Grindr Kinda Love: That's the Kind of Love I've Been Dreaming Of

      Аарон просыпается с сильно бьющимся сердцем, уже выкручиваясь в позу, достойную экзорциста. На этот раз именно он пересекает границы кровати, выгибаясь всем телом и цепляясь пальцами за стену.       Кевин просыпается от того, что Аарон, тяжело дыша, перекатывается через него. В какой-то момент Дэй поднимает руку, чтобы прикрыть лицо, но Аарону не хватает присутствия духа, чтобы почувствовать себя плохо с учетом того, что он все еще пытается убежать от собственной ноги. — Аарон? В чем дело? — Ногу свело судорогой. — Аарону едва удается прошипеть эти слова сквозь зубы. Весь мир сузился до невыносимой боли в ноге, так сильно его бессознательное тело пыталось убежать еще до того, как он проснулся, но боль осталась внутри. Он не может от нее ускользнуть. — Какую из? — Не трогай! — Аарон корчится, его правая нога слабо дергается. Сведенная судорогой левая нога едва может двигаться. Каждое движение мышц усиливает ощущения. Он теперь понимает животных, которые отгрызают себе лапы, попав в капканы. Он готов на все, чтобы избежать боли. Он знает, что это не продлится долго, но интенсивность происходящего – единственное, что в данный момент отзывается в его испуганном животном мозгу.       Кевин касается его ноги. Аарон яростно пинает его. Кевин хватает его за лодыжку другой ноги, затем нажимает большим пальцем на ту, которую свело судорогой. Аарон слабо скулит, сжимая подушку и зажмурив глаза. — Черт, черт, черт.       Он так ненавидит Кевина. Почему Кевин причиняет ему такую ​​боль? Разве он недостаточно пострадал в своей жизни? Почему люди всегда хотят причинить ему боль? Это что-то фундаментальное в его образе и характере? Люди смотрят на него и чувствуют потребность причинить боль?       Затем острая боль утихает, и вместе с ней – иррациональные мысли Аарона, и он понимает, что Кевин не собирался делать ему больно. Кевин просто помогает расслабить мышцы.       Дэй продолжает растирать икру Аарона, успокаивая болезненные ощущения, пока Аарон не перестает хныкать. Кевин отпускает и вторую лодыжку, когда чувствует, что тело Аарона снова оседает на кровать. Теперь уже обе его руки тянутся к больной икре – а у Аарона толстые, мускулистые икры, – но руки Кевина все равно могут обхватить ее.       В процессе своего путешествия и царапанья стен Аарон перевернулся и приземлился на живот, и теперь смотрит назад через плечо. В темноте Миньярд едва различает фигуру Кевина, склонившегося над ним. Отсутствие ясности зрения делает физические ощущения более интенсивными. Аарон чувствует каждую точку соприкосновения пальцев Кевина с его голенью, остро ощущает давление больших пальцев Дэя на собственную икру. Мышца все еще чувствительна и время от времени подергивается от прикосновений Кевина, но острая боль прошла. Аарон прерывисто, но с облегчением вздыхает. — Вероятно, обезвоживание, — говорит Кевин. — Помимо боли после игры.       Аарон мычит в знак согласия. Он знает, что вызывает мышечные судороги. Большинство людей инстинктивно огрызнулись бы и бросились защищать свои знания, но у Аарона ощущение, что Кевин говорит просто для того, чтобы что-то сказать. Чтобы нарушить тишину. — Лучше? — Да. — Голос Аарона звучит сухо и хрипло. Он прочищает горло. Руки Кевина неподвижны, но они не отпускают ногу Миньярда. — Прости, что разбудил тебя таким образом. — Ты ничего не мог с этим поделать. — Кевин в последний раз сжимает икру, прежде чем приподняться на кровати и плюхнуться обратно на свое место. Разделяющее их одеяло было отброшено на юг отчаянными движениями Аарона, и теперь, когда его руки сложены под головой, они соприкасаются с руками лежащего рядом Кевина. Аарон переворачивается на спину: так их руки все еще соприкасаются, но, по крайней мере, теперь он не лежит лицом к Кевину. Когда они оба смотрят в потолок, это кажется менее интимным.       Аарон хочет сказать: «я все еще тот, кто напугал тебя». Он хочет сказать, что, пусть даже он и был не в себе, все равно ненавидит это – то, что он мог отправить Кевина обратно в «Гнездо» хотя бы на мгновение, даже если мысленно.       Он хочет сказать, что знает, каково это – не знать, где ты находишься в момент пробуждения, и сердце бешено колотится от страха, что ничего не изменилось, что ты вернулся в то место, где был самым несчастным. Что ты никогда не думал, что сможешь сбежать, и оказалось, что ты был прав – ты не сбежал. Сказать, как часто кажется, что эти секунды растягиваются в маленькую вечность, прежде чем тебе удается снова взять реальность в свои отчаянные руки.       Он хочет сказать Кевину, что ему никогда не придется бояться Аарона. Что он знает, что со стороны Кевина это тоже был инстинкт, знает, что никто из них этого не хотел, но все равно хочет подбодрить его. Хочет перевернуться на бок, протянуть руку через тело Кевина, взять левую руку, которую, как он знает, Кевин в данный момент потирает большим пальцем правой, и которая, возможно, дрожит, и взять ее в свою. Он так сильно хочет сделать это. — Спасибо, — говорит Аарон, и его голос звучит слишком громко в ночной тишине. Он сдвигает руку так, что она слегка касается руки Кевина. Кевин касается его в ответ. — Без проблем, — говорит он. Затем, через мгновение: — Мы потеряли твою «Берлинскую стену». — Я Восточная или Западная Германия? — Полагаю, это я Восточная Германия, поскольку обычно именно я пересекаю стену, но сегодня вечером это сделал ты. — Делает ли это судорогу в моей ноге Советским Союзом?       Кевин издает недостойный фыркающий звук, который приводит Аарона в восторг. В Кевине все так практично.       Теперь Дэй лучше умеет показывать свое истинное выражение лица, но его смех по-прежнему часто звучит как очаровательный, дружелюбный смех для СМИ. Аарон как-то задался вопросом, не разучился ли Кевин смеяться, не подавляли ли его так долго, что теперь он может только подражать.       Ему и раньше удавался фыркающий смех. Первый раз произошел где-то во время пребывания Эндрю в «Истхейвене» – сейчас Аарон уже не помнит, но если бы ему пришлось поспорить, то, вероятно, это было реакцией на очередную неудачную историческую шутку – и это походило на двойную победу. Не только рассмешить Кевина, но и посмеяться в тот период, когда они оба чувствовали себя слишком опустошенными большую часть времени, чтобы даже думать об улыбках. С тех пор каждый раз, когда Миньярду удавалось заставить Кевина смеяться, это была еще одна маленькая победа.       Еще до того, как Аарон осознал свои чувства к Кевину, он наслаждался тем, что мог вызвать у Дэя этот неподдельный всплеск радости. Это давало Аарону ощущение уверенности в себе. Большинство людей не назвали бы Аарона Миньярда забавным. Мало кто уделял ему достаточно своего внимания. Они его не слушали. Они не могли преодолеть стены, которые Аарон возводил вокруг себя. Конечно, он мог рассмешить Ники, но Ники смеялся всегда. Он не привык смешить других людей. Особенно шутками, для понимания которых требовались знания. Ему нравилось, что Кевин считал его забавным. Ему нравилось, что он мог рассмешить Дэя.       Удовольствие, которое он получал, вызывая искренний смех Кевина, только усиливалось из-за чувств Аарона. Хотя сейчас это уже не было такой редкостью, Миньярд все еще улыбается в темноте рядом с Кевином, раскрасневшийся и довольный. — Ага. — Голос Кевина приправлен весельем. Он сладок как сироп для ушей Аарона. Ему хочется закутаться в этот звук, как в одеяло. — Полагаю, что так. — В каком году это произошло? — Аарон догадывается, но знает, что для Кевина будет удовольствием рассказать ему об этом. — В ноябрь 89-го. — Ну, сейчас ноябрь. Стена пала.       На этот раз смех Кевина больше похож на тихое хихиканье, но это все равно согревает Аарона. Он чувствует, что Кевин смотрит на него, и, хотя знает, что не должен этого делать, поворачивает голову, чтобы оглянуться назад. Он не может разглядеть Кевина как следует, но он может сказать, что тот спит спокойно и улыбается. Аарону хочется протянуть руку и провести кончиками пальцев по контуру этой улыбки. Почувствовать детали, которые не видит.       Он держит пальцы при себе, но доволен тем, что Кевин больше не напряжен, не заперт в несчастливых воспоминаниях. Этого достаточно. Аарону не нужно быть жадным.

***

Привет. Извиняюсь за ужасную орфографию вчерашним вечером. Я ПЫТАЛСЯ донести, что я понимаю это. Даже когда я не один. Даже когда я окружен людьми, мне всегда кажется, что большинство из них на самом деле меня не видят. Они берут ту версию меня, которую я им показал с самого начала, и решают, что я такой и есть. Они решают, что это – весь я. Затем они не хотят признавать ничего, что противоречит той версии. Но я состою из противоречий. Я – нечто большее. Я вмещаю множество разных граней. Иногда мне кажется, что я совершенно другой человек, когда я наедине с собой, и я не знаю, как преодолеть разрыв между этим человеком и тем, кем я являюсь в обществе. Это не целенаправленное введение в заблуждение. Я думаю, что это просто самосохранение, которому я научился за эти годы. Мне трудно открыться. Полагаю, люди негативно реагировали, когда я пытался показать что-то большее в себе, поэтому я просто держу все в себе, молчу и отхожу в сторону. Ох, это должно было быть признанием твоих чувств, а не нытье по поводу моих собственных. Аарон швыряет телефон на стол и трет глаза руками, жалея, что вообще что-то сказал.       Вот оно, опять. Инстинктивное желание замкнуться в себе, отгородиться от всего, ничем не выдать себя. Любая уязвимость воспринимается как слабость. От каждой неприкрытой честности кожу слишком туго стягивает на костях. Он старается не жалеть об этом. Это именно то, чего он хочет от отношений: открытости, честности – чтобы его видели таким, какой он есть. Это означает, что ему приходится делать трудные вещи, например, говорить о своих чувствах. Фу.       Аарон сильнее прижимает ладони к глазам, а затем вздрагивает, когда начинает болеть левая сторона. Он отнимает ладони от лица и легонько проводит кончиками пальцев под глазом, снова ощущая болезненную пульсацию. О-о-кей.       Аарон роется в своих воспоминаниях, и, насколько ему известно, он помнит большую часть прошлой ночи, поэтому не думает, что ударялся обо что-то глазом.       Один из дюжины будильников Кевина внезапно оживает, пугая Аарона так сильно, что он чуть не выкалывает себе глаз: — Кевин! — Ммм. — Рука Кевина мечется подобно Мэджикарпу, прежде чем наконец ударяет по телефону. Но это не приносит результата. Дэй поднимает голову и сердито смотрит на экран, пока звук, наконец, не выключается к чертовой матери. — Зачем ты ставишь будильник, если даже не собираешься вставать? — Я собираюсь вставать. В конечном итоге. — Кевин переворачивается на спину и демонстрирует Аарону вкупе с затуманенными глазами и опухшим лицом ту версию своей очаровательной улыбки, которая мгновенно вызывает симпатию интервьюеров и которая особенно эффективна против женщин среднего возраста. Аарона это нисколько не поколебало. Неа. Ни капельки. Пушистые волосы Кевина совсем не делают его привлекательным. — Эй, что случилось с твоим глазом?       Выражение лица Кевина становится серьезным. Сонливость мгновенно покидает его, когда он приподнимается на одной руке. Другой рукой он обхватывает щеку Аарона, мягко проводя большим пальцем линию под глазом. Сердце Аарона бешено колотится в груди, как у испуганного кролика.       Кевин наклоняется ближе, его глаза все еще прикрыты от усталости, и они зеленые, цвета глубокого мха, а зрачки расширены. Ладонь Дэя, прижатая к коже Аарона, такая теплая, хотя сейчас ее жар соперничает с румянцем Аарона. Миньярд застывает с широко раскрытыми глазами, когда взгляд Кевина поднимается и встречается с его собственным. Он уверен, что Кевин должен чувствовать учащенный пульс там, где его мизинец прижат к шее Аарона. — Что у меня с глазом? — Аарон справляется. Он прекрасно осознает, насколько близко Кевин находится к его лицу, и тот факт, что он еще не почистил зубы. — На нем синяк. — Может ли он чувствовать тепло дыхания Кевина на своих губах, или это всего лишь его воображение? Желание настолько сильное, что перерастает в чувство. — Что? — Вот. — Кевин постукивает большим пальцем слишком легко, чтобы усилить болезненность. — У тебя синяк под глазом. Что-то случилось прошлой ночью? — Я… Не думаю. — Как Аарон может о чем-то думать, когда Кевин все еще держит его лицо в руках? Черт, ему действительно следует прекратить это. Наверное, странно, что он не отстранился.       С другой стороны, Кевин первый сделал все это, и до сих пор не отпустил Аарона. Однако Кевину подобные вещи могут сойти с рук. Дэй часто бывает настолько рассеянным, что не замечает последствий. Аарон начинает отодвигать подбородок от руки Кевина, когда до него внезапно доходит: — О! Ты сделал это. — Что? Нет, я этого не делал. — Сделал. Вчера. — Думаю, я бы это запомнил. — Кевин хмурится еще сильнее. Уголки его рта опускаются, а между бровями пролегает глубокая морщинка. Аарон смеется. Он хватает Кевина за запястье и, наконец, убирает его руку от лица. — Ты снова заснул, придурок. Сразу после того, как ударил меня локтем в лицо. — Нет. — Да! Вчера утром. Было чертовски больно, но я не думал, что удар был ещё и настолько сильным, чтобы образовался синяк. — Синяк небольшой, но он заметен. Мне жаль. — Рука Кевина замирает, словно он хочет снова коснуться лица Аарона, но вместо этого прижимает ее к своей груди. Правой рукой он потирает ее большим пальцем. — Эй. Ты не хотел. Ты просто придурок, когда спишь. — Я сделал тебе больно. — Неумышленно. — Я поставил тебе синяк под глазом, Аарон. — Опять же, ненамеренно. Это был несчастный случай. Такое случается. Ты извинился. Все нормально. — Аарон пожимает плечами. Кевин открывает рот, как будто собирается заговорить снова, но Аарон прерывает его. — Ох. Я сказал, что все в порядке. Так что перестань беспокоиться об этом, ладно? Если бы я был действительно раздражен, ты бы знал об этом.       Кевин сжимает губы в твердую линию, обдумывая это, затем кивает. Он все еще выглядит виноватым. Аарону больше нечего сказать, но отвлечение внимания – это всегда тактика, которая всегда хорошо работала с Кевином. — Вставай и помоги мне приготовить завтрак. Будем считать, что мы квиты.

***

      Аарон и Кевин сидят за столом, когда Эндрю спускается на кухню, чтобы сварить кофе. Он прислоняется к столешнице, держа в руках чашку. Конечно, поскольку это Эндрю, и у него есть раздражающая привычка быть чрезвычайно проницательным в том, что Аарон на самом деле не хочет, чтобы Эндрю замечал, его взгляд сразу же останавливается на синяке под глазом Аарона. — Что с тобой случилось? — Хм? — Аарон намеренно притворяется тупым, просто чтобы позлить его. Это приводит к обратным результатам, когда Эндрю пересекает комнату и хватает его за челюсть, прежде чем Аарон успевает отдернуть голову. Это гораздо менее приятно, чем Кевин, рассматривающий его лицо, хотя вспышка паники, которую это вызывает, из той же оперы, только акт другой. — Твой глаз. — Отстань от меня. — Аарон почти тянется к руке Эндрю, но в последний момент спохватывается и вместо этого безрезультатно машет рукой в воздухе, отворачивая подбородок. — Кевин ударил меня локтем в лицо. — Он что? — Это был несчастный случай, — быстро добавляет Аарон, прежде чем Кевин успевает вмешаться. — Он сделал это во сне. — Итак, ты дважды за одну неделю напал на моего брата. — Выражение лица Эндрю спокойное, но голос холоден. Аарон видит, как напрягается поза Кевина. Среди реакций «бей, беги, замри» Кевин в первую очередь всегда замирал. — И оба раза это было случайностью, — говорит Аарон. — Если ты сделаешь с ним еще что-нибудь… — Что ты сделаешь? — Аарон поднимает взгляд на Эндрю, имитируя его бесстрастное выражение лица. Он, к тому же, старается, чтобы его голос звучал так же эмоционально-отстраненно, как у Эндрю, но Аарону никогда не удавалось хорошо скрывать свой гнев.       Аарон едва успевает сдержаться, прежде чем гнев прожжет его насквозь. Он накатывает, как шторм, прямо под поверхностью, делая голос резче. Эндрю пристально смотрит на него. Аарон смотрит в ответ, отказываясь опускать глаза, как бы ему ни хотелось разорвать зрительный контакт. Он не отступит. Сейчас он отказывается бояться своего брата.       В конце концов, одна бровь Эндрю приподнимается. Он переводит взгляд с Аарона на Кевина и обратно. Его губы слегка изгибаются, что едва заметно из-за тщательно скрываемого выражения лица, но Аарон достаточно хорошо знает его лицо, чтобы заметить: Эндрю делает какие-то выводы. Зная, как Эндрю любит менять мнение, Аарона не особенно заботит, какими могут быть эти выводы, пока он оставляет Кевина в покое.       Не говоря больше ни слова, Эндрю отходит от стола. Он заваривает вторую чашку кофе и выплывает из комнаты. Аарон сверлит его взглядом, пока тот не скрывается из виду. Кевин расслабляется только тогда, когда звук его шагов перестает быть слышен. Аарон раздраженно вздыхает и принимается за яичницу. — В любом случае, это не его дело, — говорит он. Кевин ничего не говорит, но его нога прижимается к ноге Аарона под столом. Аарон слегка прижимается в ответ, и выражение лица Кевина смягчается. Не улыбка, но что-то расслабленное и незащищенное. Этого достаточно.

***

Я не думаю, что ты нытик. Именно так я себя и чувствую. Люди всегда пытаются свести меня к одной версии меня самого, но на самом деле у меня очень много версий, и все они перекрывают друг друга. Иногда люди видят только одну или две из них, но это не значит, что остальные перестают существовать.

Я понимаю, что ты имеешь в виду, говоря о самосохранении. Я научился действовать определенным образом, потому что именно на это люди реагируют лучше всего. Им нравится такая моя версия, но все, что я на самом деле делаю – это отражаю то, что они хотят видеть.

Точно, а потом, когда появляются люди, которым ты нравишься, ты начинаешь задаваться вопросом, действительно ли ты им нравишься таким, какой ты есть, или им нравится только то, что ты для них делаешь.

Да.

С тобой я стараюсь больше быть самим собой.

Я тоже так думаю. Может, стоит выложить все, как считаешь?

Мне нравится, какой ты. Версии, которые я видел. Я знаю, что это не все, но это только пока.

Мне тоже нравится, какой ты Больше, чем я думал, если честно.

Потому что ты думаешь, что я сом?

Нет Дело не в тебе конкретно. Я просто не был уверен, насколько я смогу общаться с кем-то исключительно через сообщения, но во многих отношениях, я думаю, это оказалось куда бОльшим, чем если бы мы просто встретились лично

Я согласен.

Спасибо, кст За честность

Конечно.

Теперь, когда ты снова можешь составлять связные предложения, скажи, хорошо ли ты провел вчерашний вечер?

лмао стфу Да, все ок. После нашего разговора все наладилось.

Это хорошо.

А ты?

Да. Лучше, чем я ожидал.

Мне не всегда нравится выходить на улицу.

Зачем тогда ты это делаешь?

Друзьям это нравится.

Фомо?

Что?

Страх что-то упустить

О. Да. Что-то вроде того.

Ну, я все равно рад, что ты хорошо провел ночь

Ты танцевал со многими симпатичными парнями?

Удивительно, но я действительно это сделал

Почему удивительно?

Я говорил тебе, что нет никакой очереди из людей, требующих моего внимания.

Кажется, была прошлой ночью.

Ну, самую малость. В основном я танцевал с одним парнем

Ты сейчас пытаешься заставить меня ревновать?

Нет, просто говорю правду

Каким он был?

Ты действительно хочешь знать?

Да.

Почему?

Хочу знать, с кем соревнуюсь.

лмаоооооооо, это не то

Тогда тебе не составит труда рассказать мне, каким он был.

Аарон размышляет, следует ли ему преуменьшить, преувеличить, во всем солгать или просто быть честным. Вряд ли Кин узнает, что он говорит о Кевине, и, честно говоря, было бы неплохо поговорить о нем хоть раз. Даже в группе друзей Аарона вне экси практически все знают, кто такой Кевин. Не похоже, что Аарон когда-либо мог с кем-то разглагольствовать о нем. Невероятно высокий, с густыми темными волосами, несправедливо великолепный.

Несправедливо?

Да

Как можно быть несправедливо великолепным?

У него безумные скулы, линия подбородка, достаточно острая, чтобы кого-то порезать, яркие выразительные глаза, пухлые надутые губы и безупречная кожа в довершение всего. Типа, отвали

Он действительно похож на картинку.

Что можно считать несправедливо высоким?

Более 6 футов

У него были красивые руки?

Блять! Прочь! Да

Теперь я волнуюсь.

Остановись Я же говорил тебе, ты не соревнуешься

Это хорошо, потому что похоже, что я могу проиграть.

Я предпочитаю личность внешности, помнишь?

Ауч.

Не будь таким драматичным. Я просто имею в виду, что не знаю, как ты выглядишь А ты? Ты танцевал с какими-нибудь симпатичными парнями?

Я просто танцевал с друзьями.

Ты хочешь сказать, что твои друзья не симпатичные?

Нет, они такие и есть. Я просто хочу сказать, что я не танцевал ни с кем из таких незаслуженно красивых незнакомцев, как это делал ты.

Ты сейчас дуешься? Звучит так, будто ты дуешься

Отвали.

Разве это обычно не моя фраза?

Должно быть, это передалось мне.

Не то чтобы я жаловался.

Мы снова вернулись к флирту

Тебе не нравится, когда я с тобой флиртую?

Я никогда этого не говорил

Я рад, что тебе было весело. Меня не удивляет, что люди хотят быть рядом с тобой. Я знаю, почему. Могу поспорить, что тот парень проснулся сегодня утром, думая, как ему повезло, что он вчера вечером танцевал с тобой.

лмаооо очень сомневаюсь в этом Я думаю, это была скорее удобная возможность, чем желание.

Ты недооцениваешь себя.

Ты переоцениваешь меня

Оценивают для продажи. Если бы ты был в моих руках, я бы никогда тебя не отдал.

Банально

Тебе это нравится. Держу пари, ты снова покраснел.

Я никогда не признавался, что краснею, с самого начала

Тебе и не нужно было этого делать.

Так ты просто дразнишь меня

Нет. Мне нравится осыпать тебя комплиментами. Это одно из простых удовольствий моей жизни.

Ты такой полный дерьма

Если мне еще и нравится дразнить тебя, это дополнительный бонус.

Отвали

Так просто ты от меня не отделаешься.

***

      Аарон поправляет очки на макушке и трет уставшие глаза. Кейтлин сидит рядом с ним, положив голову на скрещенные руки, и последние пять минут подозрительно неподвижна. Дилан сидит по другую сторону от Аарона и делает пометки разноцветными маркерами. Эффект от этого портит то, что он выделил большую часть своей страницы. Лия и Майлз разговаривают по своим телефонам, а Финн бросили все, что они делали, на своем ноутбуке, и вместо этого решили поиграть в «Stardew Valley». — Как долго мы здесь? — Аарон в основном размышляет вслух, когда идет за своим телефоном и проверяет время. — Три часа, — говорит Лия.       Боже, неудивительно, что он чувствует себя таким напряженным. Он сходил в туалет час назад, но с тех пор почти не шевелился. — Слишком долго. — Кейтлин не поднимает головы, поэтому ее голос слышится приглушенно. — Ага. Я думаю, что мой мозг превратился в кашу. Я читаю, но ничего не воспринимаю, — говорит Дилан. — Давайте на этом закончим? — Боже, да. — Кейтлин наконец садится. Ее волосы всклокочены из-за того, что она постоянно проводит руками по своим локонам. Они образовали непослушное облако вокруг ее головы. Она так же прекрасна, как и всегда, но Аарон может смотреть на нее сейчас и думать об этом лишь как об объективном наблюдении.       Он рад. Она была его первым настоящим другом в Пальметто, и во многих отношениях он считает, что дорожит их дружбой больше, нежели чем-либо романтическим. Кейтлин замечает, что он наблюдает за ней, и устало улыбается: — Что думаешь, Аарон? — Не могу думать. Мозг расплавился. — Ты справишься. — Дилан сжимает плечо Аарона. — Я умираю с голоду, — говорит Лия. — Ребята, не хотите перекусить? — Однозначно. — Майлз держит на коленях рюкзак и складывает в него учебники. — Финн? — Нам просто нужно закончить этот день. Дай пару минут. Лия кладет голову на плечо Финна, уставшими глазами глядя на экран: — На этот раз вы с кем-нибудь встречаетесь? — Куда мы идем? — Спрашивает Дилан. — Как насчет того места, недалеко от кампуса? — Спрашивает Кейтлин. — Да, — соглашается Аарон. — Я не хочу идти слишком далеко. — Я думаю, на этот раз, может быть, Харви, хотя трудно устоять перед моим мальчиком Себастьяном, — говорят Финн. — Может, спросить Кевина, хочет ли он пойти с нами? — Майлз смотрит на Аарона. Аарон удивленно моргает. — О, Харви такой милый! — Кевин, наверное, занят, — говорит Аарон. — Он написал мне сообщение. Сказал, что у него не так уж много дел.       Аарон задается вопросом, не показалось ли ему это. Он слышит короткий шум помех в ушах. Требуется некоторое время, чтобы слова обрели смысл. — Почему Кевин пишет тебе? Майлз отрывается от телефона, нахмурив брови: — Мы просто болтаем. — Откуда ты вообще взял его номер? — На твоем дне рождения мы так хорошо поболтали, что после этого я отправил ему сообщение в Инсте*. Я имею в виду, я знаю, что его профиль там похож на официальный, поэтому я не ожидал ответа, но он пришел. Я не думал, что это имеет большое значение. — Это не имеет большого значения. — Звучит так, будто имеет, — говорят Финн, не отрываясь от экрана ноутбука. Аарон чувствует, как в нем закипает гнев, как по коже разливается жар. К Финну это не имеет никакого отношения. Они могут не лезть не в свое дело? — Я просто устал. Вот как это звучит. — Это правда, — говорит Кейтлин, успокаивающе кладя руку на шею Аарона. Она потирает напряженную мышцу. — Просто иногда у него такой голос. — Так стоит ли нам его пригласить? — Спрашивает Майлз. — Делай что хочешь. Я не отвечаю за Кевина. — Аарон изо всех сил старается не слишком торопиться, но ничего не может с собой поделать. Сейчас он в плохом настроении. Он даже не хочет больше идти с ними. Он хочет пойти домой и покипеть в одиночестве. Глупый Майлз с его глупым мечтательным взглядом думает, что может подружиться с его Кевином. Кевин, черт возьми, даже не похож на большинство людей. Откуда это взялось?       Ох. Слова будут позже. Кевин даже не подумал упомянуть об этом. Они оба в дерьмовом списке Аарона. Не то чтобы его это волновало. Не то чтобы это имело значение. Кевин может говорить с кем хочет. Просто странно, что, когда Майлз, наконец, решает завести друга, это оказывается один из друзей Аарона. Странно думать, что Майлз сидит напротив Аарона и переписывается с Кевином бог знает сколько времени.       Он резко застегивает молнию на своей сумке, и Кейтлин убирает руку с его шеи. Он бросает на нее взгляд, и она наблюдает за ним с мягким выражением, которое он не может расшифровать. Это слишком похоже на жалость. Аарону это не нравится. Он отводит взгляд. — Так мы идем или как?

***

      Кевин приходит через несколько минут после них, и Аарон решительно не смотрит на него. — Привет, Кевин! — Майлз встает, чтобы помахать Кевину, а Аарон пытается телепатически взорвать голову Майлза.       Кевин подходит к столу и любезно отвечает на хор их приветствий. Аарон не отрывает взгляда от меню. — Приятно снова тебя видеть, Кевин, — говорит Кейтлин, стоящая рядом с ним. — Ах. Взаимно. — Кевин использует свой «публичный» голос – тот, что мягче и приятнее. Аарон закатывает глаза, прячась за меню. Голос Кевина звучит так фальшиво, но Аарон знает, как он звучит обычно. — Дилан, ты не возражаешь, если я протиснусь туда?       Аарон не видит, но он уверен, что на лице Кевина мелькает знаменитая улыбка Дэя, когда он пролезает между столом и диванчиком, чтобы сесть рядом с Аароном, и тем не менее Миньярд не удостаивает его взглядом. Кевин задевает руку Аарона. Аарон по прежнему не смотрит на него. Дэй наклоняется, чтобы тихо поздороваться, а Аарон – слабый человек, но в его защиту говорить то, что он смотрит на Кевина лишь краем глаза. Кевин, похоже, собирается что-то сказать, но настороженно оглядывает стол, а затем качает головой. — Слышала, ты одарил Аарона синяком, — говорит Кейтлин, хватая Аарона за подбородок и слегка встряхивая его голову. На этот раз его взгляд останавливается на ней. Он сказал ей это по секрету. — Сейчас он выглядит таким крутым. — Непреднамеренно. Я бы никогда не причинил вреда Аарону намеренно.       Аарону очень хотелось бы, чтобы он был менее склонен к термогенезу в сочетании с расширением сосудов. Может ли его симпатическая нервная система хоть раз посочувствовать ему и сходить нахер? Он снова чувствует раздражающе-постоянный жар в кончиках ушей и пытается усилием воли заставить его не проступать на лице румянцем. — Очевидно, — бормочет он, потому что, даже если он и зол на Кевина, он не собирается порочить его репутацию. Улыбка Кевина становится шире, как будто Аарон только что запрыгнул на стол и начал петь ему дифирамбы. У Аарона начинает печь и затылок – иногда ему хочется, чтобы он был таким же хладнокровным, как о нем говорят некоторые люди. — Как прошли ваши занятия? — Кевин спрашивает у сидящих за столом, и, конечно же, Майлз первым начинает что-то бормотать в ответ. Аарон пытается не обращать на это внимания, но он так прислушивается к голосу Кевина, что трудно не вникнуть в то, о чем они говорят.       Аарон спрашивает Кейтлин, что она хочет съесть, чтобы полностью отвернуться от Кевина и послушать ее, но часть его мозга все еще впитывает слова Дэя, даже когда он слушает Кейтлин. Он все еще использует свой фальшивый голос в разговоре с Майлзом. Это заставляет Аарона чувствовать себя лучше.       Что глупо. Все это глупо. Аарон знает, что он завистливый человек, но он всегда думал, что лишь в широком смысле. Он завидует людям, у которых хорошие родители. Он завидует людям с крепкими семейными отношениями. Он завидует людям, которые выросли в комфортной среде. Которым не приходилось бороться за каждую крошку. Которым не приходилось каждый день преодолевать эмоциональные минные поля. У которых были только обычные страхи и обиды. Он завидует людям, которые выше его, более привлекательны, легко заводят друзей, хороши во всем, что делают.       Он завидует Эндрю и его памяти, тому, что ему почти не приходится добиваться успеха во всем, к чему он прикасается, что даже когда он мудак, у него есть друзья. Он завидует тому, что все любят Джостена, а ему даже не нужно стараться, не нужно скрывать все свои сломанные и зазубренные грани, он может быть таким дерзким и импульсивным и затевать столько драк, сколько захочет, и люди всегда будут готовы встать на его сторону. Он завидует способности Ники находить радость даже в самые худшие времена, тому, что он может быть полностью самим собой даже перед лицом невзгод, что, несмотря на влияние всего с ним произошедшего, Ники отказывается позволить этому изменить его, сделать озлобленным, сломленным или замкнутым.       Однако он никогда не завидовал отношениям. Он знает, что Кейтлин всегда была популярна. Его это никогда не беспокоило. Ни когда они встречались, ни когда остались друзьями. Он уверен, что у каждого за этим столом есть друзья за пределами «Bio Bunch»-а. Ему все равно. То же и с Кевином: Аарон знает, что Дэй тусуется с Эндрю или Джостеном, когда Кевин не с ним, знает, что Кевин близок с Джереми Ноксом, что он упорно восстанавливает дружбу с Жаном с тех пор, как отправил того в Университет Южной Калифорнии. Кевин никогда не принадлежал только ему, поэтому Аарон не знает, почему он так раздражен из-за всей этой ситуации.       Он пытается убедить себя, что это потому, что все в его жизни связано с «Лисами», с Эндрю, и эта группа друзей – это нечто большее, что-то, что выходит за привычный ему круг общения. Что-то, что совсем не связано с экси. Что-то, что он нашел сам, и теперь Кевин лезет в это, и это его раздражает, но Аарон не умеет лгать самому себе. Бетси говорила ему, что он очень хорошо осознает себя, и именно поэтому терапия дается ему с трудом.       На самом деле он не против, чтобы Кевин был здесь. Его раздражает, что Майлз поддерживает с Кевином контакт.       Аарон, наконец, смотрит на них. Майлз что-то оживленно говорит, перегнувшись через стол, не сводя глаз с лица Кевина. Дэй кивает с напряженным выражением лица, но его взгляд перескакивает на Аарона. Аарон чувствует пульсацию в животе от неожиданного зрительного контакта, чувствует себя виноватым из-за того, что его застали за подглядыванием, но в глазах Кевина лишь мелькнула тень улыбки, прежде чем он снова посмотрел на Майлза.       Мгновение спустя нога Дэя прижимается к ноге Аарона под столом. Это похоже на молчаливое заверение. Аарон на мгновение напрягается, прежде чем позволяет себе ответить тем же.

***

— Аарон, если вы с Кейтлин пришлете мне свои исследования для презентации, я помещу их в PowerPoint. Тогда мы сможем просмотреть их перед уроком. — Забились. Ты уверен, что сможешь сделать всю презентацию самостоятельно? — Ага. Это не займет много времени. — Хорошо. Спасибо, Дилан. — Никаких проблем, чувак. — Дилан протягивает кулак. Аарон ударяет по нему костяшками пальцев. Дилан смеется и ерошит волосы Аарона другой рукой. — Эй! — Аарон отодвигается, его очки падают с головы. Дилан ловит их и сам надевает их обратно. — Осторожно. Ты же не хочешь быть слепым во время нашей презентации. — Я не слепой, они просто помогают мне читать. — Да, и они милые. С ними ты выглядишь умнее. Это приносит нам очки. — Моя внешность не имеет никакого отношения к нашей репутации, — невозмутимо говорит Аарон. — Нет, подсознательные предубеждения определенно существуют. Как ты думаешь, почему мы держим тебя в качестве типичного белого парня? — И ты действительно выглядишь с ними мило, — добавляет Кейтлин, обнимая Дилана за руку, чтобы они оба могли улыбнуться Аарону. Аарон отмахивается от них. — В качестве кого мы держим Майлза? — В качестве парня не из нашего класса, — Дилан снова кладет руку Аарону на голову и слегка трясет его из стороны в сторону. Аарон не понимает, что не так с людьми, что они хватают его за голову. Он никогда не видел, чтобы такое случалось с теми, кто выше ростом. — Отвали. — Он вырывается из рук Дилана и отходит от него на несколько шагов, но Кейтлин следует за Аароном, чтобы обнять на прощание. Миньярд из принципа остается напряженным в ее объятиях. — Оу, не дуйся, Аарон. — Я не дуюсь. — Тогда не будь придурком и обними меня в ответ.       Аарон вздыхает, но делает вид, что сжимает Кейтлин в объятиях и отрывает ее ноги от земли, слегка кружа ее. Кейтлин хихикает и целует его в щеку, прежде чем отстраниться. Действие, на котором Аарон был бы зациклен в течение нескольких дней до лета, он едва ли замечает сейчас. — Ты все равно идешь в том же направлении, что и я. — Вообще-то, я возвращаюсь в библиотеку, чтобы встретиться с Мариссой.       Это означает, что в общежитие для спортсменов возвращаются только Кевин и Аарон. Они прощаются с остальными, и Аарон старается, чтобы Майлз не заметил его плохого настроения, прежде чем отправиться в путь. Первые несколько минут они идут в тишине; Аарон убеждается, что они достаточно далеко от остальных, чтобы их не было слышно, прежде чем поднимает взгляд на Кевина: — С каких это пор ты разговариваешь с Майлзом? — С твоего дня рождения. Он прислал мне сообщение. — Почему? — Мы прервались посреди дебатов о… — Нет. Я имею в виду, почему ты с ним разговариваешь? — Разве мне теперь нельзя разговаривать с людьми? — Расслабленное выражение лица Кевина сменяется чем-то более узнаваемым: напряженным раздражением. — Просто обычно ты этого не делаешь. Ты слишком занят, они слишком глупы, это утомительно или еще что-нибудь из имеющегося у тебя списка причин. — Он твой друг. — А-га?.. — Поэтому я прилагаю усилия, потому что не думаю, что тебе понравится, если я буду груб с твоими друзьями. Я думал, ты захочешь, чтобы я был с ними вежлив. Я думал, это будет лучше для тебя.       Медиа-голос, улыбка «Кевина Дэя», постоянные взгляды на Аарона, в – как он теперь понимает – поисках одобрения. В этом был смысл. Кевин демонстрирует лучшую версию самого себя, позволяя людям увидеть, что один из тех, с кем Аарон проводит большую часть своего времени, обаятелен, вежлив и харизматичен. Не важно, что это правда только часть времени. По сравнению с тем впечатлением, которое производит Эндрю, Кевин – идеал. — Тебе не нужно притворяться, — тихо говорит Аарон. — Если они не могут принять тебя таким, какой ты есть — это их проблема. — Что? — Когда ты рядом с ними. Это всего лишь твоя СМИ-маска. Даже твой голос звучит иначе, чем когда мы одни. — Потому что я стараюсь не быть придурком. Разве не так устроены социальные взаимодействия? Ты тоже другой. Менее колючий. — Отвали. — Мы просто показываем разные стороны себя разным людям. Это не значит, что все это маски. — Хмф.       Они идут молча, и уже почти дошли до Фокс-Тауэр, когда Кевин снова заговорил: — Ты не хочешь, чтобы я разговаривал с твоими друзьями? Я не пытался вторгаться в твою группу друзей. Я прихожу только тогда, когда меня приглашают, чтобы потусоваться с тобой.       Боже, Аарон чувствует себя таким жалким, когда Кевин говорит об этом подобным образом. Это связано не с тем, что Кевин разговаривает с его друзьями, а с тем, что он хочет оставить Кевина при себе. Он так привык, что их дружба – их личное дело; то, что происходит в укромном месте, когда все остальные чем-то заняты.       Они всегда оказывались за бортом вместе. Дэй часто общается с Джостеном или Эндрю, когда они в компании, но раньше Кевин с Аароном находили друг друга в моменты затишья. Раньше они заполняли пустоту в жизни друг друга. Они выросли из этого вынужденного пересечения пространства и времени и превратились в людей, которые охотно встречаются, но, оказываясь в другой социальной сфере – вне семьи Аарона, вне команды, – чувствуют необходимость заново найти общую динамику. Аарон беспокоится, что их отношения поменяются, если в них будет вовлечено больше людей.       Он знает, что этот страх иррационален. Он знает, что никогда бы не высказал его вслух, особенно после того, как Кевин заявил, что пришел только для того, чтобы потусоваться с Аароном. Он знает, что отчасти это, вероятно, связано с его влечением к Кевину, и он не может позволить этому влиять на его решения, потому что рано или поздно Миньярд это преодолеет.       Сейчас он больше верит в это, поскольку с Кейтлин все становится проще. Настанет время, когда он посмотрит и на Кевина, и оценит его привлекательность, но не почувствует влечения к нему. Аарон уверен в этом. Ему просто нужно переждать, и несправедливо наказывать Кевина за это время. — Делай, что хочешь, — говорит Аарон и сразу понимает, что ему не удалось сохранить хладнокровный и отстраненный тон, к которому он стремился. Он вздыхает и трет глаза под очками. — Я просто был удивлен. Что ты об этом не упомянул. Я узнал об этом от Майлза, и я устал. Вот и все. Я думаю, это хорошо, что ты общаешься с людьми за пределами экси-тусовки. Даже если вы все еще говорите об экси, что, конечно, сюрприз-сюрприз.       Аарон опускает руку. Морщинки раздраженности исчезли с лица Кевина, и на его лице появилась мягкая, едва заметная улыбка. Для большинства людей это, вероятно, выглядело бы как выражение покоя, но Аарон знает, что у Кевина во время отдыха кислая мина. Это же выражение – определенно тонкая версия удовлетворенности. — Хорошо, — говорит Кевин. — Хорошо, — вторит ему Аарон, и они снова двигаются, направляясь домой вместе.

***

Я послушал еще немного музыки Hozier-а.

О?

Да. Этим утром на пробежке я слушал «Unreal Unearth». Это было здорово. Мне нравится «De Selby Pt. I» и «To Someone From A Warm Climate». Мне нравится в них ирландский.

Я ирландец.

Да, почти 10% населения США имеют ирландское происхождение. Во время голода сюда иммигрировало около 2 миллионов человек, что составляло примерно четверть их населения

Ух ты.

Что?

Ты так быстро это напечатал. Тебе не нужно было искать.

Да, потому что я уже знал

Впечатлен твоими познаниями в истории.

Я забыл, что это твоя версия секстинга

Еще мне понравился «Abstract» и «Butchered Tongue».

Я слышал, тебе нравится музыка «Sad Boy».

Ты рекомендовал его.

Да, но я прохожусь по песням, которые тебе нравятся.

Какие нравятся тебе?

В этом альбоме? Я имею в виду, все, но особенно «De Selby Pt. II», «Who We Are», «First Light», «Francesca» и «Eat Your Young».

Мне тоже понравилась «First Light». У меня было приятное ощущение.

Да

Ты играешь на каких-нибудь музыкальных инструментах?

Нет. Я хотел научиться играть на гитаре, когда был младше, но не мог себе этого позволить. А ты?

Нет. Просто поинтересовался, ты ведь так любишь музыку.

Мне не хватает музыкальных способностей Любимая погода?

Сухая и мягкая.

Солнечная, если я на улице, и дождливая, когда я дома

Если бы ты мог путешествовать во времени, когда и куда бы ты отправился?

Смогу ли я вернуться обратно или я там застряну?

Ты сможешь вернуться.

У меня будет только одно путешествие?

Да.

Я бы отправился посмотреть на динозавров. Хочу посмотреть, как они выглядели на самом деле. Насколько мы ошиблись в своих предположениях. Были ли у них перья. Не ошиблись ли мы в распределении жировой массы. Может быть, конкретно куда-то в меловой период.

Теперь мне тоже хочется в меловой период.

Не лги, Кин. Очевидно, что ты бы выбрал какой-нибудь момент из истории Древнего Рима.

Ну, да, но теперь я завидую, что ты собираешься увидеть динозавров.

Могу ли я взять кого-нибудь с собой в путешествие? Мы могли бы устроить свидание с динозаврами.

Свидание?

Ты хочешь встречаться со мной?

Ты читаешь то, чего я не писал, чувак

Это не «нет».

Ну, очевидно, что в конечном итоге я, скорее всего, захочу с тобой встречаться, но не в этом суть. Даже если ты скучный и готов потратить свое единственное путешествие во времени на то, чтобы увидеть, как люди сражаются, как будто подобное не повторялось целую вечность.

Не думаю, что я бы в самом деле отправился в Рим.

Тебе нравится какой-то другой период больше Рима?

Нет. Моя мама умерла, когда я был ребенком. Я думаю, что хотел бы вернуться и увидеть ее снова. Поговорить с ней, будучи уже взрослым. Моя память настолько затуманена, что мне кажется, что большая часть того, что я знаю о ней, – это то, что мне говорили другие люди. Я даже не знаю, реальны ли все мои воспоминания. Я просто хотел бы увидеть ее, и чтобы она увидела меня взрослым.

Мило Но это полностью противоречит всем правилам путешествий во времени.

Каким правилам?

Ты не должен взаимодействовать с событиями из твоей собственной жизни. Это может разрушить весь пространственно-временной континуум.

Как же так?

Ну, если бы ты увидел кого-то из своего будущего, ты бы поверил в это? Если да, разве это не напугало бы тебя? Это может изменить ход событий в новом будущем. Это может разрушить всю структуру реальности, и тогда ты, путешествовавший во времени в прошлое, возможно, больше не будешь существовать, потому что после пересечения события развивались не так, как те, которые привели к тому, что ты стал тем, кто ты есть

Я думаю, ты относишься к этому слишком серьезно.

Путешествие во времени – серьезное дело Сожалею о твоей маме

Ничего страшного. Это было давно.

Это не значит, что все в порядке. Возможно, с этим стало легче справиться, но это не значит, что все нормально. Это не значит, что перестало быть больно. Не нужно преуменьшать это.

Спасибо.

На самом деле я почти не говорю ни об этом, ни о ней.

Ну, я всегда готов выслушать, если ты когда-нибудь захочешь поговорить.

Возможно, когда-нибудь.

***

      Аарон знает, что ему следовало бы упомянуть о смерти собственной матери. Если и было какое-нибудь подходящее время поднять эту тему, то именно сейчас, и это стало бы еще одной точкой соприкосновения между ними. Однако, когда речь заходит о Тильде, также приходится объяснять, что их отношения были не такими уж хорошими, и ее смерть, вероятно, не влияет на Аарона так, как на Кина, и тогда могут возникнуть вопросы о ней, и, тьфу.        Аарон не хочет вдаваться в подробности. Он наслаждается тем, что кто-то знает его не как ребенка, подвергшегося насилию. Знает его не как наркомана. Знает его не как тень Эндрю Миньярда. Знает не как студента, которого судили за убийство.       Возможно, нечестно скрывать от Кина все свои худшие стороны, но, черт возьми, это приятно. Чтобы не было предубеждения. Чтобы не было сравнения с Эндрю. Чтобы он мог быть таким, какой он есть сейчас, а не таким, каким его рисовали в прошлом.       Если все станет серьезно, они смогут разобраться во всем его дерьме позже. Он не лжет. Он просто не поднимает неудобные темы. Разве не в этом суть свиданий? Представлять лучшую версию себя?       Майк просто лучшая версия Аарона. Вот и все. Версия, которой он хотел бы быть. Версия, к которой он стремится.

***

      Аарон сидит в автобусе, свернувшись калачиком на двух соседних сиденьях, в нескольких рядах от остальных. Эндрю, Джостен и Робин сидят сзади. Кевин сидит перед ними и, перегнувшись через спинку своего сиденья, обсуждает с Джостеном статистику и ход игры. Аарон тактично расположился достаточно далеко, чтобы не слышать их.       Ники садится позади него.       Аарон подавляет желание вздохнуть, потому что он планировал надеть наушники и вздремнуть. — Хочешь конфет? — Ники трясет перед ним пакетом. Аарон предполагает, что у него есть какие-то привилегии. Он берет пригоршню ценой болтовни Ники о ранних занятиях, которые он посетил до того, как им всем пришлось в обед набиваться в автобус, чтобы поехать на сегодняшнюю игру.       Аарон в основном слушает, поедая сладкие леденцы с ладони, ловя взгляды Кевина поверх головы Ники и рассеянно думая о Кине. Поскольку сегодня вечером они играют на выезде, его не будет в толпе зрителей. Нет возможности украдкой взглянуть на него, хотя Аарон и не знает, как он выглядит. Во всяком случае, он должен быть благодарен за то, что его не отвлекают.       Но это не говорит о том, что он проявляет должный уровень заботы об экси. — ...Но девушка передо мной играла в «Симс-3», и как я вообще могу обращать внимание на такую ​​скучную вещь, как статистика, когда у нее сейчас настоящий праздник драмы? Итак, пока муж беременен инопланетным ребенком, жена делает вид, что ходит на работу, но на самом деле у нее роман с их горничной! Мужа выворачивает, и они собираются устроить пикник в парке, а затем заняться сексом в машине. Затем горничная держит этого жуткого чудовищного сима в подвале. Я думаю, что в этой комнате она, вероятно, похожа на серийную убийцу, когда устраивает пожары или спускает воду в бассейны без лестниц, но мне не удалось наблюдать за ней достаточно долго, чтобы убедиться в этом. Боже мой, как ты думаешь, жена станет ее следующей жертвой? Я собираюсь спросить ее об этом на следующей неделе. Я не могу выносить неизвестности. — Я думаю, что она, должно быть, сама немного не в себе, чтобы так открыто играть в «Симс» на публике, поэтому подходи к ней с осторожностью. — Я напишу тебе перед этим, так что, если я исчезну, ты знаешь, кто меня схватил. — Или ты мог бы не говорить людям, что смотришь в их экраны. — Она открыла его прямо у меня на глазах, Аарон. Конечно, я собирался посмотреть. — Ладно, может, все заткнутся, пока я веду подсчет команды? — говорит Ваймак. Он идет по автобусу, пересчитывая их. — Нам не хватает Джека. — Подумаешь, — говорит Аарон, в то время как Джостен говорит: — О нет, какая потеря.       Аарон бросает на него сердитый взгляд поверх спинки стула. Джостен ухмыляется ему в ответ. Ваймак вздыхает и качает головой. — Если его не будет в этом чертовом автобусе в следующие… — Я здесь! — Джек врывается в автобус с такой скоростью, что чуть не опрокидывается на водительское сиденье. — Простите, тренер. — Сядь, черт возьми, пока я не заставил тебя бежать за автобусом всю дорогу, — говорит Ваймак, и Джек быстро садится на место рядом с Шиной. — Хорошо, Лисы, нам предстоит долгая поездка. Остановимся на полпути, чтобы сходить в туалет и перекусить. В противном случае оставайтесь на своих местах и постарайтесь не шуметь.       Ваймак проходит в переднюю часть автобуса и закрывает дверь. Аарон опускается на сиденье, надевая наушники. Ники отвлекается на свой телефон и не протестует. Прислонившись спиной к окну, Аарон закрывает глаза, когда они выезжают из Пальметто.

***

      Он просыпается от того, что Кевин поднимает его ноги с соседнего сиденья. — Отвали, — бормочет Аарон, снимая наушники с уха, чтобы слышать Кевина. — Как дела? Твои икры чувствуют себя лучше? — Очевидно. Прошла неделя. — Хорошо. Ты хорошо играл на прошлой неделе. Сделай это еще раз. — Бля. Прочь. Чего ты хочешь? — Мы скоро остановимся перекусить. Я как раз собирался тебя разбудить. И я, конечно, хочу, чтобы мы победили. С этим можно справиться. Следующая неделя обещает быть напряженной, но на этой нам не стоит слишком напрягаться. — Кевин. Мне все равно. — Ты не имел это в виду, — пренебрежительно говорит Кевин. — Но мне и не нужно, чтобы тебя это волновало. Мне просто нужно, чтобы ты играл так, как ты умеешь. Ты мой самый сильный защитник, Аарон. — Эй! — Ники ударом откидывается на спинку сиденья в знак протеста, но Кевин не отводит взгляда от Аарона. — Докажи мне это еще раз.

***

      Аарон знает, что его статус лучшего бэклайнера обусловлен только недостатками других членов его команды, а не его сильными сторонами. Все равно приятно, когда тебя признают. Он предполагает, что Кевин должен был знать, что Аарон хорошо отреагирует на это, и, несмотря на то, что манипуляции его раздражают, он по-прежнему старается изо всех сил на корте.       Однако его отвлекает тот факт, что один из защитников продолжает агрессивно опекать Кевина. Аарон продолжает ждать, когда судья обратит на это внимание, но, видимо, он чертовски слеп, потому что игра была остановлена всего один раз из-за простого предупреждения. У Аарона начинают болеть руки от того, как сильно он сжимает клюшку. В середине игры Кевин осторожно передвигается, припадая на левую ногу. Он умеет скрыть травму, но Аарон очень проницателен, особенно когда дело касается Кевина. Он сразу это замечает: — Этот ублюдок Уиллис сделал тебе больно? — Все в порядке, — выдавливает Кевин, опираясь на клюшку, чтобы не упасть. — Ты хромаешь, Кевин. — Шшш. — Кевин оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что Ваймак этого не услышал. — Моя лодыжка немного побаливает, но она все еще выдерживает мой вес. Если я буду продолжать в том же духе, она будет опухшей еще несколько дней, но на следующей неделе все будет в порядке. — С каких это пор ты стал медицинским работником? — Я привык играть, несмотря на травмы. — Это не значит, что ты должен это делать или что ты всегда сможешь это сделать, Кевин. Чем больше ты изнашиваешь свой организм, тем медленнее он будет восстанавливаться. Чем старше ты становишься, тем медленнее будешь приходить в норму. — Разве мы не можем иначе, Аарон? Не сейчас. Кричи на меня потом в автобусе, мне все равно. Я не собираюсь сидеть сложа руки до конца игры.       Аарон крепко сжимает зубы. Кевин продвигается вперед по туннелю, заставляя себя идти. Аарон оглядывает площадку, но не может разглядеть игроков-хозяев на их стороне площадки. Он все равно ничего не сможет сделать против их бэклайнера. Он слишком далеко находится на поле, чтобы защитить Кевина, и ему придется пропустить следующую четверть.       Отчаянные времена требуют отчаянных мер.       После сомнительной подбадривающей речи и рассказа Ваймака об их успехах у них есть несколько минут, чтобы попить воды и подготовиться к следующей четверти. Аарон находит Джостена в углу с Эндрю. Странно, что Кевин не обсуждает с ним игру, но Аарон предполагает, что Дэй знает: Эндрю тоже обратит внимание на его слабую лодыжку, и вряд ли будет держать язык за зубами. Итак, пока Кевин ругает Джека и Шину, Аарон проглатывает свою гордость. — Ты можешь что-нибудь сделать с Уиллисом? — Аарон чувствует, что Эндрю смотрит на него, но не сводит глаз с Джостена. Одна из светлых бровей Джостена вопросительно приподнимается, шрамы вокруг его глаза перемещаются и сморщиваются от этого движения. Некоторые из них заметно поблекли со времени инцидента в Балтиморе. Издалека они едва заметны, но вблизи Аарон все еще видит напоминания о том нападении. Вблизи на симпатичном мальчишеском личике Нила Джостена все еще множество пугающих отметин.       Аарон настолько привык к нему, что на самом деле не задумывается, каким тот может показаться кому-то, кто не знаком с его лицом, но когда Джостен скалит зубы в ухмылке, он понимает, насколько угрожающим может быть его образ. Несмотря на его габариты. Несмотря на то, что он чертовски надоедливый рыжий придурок. — Под «сделать что-нибудь» ты имеешь в виду?.. — Я не знаю, но судья явно не собирается ничего предпринимать, так что. Если кто-то и сможет справиться с этим, не будучи отстраненным от участия в следующей игре, так это ты. — Осторожно, Аарон. Это звучит почти как комплимент. — Мне все равно, как это звучит. Если он продолжит в том же духе, Кевин выйдет из игры на следующей неделе. Так что останови его перед заключительной четвертью. Я не думаю, что они собираются его заменить. Он единственный из их защитников, кто превосходит Кевина по габаритам.       Джостен задумчиво вздыхает. Его взгляд блуждает по раздевалке, и Аарон думает, что он ищет Кевина, но в итоге они останавливаются на Джеке. Джостен поджимает губы, шрамы вокруг его рта искажаются, прежде чем разжать их со звуком лопнувшего воздушного пузыря. — Что мне за это будет? — Не притворяйся, будто экси недостаточно ценен. К тому же, Кевин твой друг.       Джостен наклоняет голову в сторону Эндрю. Эндрю на мгновение пожимает плечами. Джостен хмыкает, затем снова смотрит на Аарона: — Я хочу, чтобы в последней четверти ты передавал Эндрю все мячи, которые примешь.       Джостен знает, что Аарон ненавидит эту стратегию. Он чувствует себя трусом, всегда отдавая мяч брату вместо того, чтобы пасовать самому. Эндрю, к тому же, получает славу за каждый мяч, что Аарона волнует меньше всего, но он не может полностью избавиться от чувства недооцененности. Боль от того, что его сравнивают с Эндрю, никогда не пройдет полностью. — Хорошо. — Это не имеет значения. Кевин стоит больше, чем его гордость. Аарон уже расставил приоритет, когда подошел к Джостену. — Тогда предоставь это мне.       Эндрю делает приглашающий жест рукой, что чертовски раздражает, поскольку он даже не участвовал в этом разговоре. Когда Аарон уходит, он слышит, как Джостен кричит: «Эй, Джек, подойди сюда на минутку».

***

      План Джостена предполагает принесение Джека в жертву. Джек больше ни для кого не стал бы этого делать, но, несмотря на резкую критику Кевина, их противоречивые взгляды и эгоизм, а также на то, что их несколько раз приходилось разнимать из-за драк друг с другом, Джек по-прежнему в некотором роде поклоняется Кевину Дэю как герою. Он капризничает и срывается, но на следующий день возвращается и воплощает в жизнь все, чему его научил Кевин. Он раздражает Кевина до чертиков, но Кевин по-прежнему считает его своим новым любимым проектом, ведь Джостен давно перестал его слушать.       Итак, Джек начинает схватку и падает под шквалом ударов ног и рук Уиллиса. Тот ненамного выше Джека, но Джек – долговязый, и мышцы у него гибкие. На его стороне нет веса. Даже когда Джек только начал драку, уже было ясно, что от Уиллиса в ответ ему прилетает гораздо сильнее. Джостен остается в стороне достаточно долго, чтобы это было видно, прежде чем попадает в гущу драки, загораживая обзор своим телом. Он ведет себя так, будто пытается помочь Джеку, но Аарон сомневается, что это действительно так.       Трем игрокам команды противника приходится оттаскивать его и Джека от Уилисса, и когда тот встает, у него из носа хлещет кровь, его тошнит и он хватается за горло. Джек и Уиллис получают по карточке и удаляются. Нил провожает Джека до двери с видом довольного кота, который только что сцапал хорошую добычу. — Только не ты, — говорит Нил, когда Кевин начинает двигаться. — Прибереги силы на последнюю четверть. Шина, ты заменяешь Джека до конца этой. — Отомсти за меня, — говорит Джек, и на его рубашке тоже кровь. Аарон не может сказать, его это или Уиллиса. — Будет сделано. — Проходя мимо, Шина хлопает его по плечу. Джостен ловит взгляд Аарона и подмигивает ему, прежде чем снова отступить на площадку. Кевин подозрительно смотрит на Аарона, но Аарон делает вид, что ничего не замечает. — Осторожнее с лодыжкой, — говорит Аарон, когда они выходят на последнюю четверть. Кевин фыркает, но ничего не отвечает. Аарон в приподнятом настроении устремляется на свою часть площадки. — Готовься к проигрышу, Миньярд, — говорит его опекающая. — Очень оригинально, Стивен. Репетировала? — Готов? — Спрашивает Эндрю. Аарон кивает ему. Они стукаются клюшками, прежде чем Аарон занимает свое место.       Как только раздается звуковой сигнал, Джостен бросается в центр площадки, дальше, чем обычно должен быть нападающий. Проходит пара минут игры, прежде чем Аарон получает мяч. Стивен бьет его локтем по шлему, но в этом нет ничего примечательного. Он передает мяч Эндрю, который ловит его и отправляет в полет по площадке. Аарон понимает, почему Джостен так далеко от привычного ему места, когда тот ловит подачу. Он на скорости приближается к воротам, и, сделав десять шагов, отправляет мяч Кевину. Похоже, Дэю не удастся поймать мяч, но он быстро перекладывает клюшку в правую руку и перехватывает мяч как раз перед тем, как его новый опекун успевает ударить по нему клюшкой.       Толпа разразилась бурными аплодисментами — это всегда популярное зрелище, когда Кевин демонстрирует свои амбидекстерские способности, независимо от того, с кем они играют, — и Кевин воспользовался моментом неожиданности, чтобы отправить мяч в ворота. Раздается звуковой сигнал. Аарон ловит себя на том, что улыбается, и ему приходится бороться с этим выражением на лице.       Они снова повторяют тот же трюк:, на этот раз Кевин отправляет мяч обратно Джостену, и, когда его опекающий предугадывает это, подает угловой, и Джостен забивает гол. В следующий раз, когда мяч летит в их сторону, Стивен толкает Аарона плечом с такой силой, что тот спотыкается, и завладевает мячом. Напрасные усилия. Эндрю останавливает мяч, приложив, казалось бы, минимум усилий, но вместо того, чтобы отправить его дальше по площадке, он передает его обратно в сетку клюшки Стивен. Та на мгновение ошеломлена этим совершенно неожиданным движением, давая Аарону и Ники время для того, чтобы ударить ее по корпусу достаточно сильно, чтобы она упала. Грязный, но технически законный ход, поскольку она владела мячом. Мяч выкатывается из сетки, и Эндрю снова подхватывает его и отправляет его обратно на площадку как раз к тому моменту, когда Кевин забивает последний гол в матче. — Что ты там говорила о проигрыше? — Спрашивает Аарон, хмуро глядя на Стивен, которая садится и обхватывает локоть. Ники добрее его, он протягивает руку, чтобы помочь ей подняться на ноги. — Хорошая игра, — говорит он, широко улыбаясь. Другая его рука обнимает Аарона и прижимает его к себе. — Прости, но ты же знаешь, как это бывает.       Ее челюсть напрягается, а глаза на мгновение сужаются, прежде чем она смеется: — Ага. Это был немного дерзкий ход, но хорошая игра. — Она хлопает Аарона по плечу. — Я и не знала, что ты можешь проявить столько силы, Миньярд.       Аарон до сих пор удивляется, когда получает подобный ответ. За последние несколько лет «Лисы» изо всех сил старались пробиться наверх. Сначала Кевин, затем Кевин и Джостен – оба тянули их к совершенствованию. Они заслужили уважение многих игроков, но Аарон всегда ожидал пренебрежительного и осуждающего отношения, с которым они сталкивались в первые дни его работы в команде. Подлинное спортивное мастерство встречается редко, но приветствуется. — Ты заставила меня выйти за пределы моих возможностей, — признается он и протягивает ей руку для рукопожатия. Эндрю смотрит на это с отвращением. Дух командного товарищества никогда не будет частью той игры, которая его интересует.       Мгновение спустя появляется Джостен, который бежит по площадке к Эндрю: — Ты был великолепен, — говорит он, снимая шлем и лучезарно улыбаясь Эндрю. Когда он вот так улыбается, все его лицо светлеет, глаза превращаются в холодные ледниковые озера, несколько шрамов сливаются со смешливыми морщинками и становятся визуально незаметными, а его рот приобретает теплую и очаровательную форму. Это редкое зрелище. Аарону неприятно признавать, что ему нравится это видеть, особенно когда Эндрю смягчается в ответ, едва заметно, напряжение отпускает его плечи, а глаза устремлены на Джостена, как будто тот – начало и конец всего сущего. Гэг. Или что-то вроде того. — И с тобой было все в порядке.       Аарон отмахивается от него. Джостен смеется. Эндрю берет его за запястье и начинает расстегивать перчатку. Аарон решает избавить себя от дальнейшего подглядывания и поворачивается, чтобы уйти с поля. Кевин ждет его в центре площадки, сняв шлем для того, чтобы сунуть в него уже стянутые с рук перчатки. Он выглядит бодрым и торжествующим, позади него сияет нимб прожекторов, волосы взъерошены от пота, глаза живые и блестящие, и они устремлены на Аарона.       Когда Аарон поравнялся с ним, Кевин сунул свой шлем под мышку и потянулся, чтобы расстегнуть шлем Аарона. — Ты определенно доказал это еще раз, — говорит Кевин, протягивая Аарону шлем. Его руки задерживаются на нем еще мгновение, даже после того, как Аарон уже забрал шлем. — Хорошая работа.

***

      После первых нескольких часов разбора матча с Джостеном Кевин, хромая, подходит и плюхается на сиденье рядом с Аароном. Большая часть команды уже спит или находится в процессе засыпания. Аарон не так устал, поскольку вздремнул по дороге, но его тело тяжелое и изможденное. Он поднимает взгляд, когда Кевин опускается рядом с ним. — Дай-ка я посмотрю. — Все нормально. — Кевин.       Кевин вздыхает и закатывает штанину своих спортивок. Его лодыжка опухла и покраснела, на ней начинают проступать синяки. Аарон проводит по ней кончиками пальцев, и Кевин стискивает зубы. — Тебе придется отказаться от бега на этой неделе, если ты хочешь, чтобы рана зажила к следующим выходным, — говорит он. — Хорошо. — Хорошо? — Как скажешь.       Аарон кивает, затем вытаскивает из кармана компрессионный бинт: — Я взял это из аптечки Эбби. На тот случай, если тебе понадобится. Сказал ей, что у меня болит колено. Тебе стоит его надеть. — Спасибо. — Когда Кевин берет бинт, его рука соприкасается с рукой Аарона. Дольше, чем, по мнению Аарона, необходимо. Он чувствует, как у него горят уши, и напоминает себе, что однажды такое прикосновение снова ничего не будет значить. Ему просто нужно переждать. — Без проблем.       Они усаживаются, чтобы послушать музыку – каждый в своих наушниках, – и вскоре Кевин откидывается на спинку сиденья. Аарон пододвигается, чтобы Кевин мог прислониться к его плечу, и кладет свою голову на макушку Кевина. Однажды эти прикосновения ничего не будут значить, так что нет ничего плохого в том, что Аарон насладится им сейчас.