Дневник Эмбер

      «Элла Харрис уехала из города. Ее отец забрал документы, и они переехали».       Эти слова вновь и вновь оглушающим громом проносятся в моей голове, с каждым разом все больше и больше расшатывая мое и так нестабильное состояние. Я не успела. Я просто не успела. Если бы не мое дурацкое решение дождаться следующего дня, то... А что? Что тогда? Что бы я смогла изменить? Неужели, я действительно вообразила себя рыцарем в сияющих доспехах, способным спасти ее от всех невзгод? На самом деле я ничтожна и слаба. Я стала очередной мелкой рыбешкой перед огромной зубастой акулой Себастьяном Харрисом. Он сразил меня точно так же, как когда-то сразил Ким. Правда он использовал абсолютно другие методы, но итог оказался тем же. Он в очередной раз разрушил счастье дочери, разбил ее хрупкое сердце и, возможно, обеспечил ей новый нервный срыв.       Я сижу в классе, снова и снова прокручивая слова учителя, и чувствую, как все то светлое и теплое, что было связано с Эллой медленно тонет в осознании жестокости реальности. Все самые счастливые моменты рушатся под натиском ужасающей истины. А ее образ, такой родной и такой светлый, постепенно смешивается с мраком, становиться еле видимой тенью, такой же серой, как и вся моя жизнь без нее. Я отчетливо ощущаю, как по моему сознанию проходит разрушительный ураган, сметающий все на своем пути, оставляя за собой лишь пустоту, сломанные надежды и разрушенные мечты.       Софи с выражением вселенского сожаления и раскаяния, застывшими на ее лице, то и дело оборачивается в мою сторону. Алекс с мрачным видом смотрит в окно.       Я не хочу ни с кем говорить. Ни с кем. Я не хочу никого видеть. Я просто хочу забыть все, что произошло, начиная с того злополучного момента, когда нас с Эллой поставили в пару для выполнения проекта по математике. Я хочу забыть ее вечеринку, все те закаты и все звезды, на которые мы любовались вместе. Я хочу выкинуть из головы все сказанные ею слова, моменты нашего душевного единения, которые представлялись мне чем-то невообразимым, происходящим на уровне телепатии, все ее поцелуи и прикосновения. Я хочу навсегда забыть вкус ее губ, нежность ее кожи, стереть из памяти тот особенный изумрудный блеск ее глаз, ее лучезарную улыбку. Все моменты, проведенные с ней, по очереди всплывают в моей памяти, нанося глубокие порезы прямо на моем сердце, оставляя после себя болезненную тоскливую пустоту. И когда я уже не в силах больше это выносить, я вскакиваю с места, роняя стул, на котором корчилась все это время от душевных ран, и выбегаю из класса под перешептывания одноклассников и оклик учителя. Но мне все равно. Мне уже все равно.

***

      С того самого дня, как я узнала новость о переезде Эллы, мой мир погрузился во тьму. Я тысячу раз видела такие душевные состояния в фильмах, когда главная героиня сидит и целыми днями, неделями, месяцами разлагается морально, пока кто-то из ее друзей наконец не решается вытащить ее из омута страданий и самобичевания. Вот только мне всегда казалось, что это все наигранный бред, что человек просто не способен так долго изводить себя морально. Но, как оказалось, не такой уж это и бред.       Я попыталась настроить себя на то, что я должна держаться стойко и быть сильной, потому что на носу выпускные экзамены и поступление, но вопреки всем моим стараниям, мой мозг и тело в тандеме отказывались что-либо воспринимать и делать. Когда первая реакция в виде ужасной истерики и нескончаемых потоков слез прошла, я просто стала походить на безжизненное дерево, медленно погибающее в знойной пустыне, такая же сухая и слабая. Маме и Хейли приходилось силой впихивать в меня еду, без их стараний я, наверное, уже давно могла бы прятаться за столбами и шестами. Поговорить со мной не получалось ни у кого. И я не капризничала. Я бы с радостью открыла душу, излила все свои страдания, но создавалось такое ощущение, будто у меня во рту установлен клапан, который после той истерики теперь всегда был надежно закрыт. Даже отец уходил от меня раздосадованный и подавленный моей абсолютно апатичной реакцией на все его попытки хоть как-то привести меня в чувства или развеселить. Все шутки и все фразы казались мне пустыми и лишенными смысла.       Софи временами все-таки срывалась с тормозов и ужасно злилась на меня. Я видела, как она все больше времени стала проводить с Алексом, потому что я превратилась в самую бесполезную подругу на свете. Я все ждала того момента, когда они махнут на меня рукой и просто продолжат жить нормальной беззаботной жизнью подростков, забыв о существовании такого балласта, как я. Но этого, как ни странно, не произошло. Иногда мне казалось, что они держатся рядом со мной только из жалости, а на самом деле ждут момента, чтобы поскорее избавиться от меня, после школы, наверное, обсуждают, какая я никчемная, не заслуживающая места в социуме, амеба. Но пока что мне удавалось благополучно отбросить эти мысли в сторону и постараться хоть как-то изъявить им благодарность за то, что они не бросают меня в поистине сложный для меня момент.       Скандал утих так же быстро, как и возник. Казалось, что в какой-то момент все просто забыли о том, что это когда-либо случалось. Честно, я и не думала, что доживу до того момента, когда смогу спокойно находиться в школе без осуждающих взглядов и перешептываний за моей спиной. Я пару раз слышала, как кто-то выдвинул идею о том, что та новость, которую обрушили Элис и Роберт на головы учащихся по поводу меня и Эллы, на самом деле не ложь, а самая что ни на есть правда. Особо одаренные интеллектом и логикой люди легко сопоставили факты. Элла уехала, и как только об этом стало известно, я в истерике покинула школу на несколько недель. Но подавляющему большинству было уже просто все равно. Новости имеют обыкновение стареть и терять актуальность очень быстро.       Элис приутихла. Она придерживалась тактики полного игнорирования, словно я для нее и вовсе перестала существовать. Так раньше и было. До появления Эллы. Просто в какой-то момент она заметила меня именно потому, что я стала значительной преградой на пути к исполнению ее плана. А сейчас все вернулось в прежнее русло.       Роберт тоже долго не горевал. Буквально через месяц после переезда Эллы, он уже нашел себе другую девчонку. Насколько я знаю, она вроде как учится в элитной женской гимназии и воспитана по всем стандартам этикета и правилам приличия. Тогда встает вопрос - что именно она в нем нашла?       Марси сыграла довольно значительную роль в улаживании скандала. Именно она стала самым громким рупором, который неустанно твердил всем о том, что вся эта история и вправду просто ложь и выдумка, что фактов и доказательств нет. Ей все охотно верили, ведь если у кого и были бы грязные подробности, то именно у нее. А еще она непрестанно бегала за Алексом, как верная собачонка за хозяином. Все мои идеи о том, что они могли бы встречаться, разрушились о монолитную поверхность реальности, когда я поняла, что Алексу абсолютно нет до Марси дела, зато ему есть дело до всего, что связано с Софи. Хм. Не упускаю ли я чего важного?       Учеба покатилась вниз, все мои планы по поднятию среднего бала начали рушиться прямо на моих глазах, и я ничего не могла с этим сделать. Хотя от меня требовалось просто взять себя в руки и начать стараться, пока еще не все потеряно.       Огромный груз вины все никак не хотел отпускать меня. Мысленно я не переставала повторять себе, что это я во всем виновата. Что если бы я тогда не выждала тот злополучный день, я бы смогла что-то изменить. Эти мысли мучили меня и днем, и ночью. Но я не отгоняла их, словно обессиленный от борьбы зверь, позволяя им пожирать меня живьем.       А тем временем приближался Новый год. Один из самых светлых и теплых праздников и, возможно, самый чудесный из праздников. Ночь, когда сбываются мечты. Я с ужасом ждала этого дня, надеясь поскорее уйти спать и проснуться уже в новом году.       Софи праздновала с нами. Меня заставили нарядиться и привести себя в порядок. И я даже выдавила из себя пару довольно искренних улыбок. И вот под бой курантов все радостно загадывают желание и спешат выпить бокал шампанского до дна, чтобы желание сбылось, а я стою и пустым взглядом смотрю на дно бокала, наблюдаю за тем, как шипят и лопаются пузырьки. Именно в этот момент я осознала, что моя надежда все еще жива, что она не покоится в могиле под грузом боли и слез. Что она хоть и с трудом, но пробивает себе путь наружу. Хотя бы в эту ночь. Я плотно закрываю глаза и от всего сердца желаю, чтобы случилось чудо, и у Эллы Харрис все было хорошо, где бы она сейчас ни была, что бы ни делала, кто бы ни был с ней рядом. Я каждой клеточкой тела и каждой искоркой души желаю, чтобы она была счастлива. А та самая слабая надежда шепчет мне на ухо: «Загадай еще, чтобы вы обязательно встретились в этом году». На моих губах появляется грустная улыбка, но я все же иду на уступки, раз уж она за все это время впервые подала голосок - надо поощрять такую смелость - и загадываю еще и это. Хотя понимаю, что это то как раз-таки маловероятно.       Я открываю глаза под аплодисменты и радостные выкрики моей семьи, по щеке скатывается одинокая слезинка. Последнее дыхание моей надежды.

***

      Может быть, я все-таки намного сильнее, чем я думала, а может быть это весна так действует на все живое. Но когда сошли последние снега, а деревья покрылись свежими, зелеными, еще клейкими листочками и город зацвел и засверкал всеми оттенками жизни, я почувствовала, что все еще жива. Времени было ужасно мало, поэтому я тут же ринулась в бой с плохим средним баллом. Все учителя, хоть и не без сомнения, но все же уверяли меня, что исправить ситуацию получится, если приложить достаточно усилий. С каждым новым рывком к академическому прогрессу я чувствовала, как апатия отступает, а на ее место приходит целеустремленность и воля к победе. К победе над самой собой и над обстоятельствами. Я заглушила почти все чувства и ощущения, терзавшие меня на протяжении всех этих месяцев, проведенных в темном подвале собственного сознания. Кроме одного. Мое сердце все так же начинало учащенно биться от одной только мысли об Элле, да и количество мыслей о ней не уменьшилось. Она все так же занимала все пространство в моей голове, когда оно не было занято учебой, а даже если и было, на заднем фоне всегда поблескивало ее имя. Ночами я по-прежнему забывалась в теплых уютных сновидениях, насквозь пропитанных легким цветочным ароматом с цитрусовыми нотками.       Уже в конце апреля наступил тот момент, когда в школе царили только обсуждения предстоящих экзаменов и поступления в университет. В воздухе отчетливо ощущалось напряжение и волнение, а также предвкушение новой университетской жизни. Конечно же, в нашей школе обсуждались только самые лучшие, элитные вузы Европы, США и мира в целом. Я все так же была одержима уверенностью в том, что я поступаю в местный университет, который когда-то заканчивали мои родители и Хейли. Пришлось правда их расстроить своим заявлением о том, что на экономический факультет я не пойду никогда, даже под страхом смерти. В итоге выяснилось, что я и не смогу, мои оценки по математике серьезно не дотягивали до необходимого порога. Так как я всегда любила литературу, и только по этому предмету у меня сохранился высший бал, решено было поступать на факультет журналистики. Чем больше я обмозговывала эту идею, тем больше я приходила в восторг от нее. Я даже уже размечталась о том, что когда-нибудь стану редактором в каком-нибудь авторитетном издательстве или даже автором бестселлера, о котором будет судачить весь мир, а потом какой-нибудь режиссер и вовсе предложит мне сделать экранизацию.       Мечты мечтами, а серьезно призадуматься все же пришлось. Я бы действительно очень хотела стать когда-нибудь писателем. Но о чем бы я писала? Хороший вопрос. Мне бы так хотелось написать что-то, что я могла бы посвятить ей. Элле. Историю о нас, о самом волшебном чувстве в мире - первой любви, нежной как прикосновение ангельского крыла, болезненной, как удар кинжала в самое сердце. Так и будет, я напишу свой дневник и расскажу о том, как все было. Наверное, он никому не будет интересен и затеряется среди сотен, тысяч таких же несчастных историй о первой любви, но по крайней мере мне будет согревать душу мысль, что возможно, где-то на другом конце страны или мира, Элла Харрис прочитает это и поймет, насколько сильно я ее любила, что она была для меня целым миром, моей отдельной вселенной, в которой всегда царил мир и покой. А может быть, к тому времени, как я выпущу эту книгу, она и думать забудет о моем существовании. Кто знает.       Идея заняться писательством не покидала меня до самого начала выпускных экзаменов. Мне просто хотелось поскорее со всем этим покончить и приступить к написанию моей истории, нашей истории. Экзамены пролетели (а точнее, проползли) в виде одного большого полотна, сотканного из нервов, стресса и недосыпов. В принципе, я была собой горда, ведь я сделала все, что было в моих силах, чтобы получить как можно более высокий балл. Родные очень сильно меня поддерживали и не переставали говорить мне о том, какая я молодец, и как сильно они мной гордятся. Это придало мне сил и уверенности. Я знаю, как нелегко им приходилось со мной все это время. Они ужасно за меня волновались и делали все, чтобы я почувствовала себя лучше. Я безмерно благодарна им за это. Если бы не они, я бы вряд ли пришла в себя.       День икс настал. Последний этап будет пройден, и школа останется далеко позади. Все собрались в школе, чтобы узнать результаты экзаменов. Не буду скрывать, у меня внутри все переворачивалось, заставляя меня испытывать ужасное волнение и даже приступы тошноты. Хотя внешне я пыталась сохранять спокойствие. - Я ужасно волнуюсь, вдруг я и вправду потратил лучшие годы своей жизни зря, - скулит Алекс. - А ты никогда не задумывался, что ты в общем-то и родился зря? - раздраженно отвечает Софи. - Ауч, вот это было ниже пояса вообще-то. - Да, прости. Это все нервы.       Кажется, она никогда не перестанет на него огрызаться, но такое чувство, что и он никогда не обижается и не обидится на нее.       Ожидание и всеобщее волнение тягучей массой повисло в воздухе. Я смотрю на лица одноклассников и понимаю, что даже самые способные и академически успешные ребята одержимы тревогой.       Наконец, в коридоре появляется директор и вывешивает листы с оценками на стенде. Все собравшиеся сразу же в едином порыве спешат к доске, и лишь мы с Алексом остаемся стоять на месте. - Знаешь, мне и вправду страшно. Я уверен в своих знаниях, - тихо говорит он мне, - Но что, если по какой-то совершенно нелепой случайности я увижу там те оценки, которые на протяжении всей сдачи экзаменов преследовали меня в кошмарах? - Успокойся, - мягко отвечаю я ему, - Я более чем уверена, что ты прекрасно справился. Я заметила, что ты серьезно отнесся к экзаменам, а это не может не принести плоды.       Он выдает слабую улыбку и делает пару шагов навстречу своей судьбе. Я замираю, как и весь мир вокруг меня. Меня вновь охватывают болезненные мысли о том, что все могло бы сложиться совсем иначе, что рядом со мной могла бы быть она. Мы бы переживали вместе, она успокаивала бы меня, пыталась бы держаться, не выдавая ни единой нотки беспокойства и тревоги. Мы бы подошли туда вместе, и конечно же, у нее были бы просто великолепные оценки, высший балл, и может быть, даже у меня все было бы хорошо, ведь я бы не потратила столько времени на саморазрушение. Но, как говорится, имеем, что имеем.       Ребята постепенно расходятся - кто-то светится радостью, кто-то со спокойным видом выдает «как я и думал», а кто-то разочарованно отходит в сторонку с помрачневшим видом, держась за голову. - Эмбер, иди сюда, - Софи машет мне, она просто излучает счастье.       Я на ватных ногах приближаюсь к доске и начинаю сосредоточенно искать свое имя. Алекс с воплем радости подпрыгивает до самого потолка и, вопреки всем угрозам Софи, подхватывает ее на руки и начинает кружить. Я чувствую, как мои губы расплываются в улыбке. Я безмерно рада за них обоих. Это уже хорошая новость, даже если у меня не все так радужно.       Я нахожу свое имя и вижу то, чего ну никак не ожидала увидеть. Почти все экзамены сданы на отлично. Что?! Я не могу поверить своим глазам. Я рассчитывала хотя бы на средний результат. Но это превзошло все мои ожидания. Откуда-то из глубины моей души, словно свежий росток травы сквозь бетонное покрытие, прорывается чувство, о котором я уже успела позабыть. Искренняя душевная радость. Мое лицо озаряется самой светлой из улыбок, и я не могу сдержать эмоций. Я кидаюсь к друзьям. Они сжимают меня в объятьях, осыпая меня поздравлениями и похвалами.       Сквозь плотную завесу безразличия ко всему происходящему, которую выстроило мое разбитое сердце, прорезается светлый луч надежды на новую жизнь и прекрасное, наполненное самыми потрясающими моментами будущее. Что ж. Кажется, я действительно смогу жить дальше. И что самое главное, я хочу жить дальше.

***

      Мы втроем выходим из школы, радостные как никогда. Кажется, даже солнце сегодня светит как-то по-особенному, да и все вокруг кажется мне совершенно другим, не таким серым, каким его все это время воспринимал мой мозг. Все пестрит красками. В каждой, даже самой маленькой детали я вижу надежду. Внутри меня словно сработал переключатель, и я воспряла духом.       Когда мы расходимся по разным сторонам, и я остаюсь наедине с самой собой, я замедляю шаг. Именно сейчас, именно в этот момент я вдруг чувствую резкую необходимость принять окончательное решение. Я немного медлю, а мое сознание насторожившись ждет моих дальнейших действий.       Вывод вдруг приходит сам собой. Я любила Эллу Харрис и была безмерно счастлива рядом с ней. Она показала мне, что такое настоящая первая любовь. С ее появлением в моей жизни все круто изменилось. Я была полностью поглощена мыслями и мечтами только о ней. И я бы сделала все, чтобы мы были вместе, чтобы она была со мной счастлива так же, как я была счастлива рядом с ней. Но судьба распорядилась иначе, и к сожалению, я действительно была слишком слаба, чтобы что-то исправить. Я вдруг осознаю, что во всем произошедшем не было ни ее, ни моей вины, и чувствую, как один из камней, сдавливавших все это время мою грудную клетку, рассыпается и исчезает.       Моменты, связанные с Эллой были самыми счастливыми, и я не хочу их забыть. Я так упорно твердила себе, что готова на все, лишь бы стереть все это из памяти. Но теперь понимаю, что не хочу. Я хочу создать отдельный укромный уголочек в своем сердце и поместить все эти воспоминания туда. Я уверена, что, когда боль утихнет окончательно, они будут согревать мне душу. Еще один булыжник исчезает.       Я не знаю, полюблю ли я кого-то снова, встретится ли в моей жизни кто-то, кто сотрет все, что было до него, но я не хочу запирать свое сердце на замок. Когда-нибудь, когда пройдет достаточно времени, я буду открыта к чему-то новому, сейчас этого не произойдет, я это знаю. Я все еще не могу перестать любить ее, а может быть, и не перестану. Возможно, она всегда будет вызывать во мне особенное чувство нежности и трепетности.       И еще один камень. Мне становится легче дышать. Я это чувствую.       Я оглядываюсь по сторонам. Боже, как же на самом деле велик этот мир, а я все это время ограничивала себя тесными рамками, не впуская никого в свое пространство, и сама не выходя, словно рак-отшельник. Меня ждет столько нового, столько потрясающих жизненных открытий, столько перспектив, побед и поражений, новых интересных людей, удивительных событий. Это еще только начало такого долгого и насыщенного жизненного пути, и все только в моих руках. Только я смогу что-то изменить. И я готова к этому.       Я ускоряю шаг, и когда до дома остается рукой подать, я срываюсь на бег. Легкий ветерок приятно обдает мое лицо, я слышу, как он шепчет мне «Беги навстречу жизни».       Беги.