Изобличение Дерлетовщины: как Август Дерлет марал канон

      Всё-таки если разбирать Дерлета, то справедливости ради, следует всё же учитывать, что он осуществил некоторую работу над ошибками, а также написал целый цикл, где события одного рассказа были связаны с событиями другого рассказа. У Лавкрафта таких циклов, чтобы прямо были сериалы, увы, не было. У Дерлета — это цикл про Лабана Шрусбери. Это учёный и оккультист, который сражается с культом Ктулху и пытается остановить его пришествие в мир. Цикл кончается тем, что он сподвигает американских военных сбросить ядерную бомбу на Ктулху — до этого Лабан ищет следы Ктулху, даже совершает путешествие в Безымянный город, чтобы воскресить Альхазреда и узнать у него координат Р’льеха. Но давайте обо всём по-порядку.       Цикл лучше прошлых старых рассказов уже по той причине, что тут нет возможности просто позвонить на Орион, чтобы Старшие Боги прислали спецназ и уложили Древних мордой в пол. Сначала про Лабана: Дом доктора Шрусбери мало чем отличался от соседних домов. У меня вообще сложилось впечатление, что все здания, расположенные на этой улице, проектировал один архитектор и строили одни и те же строители. Дом был большим, но не громоздким, со ставнями на окошках, множеством фронтонов, ветхой крышей и облупленными стенами, отчаянно нуждавшимися в покраске. По обеим сторонам дома высились корявые старые деревья — вероятно, еще более старые, чем дом, от которого веяло самой древностью. Был уже поздний вечер, когда густые сумерки, словно плотный туман, опускаются на проселочные дороги и городские улицы; и в облике дома мне почудилось что-то зловещее, однако я счел это обычной игрой света и тени. Ни в одном окне не горел свет, и я уже было подумал, что выбрал неудачное время для встречи со своим будущим нанимателем. Однако не успел я поднять руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась и я оказался лицом к лицу с пожилым господином с длинными белыми волосами и гладким, чисто выбритым лицом, на котором выделялись четко очерченный, выступающий подбородок, крепко сжатые губы и прямой римский нос. Его глаза полностью скрывались за очками с глухими темными стеклами, закрывающими их даже сбоку. — Доктор Шрусбери? — Да. Чем могу служить? — Меня зовут Эндрю Фелан. Я пришел по вашему объявлению в «Сэтердей ревью». — Ах да. Входите. Вы пришли вовремя. Я не придал значения этому замечанию, решив, что доктор, по-видимому, кого-то ждал — как позже выяснилось, так и было — и просто хотел сказать, что я выбрал подходящее время для встречи, то есть что мы успеем переговорить до того, как придет его ожидаемый посетитель. Мы прошли в полутемный холл, где мне пришлось двигаться чуть ли не на ощупь, и вскоре оказались в кабинете — большой комнате с высоким потолком и множеством книг, не только расставленных на полках, но и разбросанных на полу, на стульях и письменном столе. Жестом предложив мне сесть, профессор уселся за письменный стол. И немедленно начал засыпать меня вопросами. Читаю ли я на латыни? А по-французски? Да, читаю вполне свободно. Умею ли я боксировать? А как насчет приемов джиу-джитсу? К счастью, я умел и то и другое. Особое внимание профессор уделил моему воображению — он несколько раз задал мне вопросы, которые, судя по всему, позволяли выяснить, легко ли меня напугать. Профессор объяснил это тем, что ему случается предпринимать экспедиции в странные, труднодоступные места, где легко можно стать жертвой какого-нибудь бродяги или убийцы, поэтому ему требуется не только секретарь, но и личный телохранитель на тот случай, если вдруг — что, впрочем, маловероятно — возникнет такая необходимость. Умею ли я стенографировать? Я ответил, что да, довольно хорошо. Профессор выразил надежду, что я также имею представление о том, что такое диалекты, и был весьма доволен, когда я ответил, что изучал филологию в Гарварде. — Вас, вероятно, удивляет, — сказал он, — что я придаю такое значение вашему воображению. Видите ли, мои исследования и эксперименты носят настолько необычный характер, что мне требуется помощник без воображения, дабы он не начал строить самые невероятные догадки относительно будущих результатов. Честно говоря, мне бы этого очень не хотелось.

— «Дом на Кервен-стрит».

Я скажу вот что, мне нравится этот персонаж, потому что он сам по себе интригует. По каким-то причинам он предан борьбе с монстрами, у него есть обширная сеть связей, он наделён экстрасенсорными способностями и оккульными знаниями, он может понимать инопланетный язык… В чём проблема? Дерлету не пришло в голову раскрыть этого персонажа, показать его прошлое, объяснить более конкретно, как работают его способности и так далее! Мы так и не узнаем, откуда он научился готовить золотой мёд, который позволяет ему в относительной безопасности путешествовать по иным мирам. Мы не узнаем, как он потерял свои глаза и мы не узнаем, как он развил в себе экстрасенсорное восприятие.       Следующая идея, которую следует назвать интересной — эта идея борьбы с Вельзевулом именем самого Вельзевула. То есть использовать силы и проявления одних Древних для того, чтобы помешать другим Древним. Такая концепция полностью соответствует безнадёжной вселенной Лавкрафта, где людишкам не на что рассчитывать, но они по-прежнему могут натравить одну большую бяку на другую большую бяку. У самого Лавкрафта есть пример Т’юога, который обращался за помощью к Шуб-Ниггурат, чтобы победить Гатанатоа. В «Кургане» предания подземных индейцев намекают на то, что Р’льех опустился под воду из-за деятельности других богов. В «Обитающем во тьме» протагонист, который погрузился в тайны скрытого мира, взывает за помощью к Йог-Сототу, когда на него нападает аватар Ньярлатхотепа (что ему, конечно, не помогает, но сама возможность интригует). Дерлетовская драка Ктулху и Хастура за дом культиста, конечно, выглядит очень нелепо, но при желании такую идею можно воплотить в более лучшем качестве. У самого Дерлета Лабан связан с Хастуром и бьякхами, которые позволяют герою путешествовать по миру и за пределы Земли. Больше, однако, ничего Дерлет придумать не смог — более того, он также породил либо сюжетную дыру, либо некую непонятную странность — Старшие Знаки, которые используют герои Дерлета для того, чтобы противостоять любым Древним и их слугам, почему-то отключаются, когда бьякхи, раса слуг Хастура, везут героев куда-то. Старшие Знаки снабжены искусственным интеллектом, который определяет, кого выводить из-под его воздействия, а кого — нет?       Что касается пресловутых Старших Богов, то их в этом повествовании главным образом вывели за скобки истории. Но по крайней мере Дерлет теперь говорит, что они не могут просто так взять Ктулху и Хастура лучами любви и растащить тех по разным углам — и вынуждены долго и упорно вести с ними войну: На этот раз мне приснилось, что я наблюдаю за событиями, происходящими где-то в космосе, среди звезд и планет. Я вижу битву между гигантскими существами, все время меняющими свою форму — они превращаются то в столбы света, то в светящиеся шары, а иногда расплываются в виде облаков; эти массы света сталкиваются с другими такими же массами, меняя при этом не только свою форму, но и цвет. Их размеры чудовищны; по сравнению с ними я выгляжу как муравей рядом с динозавром. Битва происходит в космическом пространстве; время от времени один из ее участников проваливается во тьму и исчезает, превратившись в сгусток плоти, который, в свою очередь, также все время меняет форму. … Напрасно профессор Шрусбери тешил себя надеждами. Битва со Старшими Богами была для Ктулху куда более серьезным испытанием, чем какая-то атомная бомба, уничтожившая Черный остров. А ведь та титаническая битва в космосе длилась очень долго, прежде чем всесильные Старшие Боги сломили сопротивление Властителей.

— «Чёрный остров».

Как вы могли заметить, при описании сверхъестественных существ, у Дерлета очень низкая фантазия. Он не в состоянии придумать какой-то запоминающейся внешности своим Старшим Богам. Так-то логика требует, чтобы нам показали каких-нибудь каббалистических ангелов с кучей глаз, пылающих колёс и тому подобного [1] — я как фанат «Евангелиона», могу сказать, что подобные ангелы-монстры были бы достойными противниками Ктулху и Дагону (я когда писал свой фик-кроссовер, буквально так и сделал); но Дерлет здесь ужасно скуп. Похоже, его главная проблема в том, что он способен только повторять за Лавкрафтом и использовать его образы и описания — он не способен породить ничего самостоятельного.       «Чёрный остров» — эпилог цикла и заключительный рассказ, представляет собой вариацию на тему «Зова Ктулху» и «Тени над Иннсмутом»: Генерал Холберг, с биноклем в руке, встретил нас на палубе. — Ужасное зрелище, профессор Шрусбери. Можно применить наше оружие? Профессор кивнул. Генерал картинно простер руку. — Ну что ж, посмотрим, — сказал он. Тварь, оставшаяся на острове, продолжала увеличиваться в размерах. Поднявшись выше башен храма, она сделала шаг к воде. — Мерзость какая, — буркнул генерал Холберг. — Что это такое, профессор? — Не знаю, возможно, представитель внеземной цивилизации, — устало ответил тот. — Боюсь, что и ваше оружие окажется против него бессильным. — Этого не может быть, сэр. — Спорить с военным бесполезно, — пробормотал профессор. Тем временем «Гамильтон» набирал скорость, удаляясь от острова. — Авианосец ждет сигнала, сэр; самолет готов к вылету. Как только отойдем на безопасное расстояние, начнем. На острове черная громада заслонила собою солнце; теперь она уменьшалась в размерах, но так казалось потому, что мы быстро удалялись от острова. Вскоре сам остров скрылся из виду — вдали маячил лишь черный монстр. Сверху послышался гул самолета, взявшего направление на Черный остров. — Вот он! — крикнул генерал. — Прошу всех отвернуться. Даже на таком расстоянии это опасно для глаз. Мы послушно отвернулись. Через несколько секунд послышался грохот взрыва. Еще через несколько секунд нас накрыло взрывной волной. Мне показалось, что прошло очень много времени, прежде чем я вновь услышал голос генерала Холберга. — Теперь можете смотреть, если хотите. Мы обернулись. Там, где только что находился Черный остров, к самому небу поднимался гигантский гриб, огромное облако, превышающее размерами сам остров; небо окрасилось в белые, серые и темно-желтые цвета — надо сказать, это было красивое зрелище. Я знаю, что такое Хиросима, знаю, что произошло на атолле Бикини, поэтому я знаю и то, какая сила обрушилась на зловещий остров, который, в последний раз поднявшись из глубин Тихого океана, был испепелен мощным взрывом. — Думаю, там никто не выжил, — спокойно сказал генерал Холберг. — Молю Господа, чтобы вы не ошиблись, — твердо сказал профессор Шрусбери. Вот только что мы о нём узнали да в общем-то ничего. … Из нас шестерых только меня не терзают сомнения. Однако я уверен не в том, что существо с Черного острова погибло, а в том, что оно выжило. Какое-то внутреннее чутье подсказывает мне, что город Р’льех по-прежнему существует в глубинах океана, разрушенный, но не уничтоженный, и что его обитатель по-прежнему жив в том или ином обличье, а почитатели Ктулху, разбросанные по всему земному шару, по-прежнему молятся своему божеству. Я вернулся домой с твердым намерением выяснить, почему я ощущаю себя сородичем Глубинных жителей, почему меня так волнует судьба Ктулху, о котором говорили, говорят и будут говорить вновь и вновь: «Пф’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах-нагл фхтагн». Я приехал в Массачусетс, чтобы узнать, почему моя мать всю жизнь носила густую вуаль, что значило происходить из рода Уэйтов из Инсмута и почему этот город был разрушен летом 1928 года, когда погибло много его жителей, в том числе и мои родители. Ибо в моих жилах течет их кровь, кровь Глубинных жителей, следствие противоестественных браков, происходивших в Океании. Я знаю, они ненавидят меня как предателя; что ж, я это заслужил. И все же как хочется спуститься в глубины океана, чтобы самому увидеть славный город Й’ха-нтлеи, что расположен под Рифом Дьявола, или великий Р’льех, что лежит близ острова Понапе! Но я не могу, ибо на мне лежит печать изменника. По ночам я слышу их голоса: «Хорвет Уэйт! Хорвет Уэйт!» Интересно, сколько им понадобится времени, чтобы меня отыскать? Как и в случае с «Зовом», Ктулху оказался временно остановлен, как и в случае «Тени», рассказчик оказался гибридом, но при этом ему не на что рассчитывать — глубоководные его теперь ненавидят и не оставят в покое, пока не убьют. Да и всех других персонажей также будут преследовать ассасины культа Ктулху. Концовка в этом плане действительно представляет собой нечто в духе Лавкрафта, она действительно повторяет его концепции.       Теперь как бы я б сделал. Возьмём, например Лабана. Как я его показал, когда писал свой фанфик [2]: Однажды к ней [к Элхэ] пожаловал один человек. Молодой вид, орлиный, глубоко напряжённый взор, хорошо выбрит, плотно сжатые губы, красивый римский нос, высокий лоб и светлые волосы. — Я — Лабан Шрусбери, я учусь в университете и собираю данные. «Я знаю с малых лет, миру грозит страшная опасность и я должен найти её источник, пока не поздно». Его очень интересовал культ Ктулху, он знал, что Квелли-холл построен на месте древнего капища. Элхэ не могла много об этом сказать, но предоставила архивы и записи, которые собрал её отец. Он, как мечтательный человек, интересовался подобным. Лабан с большим интересом обратился ко всем крупицам информации. Понимая, как для него это важно, Элхэ напряглась и подключила своих католических знакомых которым удалось раздобыть данные из архивов иезуитского ордена, в том числе данные Ордена Меча Михаила. Кроме них, существовал ещё один орден — рыцари Святого Иеронима. Эти организации, работающие под эгидой церкви со времён Средневековья, занимаются борьбой с ведьмами и колдунами, которые поклоняются существам, известным как «боги мифа Ктулху». Лабан был чрезвычайно рад такой помощи. Элхэ, как вы уже могли понять, умеет читать мысли. Лабан и Элхэ первым делом наткнулись на серию убийств, которые совершили, предположительно, боевики из военизированного крыла новоявленной церкви мормонов. Эти фанатики организовали целую банду, которая занималась грабежами и убийствами. Их лидер — преподобный Элайджа Смайт — вырезал целую деревню индейцев новахо. Свидетели видели, что Элайджа лично застрелил одного старика, который пытался ему помешать. Его бы давно повесили, если бы не тот факт, что он похитил дочь мэра и грозил срезать с неё кожу живьём, если мэр будет жаловаться на него. Жители были запуганы — фанатики навели ужасу на целый городок. Сам Смайт активно вербовал новых прихожан и прямо утверждал, что он лично общается с ангелом Моронием. Лабан сразу сказал: — Вера мормонов принципиально отличается от веры других христиан. Если отбросить весь бред про золотые таблицы и про потерянное колено евреев, то они фактически верят в то, что Бог является инопланетянином и в то, что если человек будет служить ему, он также станет таким же богом или ангелом, и сможет создать своё царство на другой планете. Похоже, их религия — это замаскированная идеология культа Ктулху, которую глубоководные пытаются распространить среди людей. — Еретики, — хотя Элхэ едва ли можно было назвать католичкой, она всё же по инерции мышления продолжала идентифицировать себя похожим образом, и заведомо отрицательно относилась к разного рода еретикам. Лабан и Элхэ прибыли во владение Элайджи и подали ему себя как тех, кто желает принять участие в служении Господу. Они показали, что люди не бедные, потому вызвали к себе у преподобного крайний интерес. — Я устрою вам встречу с Моронием. В большой церкви открылся люк, из которого возникло создание — гуманоид из желатина, голова-медуза, позади — крохотные крылышки. Звёздное исчадие Ктулху забралось на импровизированный трон и взялось вибрировать своей головой. Оно облучало ментальными волнами присутствующих, и только люди с сильной волей могли избежать этого гипноза. Когда Лабан начал советовать свой спутнице расфокусировать зрение, чтобы увидеть его истинный облик, она только тогда врубилась, что все остальные видят это существо иначе. Для них оно кажется прекрасным ангелом, и только ей дано увидеть его истинный облик без каких-либо проблем. Смайт собрал многочисленных верующих под этой крышей, в том числе много стариков с детьми, и начал проповедовать о том, что сам Бог говорит с ними через этого ангела и что каждый из них получит во владение целую планету, если верно послужит Господу. Мужчинам ещё обещался многочисленный гарем. Пока он исходился речами, Лабан парализовал усилием воли Морония — с ним застыли все. Элхэ в этом помогла, сумев пустить в ход ментальные силы. Они улизнули, оставив свой подарок. Как только двое отбежали от еретической церкви, там поднялся целый огненный гриб. Взрыв вышел больше, чем они рассчитывали, потому что детонировала взрывчатка, которую боевики сами изготавливали и складировали в пристройке церкви. — Так было много совсем маленьких детей и тех, кого ввели в заблуждение, — поговорила Элхэ, глядя на то, как догорают обломки. — Это ужасно, но было бы ещё больше жертв, если бы это существо получило власть… «Какой ужас! Что я наделал?! Верно ли я поступаю?!» Внешне Лабан хранил молчание, у него были крепкие нервы, но внутри его душа билась в ужасе и агонии от того, что им пришлось убить множество невинных людей. Взрыв списали на то, что религиозные террористы сами изготавливали взрывчатку и у них что-то пошло не так. Лабан и Элхэ освободили дочь мэра и он теперь был к ним благосклонен. Арестовали и повесили часть террористов, а Лабан настоял, чтобы мормонов вообще запретили на территории всей Америки. — Эта секта поклоняется представителям враждебной инопланетной цивилизации. Увы, мэр не хотел ступать за порог привычной действительности. Лабан всё ещё переживал из-за погибших прихожан, большая часть которых не была террористами и стала жертвой промывки мозгов. Элхэ, видя, что его надо взбодрить, обняла его по-женски. Лабан трахал её неделю на пролёт, она получила удовольствие. Блондин хотел забыться и даже впервые в жизни взялся за алкоголь. Выпив, он проговорился: — Я — ученик великого магистра-розенкрейцера Хурана. Князя церкви, основателя Ордена Меча Михаила, живущего на земле со времён средних веков. Дальше Лабан рассказывал о том, что под водой, в недрах земли, в ледяных заполярных широтах, даже в воздухе и в иных измерениях, которые протянуты рядом с нами, но люди не могут их чувствовать — везде скрываются ужасные и могущественные существа — Великие Древние. Ктулху, Ньярлатхотеп, Йог-Сотот, Дагон, Шуб-Ниггурат, Итаква и многие, многие иные. Они ждут своего часа, чтобы снова править миром. Над человечеством нависла опасность. Лабана с самого раненого детства готовили к этой великой миссии — остановить возрождение Древних. Это Шрусбери в молодости. Я специально вывел реальную религиозную группу мормонов в качестве антагонистов, чтобы соответствовать стилю первой половины XX века, когда про толерантность ещё не слышали и не стесняясь представлять национальные, этические и религиозные меньшинства в качестве злодеев и пособников дьявольского культа. Тем паче мормоны культурно ассимилировались далеко не сразу и с ними были проблемы в США в те годы. По моей версии Шрусбери с самого детства был подготовлен как боевой экстрасенс глобального тайного подполья, посвящённого борьбе с Ктулху. Согласитесь, это куда более интересно, чем у Дерлета (естественно, предводители этого подполья оказываются личностями далеко не простыми, а планы некоторых из них по своей ужасности не уступают планам культистов Древних — по сути они всего лишь хотят организовать апокалипсис по своему сценарию). А как Лабан по моей версии утратил глаза: Гауптман показал ему дьявольский камень Звёздной мудрости. Его грани отразили в себе то, как могильные ветра обдувают звёзды и планеты. Лабан говорил, что увидел вереницы полуночных храмов вне сфер света и тьмы; он увидел то, о чём могли говорить только боги. Он видел, как его собственные руки — и не руки вовсе — рвут трепетавшую тень. Туманно-зелёные края грандиозной дали, тёмный прах веет сквозь эту картину. Всюду завихрения, где гремит барабанный бой. Всё это, по мере течения и движения со всех сторон, сливается в рычащий лик фараона, с чёрным провалами на месте глаз и рта. Лабан, как вгляделся в него, так вырвал себе глаза своими собственными руками! Он увидел там лик Безымянного Ужаса — Ньярлатхотепа! Он увидел, как Ползучий Хаос Иных Богов охватывает вселенную, ревя в центре всего сущего! Пальцы дрожали. Палачи довольны. Они довели волшебника до полной седины и чудовищного истощения, после которого человек уже не может восстановиться, как могло им показаться. Но подавить железную волю они не смогли. Лабан из-за приёма золотого мёда также развил близость к царству духов. Потому, подобно Элхэ, с ним ничего не смогли в этом плане сделать. Короче, как по мне, я куда лучше раскрыл тему, чем сам Дерлет. Так-то, если отбросить искажённое понимание сеттинга Г.Ф.Л., не меньшая проблема Дерлета — отсутсвие фантазии и воображения (его Шрусбери — больше копиркин заглавного героя «Карнакки — охотник за привидениями») и попытка просто копировать идеи Г.Ф.Л. и его круга.