Сладкая плоть: Ритуал слияния

Павел лежал на полу, чувствуя, как его тело медленно исчезает. Его пальцы уже были частью липкой массы, которая теперь растекалась вокруг него. Но мозг всё ещё сопротивлялся, хотя он понимал: это битва, которую он не может выиграть. Он закрыл глаза, пытаясь удержать хотя бы крупицы своей реальности. В его голове мелькали образы: детство, запах старого медицинского кабинета, где его отец работал хирургом. Крики пациентов, звуки резиновых перчаток, которые щёлкали на руках. Это казалось таким далёким, но таким реальным. Он вспомнил, как однажды, ещё подростком, помогал отцу стерилизовать инструменты. Тогда он впервые увидел кровь. Настоящую, густую, капающую с разрезанной ткани. Его отец сказал: — Это жизнь, Павлик. Её суть в том, чтобы двигаться. Пока кровь течёт, мы живы. Теперь он понимал: всё это было ложью. Кровь, которая текла внутри него, уже не была его.

***

Он открыл глаза. Перед ним не было пола, не было стен. Лишь бесконечная, пульсирующая масса. Она двигалась, дышала, издавала звуки, похожие на сердцебиение. В этой массе он видел лица. Они появлялись на мгновение, кричали, шептали, а потом исчезали, оставляя за собой рябь. Эти лица были знакомыми: мать, сестра, друзья. Люди, которых он когда-то знал. — Это не может быть правдой, — прошептал Павел, чувствуя, как его голос звучит глухо, словно тонет в вязкой жидкости. Но масса начала тянуться к нему. Её отростки, блестящие, как расплавленный сахар, двигались, словно щупальца. Они обвились вокруг его ног, затем рук. Он попытался вырваться, но с каждым движением его тело теряло форму. Его ноги больше не были ногами. Они плавились, становились частью этой массы, которая теперь тянула его к себе. — Нет! — закричал Павел, хватаясь за голову. Но его руки тоже исчезли, растекаясь, как растопленный воск. Масса шептала. — Ты никогда не был собой. Ты всегда был частью нас. Его разум трещал, как натянутая струна. Он пытался вспомнить, кем он был. Врачом? Мужем? Сыном? Но каждая мысль выскальзывала, как вода через пальцы. Масса теперь полностью охватила его. Он больше не чувствовал тела. Только сознание, которое продолжало бороться. И вдруг перед ним возникло нечто. Огромное, пульсирующее сердце. Оно билось медленно, каждый удар сопровождался глухим, оглушающим звуком. В его поверхности отражались все лица, которые он когда-либо знал. — Это ты, — сказала масса. Павел хотел закричать, но его голос больше не принадлежал ему. Он почувствовал, как его сознание тянется к сердцу, как его мысли впитываются в него, становясь частью чего-то большего. Последнее, что он услышал, прежде чем раствориться окончательно, был его собственный голос, но искажённый, глубокий, чужой: — Добро пожаловать домой.