bermuda triangle

а дальше ничего не происходит. дни стремительно текут, словно песок сквозь пальцы, и даже одна свободная минута перед скорым камбеком и концертным туром кажется непозволительной роскошью и тратится на быстрый перекус всухомятку или клевание носом. рики устает настолько, что времени и сил на мысли о ебаном сону просто не остается. и он даже впервые за долгое время чувствует себя хорошо, несмотря на то, что его тело уже на пределе. рики готов потерпеть, только бы кровавое месиво, именуемое сердцем, не напоминало о себе. остальное пережить можно. сону продолжает вести себя как ни в чем не бывало, капризничает на съемках перед мемберами, ярко сияет на выступлениях перед фанатами, эгьешничает со стаффом. рики думает о том, что сону и правда удивительный. пожалуй, никто и никогда не имел столько масок и не менял их с такой поразительной скоростью. наверное, у сону не за горами дебют с главной ролью в какой-нибудь сопливой дораме, наподобие тех, что он смотрит перед сном в своей комнате. либо эта дорама уже разворачивается между ними тремя в настоящем времени, что более вероятно.  с джеюном рики почти не пересекается, если не считать вынужденного взаимодействия по работе. они искусно делают вид, что между ними и сону ничего не происходит, и это то, что в их сфере деятельности называется профессионализмом. у рики почти получается засунуть свои потрепанные временем чувства к сону в старую картонную коробку и отправить ее пылиться в дальний угол своего сердца. получается обмануть даже себя, но не наблюдательного чонвона, от которого сложно скрыть что-либо, особенно, если дело касалось взаимоотношений между мемберами. как ответственный лидер, чонвон считал себя обязанным поддерживать коллег в трудные минуты и сглаживать углы при конфликтах. и конечно, было не так сложно заметить, что между сону и рики происходит что-то.  поэтому в один из рабочих дней, когда группа занимается танцевальной практикой, прогоняя новую хореографию уже, казалось бы, тысячный раз, чонвон намеренно ждет, когда все выйдут из зала на долгожданный перерыв, чтобы застать рики одного и поговорить. все мемберы знали, что рики достаточно вынослив и упрям, чтобы работать несколько часов без единого перерыва, и уже не спорили с ним, пытаясь отправить отдохнуть.  — рики, нужно поговорить, — негромко говорит ему чонвон, и рики заметно напрягается, вытирая полотенцем выступивший на лице пот.  — о чем?  — о тебе и сону. о том, что между вами происходит. — в том-то и дело, хён. между нами не происходит ничего, — тяжело вздыхает рики, явно не особо обрадованный теме разговора. — или ты что-то знаешь? — ну я знаю, что вы с ним спите, — чонвон садится на стул, открывая бутылку ледяной воды. рики пытается не встречаться с ним взглядом и делает вид, что очень заинтересован мигающей лампой на темном потолке. — понятно, — заторможенно тянет младший, не зная, как реагировать на полученную информацию. чудесно. кажется, о драме между ним и сону знает уже вся группа.  — если тебе нравится сону, тебе нужно сказать ему об этом прямо, — продолжает чонвон, давая понять, что разговор еще не окончен.  — кто сказал, что сону мне нравится? — смеется рики, но никому в этой комнате на самом деле не до смеха. чонвон тяжело вздыхает, и бросает взгляд на часы. пятиминутный перерыв совсем скоро закончится, а разговор уже зашел в тупик из-за потрясающего упрямства младшего.  — как скажешь, — сдается чонвон. его тон в одно мгновение становится более резким, и рики понимает, насколько лидер недоволен. — убедись, что это не скажется на нашей работе.  «убедись, что никто кроме меня больше не слышит, как ты выстанываешь имя джей-хёна по ночам, а потом уже отчитывай меня», — хочет выплюнуть рики чонвону в лицо, но вовремя берет себя в руки, когда дверь в зал открывается, и в нее заваливаются сонхун и джейк, смеясь над чем-то своим. день обещает быть тяжелым. *** сону проклинает съемки по утрам, потому что он никогда не успевает поесть перед их началом, и уже спустя несколько часов есть хочется так, что начинает тошнить. даже сквозь слой тонального крема заметно, насколько сону бледный, и даже внимательный чонвон интересуется, все ли у него в порядке.  — ерунда, хён. просто кушать хочется, — отвечает сону, пытаясь спрятать от зоркого кошачьего взгляда свои трясущиеся от голода руки. сону не хочет беспокоить остальных, ведь все вокруг такие же уставшие и невыспавшиеся, поэтому он только слабо улыбается чонвону, пытаясь не обращать внимания на то, как темнеет в глазах. — ничего, подожду конца съемок.  сону настолько плохо себя чувствует, что даже не замечает, как его затылок перестает прожигать чей-то острый и тяжелый взгляд, а в людной комнате ожидания становится на одного человека меньше. нуна из стаффа так легко и приятно колдует своими руками над его укладкой, что сону почти что засыпает прямо на стуле, прикрывая тяжелые от недосыпа веки.   спустя какое-то время, когда сону в панике распахивает глаза, нуны рядом уже нет, а его сценический макияж уже готов к выступлению. кажется, он и правда уснул на несколько минут, однако до выхода на сцену еще есть время, поэтому можно подремать еще немного, чтобы не потерять сознание от слабости и головокружения прямо сейчас.  в тот момент, когда сону опускает уставший взгляд вниз, в своих руках он с удивлением замечает небольшую упаковку с двумя сэндвичами с курицей из автомата с едой, который расположен на первом этаже. к прозрачному пластику приклеен небольшой стикер розового цвета, на котором едва читаемым почерком написано только одно слово: «поешь.» сону прячет смущенную улыбку в рукаве оверсайз свитера, пока жует холодный, но такой вкусный в данный момент сэндвич.  *** первый за несколько недель разговор сону и рики происходит слишком внезапно, когда они летят на фестиваль в японию. по какой-то потрясающей случайности их места находятся рядом, поэтому игнорировать существование друг друга практически не представляется возможным.  сону пытается смотреть дораму, но рики продолжает ерзать, все еще пытаясь усесться в кресле поудобнее. его ноги такие длинные, что даже несмотря на то, что в бизнес-классе намного просторнее, ему все равно неудобно. спустя пару минут возни рядом сону окончательно выходит из себя.  — рики, ты можешь перестать ерзать? ты меня отвлекаешь! — хён, что я могу сделать, если мне неудобно? — психует рики, откидываясь на спинку кресла. тело так ноет после тренировки и недостатка отдыха, что хочется выть. — идти пешком! — недовольно шипит сону, рывком закидывая ноги рики на свои бедра, чтобы дать ему возможность растянуться на сидении.  — сиди спокойно. старший надевает наушники и продолжает смотреть дораму, показывая тем самым, что разговор окончен. действия и слова сону настолько не поддаются логике, что рики замирает на месте, разглядывая красивый профиль хёна и свои бедра, лежащие на бедрах сону. сердце стучит, как бешеное, а ведь это всего лишь ничтожно маленький акт заботы (а заботы ли?) от старшего, который все эти дни продолжал делать вид, что рики не существует. эмоциональные качели, которые устраивает ему сону, так быстро набирают скорость, что рики становится трудно дышать. любить ким сону все так же невыносимо. а спустя четверть часа, когда сону начинает клевать носом, и его голова плавно опускается на плечо рики, младший, кажется, и вовсе умирает где-то глубоко внутри.