Холодные игры

      Марк умер. Внутри ничего не осталось — всё выжжено. Понял, что он совсем не для любви. Он может говорить о ней, петь, читать стихи, дарить её людям: всё это в неизмеримых размерах. В какой-то момент Марк осознал, что много говорил и пел о любви, но знал о ней очень мало. Почему? Да потому что не встретил он того человека, который дарил бы ему ровно такую же любовь, какую он вкладывал в отношения. «Я любил в жизни дважды — я имею в виду, по-настоящему» — это про Марка. «Оба раза был убеждён, что всё это на веки и кончится только с моей смертью» — тоже в точку про него, только с тем отличием, что первое расставание он перенёс неимоверно тяжело. Единственное, с чем Марк не мог сопоставить себя, так это с конечной фразой «и оба раза это кончилось, а я, как видишь, не умер». Оба раза кончились, но Марк совершенно точно умер. Похоронил внутри себя попытки обрести счастье, похоронил надежду создать семью.       Он не любил вспоминать прошлые отношения, а сейчас и вовсе не пытался: помнил те чувства, знал, чем всё в итоге обернулось, но не вспоминал детально. Сначала, когда набрался решимости, закрыл воспоминания за тяжёлой дверью где-то внутри себя, а самая близкая подруга сильнее захлопнула эту самую дверь и заперла семью замками. Именно Юля была с ним после второй попытки обрести счастье, и Марк был благодарен ей за это. Благодарен за то, что тогда она была рядом несмотря на собственные огромнейшие проблемы, из которых Тишман вытаскивал её совсем недавно.       Почти в то же время он понял, что влюбляется в подругу. Не сразу, с головой, а постепенно погрузился в это чувство, которое отрицал после осознания несколько лет. А когда принял, свыкся, уже было поздно. Она уже обрела собственное счастье в лице Александра, который, в отличие от её прошлого молодого человека, был прекрасным мужчиной, который и нужен был Юле всё это время. Марк видел, как счастлива была девушка несмотря на ссоры в паре, поэтому с каждым днём всё дальше и дальше убирал свои чувства к подруге, чтобы не мешать жить ей. Знал ведь, что Юля не сможет остаться в стороне и будет сильно встревожена, но и не сможет ответить ему такой же любовью.       А сейчас Марк стоит рядом со своей машиной, опираясь на капот и ожидая Юлю около их с Александром дома. Около двадцати минут назад она позвонила ему и слёзно просила приехать, и Тишман, отложив все дела, сразу же бросился по знакомому адресу. Подруга обещала рассказать всё позже, не по телефону, а Марк терялся в догадках. Когда он увидел Юлю с большой сумкой в руках, сразу понял, что к чему. Мужчина забрал вещь из рук девушки, сразу же открывая дверь автомобиля для Юли, оставил сумку на задних сиденьях, а после занял водительское кресло. Несколько секунд он рассматривал лицо девушки, пытаясь понять её чувства, но в какой-то момент она просто отвернулась, почувствовав, видимо, любопытство друга.       — Ко мне поедем, — Марк перевёл взгляд на дорогу, не желая больше донимать им девушку. А через несколько минут у него сжалось сердце от того, что он услышал первый тихий всхлип. Тишман не стал ничего спрашивать у Юли. Знал, что она расскажет всё сама, когда будет готова.       Но Паршута не заговорила ни в машине, ни дома, ни даже через полчаса посиделок на кухне с чашками чая, которые Марк подставлял ей, когда каждая предыдущая заканчивалась. Мужчина погрузился в мысли о девушке, о том, что она испытывает сейчас, и вздрогнул, когда она заговорила.       — Знаешь, — голос был хриплый из-за долгого молчания и слёз, и Юля прокашлялась, чтобы немного привести его в порядок, — я поняла, что мне нельзя любить. Ничем хорошим это не заканчивается, — Паршута подняла глаза, смотря на Марка, который стоял у окна, опираясь на стену, — как ты справился, Марк?       — Ты не помнишь? — мужчина посмотрел на подругу, в её красные от слёз глаза, вспоминая все те лучшие моменты, когда они были рядом, — ты и спасла меня, — Марк мягко улыбнулся, всё так же не отрывая взгляда от Юли. Всегда воспоминания о том, как он полюбил её, приумножали в нём всё то радостное и тёплое, что было внутри, и этот раз не был исключением, — Юль, ты была рядом тогда, когда я выгорел. И тогда, когда сломался. И тогда, когда практически умер. Я потерял надежду на счастье, на семью, на те чувства, которые просто рассеялись по ветру. Но все те крупицы, что остались тогда, я долго храню. Мне было очень больно тогда, а сейчас больно тебе. Юль, я тебе хочу эти крупицы подарить. Я хочу быть рядом с тобой сейчас. Да и не только сейчас, а вообще. Всю жизнь, Юль. Я буду беречь тебя, я буду любить тебя больше, чем все те, кто тебя любит. Только позволь мне быть рядом.       Юля опешила. Она никогда не сомневалась в том, что Марк отличный друг. Он вежливый, внимательный, осторожный, понимающий и любящий. Ещё со времён «Фабрики» Юля была уверена в нём. Уверена в его самых лучших качествах, в том, что такого друга как он хотел бы иметь каждый. И она была благодарна судьбе за то, что та свела их когда-то. А сейчас она слушает такие откровения от него и изо всех сил старается сдержать подступающий поток слёз.       Марк увидел, что Юля встала со своего места и сам подорвался к ней, не подумав, уйти она хочет или ответить на его слова. Но реакции его тела были быстрее, поэтому в ту же секунду его руки прижимали её к себе. Они долго стояли так: Марк водил руками по её спине, после запутываясь в волосах девушки, а Юля опустила голову на его плечо, зарываясь пальцами в волосы мужчины.       — Будь рядом, Марик, пожалуйста. Ты один у меня такой, — Юля провела ладонью по его скуле, заглядывая в глаза, и оставила поцелуй на колючей щеке друга.       — Я тебя не пущу никуда. Не оставлю и не брошу, Юль. Всегда буду рядом, что бы ни произошло.

***

      С того дня прошло уже достаточное количество времени. Произошло много важных событий в жизни обоих, но сейчас завершилось одно из важнейших: сольный концерт Юли.       Оба сидели в гостиной квартиры Марка, а Юля взахлёб рассказывала ему всё то, что он сам своими глазами видел около двух часов назад, а с его лица не сходила улыбка. Ему безумно нравилось то, что его самая близкая подруга, его девочка была счастлива.       — Пошли на каток? — это предложение было настолько внезапным, что вырвало Марка из своих мыслей и плена её восхищённого голоса.       — Ты забыла разве, чем всё закончилось в прошлый раз? — Марк намекнул ей на попытки её участия в «Ледниковом периоде», а Юля засмеялась и слегка толкнула его в плечо.       — С тобой мне не страшно, — девушка обхватила обеими руками его плечо, прижимаясь ближе. Тишман оставил поцелуй на её макушке, одну руку расположил на её спине, а второй взял её ладонь в свою, сплетая их пальцы.       — Я катаюсь примерно так же, как и танцую, и ты это знаешь, — Марк усмехнулся. Вспомнил, как пару лет назад отказался от коньков, обещая себе же никогда их не надевать больше.       Но что-то пошло не так — а именно то, что Юля заставила его нацепить этот неприятный атрибут, — и через полчаса они уже были на одном из московских катков, освещённом красивыми фонарями, и сейчас он полностью пустовал. Даже погода располагала к тому, что стоит провести время именно так: было прохладно, но не морозно, а с неба не очень крупными хлопьями медленно падал снег.       Юля каталась хорошо: ей потребовалось всего лишь несколько минут, чтобы вспомнить всё то, что она умела когда-то, а Марку было труднее. Всё-таки времени после последнего «общения» со льдом прошло немало, и трудности возникли ещё на самом начальном этапе, когда Тишман только вышел на каток. Он сразу же оступился и отправился в полёт, и, если бы не Юля, точно поцеловался бы со льдом.       Спустя какое-то время оба уже приноровились и катались свободно, поэтому Юля затеяла игру: пока Марк ехал где-то впереди, она наклонилась за невысокий бортик и набрала снега, делая из него шарик, а потом бросила в спину Тишману. Тот осторожно развернулся и поймал следующий снежок уже грудью. Мужчина увидел счастливое лицо девушки и решил подыграть ей. Марк погнался за Юлей, которая была намного быстрее, чем он, и, когда она совсем оторвалась от него, Тишман захотел сделать новую порцию снежков. Он подъехал к бортику, взял горсть снега, а когда попытался оттолкнуться, снова поскользнулся и упал, приложившись затылком о тот самый бортик. Юля, увидев эту картину, сорвалась с места, в считанные секунды оказываясь рядом с ним.       — Марк! Дай посмотрю, — Тишман лежал на льду, одну руку держа на ушибленном затылке и сморщив лицо. Девушка стала на колени и наклонилась, чтобы было удобнее, убрала его руку и стянула с него шапку. Внешних повреждений она не заметила и с облегчением выдохнула. — Сильно больно?       — Приятного мало, но не смертельно, жить буду, — Марк замер, глядя на девушку. Снег всё так же медленно падал с неба, фонари всё так же светили, и всё это создавало незабываемую атмосферу и красоту. Юля в такой картине смотрелась очень гармонично: её покрасневшие щёки и блестящие глаза полностью заворожили Марка. Он поднял руку, притягивая девушку ближе к себе за шарф, и поцеловал её.       Юля была шокирована происходящим и впала в ступор от действий друга, но тело вышло из него быстрее, чем разум, поэтому в ту же секунду она уже отвечала на поцелуй со всеми чувствами, которые могла в него вложить.       — Уже не больно, — только спустя несколько минут они смогли оторваться друг от друга и каждый смотрел в глаза другого влюблённым взглядом.       — И мне больше не больно, Марик, — она прошептала эти слова, напоминая о том дне, когда Марк помог ей справиться с болью от расставания с Александром. Когда он спас её от самых худших чувств, вывел на свет и показал лучшие стороны жизни. И она хотела сделать то же.

***

      — Юль, почти тридцать девять у меня, — Марк отдал девушке градусник и в очередной раз громко чихнул. Голос пропал совсем, голова раскалывалась и всё тело ломило. Уже третий день Тишман был прикован к кровати с высокой температурой. Когда Юля услышала его хрип через телефон, сразу же сорвалась на Патриаршие и всё это время не отходила от него ни на шаг.       — Снова скорую нужно вызывать, — Паршута тяжело вздохнула, убрала градусник и посмотрела на Марка, — это всё из-за твоего нетерпения!       — Согласись, в этот раз от него не только минусы, — он просипел эти слова, закашлялся и приложил все оставшиеся усилия, чтобы улыбнуться ей, после чего обессиленный упал на подушку, закрывая глаза и тяжело дыша. Юля села на край кровати рядом с ним и положила свою прохладную руку ему на лоб. Марк от приятных ощущений моментально провалился в сон.       Он просыпался, когда в комнату входил врач, но совершенно не помнил этот момент, а в следующий раз он проснулся уже ночью. Марк понял, что чувствует себя намного лучше, чем утром, и решил попробовать встать с постели. Он кое-как добрался до гостиной, где на диване спала теперь уже его девушка, а не просто лучшая подруга. Ему очень сильно хотелось перенести её в кровать, прижать к себе и уснуть в обнимку, но Марк понимал, что риск заболеть у Юли и так очень высок, поэтому пришлось утихомирить свои желания. Тишман подошёл ближе, присел на корточки перед диваном и слегка коснулся ладонью её волос, которые спадали на лоб, прикрывая чуть нахмуренные глаза.       — Марк… — мужчина услышал еле различимый шёпот девушки и резко убрал руку, думая, что разбудил её. Через несколько секунд он понял, что Юля всё ещё спит, и почувствовал прилив любви и нежности от того, что даже во сне она видит его. Он оставил лёгкий поцелуй на её ладони, после чего направился обратно в спальню, думая о том, чтобы не забыть спросить о её сне.       Следующий день начался немного лучше: температура хоть никуда и не делась, но спала до тридцати восьми. Для Юли это был уже какой-никакой результат, да и Марк выглядел намного лучше, чем вчера, что не могло не радовать.       — Мне приснилось сегодня… — Юля сделала паузу, в последний момент не решаясь говорить об этом Марку, а тот замер. Паршута посмотрела в глаза ожидающему мужчине и продолжила после вздоха, — приснилось, что мы расстались, — девушка поймала удивлённый взгляд Тишмана и опустила глаза в свою чашку.       — Юль, посмотри сюда, — Марк взял ладонь девушки в свою, сильно, но осторожно сжимая её в своих пальцах, и дождался, пока Паршута поднимет глаза, — я никуда тебя не пущу, понимаешь? И сам никогда не уйду. Никому тебя не отдам и всегда буду рядом. Поверь мне, прошу тебя. Мы будем счастливы, Юля.       — Я уже счастлива, Марк, — губы девушки растянулись в искренней улыбке, — счастлива быть с тобой рядом.       Юля плюнула на весь риск заразиться и крепко прижалась к нему, обнимая за плечи и чувствуя его руки на своей талии. Сейчас важны были только чувства, только касания и близость.       — Люблю тебя, Юль, — он проговорил это куда-то в её шею, после чего коснулся её губами, оставляя невесомый поцелуй на нежной коже. Юля от приятных ощущений не смогла ничего ответить ему и лишь переместила свои руки на его затылок, запуская пальцы в волосы и несильно сжимая их. — Люблю и не хочу, чтобы ты заболела, поэтому сейчас нам нужно соблюдать хоть какую-нибудь дистанцию.       — Марк! — девушка слегка стукнула его по плечу, — умеешь ты испортить момент!       — Я испортил его ещё тогда, когда заболел, дальше уже некуда, — Тишман посмеялся и всё же отстранил Юлю от себя, — я пошёл просить Аню, чтобы она тебя забрала.       — Марк, стой! — мужчина уже был в комнате, в то время как Паршута всё ещё стояла на кухне.       — И я тебя люблю!