Ни шагу назад

Недо-лифт остановился, однако больше никаких движений в конструкции не было. С каждым мгновением в этой тишине и темноте Саша напрягалась всё больше. Не выдержав невидимого давления, она быстро зажгла горелку, используя её как факел, дабы осмотреться и найти выход. Получалось так, что решётка, которая ранее была входом, оказалась прижатой к стене, так что единственный выход – это такая же металлическая дверь на противоположной стороне. Девушка только стала осматривать дверь, дабы понять, сможет ли она её выбить или вскрыть, как раздался громкий механический щелчок. После этого огонь в горелке стал извиваться, будто биться в конвульсиях, и быстро потух, а из потолка и боковых стен стал проникать какой-то дым. Саша уже не видела его, так как единственный источник света подал в отставку, но чётко ощутила. От газа заслезились глаза, а при случайных вздохах жгло в горле, но вскоре это показалось мелочью, ведь уши заложило, как от перепада давления, и стало тяжело дышать. И тут до шокированного мозга дошло, что раз пропал огонь, значит, что-то случилось с кислородом в комнате, а по своим минимальным знаниям и примеру метана Саша понимала, что газы, подавляющие кислород, могут быть опасны для человека. Что собственно подтверждало медленно наступающее удушье. Потеряв лишние секунды из-за временной потери равновесия, а так же дезориентации из-за темноты и головокружения, вновь нашла дверь. Единственный вариант – выламывать, да, преграда была металлической, но другого выхода не было или его поиск сожрал бы слишком много времени. А у неё сейчас не так соображают мозги, чтобы провернуть попытку взлома. В процессе сноса Саша заметила, что тело начинает слабеть и явно не только из-за недостатка кислорода. Она никогда не испытывала удушья, но нынешние ощущения казались слишком… навязанными или искусственными. Может в этом газе был какой-то наркотик или парализующее медицинское средство? Что она вообще могла об этом знать? Мысль об этом вылетела, когда дверь, наконец, поддалась и девушка буквально выпала в соседнюю комнату, тут же пытаясь отползти от газовой камеры подальше. Усевшись на колени, пристроилась плечом к стене. Тело сотрясалось в кашле, казалось, будто лёгкие хотят самостоятельно выйти и прогуляться по свежему воздуху. Проблема в том, что за ними, судя по ощущению, хотели выйти и другие органы, а само помещение было закрытым и душным. Может здесь так же присутствовал запах плесени и сырости, но Саша уже так к этому привыкла, что просто не замечала. К счастью, этого времени хватило, чтобы мозг начал медленно возвращать прежнюю работоспособность, откликнувшись паническим осознанием, что рюкзак и всё оружие осталось в чёртовом контейнере. Похоже, она отбросила их, на подсознательном уровне решив облегчить так себе ношу. Но не успела протий волна страха, как накатила волна ужаса; в комнату вошёл Лукас, оповестив о своём присутствии не только шагами и хлопком двери, но и насмешливым: «Скучала по мне?». Чёткость в глазах была редким явлением, да и это помещение не могло похвастаться хорошим освещением, но даже этих условий Саше хватило, чтобы заметить движение с той стороны, откуда ранее исходил голос. Понятное дело Лукас пришёл за ней, и у девушки было достаточно негативных догадок о причине визита, чтобы не позволить себе сидеть на месте, а заставить своё тело прийти хоть в какое-то рабочее состояние и подняться на ноги, пусть и держась одной рукой за стену. Бейкер остановился, казалось, изучая её, а потом присвистнул, - А ты неплохо держишься. В последний раз, когда я испытывал эту крошку, один паренёк рухнул после первого вздоха и растёкся лужицей. Саше не хотелось это представлять, ей нужно было занять мозг более важной темой. Потому, нахмурившись и убедившись в работоспособности голоса, уточнила: «Что это за хрень?», - она звучала хрипло и запыхавшись, всё ещё не восстановив дыхание. - Обидно, знаешь ли, я сам разрабатывал этот газ, - хмыкнул Лукас, под конец выдав что-то на подобии гордости, - Неужели мамочка не научила тебя хорошим манерам? На его заявление и явно насмешливый тон девушка парировала ответной, но более ядовитой насмешкой: «Мой аргумент в нашем споре оказался убедительнее». - Не сомневаюсь, - практически безразлично ответил Лукас, не придав открытой угрозе значение, - Но учти, как только старик восстановится, он проведёт с тобой воспитательную беседу. Уинтерс чудом успела подавить желание скривиться и опасливо отступить. Она знала, что Джек всё ещё жив и навестит её, если она не успеет убраться отсюда достаточно быстро, прихватив с собой брата и Зою, но этот акцент на последних словах… это заставило её внутренности сжаться от страха. Саша не хотела встречаться с разъярённым и, скорее всего, видоизменённым Джеком, ведь, проведя в компании этого не-человека достаточно времени, она поняла, что Джек и ярость это плохое, болезненное и смертельное сочетание. - Но до этого у нас ещё предостаточно времени! – в его тоне вновь появилось опасное веселье, будто он еле удерживался от того, чтобы хлопнуть в ладоши, как взволнованный ребёнок, - Честно говоря, сначала я планировал устроить вечеринку с тортом, но подумал, что повторяться не красиво, да и ты уже знает о сюрпризе, - цокая, покачал головой. А вот девушка сделала для себя вывод, что догадка о куче спрятанных камер оказалась чертовски верной. - Это твоё хобби что ли? Разрушать чужие планы и боломутить воду? Хотя за это надо сказать «спасибо» Зое и твоему братцу, - заметив недоумение младшей Уинтерс, псих оскалился в улыбке, - О, а ты не знала? Зоя смогла уговорить Дэна повлиять на Эвелину и пригласить тебя сюда, мол, тогда он перестанет брыкаться. Или как-то так. Естественно бедный ребёнок поверил и попросил меня связаться с внешним миром. Ногти впились в доски на стене, отзываясь неприятными занозами под киратиновыми пластинами, однако физическая боль, в данный момент, не особо тревожила Сашу. Она уже догадывалась, что Даня и Зоя как-то причастны к этому «письму счастья», да и понимала, что, за неимением возможности позвать на помощь напрямую, подобное решение было их единственным шансом на спасение. Может даже отчаянным, ведь Даня, если судить по тому больному человеку, которого она вызволила из клетки, уже терял рассудок и кое-как боролся с Эвелиной. Но чёткое осознание этого ни сколько не меняло факта, что именно эти двое сыграли весомую роль в том, чтобы затащить её сюда. Это… это было довольно неприятно. Но, в конце концов, Саша решила, что позже разберётся с этим. Сейчас ей нужно разделаться с психом и забрать своё оружие, к сожалению, первое без второго обойтись не могло. Если бросится за оружием в металлический ящик, где уже не было газа, но слишком мало места для манёвров, он её просто схватит; начнёт драку и быстро слиняет – останется без маломальских средств защиты на враждебной, практически неизвестной территории, полной тварей и ловушек. Лукас наблюдал за еле уловимыми переменами на лице своей жертвы. Он любил причинять боль по-всякому, в том числе и психологически, а единственное, что могло быстро пронять девку перед ним, – это осознание, что именно её горячо любимый братишка заманил её на бойню. Но какие бы выводы она не сделала, Уинтерс покачала головой и обратила уже привычный, пусть и слегка затуманенный, взгляд на него. Холодный и решительный. Приняв это за приглашение, он сделал шаг вперёд, - Ладно, раз мы с вводной частью закончили, давай перейдём к делу. Саша напряглась всем телом, когда Лукас двинулся. Не упуская маньяка из виду, она попыталась придумать хоть какую-то последовательность действий, но в мозгу будто разбушевался подожженный осиный улей, а единственное осознанное желание – это стереть лицо сынишки Бейкеров об асвальт, лишь бы не видеть больше этой дерьмовой ухмылки. Решив, что ничего осознанного она сейчас придумать не сможет, Саша отказалась от любых посторонних мыслей, готовясь к банальной драке не на жизнь, а на смерть. Уинтерс не нравилось, как он её разглядывает. Медленно приближаясь, Лукас изучал итог своей работы. К счастью (для него), девушка была достаточно ослаблена как газом, так и ранее накопленной усталостью. Это сказалось как на силе, так и на реакции, благодаря чему Лукас приложил минимальные усилия, чтобы уклониться от удара. Воспользовавшись заминкой, он ударил по колену сбоку, вынудив девушку потерять равновесие и рухнуть. Но это было далеко не все последствия подобного удара, с учётом нечеловеческой силы колено чуть не слетело с петель и любое его использование сейчас причиняло боль, что было прекрасно слышно по приглушённому болезненному мычанию. Однако стоило Лукасу наклониться, как он получил удар в шею. И это было неожиданно, получи он в нос или ещё какой участок лица, просто ударил бы в ответ, несколько раз, может быть больнее и ногой… но тут удар был чётко нацелен на кадык. От этого он буквально забыл, как дышать, в глазах потемнело, и парень потерял равновесие. Вроде его дядя Джо однажды упоминал о запрещённых и опасных приемах в единоборствах… К сожалению, для Лукаса он не оказался смертельным, как мечталось Александре, но этого хватило, чтобы она смогла отпнуть его от себя здоровой ногой, закусив губу от ноющей боли в пострадавшей, подняться и поковылять в сторону двери. Но побег продлился недолго, закончившись тем, что её буквально швырнули к стене, придавив к поверхности всем телом. Девичьи предплечья были сжаты за спиной, плюс зажаты между двух тел, а своей второй рукой Бейкер сдавил её горло. Этим он хотел выместить свою обиду за тот удар, от чего хватка не то что не пропуска ни грамма воздуха, она была болезненной, казалось, не будь позвоночника, тряпки и эластичной кожи, он одной лишь силой сжатия отделил бы голову от тела. Лукас не сбавлял давление, даже когда тело под ним яростно сопротивлялось, пытаясь одновременно высвободить руки и избавиться от хватки на шее. Однако силёнки были на пределе и вскоре движения стали вялыми. Подержав ещё несколько секунд для уверенности, бросив Уинтерс на пол и тут же схватил её за волосы, потащив в комнату, из которой пришёл. Частично придя в себя по дороге, бедняжка пыталась вывернуться из хватки, или расцарапать ему руку, вынудив ослабить хватку, но пальцы не слушались, оставляя лишь красные полосы. Лукас не обращал на это внимание, по сравнению с тем ударом это было достаточно терпимо. К тому же ему нравилось, когда люди сражались, как против его ловушек, так и против него самого, это делало погоню интереснее. Но если это превышало его терпение, он не гнушался отвечать куда большей болью, показывая, кто здесь правит. И его сегодняшней жертве не довелось понять это с первого раза. Рухнув на матрас, Саша ещё не пришла в себя, в ушах и стучало и звенело, голова гудела, а горло болело, но её сознание ещё не вышло из режима боя, потому она продолжила брыкаться и пинаться. Особенно, когда услышала металлический звон, что явно не свидетельствовал о наличии рядом копилки. Это подтвердилось, когда металлические наручники защёлкнулись на её руках. - Отвали от меня! В один из рывков Саша всё же умудрилась попасть в живот ногой. Сил у неё было немного, да и скорости набрать она не могла, но судя по глухому «ай» этого хватило, чтобы задеть Лукаса. И задеть в обоих смыслах. Без лишних слов он быстро достал складной нож из кармана и с размаху всадил его в бедро. Взвыв, девушка рефлекторно попыталась отстраниться и ударить, но действие оборвалось в самом начале, когда Лукас надавил на нож и потянул его боковой стороной на себя, расковыривая рану. Второй же рукой он надавил на пострадавшее колено, вынудив жертву замереть, лишь бы больше не тревожить травмы. - Либо ты прекратишь трепыхаться, либо я просто отрублю твои ходули, - с оттенком рычания, но яркой угрозой выпалил Лукас. При следующих словах он улыбнулся, но явно не от счастья, а от больного злорадства, - Ты всё равно не сможешь больше никуда убежать. Как бы её гордость не рыпалась, Саша понимала, что отчасти этот маньяк прав, ведь её руки в наручниках, которые прикреплены к какой-то железке в стене, то есть освободиться, не порвав цепи или вырвав часть каменной стены, просто невозможно. Был вариант с отмычками, но они в карманах брюк, так что придётся извернуться. И это если не считать самого дьявола в комнате. Как бы ей не было противно от этого факта, но Уинтерс подчинилась, не сомневаясь, что в случае неповиновения Лукас исполнит свою угрозу, если не придумает чего похуже. Гнев Лукаса поутих, он наблюдал за реакцией своей жертвы, и на сей раз у Александры хватило мозгов не рыпаться. Нет, она не сдалась, даже не убавила убийственности во взгляде, но уже сделала шаг назад. Нообретённая власть над игрушкой вызвала у Лукаса улыбку, но, чисто для профилактики, он грубо вытащил нож из раны, от чего Александра дёрнулась и зашипела сквозь зубы, врезавшись ногтями в ладони. Лукас всё же убедился, что Уинтерс видела, как он отложил пёрышко в карман. Получив песчинку свободы, Саша попыталась отодвинуться как можно дальше, что, к её сожалению, было не больше нескольких сантиметров, а так же отозвалось жгучей болью в ногах (она подозревала, что Лукас мог по новой повредить ей колено). Она яростно крутила запястьями и дёргала металл в целом, что напомнило животное, лапа которого попала в медвежий капкан. И, пожалуй, Саша была готова в качестве крайней меры отгрызть себе кисти. Всё равно их можно обратно приделать. Лукас не торопился, даже наслаждался происходящим перед ним зрелищем – к неудовольствию его жертвы. Учитывая раннюю потасовку, он был рад, что не просчитался с концентрацией газа, иначе столкновение с младшей Уинтерс походило бы на бой без правил, и Лукас не был уверен, что победит. Дабы потешить своё эго, он вновь вступил в диалог: «О, посмотри на себя, Саша», - от ухмылки лицо парня чуть ли не разделилось пополам, - Поймана, как койот в ловушку. - А ты наклонись поближе и я тебе как кайот глотку перегрызу, - сквозь оскаленные зубы проговорила Саша, до сих пор не отдышавшись. Несмотря на своё положение, девушка пыталась сохранять хотя бы внешнюю смелость, что чуть не дрогнуло, когда Лукас подтянул её за чуть не вскрытую ногу и наклонился, поставив левую руку сбоку от её головы как опору, а правой сильно сжав её нижнюю челюсть. - Ты не в том положении, чтобы угрожать мне, не так ли, Саша? - Лукас покачал головой со счастливым смешком. От этой близости Уинтерс невольно задержала дыхание. Не только, чтобы меньше касаться этого ублюдка, но и чтобы её не стошнило. Как только Лукас приблизился, её обдало кислым дыханием. Саша упорно пыталась не вспоминать образы запекшейся крови и прочей мерзости на столе со свечами, которые отпечатались на сетчатке, но безуспешно, как и её попытки побега. - Знаешь, - её вырвал из мыслей задумчивый голос Лукаса, который всё ещё находился слишком близко для комфорта, - Сначала я думал быстренько соорудить для тебя ещё какую-нибудь ловушку, что причинила бы тебе много боли, но наблюдая, с каким похуизмом ты передвигаешься с этими ранами… - он как бы невзначай сунул два пальца в порез, впиваясь ногтями в мясо. Это вынудило Сашу дёрнуться, резко выдохнуть через сжатые зубы и вжаться в матрас, в попытке отстраниться, - Знаешь, что может навредить человеку, который с каменным хлебалом проходит через препятствия? Беспомощность… - протягивая гласные, он усмехнулся, - Сейчас ты не сильнее обычного человека. Проговорив последнее предложение, он отстранился, но не отодвинулся. Ну, хотя бы перестал расцарапывать порез. Поиграв немного в гляделки, перевёл взгляд на шею и наигранно недовольно хмыкнул: «Давай-ка уберём всё лишнее», - однако он не успел прикоснуться, когда рядом с его пальцами клацнули зубы. Саша уже думала, что он отлучится за плоскогубцами, или начнёт вручную вырывать её зубы, но Лукас ограничился недоброй усмешкой, произнесённой на грани змеиного шипения: «Малыш кусается». Лукас резко схватил её за лицо и вдавил матрас, открывая доступ к шее, свободной рукой с лёгкостью развязывая и разрывая повязку, которая была сделана из рукава рубашки. Как таковой раны не осталось, но то место, где ранее отсутствовал целый кусок плоти, можно было распознать по новой, чуть более светлой коже. Перенеся практически весь вес тела на удерживание, Лукас погладил новую кожу, присвистнув: «Да-а, постаралась мамочка на славу…», - и тут, как резкая смена кадра, маниакальная ухмылка вернулась, и Лукас чуть приподнялся, чтобы вгляделся в глаза Уинтерс, что только еще больше встревожило их обладательницу. Слишком быстро, чтобы Саша могла понять в своём измотанном состоянии, Лукас повернул её голову в другую сторону, навалился на неё всём телом и вонзил зубы в место соединения шеи и плеча. Удивлённо и болезненно вскрикнув, Саша тут же закрыла рот, она не собиралась доставлять дополнительное удовольствие этому психу своими визгами. Зажмурившись, забилась в конвульсиях, пытаясь сбросить или хотя бы отодвинуть эту тварь от себя, но от этого челюсть Бейкера только сильнее сжалась, а ногти впились в щёки. Кожа не выдержала под таким давлением, и в итоге кровь мелкими ручейками начала просачиваться через уголки рта упыря. И это его нисколько не остановило, продолжая покусывать, он начал слизывать выступившую кровь и оставлять засосы с более мелкими укусами по всему плечу и шее. Свободная рука ушла с бедра, начиная блуждать по телу, сначала по одежде, а потом уже залезла под майку, вызвав гору мурашек у девушки. Медленно подползая к груди, он позволил себе остановиться там, так сказать разбить лагерь и разжечь костёр. Подметив отсутствие бюзгалтера, двинулся чуть вперёд и прошептал с горячим зловонным дыханием прямо на ухо: «О, а так буде даже легче…», - от этого Саша сморщилась в отвращении. Но играться с обёрткой интересно лишь в первые минуты, потому Лукас приступил к распаковке своего сладкого подарка. Кофта не являлась преградой, так как уже была распахнута. С потрёпанной жизнью рубашкой было нетрудно разобраться, буквально один сильный рывок и ткань поддалась, а пуговицы разлетелись, как испуганная птичья стая. Для майки потребовалось больше усилий, но это того стоило, чтобы увидеть как на долгую пару секунд лицо его жертвы исказилось от ужаса. Однако оно вновь стало полным ярости, а попытки хоть как-то отстраниться от его прикосновений возобновились. Что ж, Лукас мог признать, что даже в таком состоянии эта девка пыталась сопротивляться, но это не значит, что его это раздражало, наоборот… он воспринял это как личный вызов. Он наслаждался её нервными изворотами и временами резким дыханием, пока по-хозяйски лапал, кусал и облизывал, уже не задерживаясь на одном плече и шее. Ему хотелось стереть это спокойствие с лица Уинтерс, вновь увидеть ту панику и отчаяние, как за семейным ужином. Только теперь это будет обращено не в сторону старика, а в его сторону. В это время Саша пыталась стать единым целым с матрасом лишь бы убежать от всех назойливых рук и рта, которые, казалось, обхватывали всё её тело, медленно переползая с места на место, как ленивая склизкая улитка. От каждого такого движения и ощущения её кожу покрываться мурашками. Внутренне она ощетинилась от ярости из-за того, что её так легко задушили и сковали. Но уйти в пучину самобичевания ей не дал Лукас, вновь оказавшись рядом с её ухом, от чего девушка поёжилась. Не скрывая наслаждения, он проговорил: «Что это ты замолчала? Я слишком давлю на тебя, малыш?», - под конец его голос стал омерзительно похож на нежный. Саша уже хотела плюнуть ему в лицо, наплевав на возможность лишиться челюсти в целом, но ощутила, как грубая, грязная рука резко проскочила в штаны. Девушка прерывисто вдохнула и закусила внутреннюю сторону щеки, дабы не издать ещё каких унизительных звуков, когда ублюдок провёл двумя пальцами по её половым губам. Естественно там она практически ничего не могла контролировать, и её вход реагировал на грубые касания. Не как сучка в течку, но это всё равно казалось унизительным, увеличивая её смущение и особенно разочарование в себе. Лукас хихикнул, раздражающе самодовольно. Отстранившись, он осмотрел свою работу, состоящую из отметин на побелевшей коже, а так же уже не такого каменного девичьего личика, - Вот так ты выглядишь хорошо, - проговорил он тяжело дыша, - Но будет намного лучше, когда ты окажешься на моём члене. К тому же, ты сама поспособствовала ему… Саша резко перевела взгляд и чуть не скривилась в откровенном ужасе и омерзении. Она и забыла, что всё это время была прижала к ширинке этого урода, а сейчас там к ней прижималась твёрдая эрекция, пока что спрятанная за штанами. - Перейдём к главному… - Лукас почти мурлыкал от возбуждения, кровь пульсировала в его организме, а от голода и похоти в его глазах дрогнул бы даже камень. Не желая отстраняться, насильник применил свою нечеловеческую силу, оставляя на относительно целой коже царапины. Ткань не была порвана полностью, но одного только этого звука было достаточно, чтобы сердце девушки заплясало в ускоренном темпе. Она была вообще не готова, когда холодные потные руки вцепились в её бледные бёдра. Новая волна тошнотворного отвращения окатила её, как холодна вода в душе, вынудив попытаться рыпаться, из-за чего ногти ублюдка впивались в кожу до крови. Саша злобно зашипела от боли, когда хватка усилилась до тисков. Она не могла вспомнить, чтобы когда-либо чувствовала себя так уязвимо и беспомощно. - Не играй в недотрогу, - протянул Лукас, закатив глаза, - От меня зависит жизнь твоего братишки, так что тебе следовало бы быть со мной гостеприимнее, - от вкрадчивой улыбки Лукаса, Сашу чуть не стошнило, она почувствовала, как желудок сжимается, а к горлу подступает желчь. И, как на зло, эта тварь сначала нежно погладила, а потом легонько постучала по животу, - Расслабься и, может быть, нам обоим это понравится. Уинтерс почти зарычала от презрения, остановившись только тогда, когда Лукас сжал её задницу, не гнушаясь царапать ногтями. Звук расстегивающейся молнии ударил по ушам, как стальная кувалда по стеклу, заставляя осознать серьезность ситуации. Это была уже не просто игра или издёвка. Насильник не снял штаны полностью, достаточно было их просто приспустить и подтащить брыкающуюся девушку, как бы невзначай задевая порез, который из-за постоянного давления ни как не мог зажить. - «Нет! Остановись! Нет! НЕТ! ОСТАНОВИСЬ!», - в голове Саши проносилась одна и та же мантра, но она не собиралась слетать с её губ, ведь часть сознания, чудом сохранившая свою работоспособность, прекрасно понимала, что это лишь раззадорит этого ублюдка. Обмазав свой член слюной, что чуть не вызвало очередной приступ тошноты у девушки, он сначала пристроился, а потом, так же не разрывая зрительный контакт резко вошёл. Это было больно. И тут дело не сколько в размере, сколько в резкости и сопротивлении. Даже ожидая этого, Саша не смогла сдержать крик, который, из-за сжатых зубов перерос в сдавленный вой. Она выгнулась в спине и откинула голову назад, зажмурившись. За неимением лучшего способа хоть как-то справиться с этим расцарапывая собственные руки. Лукас замер, застонав от резко накатившего наслаждения. Кайфуя с того, как бархатные стенки судорожно обхватывают его прибор, он наблюдал и впитывал агонию жертвы. Дабы не понижать градус, он начал движение. Всё внутри горело и выло от грубого обращения, но это казалось ничем по сравнению с испепеляющей яростью, что смешалась с другими эмоциями, создавая неразбериху в голове. Сознание чуть не подохло, когда мудак начал двигаться, переходя сразу на среднюю скорость. Саша ничего не могла поделать, к этому нельзя было привыкнуть, каждый раз Лукас менял скорость или темп, кусал щипал или душил. Особенно резкие и глубокие толчки отзывались болью во всей нижней части тела, а от её рефлекторных движений начинала ныть верхняя часть тела из-за всё ещё не затянувшихся укусов. Она чувствовала омерзительную смесь тошноты и лихорадки, от которой крутило не только желудок, но и мозг, а разум кружился вместе с ними. Становилось все труднее сохранять спокойствие из-за этого чувства наполненности, напряжения, что сотрясало всю нервную систему, причиняя боль и унижая. Она пыталась контролировать свое дыхание, но единственное, что хотелось сделать её телу в данный момент – снова впасть в бессознательное состояние. Даже со стиснутыми зубами из неё вырывались звуки несогласия и задыхающиеся вздохи, когда Лукас набирал темп, громкие непристойные звуки наполняли воздух. К несчастью для Уинтерс, у неё был высокий болевой порог, усиленный плесенью, а Лукасу нравилась живая добыча, коей она в данный момент является. И ублюдок в полной мере наслаждался происходящим как физически, так и психологически. Ему доставляло практически дополнительное физическое удовольствие каждое болезненное изменение в выражении лица Уинтерс, каждая неудачная попытка подавить всхлип и стон боли. Он любовался попыткой в последний раз отстраниться перед кульминацией. Вялая попытка укусить или ударить вызвала скорее умиление. Вцепившись в плоть как голодный зверь, он ускорился и в последний раз вонзился, изливаясь внутрь. Лукас затрясся в экстазе, стискивая молочно-белые бёдра, с оставленными им синяками и гематомами, блаженно выдыхая. В этом тактильном бреду Саша не помнила, когда появились слёзы, но по большей части была рада им. Пусть они показывали её слабость, но это помогло не увидеть довольное лицо мучителя. Его физическое отстранение не принесло желаемого успокоения, от ощущений по всему телу, в том числе и внутри себя, казалось, что он до сих пор рядом. К счастью, это было не так, и вскоре раздался хлопок дверью. Может он что-то сказал на последок, но из-за комбо гула и сердцебиения в ушах девушка не смогла это услышать. Да и не очень хотелось выслушивать оскорбления в свой адрес, её гордость и так была разбила, растоптана и выброшена в деревенский заброшенный сартир у обочины.