Дракон Тиран

Как и всегда до этого их вернуло туда же, откуда взяли. В случае Жона, он вместе с семьёй вернулся в отель, который теперь принадлежал Аркам. Впечатление от недавнего короткого просмотра были… прямо скажем фееричными. Всё семейство просто сидело и обтекало от произошедшего. — Много в принципе существует перебежчиков? — первым заговорил Жон и обратился он к Реликвии Знаний. — Значимых немного, по сути только Леонардо, — Джин пожала плечами. — А вот людей пожиже и попроще там хватает, тот же Артур. — Об этом надо сообщить, — с некоторым сомнением предложила Сильвия. — Вот только кому? — Хороший вопрос, — покачал головой Николас. — До сих пор все эти балаболы, держащие власть, не особо-то шевелились. — Но и сидеть на этой информации тоже нет смысла, — Жон продолжал обдумывать сложившуюся ситуацию. — Джин, каковы шансы, что Айронвуд начнет действовать, если слить ему список предателей? Хотя бы в Атласе. — Он хочет действовать, но не стоит от него ожидать слишком много, — осторожно начала Джин. — Айронвуд, конечно, весомая фигура, но его влияние не безгранично. Скорее всего, он попытается использовать эту информацию, но все это пойдёт по официальным каналам и так или иначе, а столкнется с бюрократической машиной Атласа. — Поэтому я ненавижу большие государственные образования, — вздохнул Жон. — Даже если бить их кнутом за каждую минуту промедления, бюрократы скорее сдохнут, чем сделают все побыстрее. — И что мы будем делать? — спросила Сафрон, покачивая на руках сына. — Вы будете налаживать свою жизнь в Вейле, — отозвался Жон. — Я продолжу учиться. А Джин все же запишет известную ей информацию для Айронвуда. Даже если нам не нравится как они работают, это не значит, что мы должны работать за них. — Вот только как-то не верится, что ты останешься в стороне от всего этого, — недовольно заметила Аурели. — Она права, — согласился Николас. — Жон, мы знаем, что ты невероятно силен, но тебе действительно нужно всегда находиться в центре событий? Неужели нельзя просто наблюдать со стороны? — Можно и остаться в стороне, — Жон кивнул. — Вот только, если верить Джин, в будущем это кончится тотальной войной, по итогу которой я всё равно вмешался. Есть ли смысл доводить до подобного? Спорить тут было сложно. Последняя война всех против всех отгремела совсем недавно. Прадед Жона ещё успел поучаствовать в ней. И ничего хорошего эта война, по своему итогу не принесла. Да, были свергнуты королевские и многие дворянские династии, да жизнь простого люда, как считается, пошла в гору. Вот только это было последствием той агонии, в которую народ погрузили те самые короли, что пытались расширить сферы своего влияния. Так что Жон не стал бы считать подобное чем-то хорошим. Особенно вспоминая учения Аристотеля, который считал Тиранию и Демократию наихудшими из всех возможных видов правления. Поэтому он собирался действовать. Нужно было организовать свой полюс силы. — И всё-таки, что теперь? — спросила Сильвия. — Теперь у нас перерыв на неделю, — Жон пожал плечами. При желании он мог быть упертым. — Без шуток и попыток уйти от ответа. Лично я планирую покинуть вас и вернуться в Академию. Думаю Руби сейчас потребуется компания друзей. — Её отец был настроен серьёзно, — Аурели чуть повела плечом, вспоминая лицо и тон голоса мистера Сяо-Лонг совсем недавно. — Это нормально. Любой муж, на его месте отреагировал бы так же, — Николас приобнял жену за плечо, то ли желая поддержать её, то ли наоборот, цепляясь за супругу и ища поддержку в ней. Сильвия ответила на объятия. Старшее поколение семьи всегда держалось друг за друга, во всех своих бедах и переживаниях. Жон же на этом попрощался с семьёй и направился в Бикон, как и говорил. Ему нужно было немного подумать, так что он пошел не спеша. Ситуация с предателями не была чем-то новым и уникальным. Тот же Артур, которого упомянула Джин, тоже предал Атлас, и служил Черной Королеве. Более того, он занимал при Салем высокое положение. Он не только действовал в Атласе, но и поддерживал Синдер в Вейле и, вполне возможно принимал участие в других делах Салем. И в целом эту ситуацию можно было бы назвать классической агентурной работой, шпионаж и контршпионаж с каждой стороны, если бы не одно «но»: предателей с другой стороны нет. Реально нет, Жон даже уточнил это у Джин, пока шел к стоянке булхедов до Бикона. И это откровенно не помещалось у гуманоидного дракона в голове. Даже если предположить, что Озпин является исключительно некомпетентным и тупым руководителем, что очень странно при его опыте, сама человеческая психология так не работает. В плохиша, который отказался от идеи уничтожения мира, так как хочет наслаждаться плодами своего плохого поведения верится как-то больше, чем в кучку придурков, что искренне и самозабвенно уничтожают собственную расу и мир, готовые на предательство всего, что им дорого. Что за хрень тут вообще творится? Отвлекаясь от своих сумрачных раздумий, Жон достиг Бикона. Древние каменные стены академии в этот момент выглядели особенно мрачно и торжественно, как будто откликаясь на раздумья гуманоидного дракона. По мере приближения к главному зданию, его окликнули. — Жон! — это была Эмбер, которая специально поджидала дракона у главного входа. — Давно не виделись, — с некоторым сарказмом отозвался Жон. — Что-то случилось? Эмбер покачала головой, и даже несколько смутилась. Можно было бы подумать, что девушка готовится в чём-то признаться ему, но основываясь на опыте отношений предыдущих носителей души, Жон был уверен, что романтикой тут и не пахнет. Эмбер казалась усталой, даже истощенной, при этом она смотрела на Жона прямо, что лишний раз подтверждало серьёзность её намерений. — Не случилось, — Эмбер несколько замялась. — Просто вся эта ситуация с Леонардо… я ведь тоже контактировала с ним. Получается… — Ничего не получается, — так как она замялась, подыскивая слова, Жон решил высказаться. — Ты можешь уточнить у Джин, имел он отношение к твоей ситуации или нет, но сейчас это уже не имеет значения. Леонардо уже не жилец. — Нет, это имеет значение для меня, — она упрямо тряхнула головой и даже ножкой топнула. — Это моя жизнь и… — И что ты хочешь от меня? — Жон снова перебил её. Он собирался поддержать Руби, что уже грозило потоками женских слез и соплей. Удовольствия Жону это не приносило никакого, но ради подруги он был готов потерпеть. Эмбер же уже стоила ему некоторых вложений и прямо сейчас, тратить на неё ещё что-то, в том числе и время, он не особо хотел. — Я хочу попросить тебя о помощи, — Эмбер вздохнула, наконец выдав то, чего хотела. — Мне потребуется сила, чтобы больше никто не смог меня достать. И та сила, которую ты использовал… — Забудь об этом, — тут же отрезал Жон. — Эта сила уже один раз не подчинилась тебе. — Но… — Я не договорил, — гуманоидный дракон сделал резкий жест рукой, прерывая любые прения. — В прошлый раз я дал тебе эту силу, потому что это был чуть ли не единственный способ воскресить тебя без потери сил девы. Теперь твоя душа цела и связь с Губительными Берегами в целом не пойдет тебе на пользу. Но самый главный довод был озвучен первым: ты уже пыталась обуздать эту силу, и у тебя ничего не получилось. — И что, теперь для меня нет вариантов? — спросила Эмбер несколько обижено. — Варианты есть всегда. Например не пытаться занять силу у кого-то, а развивать то, что у тебя уже есть, — Жон пожал плечами. От него эти слова, возможно, звучали несколько лицемерно, так как он был невероятно силен по праву рождения. Но факт оставался фактом, и Жон не поленился лишний раз этот факт озвучить. — В любом случае прямо сейчас, заёмная сила либо убьёт тебя, либо необратимо изменит. Нельзя возвыситься и не измениться. — А если я готова меняться? — Эмбер продолжала цепляться за легкий путь, что не очень-то нравилось гуманоидному дракону. Философия алого императора драконов заключалась в умножении, чем больше была изначальная сила, тем больше он давал. Возможно это влияние Священного Механизма, который работал по схожему принципу с его Усилениями. В любом случае Эмбер должна была сначала стать бойцом, достойным чтобы он взял её в свою команду, и только потом, он возьмётся за её усиление. Сейчас же он не был готов дать перерождение даже близким своим друзьям, не говоря уже об Эмбер, которая была ему вообще никем. Даже у Синдер, судьбу которой Жон ещё решал, было больше шансов войти в команду. Она не только сильна, но Жон так же подозревал у неё наличие некоторых талантов, которые нельзя получить никакими усилениями. — Так меняйся, — он кивнул. — Как достигнешь успеха, мы вернёмся к этому разговору. Если ты захочешь. Было ожидаемо и даже понятно, что Эмбер обидится на подобный откровенный посыл. Но это было её дело. Жон не собирался терпеть нахлебников, даже среди своих, что уж говорить о ком-то со стороны. Ему нужна команда, которая будет решать проблемы этого мира, а не тешить свои желания и комплексы. Эмбер со своей стороны тоже понимала, что по хорошему ей ничем не обязаны и уже сделали больше, чем могли бы сделать, но даже так, некоторый осадочек остался. На этом они разошлись, и Жон направился к комнате команды RWBY, благо они были прямо напротив комнаты его собственной команды. Так что даже если Руби не потребуется его помощь, а Жон очень надеялся, что она более или менее в порядке, то он сможет просто вернуться к своим товарищам и новообретенной девушке. В конце концов Пирра недавно могла наблюдать крайне неприятную картину собственной смерти, так что ей тоже нужна поддержка. Переходя коридорами, окрашенными мягким светом закатного солнца, Жон мог услышать тихую музыку, доносящуюся из комнаты RWBY. Это была мягкая, успокаивающая мелодия, явно придумка Вайс, которая сама всегда тяготела к музыке и частенько любила слушать что-нибудь через наушники или даже на всю комнату. Жон остановился на мгновение у двери, прислушиваясь и принюхиваясь, прежде чем постучать. — Кто там? — с той стороны отозвалась Блейк, хотя гуманоидный дракон чувствовал, что там собралась обе «сестринские» команды. Не хватало только самого Жона. — Это Жон, — ответил он, и дверь тут же открылась. Внутри комнаты царила уютная атмосфера: светильники рассеивали мягкий свет, подушки и пледы, собранные с обеих комнат, были разбросаны по полу и кроватям. Все члены команд RWBY и JNPR постарались окружить двух сестёр, Руби и Янг. Сама Янг пыталась растормошить сестру, так что попытки других людей её успокоить скорее мешали блондинке. Руби же была мрачной и замкнутой. — Привет всем, — Жон оглядел комнату с мягкой улыбкой на лице. — Как настроение? — Издеваешься? — Янг сверкнула в его сторону красными глазами. Да и Руби несколько напряглась. — Почему же? — Жон наиграно и совершенно не натурально удивился. — Мне правда интересно, как у вас ситуация и чем я могу помочь? — Почему он так сделал? — глухо спросила Руби прежде, чем кто-либо успел что-то сказать. — Почему убил маму? — Он боялся, — Жон пожал плечами дав самый простой и примитивный ответ. — Сам он был слаб или враг слишком силён, не так важно. Главное, что он боялся, и этот страх погнал его в этом направлении. — Почему ему никто не помог? Почему он не попросил помощи? — Руби посмотрела на Жона, в её глазах отражалась печаль и разочарование. Предательство человека разрушило картину мира девушки, что раньше видела врагов только в образе Гримм. — Потому что Озпина он боялся намного меньше, чем Салем, — Жон решил не ограничиваться просто словами, а потому подошел к Руби и, подвинув Янг, просто поднял девушку на руки, чтобы потом посадить её себе на колени. — Эй! — сама Руби чуть смутилась, но молча, а вот Янг молчать не стала. — Союзы можно строить на чём угодно, но так или иначе это чувства, — Жон возмущение Янг проигнорировал. — Кого-то двигает любовь, других жадность, но в случае Леонардо это был страх. По крайней мере я так считаю. — Но это не справедливо, — протянула Руби, выглядя совершенно опустошённой. — Так много страданий из-за страха одного человека. — Несправедливо, но банально, — Жон положил подбородок на макушку подруги, чуть ослабив контроль над своей аурой, чтобы укутать её облаком теплой силы. От этого серебряные глаза Руби засветились, что несколько напрягло всех присутствующих, но сама она этого не заметила. — Можно быть сколь угодно сильным, убивать Гримм толпами, но пострадать от несправедливости. — Не согласна, — Руби чуть мотнула головой, отчего подбородок Жона взлохматил волосы у неё на затылке. — Я не могу принять такое мироустройство, где страх и эгоизм одного человека могут привести к страданиям целых народов. Мы должны что-то с этим делать! — Уже лучше, — усмехнулся Жон, чуть пихая Руби, предлагая ей слезть с его коленей. А то она так возится, что это уже перестаёт напоминать дружеские объятия. — Боевой настрой куда лучше соплей, размазанных по лицу. — Не было никаких соплей! — тут же спохватилась Руби. При этом вопреки собственным словам она несколько раз провела рукой по лицу, пытаясь его очистить. — Он просто издевается над тобой, дуреха, — закатила глаза Вайсс. — У тебя необычный подход к утешению, — заметил Рен, покачав головой. — Главное, что работает. *** Пока же ученики Бикона проводили время в своих комнатах, директор Академии созывал тех своих сторонников, кто был готов откликнуться на этот зов. Ожидаемо, что Кроу на это собрание не явился. — Кроу и Тайянг? — спросила Глинда, не уточняя, что именно она хочет спросить. — Думаю они уже в транспорте до Мистраля, — Озпин сделал долгий глоток из своей кружки. Вопреки обыкновению, там было не какао, а крепкий и горький травяной отвар. Старый рецепт, который помогал поддерживать силы, и легкий наркотик, что стимулировал работу мозга. В современном обществе подобное всячески порицалось, но старый волшебник прожил не один десяток жизней в те времена, когда это было нормальным лекарством. Эти травы и настойки на них даже в аптеках продавалось какое-то время. — Предательство Леонардо… — Айронвуд был мрачен и суров даже больше обычного. — И сколько этих предателей ещё будет? — Мы не можем подозревать абсолютно всех, Джеймс, — вздохнул Озпин, что сразу же догадался о чём думает генерал. — Те, кому мы не доверяем просто не входят в наш круг и их не посвящают ни в какие тайны… — В эти тайны прямо сейчас посвящено множество людей, которым мы не доверяем, — перебил древнего мага Айронвуд. — Не говоря уже о тех, кому все рассказать мог Леонардо. Айронвуд сидел прямо, не касаясь спиной спинки кресла, его жесткие черты лица обветренные временем и грузом ответственности, казались еще более грубыми и усталыми от размышлений о той угрозе, которую до этого он не учитывал в своих планах. — Итак, что мы собираемся делать? — твердо спросила Глинда. Меньше всего она хотела сейчас слушать пустые препирательства. — Для начала нам нужно разобраться с последствиями того, что уже произошло, — Озпин поднял глаза, разглядывая лица своих последователей. — И уже потом, планомерно начать чистку собственных рядов. — Подобная медлительность реакции ещё никогда не доводила до добра, — Айронвуд, уже в который раз, оказался недоволен политикой Озпина. — Поспешные решения создадут лишь ещё больше проблем, — древний маг так же понимал недовольство генерала и осознавал, что контроль и влияние на этого человека утекает из его рук чуть ли не с каждым днем. Озпин уже сталкивался с подобным, бывало, что вся его команда оборачивалась против него, и какого-то устоявшегося способа противостоять этому просто не было. Люди разные и всех цепляет что-то своё. Вопрос лишь в том, удастся ли оставить Айронвуда в команде, или он уже враг? — Я и не говорил о поспешных решениях, Озпин, и ты это знаешь, — со своей стороны Джеймс продолжал злиться. — Мы должны немедленно наладить слежку за всеми, кто подозревается в связях с Леонардо, включая студентов и персонал. Параллельно с этим, развернем операцию с радикальной проверкой всех наших систем безопасности. Академии, королевства, большие корпорации все это может быть уже под рукой Салем. Глинда почувствовала смешанные эмоции. С одной стороны, она была готова поддержать Джеймса в его стремлении обезопасить их самих. Всё же она знала Саммер и сама была готова отомстить за неё. Вот только авторитет Озпина не отпускал её и потому она поддерживала директора. По крайней мере пока. — Я не могу указывать тебе, как действовать, Джеймс, — Озпин вздохнул. Он уже знал, чем закончится этот разговор. Исход был очевиден. — Ты можешь делать так, как посчитаешь нужным. Только прошу: не спеши и не руби с плеча, пока будешь наводить порядки в рядах Атласа. — В рядах Атласа? — Айронвуд не был доволен подобным уточнением и слова Озпина расценил как откровенный посыл куда подальше, чтобы под ногами не мешался. — Да, Джеймс, — Озпин кивнул. — Я не могу указывать тебе как действовать, но и позволить тебе командовать в Вейле по собственному усмотрению я тоже не могу. — Командовать… — повторил Айронвуд, всё раздражение которого сменилось холодным разочарованием. Неужели все его старания, все попытки помочь и спасти, расценивают просто как желание покомандовать? — Что ж, понятно. Тогда я пойду «командовать» в Атласе. С этими словами он поднялся, собираясь покинуть как Бикон, так и Вейл вообще. Глинда хотела было остановить товарища, но тот не дал ей даже рта раскрыть. — Не надо, — Джеймс не хотел обижать подругу, но очень боялся сорваться на неё, если вдруг она скажет что-то не то. Поэтому он просто попросил её остаться в стороне. Быть может позже они созвонятся и поговорят без лишних ушей. — Ты можешь позвонить мне, Озпин, когда решишь извиниться… ну или когда из-за твоей пассивности умрет ещё кто-нибудь из наших. Если тебе вообще есть до этого дело. С этими слова генерал Айронвуд скорым шагом отправился на выход. Никто в комнате не проронил ни слова, пока двери лифта не закрылись за ушедшим. Только после этого Озпин позволил себе выдохнуть и отложить кружку с отваром в сторону. Глинда смотрела на закрывающиеся двери лифта с ощущением потери, и даже сожаления. Могла ли она изменить эту ситуацию? — Ты был неправ, — заметила Глинда. — Возможно, — согласился Озпин, его лицо оставалось спокойным, но в его глазах тлела тень сожаления. — Однако, его методы могли бы привести нас к ещё большему разделению и возможным жертвам среди невинных. Нам нужно быть аккуратными, Глинда. — И что теперь? — спросила Глинда, не став комментировать мнение собеседника. — Надо будет проконтролировать Кроу и Таянга, — ответил Озпин. — Пытаться отговорить их от мести бессмысленно, да и вряд ли кто-то захочет это делать. Но нельзя допустить, чтобы в огне своей мести они задели кого-то непричастного. Ну и стоит подумать, как мы будем действовать дальше с учётом того, что Атлас теперь куда менее дружелюбен к Вейлу.