Исцеление душ

Имя знаменитой наставницы Баошань Саньжэнь было овеяно легендами, однако слава тех ее немногих учеников, которые спустились, вопреки ее учению, с горы к людям, была достаточно сомнительной. Первый из них то ли сошел с ума, то ли повернул на Темный путь, вторая, хоть и погибла молодой, успела произвести на свет сына, который в дальнейшем стал ужасом всего мира заклинателей Старейшиной Илина, третий лишился глаз и при невыясненных обстоятельствах покончил жизнь самоубийством. В общем, не было никаких предпосылок к тому, чтобы в мире заклинателей к ученикам Баошань Саньжэнь не относились с некоторым предубеждением. Но слава древних учителей и их почитание были все еще сильны, и имя «Баошань Саньжэнь» до сих пор открывало много дверей. Поэтому когда вдруг в мир спустился еще один ученик великой наставницы, он был принят благожелательно и с интересом. Сначала возникло некоторое движение среди кланов, заинтересованных пригласить к себе сильного заклинателя (чего-чего, а духовных сил ученикам Баошань Саньжэнь было не занимать), но оказалось, что таланты этого ученика лежат в иной — не очень понятной для многих – плоскости. Поэтому первыми разбираться с тем, что это за диковинка, досталось клану Гусу Лань. Если уж они не поймут, то куда остальным…

***

- Исцеление душ? - переспросил Лань Сичэнь у молодого человека, сидевшего перед ним, - вы имеете в виду, какую-то новую технику или…? Имя молодого человека — ученика Баошань Саньчжэнь, было Линь Хун, и он называл себя целителем душ. - Я знаю, что великие кланы, и в первую очередь прославленный клан Гусу Лань, обладают множеством способов успокоения душ умерших, но мое учение нацелено на исцеление душ живых. Не всем доступно смирение и отрешенность, бывают ситуации, когда мятежный дух трудно успокоить медитацией… Я обладаю особой техникой беседы, которая помогает найти проблемные точки и исцелить их. - Очень интересно, - благожелательно произнес Лань Сичэнь, - и очень благородно с вашей стороны спуститься к людям, чтобы оказывать им помощь. Чем мы могли бы в свою очередь помочь вам? - Я бы хотел предложить свои услуги главам великих кланов, с тем чтобы вы сами могли убедиться в действенности моего искусства. Если вы согласились бы побеседовать со мной и, возможно, дать мне рекомендацию для других кланов… - Это займет много времени? - уточнил Лань Сичэнь, не меняя благосклонного выражения лица. - Обычно это зависит от ситуации, но… мы можем прерваться в любой момент, когда вы сочтете, что не хотите продолжать. - Хорошо, - кивнул глава клана Лань, - что я должен делать? Целитель поклонился: - Благодарю за согласие. Вам нужно просто постараться максимально честно перед самим собой отвечать на мои вопросы. Заранее приношу свои извинения, но некоторые из них могут показаться слишком личными, но это необходимо. Вы можете отвечать только на те, которые вам удобны. Даю слово, что содержание нашей беседы останется между нами. После беседы я дам свои советы, на что вам следует обратить внимание. - Прошу, начинайте. Беседа оказалась короткой. Лань Сичэнь был явно в гармонии с собой и окружающим миром и в исцелении души не нуждался. На вопросе о личной жизни он загадочно улыбнулся и сообщил, что его ничего не беспокоит, и лишь на вопросе о семье какая-то тень пробежала по его лицу и он завершил их беседу словами «Я бы хотел, чтобы вы попробовали побеседовать с моим младшим братом». При этих словах в его улыбающихся глазах мелькнуло что-то похожее на вызов. Линь Хун поспешил откланяться, но вслед ему раздался оклик: - Ах, да. И, пожалуйста, побеседуйте заодно с его гостем, молодым господином Мо, если вас не затруднит.

***

Встретившись с братом Лань Сичэня — вторым господином Ланем и его… гостем… Линь Хун впервые понял, что имела в виду его наставница и другие ученики с его горы, говоря о том, насколько сложен мир и населяющие его люди. Лань Ванцзи явно не стал бы общаться с целителем душ, если бы его не вызвал старший брат и практически не запер их вместе в помещении. Лань Ванцзи покорился, но беседа явно не задалась. - Есть что-то, что вас сильно беспокоит в данный момент? - Мгм. «Это да или нет?» — озадачился Линь Хун, но переспросить и уточнить не осмелился, поскольку второй господин Лань вызывал у него ощущение, что он может заморозить его одним взглядом. Что было вовсе не исключено — у клана Гусу Лань было множество заклинательских техник, известных лишь им. Почему бы и не замораживание взглядом? - Считаете ли вы себя счастливым человеком? На этот раз Лань Ванзци не удостоил его даже «Мгм» и просто промолчал. - Хотели бы вы что-то изменить в своей жизни? Ему показалось, что Лань Ванцзи помрачнел, но впрочем, трудно было сказать однозначно, учитывая, что он с самого начала беседы был мрачен, как туча. - А ваша личная жизнь вас… - поймав взгляд Лань Ванцзи, Линь Хун не осмелился продолжать. - Ну хорошо, может, вы сами хотите что-то рассказать. Иногда бывает очень полезно поделиться своей проблемой с незнакомцем, получить свежий взгляд... Лань Ванцзи отрицательно покачал головой. В этот момент за дверями раздался чей-то голос «Цзэу-цзюнь, вы уверены?..» и выражение лица Лань Ванцзи вдруг изменилось: оно стало немного обеспокоенным, но в то же время смягчилось. Но только целитель обрадоваться, что наконец увидел какую-то живую реакцию, как Лань Ванцзи резко поднялся, вежливо поклонился, и быстрым шагом вышел из комнаты. Не успел Линь Хун поклониться вслед, как в комнату влетел молодой человек, являвшийся как будто полной противоположностью только что ушедшего второго господина Лань. Если первый был одет во все белое и был словно окутан аурой холода, то новоприбывший — вероятно, это и был тот самый «гость» Лань Ванцзи — был одет в черное, и полон какой-то кипучей энергии. Кажется, это был первый человек, который в клане Лань действительно заинтересовался Линь Хуном. Коротко кивнув вместо церемонного поклона, он поспешно сел и с интересом спросил: - Вы правда ученик Баошань Саньчжэнь? Вы ведь тогда мой… - он осекся… - вы ведь тогда дядя Старейшины Илина! - В каком-то смысле… - вынужден был признать Линь Хун, не ожидавший, что беседа пойдет в этом направлении. - Неужели наставница все еще жива? Она правда бессмертная? А сколько у нее сейчас учеников? - Я не имею права отвечать на эти вопросы, простите… - Эх, ну ладно, понятно. Цзэу-цзюнь сказал, что вы хотите задать какие-то вопросы мне… я готов! Может, хотите… для оживления беседы? — с этими словами «молодой господин Мо», как его называл глава клана Лань, ловко приподнял доску и вытащил из под нее бутылку с рисовым вином. - Простите, но мой обет запрещает мне алкоголь, да и в Облачных Глубинах... -… да, да, «В Облачных Глубинах алкоголь запрещен», — скорчив недовольную физиономию продекламировал господин Мо, — ну вы не возражаете, если я один нарушу этот страшный запрет? - Если вам так будет комфортнее… — пробормотал Линь Хун и поставил себе ментальную заметку напротив фамилии Мо — «Зависимость от алкоголя». Впрочем, господин Мо, не дожидаясь разрешения, уже отхлебнул из добытой бутылки, и вопросительно уставился на целителя. - Скажите… — Линь Хун был немного дезориентирован после такого резкого контраста между предыдущим и нынешним собеседником, поэтому брякнул первый вопрос, который ему пришел в голову, — насколько вас устраивает ваше тело? Не кажется ли оно вам чужим? Господин Мо вдруг серьезно задумался: - Вы знаете, я, конечно, в целом уже привык, но вообще говоря, устраивает не очень. Сил духовных маловато, и я теперь на полголовы ниже Ханьгуан-цзюня, куда это годится вообще? Но могло быть и хуже. В целом, вроде, довольно симпатичное? — он развел руки и повернулся в одну и в другую сторону, демонстрируя целителю фас и профиль, — опять же, теперь ему удобнее таскать меня на спине… - Ханьгуан-цзюнь носит вас… на спине? — не выдержав, спросил Линь Хун, окончательно отвлекшись от строгого протокола целительной беседы. - Ну да, а иногда на руках. У него такие сильные руки, ему это раз плюнуть. Линь Хун почувствовал, что краснеет, и забывает следующие вопросы, и поспешил предложить: - Может быть, вы хотели бы провести беседу вдвоем с вашим… с Ханьгуан-цзюнем? Обсудить ваши… отношения. Это может помочь… достичь даосской гармонии в паре... - Отношения? — удивленно спросил господин Мо, — да какие отношения, мы просто давние прия… то есть, совсем недавно познакомились. Он такой красивый, правда? Линь Хун искренне кивнул, чувствуя, что окончательно перестает что-либо понимать. Кажется, недостаток опыта все же не мог компенсировать блестящее знание теории. - Ну если у вас больше нет вопросов, то я пойду. Знаете куда сходите? В Пристань Лотоса. Глава клана Цзян, думаю, будет вам рад. А если он будет вам угрожать переломать ноги, не обращайте внимания, он еще ни разу никому не переломал… — господин Мо на мгновение задумался, будто перебирал что-то в памяти, — вроде бы… Воистину, мир за пределами горы Баошань Саньчжэнь и правда был непонятен и жесток.

***

- И какие же вы можете дать нам советы? — вежливо поинтересовался Лань Сичэнь, когда Линь Хун пришел прощаться. - Цзэу-цзюнь, — Линь Хун вежливо поклонился, — прошу простить мою самонадеянность, я думал, что справлюсь быстрее, но мне нужно время, чтобы все неспешно обдумать. Я пришлю вам письмо чуть позже… - Хорошо, мы будем ждать, — кивнул Лань Сичэнь, — ваши выводы, несомненно, будет очень интересно узнать. А пока вот вам рекомендательные письма от меня для глав кланов Цзян, Нэ и Цзинь. Они вас примут. Линь Хун очень хотел спросить, правда ли в клане Цзян ему могут переломать ноги, но спрашивать было неудобно: в конце концов, он сам просил о рекомендациях. Поэтому он лишь вежливо принял двумя руками письма и покинул Гусу в несколько растрепанных чувствах. К тому же, если в случае с диагнозом для второго господина Лань ему было в целом все более-менее понятно, то про господина Мо и главу клана Лань ему трудно было что-то сказать — то ли оба — каждый по своему — подлинно познали дао, то ли же оба находились в полном отрицании окружающей действительности.

***

В главе клана Цзян Линь Хун с первого взгляда увидел человека, крайне нуждающегося в его услугах. К сожалению, сам Цзян Ваньинь, как это нередко бывает в таких случаях, совершенно явно не готов был это признать. Посмотрев на рекомендательное письмо от Лань Сичэня, он недовольно фыркнул и пробормотал что-то вроде «Опять эти Лани лезут с какой-то ерундой», но хмуро уставился на Линь Хуна: - Ну? - спросил он. - Давайте начнем с вашего детства… - попробовал Линь Хун, - ваши отношения с родителями были теплыми?.. У Цзян Ваньиня нервно дернулся уголок рта. - Какое вам дело до моих родителей и моих отношений с ними?! - Простите, это очень важно. Многие проблемы, которые беспокоят нас во взрослом возрасте, закладываются в детстве… Ну хорошо, не будем про родителей... а ваши отношения со сверстниками как складывались? Если бы Цзян Ваньинь мог переломать целителю ноги одним движением брови, он бы это уже сделал. Линь Хун сжался и замолк. Повисла пауза. Цзян Ваньинь молчал. Линь Хун не осмеливался поднять глаза. Он услышал, что Цзян Ваньинь встал и ему почудилось, что он слышит треск знаменитого кольца Цзыдянь. «По крайней мере, удар кнутом это лучше, чем переломанные ноги», — подумал Линь Хун, но удара не последовало. Он поднял глаза, и встретился с тяжелым взглядом главы клана Цзян. Пробормотав про себя «Амито Фо, помоги!», Линь Хун решительно произнес: - Если вы захотите рассказать, вам станет легче. Глава клана фыркнул. Потом походил по комнате, достал с полки сосуд с вином, налил себе, и сел обратно. - Мои родители… — начал он… … спустя несколько часов и два кувшина вина, выпитые единолично главой клана Цзян, Линь Хун покинул Пристань Лотоса, с обещанием вернуться еще и побеседовать с «этой бестолочью, которая зовется моим племянником». В целом, Линь Хун счел, что эту беседу можно в целом счесть за успех. Кажется, главе клана Цзян и правда было нужно просто с кем-то поговорить по душам.

***

Беседа с главой клана Нэ в целом также прошла в достаточно позитивном ключе. Промялив «Не знаю» на парочку первых вопросов о семье, он оживился, когда речь зашла о том, как он любит отвлекаться от негативных мыслей. В итоге целитель ознакомился не только с обширной коллекцией расписных вееров, но и был признан достойным для прочтения тетради с лирической (за неимением другого слова для определения жанра) поэзией самого Нэ Хуайсана, которая сама по себе являлась кладезью для работы целителя душ. Расстались они достаточно сердечно и Линь Хун подумал про себя, что, похоже, для его работы и правда стоит пересмотреть обет отказа от алкоголя — уж больно хорошим средством для поддержания беседы он себя показывал. Впрочем, его следующий собеседник — Верховный Заклинатель и глава клана Ланьлин Цзинь, радушно улыбаясь, предложил ему только чай. Когда он услышал первые вопросы о детстве и родителях, улыбка его стала еще более радушной, словно он услышал именно тот вопрос, который всегда мечтал услышать, но глаза подернулись пеленой с трудом скрываемой грусти. После дежурного «Давайте не будем об этом...» в ближайшие полчаса Линь Хун услышал душераздирающую историю жизненного пути Верховного Заклинателя Цзинь Гуанъяо, со всеми взлетами и падениями (преимущественно — с лестниц), историю непонятого, несправедливо осуждаемого, живущего под постоянным давлением сословного общества в вечной борьбе за свое место под солнцем заклинателя, который лишь хотел приносить людям пользу, но всегда оказывался жертвой обстоятельств. Линь Хун был искренне поражен масштабами человеческого жестокосердия и несправедливости, и всех тех бедствий, с которыми пришлось столкнуться этому человеку, который, не смотря ни на что, продолжал с улыбкой идти вперед. Ему даже не надо было задавать свои вопросы, монолог главы клана Цзинь практически журчал ручьем, как хорошо отрепетированная пьеса. Завершив свое повествование с еще более лучезарной улыбкой, Цзинь Гуанъяо произнес: - Благодарю, ваша техника, и правда, работает. Я бы хотел попросить вас, чтобы вы также побеседовали с одним моим знакомым… …Что-то сразу насторожило Линь Хуна, когда знакомый Верховного Заклинателя, ухмыльнувшись, произнес: - Хорошо, даочжан, я расскажу тебе одну историю про мальчика, который очень любил сладкое…

***

- Да, определенно, очень интересный способ исцеления душ, — кивнул Цзинь Гуанъяо, разливая чай Лань Сичэню и себе. Ланьлин был окутан ароматом пионов, закатное солнце играло на позолоте оконного проема в Башне Кои и бросало отблески на лица глав двух кланов, - мне это было очень полезно. - Очень старательный молодой господин, — согласился Лань Сичэнь, отпивая чай и щурясь на солнце, — жаль, что он куда-то пропал. - О да, очень жаль, — ответил Цзинь Гуанъяо, и, улыбнувшись, сменил тему разговора. В самом деле, ученикам Баошань Саньжэнь лучше было никогда не покидать свою гору.