидела Молли и Артура Уизли. Если она правильно подсчитала, Молли должна была родить близнецов в начале этого года. Пара определенно выглядела достаточно изможденной, чтобы недавно стать родителями непослушных маленьких близнецов. Если бы только они знали, что приготовили для них Фред и Джордж. Гермиона почувствовала, как мрачная улыбка скользнула по ее лицу. Эта комната олицетворяла большую потерю, но, возможно… она смогла бы исправить некоторые ошибки, если собиралась застрять в прошлом. Осматривая комнату, Гермиона мельком заметила рыжие волосы и зеленые глаза — глаза Гарри. Прежде чем она успела оглянуться, Сириус потянул ее к хорошенькой светловолосой ведьме. — Давай, я хочу познакомить тебя с моей девушкой, Марлин, — сказал он с волнением в голосе. Гермиона никогда не слышала, чтобы Сириус часто упоминал Марлин Маккиннон в ее время, но в эту эпоху он постоянно заискивал перед ней. Насколько она поняла, на тот момент они встречались чуть больше года. Она действительно помнила имя Марлин Маккиннон, как кого-то, кто был убит пожирателями Смерти вместе с остальными членами ее семьи. Она недоумевала, почему Сириус тогда не упомянул о своей любви к ней. Может быть, боль от ее потери все еще была слишком глубока? Или, может быть, эти отношения были не слишком продолжительными? Марлин была одета в зеленое крестьянское платье, а ее волосы были уложены в большие, объемные локоны. Она определенно не была той ведьмой, которую ожидала увидеть Гермиона. Может быть, он был большим хиппи, чем Гермиона могла бы подумать о Сириусе. Однако она была очень красива, и в этом отношении они с Сириусом хорошо подходили друг другу. Марлин обладала нежностью и мягкостью, которых не хватало Сириусу. Марлин пожала ей руку и принялась болтать без умолку, рассказывая, что она была когтевранкой в Хогвартсе. Это, конечно, было неожиданностью для Гермионы. Сириус расхохотался, прежде чем упрекнуть свою подругу. — Разве я тебе не говорил? Гермиона училась в какой-то причудливой русской школе зелий, — сказал он с ухмылкой. — Она ничего не знает о факультетах Хогвартса и ей нет дела до них. Марлин собиралась извиниться, когда Дамблдор призвал собрание к порядку. Все рассаживались, находя места везде, где только могли их найти. Гермиона была удивлена, когда Джеймс подошел и встал рядом с ней, зная, что между ними по-прежнему все холодно. Она была еще больше удивлена, осознав, насколько успокаивающим она находила его присутствие. Чаще всего она была опорой Гарри, но, в отличие от Гарри, Джеймс был здесь, чтобы придать ей сил. Когда все заняли свои места, Гермиона, наконец, снова нашла Лили Эванс в толпе. Она понимала, что любой мужчина счел бы ее красивой: с ее белой, безупречной кожей и огненно-рыжими волосами, перекинутыми через одно плечо и заколотыми прямой булавкой. Эта женщина — мать Гарри — сидела на диване рядом ни с кем иным, как с молодым Северусом Снейпом. Гермиона почувствовала, как зеленые глаза Лили сверлят ее с нескрываемым интересом, спрашивая, кто этот неизвестный человек, стоящий между ее бывшим женихом и Сириусом Блэком. Гермионе дали понять, насколько неадекватной она была под пристальным вниманием Лили. Она смущалась своих растрепанных грязно-каштановых кудрей, россыпи веснушек на носу и щеках. Она чувствовала себя неуклюжей в своих джинсах и джемпере. Но больше всего это заставило ее осознать, насколько она была не в своей тарелке. Что ей здесь не место. Дамблдор прочистил горло, и все немедленно притихли. — Я думаю, вы все заметили, что у нас сегодня на собрании новый участник, — сказал он, махнув в сторону Гермионы. — Гермиона Грейнджер присоединяется к нам из Колдовстворца. Она попыталась скрыть свое веселье, когда эта информация привлекла внимание как Лили, так и Снейпа. Гермиона знала, что выглядит скромно, но надеялась, что они, по крайней мере, смогут сказать, что она умна. Остальные члены Ордена одарили ее дружелюбными улыбками и приветственными взмахами. — Гермиона смогла предоставить нам серьезную информацию о том, что делал Волан-де-Морт, чтобы обеспечить себе бессмертие, — сказал Дамблдор, прежде чем сделать паузу для драматического эффекта. — Он создал пять крестражей. Немедленная вспышка волнения была хриплой и ошеломляющей. Джеймс повернул голову, чтобы посмотреть на нее, возможно, удивленный тем, что последние несколько недель она скрывала от него информацию такого масштаба. «Хорошо, — подумала она про себя, — может быть, теперь ему немного стыдно за то, что он отмахнулся от всех тех книг, которые я ему оставила.» — Тишина! — прогремел голос Дамблдора, снова обретая контроль над комнатой. — Есть хорошие новости и плохие новости. Мы считаем, что знаем, что это такое и где некоторые из них расположены. Но нам нужно придумать способы уничтожить их, как только они окажутся в нашем распоряжении. Грозный Глаз заговорил первым. — Возможно ли вообще уничтожить крестраж? — спросил он. — Они должны быть почти неразрушимыми. — Отличное замечание, — добавил акцент Минервы Макгонагалл в знак согласия. — Я веками не слышала, чтобы кто-нибудь даже пытался создать что-то подобное, не говоря уже о том, чтобы уничтожить. Гермиона знала, что должна высказаться. — Я знаю, как их уничтожить, — сказала она, надеясь придать себе уверенности. Грюм повернулся к ней с недоверием на лице. — У тебя, девочка, молоко на губах обсохло? Я удивлен, что девочка даже не закончила школу. Что ты вообще может знать о поимке темного волшебника? Ее раздражала его манера задавать вопросы. Гермиона знала, что выглядит молодо, но подумала, что, вероятно, у нее было больше непосредственного опыта борьбы с Волдемортом, чем у большинства из них вместе взятых. В конце концов, она занималась этим с двенадцати лет. Но, конечно, она не могла сказать им этого. — Я знаю об уничтожении крестражей, потому что делала это раньше, — решительно ответила она. Она почувствовала, как пальцы Джеймса, стоявшего рядом с ней, скользнули по внутренней стороне ее запястья, потянувшись к ее руке. Он переплел их пальцы вместе. Гермиона почувствовала утешение от его безмолвной поддержки, чувствуя, как бешено колотится ее сердце. — О, да? И как ты это делаешь? — спросила ее одна половина пары близнецов. Гермиона спрятала улыбку, подозревая, что это были близнецы Пруэтт, в честь которых были названы Фред и Джордж. — Ну, для начала вы можете использовать яд василиска, — нерешительно начала она. — И где же мы будем брать яд василиска? — спросил какой-то неизвестный член Ордена. — Я не думаю, что вы привезли василиска из России. К счастью, Дамблдор дал ей спасательный круг и ответил за нее. — Мы потихоньку наводили справки по всему миру, чтобы раздобыть их. У Гермионы есть несколько контрактов с Министерством, которые она в настоящее время выполняет, так что это не должно вызвать слишком много удивления. Гермиона наблюдала, как Северус Снейп хмуро посмотрел на нее. Возможно, он чувствовал, что лучше подошел бы для выполнения контрактов Министерства? Или, может быть, он был раздражен тем, что его пропустили из-за этого задания? По правде говоря, Гермиона находила это довольно скучным, поэтому была уверена, что такому настоящему Мастеру, как Снейп, это показалось бы ужасным. — Это может занять месяцы, может быть, даже годы, — проворчал Грюм. — И сейчас мы сражаемся с Волдемортом. Сколько жизней будет потеряно, пока мы будем сидеть на своих задницах, ожидая немного яда? — Мы могли бы также попробовать «Адское пламя», — тихо сказала Гермиона, прикусив нижнюю губу, ненавидя себя за то, что вообще предложила это. — Что ж, отлично, — сказал Грюм. — Мы должны немедленно приступить к этому. — При всем должном уважении, сэр, крестражи сложно уничтожить. Они сопротивляются, почти разумные по своей природе. Они сделают все, что в их силах, чтобы их не убили, — сказала Гермиона, опираясь на весь свой опыт. — Адское пламя может очень быстро выйти из-под контроля. Я думаю, это слишком опасно. Мы должны дождаться появления яда. Это более безопасный вариант. Грюм усмехнулся над ней. — У нас здесь много волшебников и ведьм, которые более чем способны справиться с некоторыми заклинаниями, особенно такими как заклинаниями как Адское пламя, — насмешливо сказал он. Гермиона поморщилась. Она все еще помнила жар огня в Выручай комнате, когда заклинание Крэбба пошло не так. То, как он кричал, когда пламя поглотило его и Диадему вместе, до сих пор преследовало ее в ночных кошмарах. Он мгновенно уловил ее нежелание. — Откуда мы вообще знаем, что можем тебе доверять? — потребовал он. — Здесь тебя никто не знает. Все это может быть уловкой Волдеморта, чтобы отправить нас в погоню за дикими гусями — искать то, чего даже не существует! — Может быть, если бы она просто могла сказать нам, где один из них, и мы смогли бы уничтожить его, тогда мы могли бы точно знать, что она говорит правду об остальных, — предположил другой близнец Пруэтт. Видя, что ситуация складывается не в ее пользу, Гермиона сдалась, хотя и знала, что это рискованно. — Один из них — Диадема Когтеврана. Это в Выручай комнате в Хогвартсе, и я могу отвести вас туда завтра, — сказала она, расправляя плечи, готовая встретить натиск. По толпе прокатился всеобщий шум из-за предположения, что в Хогвартсе хранится крестраж. — Нам нужны люди, владеющие заклинаниями. Эванс, ты пойдешь, — сказал Грюм. — Люпин еще не вернулся? — Я боюсь, что он уйдет во время оборота луны, — сообщил Дамблдор группе. Грюм повернулся лицом к Джеймсу. — Поттер? Как ты думаешь, сможешь с этим справиться? — Конечно, — согласился Джеймс со своего места рядом с ней. — Если позволите, у мисс Грейнджер была замечательный результат на ЖАБА. Я думаю, что под нашим руководством, Аластор, мы сможем уничтожить крестраж завтра, — сказал Дамблдор, не оставляя места для возражений. — Мы встретимся в Хогвартсе после полудня, учитывая, что сегодня выходные в Хогсмиде. Большинства студентов уже должно быть за пределами замка. Когда об этом позаботились, остальная часть собрания Ордена прошла без происшествий. После того, как собрание закончилось к вечеру, Джеймс пошел поговорить с Грюмом, а Гермиону втянули в беседу с Марлин. Ей было любопытно узнать побольше о диадеме, поскольку долгое время ходили слухи, что она утеряна. К сожалению, Заклинания не были сильной стороной Марлин, иначе она хотела бы, чтобы ее выбрали посмотреть на крестраж до того, как он будет уничтожен. Когда их разговор закончился, Гермиона увидела, что Джеймс больше не разговаривает с Грюмом. Вместо этого у него был очень жаркий разговор с Лили Эванс. Она знала, что должна быть взволнована тем, что они действительно разговаривают, но Гермиона почувствовала легкую дрожь, похожую на ревность. Другая ведьма жестикулировала в направлении Гермионы, в то время как Снейп нависал над плечом Лили, одаривая Джеймса жестокими ухмылками. Джеймс, очевидно, раздражался все больше и больше, но Гермиона не думала, что ей следует вмешиваться в разговор, даже если она хотела оказать Джеймсу небольшую поддержку, так же, как он сделал это для нее. Наконец, разговор был закончен тем, что Джеймс развернулся на каблуках и отошел от Лили. Он направился обратно к Гермионе и не сделал ничего, чтобы скрыть гнев и боль, вспыхнувшие в его карих глазах. Вместо этого он по-собственнически обнял ее за плечи. — Да ладно тебе, Гермиона. Давай вернемся домой, — бросил он через плечо, намереваясь, чтобы все услышали. Гермиона не могла видеть реакцию Лили на это заявление, но ей было интересно, что бы та подумала, услышав намек на то, что они с Джеймсом каким-то образом живут вместе. Однако она была немного раздражена тем, что Джеймс использовал ее, чтобы разозлить свою бывшую. Особенно когда он недавно потребовал, чтобы она нашла себе другое жилье. Как он мог так небрежно назвать квартиру, в которой они жили вместе, домом? И когда появилось желание назвать это место своим домом? Но Гермиона решила, что не хочет спорить об этом здесь. Вопреки своей воле, она обнаружила, что прижимается к нему под тяжестью его руки. Он был настолько выше ее, что она идеально помещалась рядом с ним. Когда они прошли через камин в квартиру, Гермиона немедленно выскользнула из-под него. — О чем она хотела с тобой поговорить? — спросила Гермиона. Джеймс свирепо нахмурился. Гермиона обнаружила, что не может отвести взгляд от его глаз. — Я не думаю, что то, что я сказал Лили, как-то тебя касается, — сказал он. — Так что просто оставь все как есть. — Если ты собираешься использовать меня, чтобы попытаться заставить ее ревновать, — возразила она. — То в следующий раз тебе лучше не стоит вмешивать меня в это. Гермиона поняла, что, должно быть, задела его за живое, потому что Джеймс, топая, вышел из гостиной и направился по коридору в свою спальню. Он захлопнул за собой дверь.