Подопечная

С утра в комплексе «Павлов» была суматоха, за которой с интересом наблюдала Кристина. Сидя на небольшом стуле, она отпивала морс из бутылочки, искренне удивляясь из-за кого этот весь сыр бор. Обычно, когда Сеченов приходил с проверкой (которую она застала несколько недель назад), все работники «Павлова» вели себя значительно спокойнее и не было такой суматохи. — Кристинка, ты чего тут сидишь? — к ней подбежала какая-то лаборантка из другого отдела, по-моему, «Разделочный цех», если Терехова не ошибалась. — Надо же проверка идёт, а она здесь сидит и прохлаждается. — У меня заслуженный пятиминутный отдых. — отчеканила она, продолжая пить морс мелкими глотками, от чего женщина вскипала еще больше. — Да и тем более, ты же из другого отдела, какая не лёгкая тебя занесла в нейробиологию? Кристина приподняла свои брови, ехидно улыбаясь Марине. Нет, ну она правильные вопросы задает. Работники из разных отделов обычно не появляются здесь тогда, когда не нужно. — Я же сказала, что идет проверка. И не Сеченов сюда пришел проверять, а сам Павлов. — вспылила женщина и скрестила руки на груди, осматриваясь изредка по сторонам. — Я ищу здесь свою начальницу, она говорила, что зашла к Захарову по делам, а тут бац и неожиданно проверка. Этому старикану, хоть и под 90 лет, но прыткий и быстрый как гепард. Тем более ты ни разу не попадала под такую проверку от самого начальника этого комплекса. Лаборантка встала с места, поправляя свой белый халат и допив морс, закрыла пустую бутылку. Она знала кто такой Иван Алексеевич Павлов, читала множества его работ и вырезки из биографии. Интересный старик, который за всю свою жизнь сделал многое, особое внимание можно было обратить на то, что: «Разделил всю совокупность физиологических рефлексов на условные и безусловные, а также исследовал психофизиологию типов темперамента и свойства нервных систем, лежащие в основе поведенческих индивидуальных различий.» Будучи еще, когда Терехова обучалась в институте, изредка засиживала в библиотеке с книжкой в руках. Читала в основном Павлова и через него уже (после того, как в одной из колонок его научной статьи), заметила вырезку о Захарове и его научной работе. Невольно задумавшись о нем, девушка слегка покраснела, вспоминая тот неловкий момент в ее кабинете. Еще бы чуть-чуть, и они бы поцеловались словно в романтических фильмах или книгах. Но в легкие чувства ее привела Марина, которая всё же нашла свою начальницу та вышла в коридор вместе с Захаровым. — Елена Григорьевна, ну где Вы ходите! Сам Павлов ходит по комплексу с проверками. Сейчас на сколько я знаю он находится в отделе «Охраны госпиталя», пойдемте быстрее. — затараторила работница, смотря на начальницу. Краева Елена Григорьевна, женщина средних лет, в комплексе известна, как активистка весёлых праздников. Елена коротко кивнула Марине и попросила её не медленно вернуться в отдел. — Ох, ну что за незадача! Как всегда, неожидаемо для нас Иван Алексеевич решился всё проверить. Скучно ему, наверное, сидеть на месте. — пролепетала она и улыбнувшись лучезарно, смотря на Кристину. — Ой, Вы милочка, наверное, в первые застанете такую проверку. Хочу пожелать Вам удачи. Самое главное не бойтесь Ивана Алексеевича, он хоть и строгий, но поможет там, где нужно и не нужно. Уж такой какой есть. Ладно, побегу я, до встречи Харитон Родионович. Краева пожала руку Захарову и быстрым шагом удалилась прочь к своему отделу. «Очень милая и добродушная женщина, с ней, как она слышала все, находили общий язык» — подумала про себя лаборантка, посмотрев на своего руководителя краем глаза. По виду он как будто не волновался о проверке и относился к ней спокойно. Обычно Иван Алексеевич не доходил до отдела «Нейробиологии», уставал больно обходить такой здоровенный комплекс. Но, как и всегда не забывал следующим днем все же посетить Захарова. Мужчина всё еще стоял молча рядом с Кристиной, ненадолго погружаясь в свои мысли. — Харитон Родионович, а почему все так переживают за эту проверку? На столько всё страшно? — подала свой голос девушка, переводя свое внимание в сторону этой суматохи. — Переживают и боятся только те, кто много лоботрясничал и не работал. — спокойным тоном ответил он, наблюдая за этим цирком. — Хотя обычно в отделе «Разделочного цеха» всё спокойно, но они всегда умудряются накрутить себе на ум, что-то плохое при двух словах «Павлов» и «проверка». — А почему тогда Вы не переживаете? У нас же недоработан проект, неужели Иван Алексеевич это пропустит? — с удивлением спросила Терехова, смотря на Захарова. Тот лишь отрицательно помотал головой, пройдясь ладонью по легкой щетине. — Мне то что переживать? Работай себе спокойно и исследуй. И да, как бы мне не хотелось работать с Вами в одной лаборатории, всё же на время данного мероприятия, будете работать у меня. Принесите мне наброски кандидатской через пять минут. С этими словами, Захаров оставил девушку одну в коридоре. Не медлив боле, она зашла к себе в кабинет и захватила папки с бумагами и несколько книг с нужной литературой. И вот опять его слова «Как бы мне не хотелось с Вами работать», она до сих пор искренне не понимала почему он так относится к ней. Можно подумать, что просто недолюбливает всех женщин, которые работают с ним, а к другим, кто не относится к его работе, ведет себя дружелюбно. Кристина зашла в лабораторию ученого и осторожно разложила папки, книги и прочие принадлежности. Захаров к тому времени сидел за компьютером и что-то печатал, изредка откатываясь в сторону другого стола, сверяясь с итогами исследований. Она внимательно посмотрела на мужчину и слегка улыбнулась тому, что наконец-то они будут работать вместе и возможно он слегка «оттаял», скорее всего надеялась на это. Присев как прилежная студентка за свой бывший стол, открыла учебник и вытащив из-под страниц бумажку, осторожно присоединяя ту к блокноту. Харитон встал с места и подошел за спину Кристины, облокачиваясь ладонями о края стола. — Итак, Вы выбрали… «Инновации в нейробиологии: Полимерные технологии для создания функциональных искусственных органов». Интересная тема. Помню, как у меня только зарождалась эта теория, но к сожалению, я отправил ее в долгий ящик, так как тогда это было маловероятным шансом. — его глубокий и хриплый голос буквально обволок ее тело, от чего девушка вздрогнула. Ей богу повесит ему бубенчик на шею, чтобы не подкрадывался так, пугая по чем зря. — на момент он замолчал, выпрямившись стянул с себя халат, аккуратно повесив тот на свой стул, после подошел к доске и протер её. — С чего мы можем начать? Кристина задумалась и неосознанно провела пальцем вдоль своего подбородка. Хмыкнув, она уверенно взглянула на ученого. — Для начала нам нужно понять над каким органом будем работать. Будет ли это кровеносные сосуды или же кожа. — Копайте глубже, Кристина Викторовна. До кожи и сосудов мы еще можем дойти, самая главная часть в человеке без которой он не проживет это мозг, сердце или лёгкие. Мыслите масштабнее и тогда сможете добиться оставшегося. — серьезно ответил мужчина, что-то расписывая на доске. — Один шаг Вы уже сделали, это провели исследование с риском разложения тканей матрицы из-за воздействия разного рода полимеров. Терехова записала в блокнот то что говорил ей Захаров, кивая в такт его словам. Действительно нужно мыслить более масштабнее. И тогда при изучении сложного исследования, можно будет заняться малым. Пока мужчина рассказывал что-то у доски, Кристина приподняла на него взгляд и отрываясь от записей, задержала свой взгляд на мужчине: величественная осанка, которая подчеркивает его статус и характер, а эта водолазка с катышками даже очень хорошо сидит на нем, хоть была и старой. Девушка невольно улыбнулась, облокотившись щекой на свою ладонь и продолжала смотреть на Захарова. «Кристина, прекрати пялиться на него! Ведь если задаст вопрос, то провалишься под землю.»-пронеслось в голове лаборантки, после она вернулась из мечтаний в реальность. — К чему я клоню, к тому что нам нужно использовать… — он обвел мелом два слова. — Материалы, как полиуретан или силикон, для определения их совместимости с живыми клетками. Тем более Вы Кристина Викторовна уже добились снижения воспаления материала с полимером. — Да. Но это были разного рода полимеры, я не использовала полиуретан или силикон. — ответила Кристина, но мужчина приподнял свою ладонь в воздухе, останавливая ее. — Проводить опыты нужно на всех материалах, чтобы выбрать из них лучшее. Возможно с этими двумя, мы сможем добиться отличного результата и закрепить прекращение воспаления, который перетекает в разложение и токсины. Захаров смотрел на Терехову, чуть улыбнувшись уголками губ. Дима был прав, эта девушка определенно умнее многих, кто работал с ним. Конечно допускает ошибки, но хотя бы не спорит с ним, где не права и старается исправить всё что можно. «Да, Кристина определенно со мной сработается. Но не стоит слишком погружаться в людей словно в темный омут, Харитон. Ты знаешь, чем это может закончиться.» — подумал мужчина про себя и слегка кашлянул. Когда он хотел вернуться к обсуждению созданию образцов для опыта, двери кабинета открылись и внутрь зашел Павлов, придерживаясь ладонью за трость. Они вдвоем посмотрели на профессора, слегка удивляясь его появлению, ведь как сам Захаров знал, этот старик приходил к нему на следующий день, но сейчас видимо решил сделать всё по-другому. — Иван Петрович, доброе утро. — Харитон подошел к Павлову и крепко пожал ему руку, слегка улыбаясь. — Как Ваши дела и здоровье? Профессор улыбнулся в ответ ученому, пожимая его руку. Действительно, вроде бы говорят, что ему под 90 лет, но на в скидку ему столько и не дашь. Он попросил Вовчиков покинуть кабинет, уверяя их, что дальше справится сам. — Ох, Харитон, здоровье, как и всегда, силен словно бык! Но больно обо мне, как у тебя здесь дела? Что нового, и я вижу, тебе есть что рассказать. — Павлов посмотрел на лаборантку, которая сидела за столом и записывала, то что было на доске. Старика очень радовал тот факт, когда к ним в комплекс отправляли довольно умных и пылающих к науке людей, особенно это касалось молодой крови. Ведь по статистике, которую когорта проводила, у молодежи снизилось желание поступать в научные институты, что очень удручало. — У нас в отделе течёт все, как всегда. Исследуем новые образцы и тестируем их на нервной системе животных. — он проследил за взглядом Ивана и посмотрел краем глаза на девушку. — А это Кристина Викторовна, она моя лаборантка, поступила ко мне полгода назад и показывает очень хорошие результаты. Месяц назад решила писать кандидатскую под моим руководством и сейчас мы этим и занимаемся. Так что не все потеряно у нашей молодёжи. Павлов лишь удовлетворенно кивнул головой, прихрамывая он подошел к столу, где сидела Кристина и протянул руку для рукопожатия. Девушка осторожно пожала руку ему в ответ и улыбнулась. Она впервые видит само руководство комплекса «Павлов», раньше лишь читала его книгу и вырезки из научных статей. — Очень приятно познакомиться с Вами, Кристина Викторовна. — любезно проговорил старик, улыбаясь уголками губ. Захаров стоял неподалеку, скрещивая руки на груди. Он знал Павлова очень долго и понимал, что его «шаловливые» ручонки всегда тянутся к девушкам лаборанткам, чтобы затянуть к себе под крыло. Нахмурившись, мужчина внимательно наблюдал за Кристиной, которая столь любезно общалась с Иваном. Выглядела она более чем окрыленно, ну не может же ей нравиться такой старик. Как бы он не уважал Павлова. «К чему все эти мысли, Харитон?»— пронеслось в голове профессора. — Иван Петрович, мне тоже очень приятно с Вами встретиться в живую! Я столько ваших работ прочитала, будучи студенткой медицины института на факультете нейробиологии и с тех пор хотела с Вами встретиться. Но тогда это были подростковые мечтания, а сейчас я могу столько вопросов Вам задать, но и не хочется сильно Вас тревожить. — пролепетала Кристина, показывая Павлову листочки с написанной кандидатской и исследованием, которые она закончила. — Могу сказать, что если бы не Ваша научная статься, то о Харитоне Родионовиче я бы не узнала никогда. На последние слова лаборантки, Захаров лишь приподнял свои брови и внимательно посмотрел на нее. «Так значит, она читала мои научные вырезки из колонок и потом книгу «Проводящие полимеры как биосенсоры в нейробиологии». — подумал про себя мужчина и внутри него вскипела гордость. Улыбнувшись уголками губ,учёный протер руки от мела и в два шага подошел к столу, поворачиваясь лицом к Павлову. — Вот как? — он нацепил очки на переносицу и внимательно вчитывался в текст. Изредка глаза у него то расширялись, то щурились от прочитанного. — Тема для кандидатской очень обширная и заманчивая, право слово. Да извольте, голубушка, можете задавать мне столько вопросов, сколько пожелаете. На всё отвечу. — с улыбкой проговорил старик, усаживаясь с помощью Харитона на стул, что стоял около Кристины. — Но перед началом Ваших вопросов, у меня есть один. Хочу Вам предложить осмотреть мой комплекс полностью и соответственно принять мою помощь с кандидатской. Тем более что за учёный, который не интересуется другими аспектами в науке? Вы же не такая, верно? Вижу, что в Вас течет пылающее желание узнать все. На слова Павлова, Захаров нахмурился и отчетливо громко кашлянул, привлекая внимание старика. Вот значит к чему он клонил это все время, конечно же профессор знал, что к нему в отдел поступила новая лаборантка (так как у руководства есть списки всех сотрудников комплекса). Мужчина не был удивлен поведением Ивана, его это в большей степени разозлило. — Господи, это наверно самое интересное предложение, конечно я хочу…- Кристина не договорила, Харитон подал голос обрывая ее. — Мы конечно извиняемся перед Вами, Иван Петрович, но у нас особо нет времени, чтобы отвлекаться от кандидатской. Тем более практические и теоретические темы от других отделов, не помогут в ее работе, а лишь запутают. — серьезным тоном ответил Захаров, впиваясь взглядом в Павлова. Терехова сидела на стуле смирно и чуть замера, толком не понимая в чем дело и почему профессор так яро выступает против. Ведь сам он изредка даже читает тот материал, который ему интересен и всегда говорил о том, что другие аспекты в науке так же важны, но в меру, чтобы не отвлекаться от насущней работы. — Наоборот, эта девушка может научиться у меня многому, ты же сам знаешь, Харитон. Что скажите Кристина Викторовна? — Иван по-доброму положил свою морщинистую от старости ладонь на ее лопатки. От такого жеста внутри Захарова вспыхнул не добрый огонек. Никто не смеет трогать его людей. — Я как её научный руководитель отказываю Вам. — осек ученый, краем глаза смотря на руку Павлова, захотел бы поднял эту глупышку на ноги и отодвинул ближе к себе. Старик встал еле как с места, упираясь на трость, серьезно посмотрел на Харитона, хмурясь. Да как он смеет спорить с ним, с главой комплекса. Ивана Петровича знали, как строгого, любящего устраивать горячие споры и ссоры со всеми, кто не хотел соглашаться с его точкой зрения. — Что за абсурд! Скольких лаборантов ты мне отдавал, а тут пожалел. — Вот каких я дал лаборантов, с теми и работайте. А для меня Кристина Викторовна хороший помощник и без нее я как без рук. — парировал холодно Захаров, подойдя к Ивану чуть ближе. Они вдвоем словно играли в гляделки, и кто больше кого переспорит. Кристина сидела с широко распахнутыми глазами и смотрела как перед ней двое мужчин спорят о ней. Конечно, ей очень приятно слушать в свою сторону то, как руководитель хорошо относится к её персоне, но всё же до конца не понимала, почему он против того, чтобы она узнала хоть немного больше о работе всего комплекса «Павлов». Встав с места, девушка уже хотела выразить свое мнение, но, когда Харитон зыркнул на нее не добрым взглядом, намекая, что бы она не влезала в разговоры старших, он перевел внимание на Павлова. — Я как старший по возрасту и по статусу в комплексе, накладываю право вето. — не сдержанно старик стукнул тростью по полу, строго отвечая на защиту ученого. Право вето в комплексе могли наложить все руководители, когда с кем-то кто-то был не согласен и спор, как и решение заходило в тупик. — Никакого вето. Иван Петрович, при всём моём уважении к Вам, но Кристина… Викторовна останется со мной и это моё последнее слово. — отчеканил ученый, взмахивая ладонью, указывая пальцем в сторону пола, как бы ставя точку в их споре. Иван хмуро посмотрел на руководителя отдела и скрестил свои руки на груди. — Если ты хочешь спорить со мной, то это не хороший вариант, Харитон. Пойдем решим всё как ученые и поговорим. — взглянув на лаборантку, Павлов уже более теплее обратился к ней. — Кристина Викторовна, даю Вам разрешение на то, чтобы пройтись по моему отделу и почерпнуть для себя больше интересных исследований. Терехова кивнула и развернувшись, направилась к двери. Она хотела поспешно ретироваться из помещения, дабы не быть в эпицентре этого спора меж двумя огнями науки. Захаров осторожно схватил девушку за кисть и потянул в свою сторону, загораживая ее своей спиной. Кристина чуть не упала на него, и чтобы хоть как-то остановить силу притяжения, уперлась ладонью о широкую спину ученого. Сквозь ткань одежды, она чувствовала тепло исходящее от его тела, ярко выраженные очертания лопаток. Захаров был так увлечен спором, что даже и не заметил, как её хрупкая ладошка улеглась на спину. — Я сказал нет, значит нет. У нас много дел и я не буду Вас задерживать, Иван Алексеевич. До свидания. — серьезно сказал он, смотря на старика, у него даже щёки покраснели от злости и вновь ударив тростью пол, глава комплекса развернулся и направился в сторону выхода из лаборатории что-то бурча о своем коллеге. Не время сейчас и не место спорить, да и здоровье уже так сильно не позволяет. Как только двери за Павловом закрылись, Захаров спокойно выдохнул и повернулся к Кристине лицом, замечая, как они стоят предельно близко друг другу. За всем этим разговором, он даже не заметил, что продолжал держать ее за кисть руки и уже в наглую рассматривал лицо лаборантки. Отойдя от нее словно от огня, Харитон отпустил девушку, поправляя свои очки. — Так на чем мы остановились? Да, на создании образцов для предстоящих опытов. — начал мужчина, смотря на Кристину. Девушка лишь серьезно посмотрела на него, облокачиваясь о край стола. — Пока Вы не объяснитесь в том, что наговорили здесь и почему запретили мне пойти к Ивану Алексеевичу, я не хочу продолжать. — уверенно проговорила лаборантка, ожидая от него ответа. Ученый лишь цыкнул и качнул головой. — С чего это я буду оправдываться в своих словах перед Вами и распинаться? Разве Вашему уму не понятно, что через чур ненужная информация будет только мешать и от кандидатской останется только мокрое место. Конечно, Вы на столько окрылены словами Павлова о Вас, что не можете думать критический, а лишь включаете свою женскую натуру. Кто польстил и похвалил к тому и пойдёте. — отчеканил Захаров. Он ведь категорический прав. Почему она этого не видит, а опять начинает с ним спорить вместо того чтобы продолжать работать. От его слов девушка обомлела и приоткрыла рот. Вот такого хамства от него не ожидала. Конечно, Харитон всегда не был скуп на колкие слова и имел возможность «опускать» её с небес на землю, но сейчас, он перешёл все границы. — То есть Вы хотите мне сказать, что я глупая дура, потому что мне понравилось, как лестно и хорошо отзывается о моей работе глава комплекса? Ну извините, Харитон Родионович за то, что моя женская натура хотя бы сейчас может растаять и проявить интерес к тому, кому не все равно на мои знания. — начала закипать Кристина, сжимая ладони в кулаки. Сглатывая ком в горле, она смотрела на него со всей злостью. Какой же он невыносимый! — Вот что и требовалось доказать. Если Вы начнете проявлять свою истеричность, то из Вас не получится дельного ученого. Тогда мой вывод строго перетечет в сторону того, что Вы должны работать педиатром в обычной поликлинике, лечить сопли у детей и радоваться их выздоровлению, вместо науки. — резанул Захаров по самой больной ране. На момент внутри девушки всё сжалось, и она опустила свой взгляд на пол, жмурясь от воспоминаний. — Милая, ну ты не на что не годная. Думаешь, что без меня ты справишься? Это не так. Такая же глупая и надеющаяся на крепкую мужскую спину, что тебя вытащат из того дерьма, в которое ты попала. Все ж предлагаю тебе стать педиатром обычной поликлинике, и единственное, что предстоит тебе исследовать, так это причину зелёных соплей у детей. Глаза наполнились слезами, но Терехова всё же решилась посмотреть на ученого с вызовом. Сделав шаг к нему, она зарядила ему смачную пощечину, ошарашив его тем самым. — Вы женоненавистник, а Ваше эго больше чем достоинство ученого внутри Вас. Я заслуживаю быть здесь! Я училась сутками, ночами не спала. Всё лишь бы попасть сюда. А всё для чего?! Для того чтобы Вы меня унижали и оскорбляли? Правильно о Вас говорят. Дальше своего носа ничего не видите и не хотите, думая о своем превосходстве! — выплюнув эти слова, девушка быстрым шагом покинула лабораторию, громким хлопком закрывая за собой дверь. Захаров всё еще стоял в недоумении от произошедшего. Правая щека горела от пощечины, он приложил ладонь к ней, чтобы хоть как-то успокоить воспаленную кожу. «Твою мать… Сильный удар у нее. Но я же прав, почему она отреагировала со всей присущей ей эмоциональностью? Да и с чего это я женоненавистник? Я отношусь нормально к женщинам.» — подумал про себя ученый, все еще потирая горящую щеку. Он до конца не понимал, почему так относится к ней и зачем так реагирует на пустяковые просьбы Павлова разрешить ей исследовать комплекс, узнать что-то новое. Нет, это не ревность. Просто она его лаборантка и только его, как бы он к ней не относился. Направляясь в сторону кабинета Тереховой, мужчина остановился перед дверью, прислушиваясь к тому, что происходило внутри. Легкие шмыганья носом и едва слышимый плач, заставили его злиться на самого себя. «Тебе нужно помягче относиться к Кристине Викторовне, Харитон. Она отличный специалист и тем более со стальным стержнем, раз может на прямую работать с тобой». — мелькали в его мыслях слова Сеченова. Он был так удручен своим прошлым, что отдалился от общества. После смерти Тамары, Харитон даже не смотрел на других женщин, отдавая себя полностью науке. И злится на себя из-за того, что в его жизни появилась Кристина, которая заставила вскрыть заново старые раны ученого. Сжав ручку, он зашел в кабинет, закрыв за собой дверь. Кристина даже не подняла своего взгляда на Захарова, пытаясь как-то успокоиться от нахлынувших слёз, белоснежным рукавом халата осторожно промачивая нижние веки. «Захаров ничем не отличается от него…» — пронеслось у нее в голове. — Еще не все высказали мне? Ну так продолжайте, у Вас это хорошо получается. — дрожащим голосом еле как проговорила девушка, осторожно высмаркиваясь в платок. — Я же такая дурочка, все забуду, что Вы мне скажите и побегу опять работать. Харитон стоял спокойно около нее и тяжело вздохнул, засовывая руки в карманы. Терпеть не мог женских слез, но сам довёл девушку, и разбираться с этим нужно ему. Присев рядом с ней, он осторожно коснулся ее плеча и сжал его. — Извините, Кристина Викторовна. Я не то имел ввиду, когда говорил такое. Не хотел Вас как-то обидеть и задеть чуткую натуру. — Терехова подняла на него свой взгляд, дав мужчине посмотреть на её заплаканные, красные глаза. — Чуткая натура — это не оскорбление, если что. Не знаю какая муха меня укусила и почему я вскипел. Но я искренне сожалею, что позволил себе такое пренебрежение к Вам. Вы правда очень умная… По своей природе очень интересная личность. Кристина слегка шмыгнув, усмехнулась с его слов, от чего мужчина лишь удивленно посмотрел на нее. Опять сказал что-то не то? — Очень интересная личность? — Да. Бывает временами, я задумываюсь о том, почему Вы меня еще терпите. Ведь когда мы только с Вами встретились, я уже было ставил ставку на то, что сбежите от меня на следующий день. И Вы не представляете насколько я был удивлен тому, что Вы остались и особенно взялись за кандидатскую под моим руководством. Вкратце остался в восхищении от Вашего решения. — спокойно ответил Захаров. Сняв с себя очки, он протёр стёкла уголком подола халата. — И с чего Вы решили, что я женоненавистник? Это очень оскорбительно. Но даю право на такое мнение, потому что и я не лучше. Опуская свой взгляд на пальцы, которые сжимали и комкали белоснежную ткань халата, после разглаживая её, предавая прежний внешний вид. «Все же он ценит тебя, хоть и ведет себя как козёл. Но я даже и не надеялась на то, что он извинится.» — думала про себя девушка, слегка улыбаясь уголками губ. Она постепенно начала успокаиваться после их разговора. — Тем более, в работе педиатром и помогать детишкам, я не вижу ничего плохого. Это очень важная специальность. — дополнила шепотом Кристина и посмотрела на Харитона, своими глубокими глазами. — Вы не хотели бы хоть раз поработать там? Захаров коротко пожал плечами, задумываясь над вопросом девушки. — Не думал об этом. И даже не представлял то, как буду сидеть за столом и рассматривать чужие сопли. — хохотнул ученый, проводя ладонью по своей лысине. Его взгляд остановился на образе Тереховой и этой непослушной пряди волос, которая выбилась из ровно уложенного хвоста. Мужчина осмелился преподнести руку, подхватывая пальцами завитушку, заботливо заправляя ее за ухо. Внутри себя он вновь почувствовал то самое растекающееся тепло, что окутывало его тогда, когда он увидел её заснувшей за рабочим столом. Прохладные пальцы едва коснулись румяной щеки, в следствии чего Кристина невольно прикрыла глаза, от нежного прикосновения. Но будто очнувшись от застилающей его теплоты, он одёрнул себя, встав с пригретого на диване места, поправляя края водолазки и направился в сторону двери. — Ещё раз извините, если желаете можете взять перерыв, потом возвращайтесь к работе. Захаров покинул кабинет оставляя девушку наедине с собой. Она покраснела от произошедшего, приложив свою ладонь к щеке, где не давно были его пальцы. Губы расплылись в широкой улыбке, а все еще оставшееся воспоминание момента заставило ее сердце отстукивать медленный ритм. Какое странно чувство в груди, все сжимается и становится так тепло, уж не влюбилась ли? Кристина всё же решила вернуться к той сцене с Иваном Петровичем и Харитоном. Облокачиваясь на спинку дивана, она скинула с себя туфли лодочки и подобрала ноги, удобно устраиваясь на мягкое сидение. Ладонью, подпирая свою щёку, принялась размышлять. — Почему так отреагировал Харитон Родионович на предложение Павлова? — медленно проговорила девушка, гладя своим пальцем по нижней губе. — Глупо то, что он решился как-то воспротивиться моему стремлению узнать что-то новое, потому что много раз говорил о важности всех аспектов в науке. Это отпадает сразу же. Дверь немного приоткрылась и из-за крепкого дерева появилась белая пушистая мордашка. Муся довольно частенько ходила к Кристине, так как запомнила где лаборантка больше всего сидела. Кошка грациозно запрыгнула на ноги к девушке и громко замурчала, утыкаясь мордашкой в руку Тереховой. Кристина медленно гладила Мусю по макушке, почесывая ушко и продолжала размышлять. — Получается, Муся, Харитон Родионович не хотел меня отпускать к Павлову, потому что… — она замолчала ненадолго, массируя пальцами свободной руки виски, пытаясь добиться ответов. — Потому что не хочет делить меня ни с кем? Ревнует что ли? Пушистая мордашка подняла свою голову и что-то мурлыкнула, мяукнув в ответ, зрачки кошки расширились, когда она увидела пуговицу, что завораживала её своим покачиванием и причудливой формой, поэтому пушистое создание зажала мелкую деталь лапкой, стараясь подцепить ту к себе и попробовать на зуб. — Соглашусь с тобой, Захаров не умеет выражать ничего кроме раздражения и возмущений. Такие чувства, как ревность или любовь к сожалению, ему не присуще. — закончила раздумывать Кристина, обнимая Мусю не сильно, прижимая к себе. — Вот ты моя хорошая, никогда не сомневаешься во мне. Сколько бы раз я тебе этого не говорила. Хотя, тебя только кормить нужно, и ты от этого больше счастлива. — улыбнулась слегка девушка, чмокая кошку в макушку. Тереховой только предстояло узнать, что Захаров к ней испытывает. Хотя глупо полагаться на догадки, но женское нутро, как и логику не обманешь. «Буду следить за тем, как он работает со мной и проводить свой эксперимент. Гений, Кристина. План будет провальным, ведь Харитон не такой глупый.»