Красивая грудь

Тигнари не считал свою грудь красивой. Обычные плоские мужские сиськи, бледная кожа, светлые впалые соски, которые сколько не ласкай, чувствуют только легкое покалывание, и отнюдь не возбуждающее. А кофта была отличным выходом эту грудь скрыть, ведь ничего необычного в ней не было. Другое дело - грудь Сайно. Тигнари частенько засматривался на вырез костюма махаматры, который, по сути, не скрывал совсем ничего. Лишь несколько кусочков ткани да несложные украшения, оно и ясно - Сайно проводил много времени в пустыне, а под палящим солнцем долго не походишь. Тигнари все еще сокрушался, что его пределом был Караван-рибат, потому что в глубине души он хотел бы посмотреть, как по груди Сайно стекает пот. На смуглой коже темные соски, иногда выглядывающие из-под костюма, смотрелись особенно выигрышно, и Тигнари был уверен, что они у Сайно очень чувствительны, потому что стоило Сайно замёрзнуть, как они спешно приподнимались. Соски самого Тигнари так делали редко. У Дехьи была упругая грудь, это было ясно с первого взгляда. Минимум брони и поддерживающих конструкций, всего лишь красивый топ с завязкой на шее, и ее грудь выглядит округлой. Она была в меру большой, такой что идеально подходила ее смуглому телу. Кандакия иногда посматривала на грудь Дехьи без одеяния, и идеальная форма пришлась ей по вкусу. Когда Дехья ложилась на спину, грудь не висела, а все равно потрясающе красиво выглядела даже не столь объёмной. А уж стоило девушке повернуться на бок, как Кандакия уже не могла похвастаться выдержкой и ее щеки окрашивал небольшой румянец, который был совсем незаметен на загоревшей коже. Уже потом Кандакия осмелела, и девушки охотно ощупывали друг друга не только за грудь, но безусловно Кандакия любила именно эту часть Дехьи. Сама же Дехья поражалась тому, как небольшие соски Кандакии были очень похожи на ее глаза. У них были одинаковые ореолы, тёмные волоски вокруг, но один сосок был впалым, а второй - нет. И сущим удовольствием для Дехьи было уравнять их, либо оглаживая пальцем, либо же тщательно вылизывая языком. А еще у Кандакии были достаточно мясистые сиськи, и Дехье очень нравилось тереться о них щеками. Нилу никогда не думала о чужой груди, но что-то внутри нее неумолимо переворачивалось, когда во время танца ее собственная грудь слегка потряхивалась в костюме. Она смущалась, хотя никто и никогда не замечал, что что-то у нее могло трястись. Когда она увидела Дехью, то невольно залипла, ведь грудь девушки, которую та почти совсем не скрывала, была удачно расположена на уровне глаз. И именно Дехья за чашечкой чая обмолвилась, что сиськи - величайшее сокровище человечества, а сокровища обычно прячут, но на виду. И Нилу почему-то перестала стесняться, сняла броню и попросила сшить себе костюм с простым топиком. И теперь в танце ее грудь слегка тряслась, но больше Нилу это не заботило. Кавех хмурил брови, когда сидел в кабинете напротив работающего Аль-Хайтама. Этот чудила опять забыл отдать ему запасной ключ, и Кавех, придя домой, понял, что может только поцеловать дверь. Аль-Хайтам нехотя пустил его в свой кабинет, и теперь Кавех коротал ожидание, рассматривая своего соседа. К своему удивлению он обнаружил, что хиляк секретарь, которым он всегда считал Аль-Хайтама, на самом деле обладает недюжинными мускулами. Его бицепсами можно было убивать, плечи были достаточно широки, чтобы с них сделать слепок, а потом Кавех опустил взгляд на зеленый камешек, видневшийся аккурат над грудной клеткой, и вдруг залип. Черный цвет прекрасно подчеркивал каждый выступ и мускул, и Кавех вдруг осознал, что отчаянно хочет протянуть руку и дотронуться. Пощупать твердость мышц, перекатить в руке сосок, который будет несомненно небольшим, но все равно уместным. Ему хотелось зарыться носом между грудей Аль-Хайтама и сжать свое лицо ими. А еще лучше провести членом между его сисек... Кавех закинул ногу на ногу, подавляя смущение. Он скрестил руки на груди и отвернулся, но долго пялиться на книжные стеллажи не мог, взгляд то и дело возвращался к треклятой груди. Аль-Хайтам вдруг потянулся, и Кавех понял, что у него крепко стоит лишь от того, что он увидел, как перекатываются эти мышцы под черной одеждой. Аль-Хайтам же в это время заполнял отчет о группе пустынников, которых победили махаматры. Он смотрел на фотографии, которые они приложили в доказательство, и его внимание привлек один мужчина. Его мускулатуру было видно невооруженным глазом, и Аль-Хайтам невольно засмотрелся, думая о том, как бы он хотел такую же. Он занимался спортом и боями, но все равно большую часть времени просиживал у себя в кабинете, перебирая бумаги, а потому на постоянные упражнения времени не было. Но черт возьми один лишь взгляд, и Аль-Хайтам захотел тут же все бросить и уйти в пустыню недели на две, провести их в боях и тренировках, чтобы его грудные мышцы тоже стали больше. Аль-Хайтам потянулся, мечтая об этом, и вдруг услышал шумный вздох. Его сосед по комнате, о котором Аль-Хайтам почти забыл, был непривычно тихим, на его щеках пылал румянец, а взгляд растерянно блуждал. Он сидел в закрытой позе и явно чувствовал себя некомфортно. Вот только скрещенные на груди руки открывали его рубашку чуть сильнее, чем требовалось, и Аль-Хайтам заметил, что у Кавеха тоже сиськи вполне ничего. Сам Кавех был похож на девушку, в их ванной стояла целая батарея всяких бутылочек, которыми Кавех час мазался на ночь и еще два утром. Аль-Хайтам подумал, что возможно там было какое-нибудь молочко, чтобы грудь выглядела особенно выигрышно. Аль-Хайтам готов был признать, что эта грудь его интересует ничуть не меньше, чем грудь Пустынника, но совсем в другом смысле этого слова. И вечером, переодеваясь в комнате, они оба подловили себя на том, что пялятся на чужие сиськи.