Серебро луны в зените

Этой ночью в лагере царило поистине праздничное настроение.  Победа над главарями гоблинского лагеря подарила надежду отряду тифлингов, держащих путь во Врата Балдура. Пускай большая часть компании отчаянно надиралась захваченными запасами вина, забывая, по ставшему обыденностью голодному опыту, взять в прикуску ломоть хлеба с поджаренной на костре свининой, другая же радостно хлопала в ладоши, завороженная магическим фейерверком Ролана. — Праздник у всех, кроме виновника торжества?  Астарион заставил Аллароса вздрогнуть, появившись из-за спины. — Предупреждал тебя по поводу вампирских штучек. — А что я, - наигранно возмутился блондин, — Даже не старался. Тифлинг покачал головой, понимая, что спорить с ним бесполезно. Но в одном вампир был прав: радости на душе не ощущалось. — Не хочешь сбежать от этой суеты? - Астарион сделал пару продолжительных глотков из бутылки, — Прочь и прочь… — На что же ты намекаешь?  Алларос состроил невинную рожицу. — Секс, дорогуша. Жадный до страсти. Стирающий эту, хм, гримасу печали с твоего сладкого личика. — Не сегодня, дорогуша.  Астарион хмыкнул. — Знаешь, вздыхать по этому бородатому затворнику нельзя бесконечно.  — А кто вздыхает? — Я тебя умоляю. Пока весь лагерь съедает тебя живем, тебе подавай цель посложнее. — Трудности заводят.  — Что же, - Астарион принял скучающее выражение лица, — Удачи.  Тифлинг хмыкнул себе под нос и зашагал в глубь лагеря. В чем-то вампир был снова прав.  Гейл засел в мыслях Аллароса крепче, чем должен был. Все же, напарники по несчастью не обязаны усложнять свой путь решением любовных проблем. «Любовных?» Маг был привлекателен во всем. Чего только стоили изящные пассы руками и извечные разговоры о тонкости завесы. Алларос либо заряжался восторженным энтузиазмом, либо думал о том, как волшебнику удается поддерживать такую физическую форму при бесконечном корпении над фолиантами. Загадочный недуг занимал все мысли Гейла и Алларосу не было там места. Тифлинг попытался отбросить мрачные позывы, но сам день располагал лишь к ним. Он наполнил кубок вином до краев. — Эй, солдат, - окликнула его Карлах, старательно приложив рукой по спине. — Недюжинная сила после хорошего боя, а? — Ох, прости-прости, - она почесала затылок, — Эмоции. Все вокруг такие счастливые, что хочется петь. — Что мешает? - Алларос улыбнулся. — Охохо, нет и еще раз нет. Алларос был уверен, что Карлах покраснела еще больше. Если бы могла. — Уверен, все отрываются на полную катушку. Я вот точно сделаю вид, что ты - настоящий бард, идет? — Это круто, но, пожалуй, пойду одерну Уилла. Бедолага так загнался по поводу рогов. — Не забудь ему намекнуть, что они - чертовски брутальная штука! Карлах загоготала и, показав «класс», задорно поскакала к берегу реки. Алларос окинул взглядом лагерь. Все в точности, как в день его ухода. Жизнь кипит в открытых миру сердцах, а звонкая песня заставляет забыть о тягостях минувшего.  «Проклятье» Он был уверен, что оставил все в прошлом. Что банда окологородских громил позволила его душе зачерстветь, меняя тряску жалобных должников на сияние монет. Но пустота внутри все росла и забить ее мог лишь хороший бой. Или хороший секс. Но ни один из вариантов ему отчего-то не светит. Достойного противника все еще не встретилось на пути, а клятый волшебник придерживался ведомой ему одному игры. Конечно, харизматичный блондин взаправду был под боком в полной готовности. Вот только сам Алларос видел в нем лишь такую же потерянную душу, как и он сам. Отличался только контекст.  Вкус вина был приемлемым, но и к вычурным названиям Алларос не имел случая прикоснуться. Все, что имело адекватный запах и выглядело сносно - могло подойти для употребления. Тифлинг бросил взгляд в сторону палатки волшебника. Гейл, как прежде, сидел на кустарно сколоченном табурете. Накалывая наощупь деревянной шпажкой сыр, он неторопливо листал очередную книгу, будто окружающий шум его ни капельки не волновал. Алларос покачал головой, пытаясь настроиться на дружелюбную волну. Отыскав внутри себя нужную маску, он улыбнулся и подхватил поднос с рубленными, словно топором, фруктами. — Что-то интересное?  Гейл, словно очнувшись ото сна, вздрогнул и первые мгновения откровенно таращился то на тифлинга, то на поднос в его руках.  — Нисколько, - отозвался наконец он, — Но я не теряю надежды. Алларос ухмыльнулся и попытался поставить поднос рядом с мужчиной. Места катастрофически не хватало и тифлинг приложил чуть больше силы, чем требовалось. Гейл успел подхватить книгу прежде, чем нетронутый кубок с вином опрокинулся на небольшой столик.  — Адова сера, - рыкнул Алларос. — Понимаю, что мне стоит приобщиться к празднику, но можно и без столь рьяных намеков. Тифлинг вскинул руки в примиряющем жесте. — И в мыслях не было.  — А все же здорово мы расправились с этими негодяями, - улыбнулся Гейл — Приятно совершить доброе дело. — Пожалуй. Алларос отметил скучающий взгляд волшебника, который тот бросил в адрес бранящихся в очередной раз гитьянки и жрицы. — Шумные веселья - не твое? - Алларос подмигнул. — Ох, - вздохнул Гейл, — Хотел бы я сейчас оказаться в своей башне. Сесть у камина и наблюдать, как она тепло свернется калачиком на моих коленях. — Это ты о Мистре? - тут же выпалил Алларос. — Нет, конечно нет! - Гейл всплеснул руками, — И как такое может прийти в голову. — Ну… — Тара, мой трессум. Благороднейшее создание. С момента, когда проклятие Сферы стало набирать силу, она отовсюду таскала для меня мелкие артефакты. Подбадривала своим присутствием, когда я скрылся за дверьми от мира, в надежде отыскать способ… Декариос шумно втянул воздух. — Да, собственно, я бы предпочел более укромное место этому. — Могу обеспечить, - усмехнулся тифлинг, — Вон там, на пригорке - очень спокойно. Гейл хотел что-то сказать, но тут же осекся. — Сегодня ты - звезда вечера. Некрасиво будет лишать гостей твоего общества, - его взгляд заметался по округе, — Иди, веселись.  Алларос натянуто улыбнулся и, смолчав, развернулся, зашагав прочь. С пригорка открывался хороший вид. Верхушки деревьев поддавались легкому ветерку, покачиваясь из стороны в сторону. Стрекот живности перекликался с лагерной суетой, создавая особенное звучание. Эта ночь невольно возвращала тифлинга в непрошенные воспоминания. Он рос счастливым. Семья, приютившая брошенного в лесу мальчишку, состояла из пары добродушных стариков, воспитавших его в любви. Немного повзрослев, Алларос напросился в подмастерья к местному кузнецу, на чьем деле, кроме фермерского хозяйства, держалось поселение. Тифлингу нравилась такая жизнь, но внутри чувствовалась какая-то пустота. Где-то там, на задворка сознания, зудело ощущение нахождения ни на своем месте. В глупый, на первый взгляд, подростковый бунт он предпочел не втягивать родных, стараясь занять руки тяжелой работой. Тренировки в свободное время так же разгружали голову, вызывая лишь желание скорее отправиться в постель.  Деревенские девчонки с повышенным энтузиазмом увлекались им. Двое честно признались, что мечтают оседлать парня, схватившись за его рога. Необычная для местных внешность тифлинга оставалась диковинкой. Для большинства окном в большой мир оказывались путники, сворачивавшие с тракта, или же редкие смельчаки, отправляющиеся со старостой на городской рынок.  Одним днем и Алларос решил повидать больше. Суета и бешеный ритм еще только предместья поглотил парня, чего уже говорить о высоких ратушах и ароматах радушных таверн. Заведя знакомства за несколько подобных поездок, пообщавшись с сородичами, он понял, что готов идти дальше. Попрощавшись со стариками, Алларос забросил рюкзак на плечи и уже на утро стал новобранцем в рядах городской стражи.  «Служить и защищать» Он часто писал письма о своих успехах родным, рассказывая о чудесах и новых увлечениях. Но однажды ответы стали задерживаться, а после перестали приходить вовсе. Почтальон с ужасом в глазах рассказал Алларосу о бедствиях, захвативших родные края.  Благодаря хорошей службе тифлинг смог заручиться поддержкой товарищей, собрать отряд и отправиться в деревню. Столкнувшись с бандой разбойников еще на подступах, новобранцы расправились с негодяями, отделавшись парой ушибов. Оказалось, поселение на протяжении долгого времени подвергалось нападкам налетчиков, о чем старательно умалчивали родные. И теперь они оказались мертвы.  Вся его семья, чьи черты с трудом узнавались в телах, болтающихся на криво сколоченной виселице. На их лицах не было застывшего ужаса. Только смирение. Тогда же все чувства Аллароса отступили на второй план, оставляя одно - ярость.  Он рубил все вокруг, ломая бандитам кости и круша их черепа руками. Он не слышал, как товарищ окликнул его, прося остановиться. Пришел в себя ровно в момент, когда двое других пытались оттащить его от друга. Но если в сердце зияет дыра, а глаза налиты кровью - тебе все равно.  Тифлинг пришел в себя позже. Головная боль от удара навершием, что удалось различить, ощупав рану, была терпимой. С трудом воспринялся лишь затравленный взгляд девушки, водившей по его лицу влажной тряпицей. В ней узналась одна из деревенских, которую Алларос запомнил еще совсем малышкой. Ей не повезло уродиться с милым личиком и попасть в услужение в главарю банды. «Лучше бы я умерла вместе с остальными» - сдавленно шепнула она тогда.  Алларос помог ей перебраться в город. Принес извинения товарищам и сдал опознавательный знак начальнику Стражи. Все отнеслись к нему с пониманием. Аллароса ждал новый путь. Полный грязи и боли. Но только так он смог мириться с прошлым.  «До сегодняшней ночи» Тифлинг осушил кубок и отбросил его прочь. — Эй, - послышался мягкий голос Гейла, — Метание снарядов разрешено только в бою. — Не спится?  — Хотя наш бард успела слегка перебрать, остальные только разгоняются.  Волшебник присел рядом. Алларос шумно втянул воздух. — Завтра нас ждут новые приключения.  — Тебя не пугает неизвестность? — Меня она интригует. Каждая опасность - проверка на стойкость.  — А если риски слишком велики?  Алларос встретился взглядом с мужчиной. —  Я не понимаю тебя, Гейл. Ты идешь на контакт, а после отдаляешься. В любой игре должен быть стимул продолжать. — Для тебя это - игра?  Ловким выверенным движением Алларос повалил Гейла на землю, оказавшись сверху. Зафиксировав руки и ноги волшебника жестким хватом, шепнул у самого уха: — А разве нет?  Грудь Гейла ощутимо вздымалась под тяжестью тифлинга. Он повернул голову и оцарапал нахала щетиной. Алларос дернулся, но хватку не ослабил. Тогда Гейл сконцентрировал слабый магический импульс и коснулся распаленными кончиками пальцев кольца на руке тифлинга. — Тц, - усмехнулся Алларос, — Устойчивость дьявольских существ к огню.  Гейл зашипел. — Но идея хороша. Если использовать в других целях. Согреть там, где должно. Вдруг тифлинг столь же ловко принял вес Гейла на себя, перекатившись на спину. Довольный Алларос растянулся на земле, наслаждаясь видом.  Но возмущение от непотребства происходящего в миг улетучилось с лица волшебника. Взгляд подернула пелена отчетливого желания. Гейл припал к губам тифлинга.  В Декариосе не было и толики нежности и привычной мягкости. Флер мечтательности остался на страницах книг, открывая новые стороны их почитателя.  Языки сплелись в диком танце. Алларос запустил пальцы в желанные кудри и стянул их на затылке. Гейл застонал сквозь поцелуй, срывая тифлингу крышу. Дернувшись, он укусил мужчину за губу сильнее, чем планировал. Металлический привкус не остановил волшебника. Он спустился ниже, оставляя на шее нахала широкую влажную дорожку. Прохладный ветер тут же усилил контраст ощущений, заставляя тифлинга желать больше. Но Гейл тут же вернулся к его губам, проталкивая язык еще глубже. Алларос почувствовал его руки под тканью рубашки. Ледяные, словно от прежнего тепла не осталось и следа.  Аметистовое свечение заставило Гейла резко отпрянуть.  Волшебник схватился за грудь и тяжело задышал. Алларос хлопнул себя по щеке, отбрасывая наваждение, и тут же стянул ремешок с запястья. — Здесь охранные руны, заряженные друидами.  Гейл нащупал браслет, не открывая глаз, и стиснул зубы. Оба понимали, что нежданные свидетели принесут больше проблем, чем стоило ожидать. Потянув Плетение на себя, волшебник связал потоки энергии, направляя заряд к Сфере.  Переведя дыхание, он лег на землю, устремляя взгляд к звездам. — Порядок?  — Если прежде это чувство  было подобно ливню посреди пустыни, то теперь не больше, капли, - Гейл сдавленно выдохнул, — Дьявол тебя дери, Алларос. — В такой ситуации действительно прийдется закончить самому.  Оба слабо рассмеялись. — Запала тебе не занимать, - Алларос вновь похлопал себя по щекам, стараясь отогнать разыгравшуюся фантазию, — То, что нужно. — Этого я и боялся. — Страстного любовника?  — Ослаблению контроля над Сферой, - он повернул голову в бок, встречаясь с тифлингом взглядом, — А рядом с тобой понятие контроля не применимо.  — Эх, как есть.  Тифлинг потянулся к мужчине и легко огладил его скулу. — Не хотел причинить тебе боль.  — Сам виноват. Нужно было просто поговорить.  Алларос осторожно вытер кровь с его губ. Не удержавшись, тифлинг привстал, опершись на локти, и мягко поцеловал Гейла. Невесомо, без намека на пошлость. Волшебник улыбнулся и покачал головой.  — Если это игра, то я - среди проигравших.  — Мы оба.  После Алларос крепко выругался, понимая, что пропал.