Мятежное солнце

      Голод стоял посреди комнаты.       — А теперь объясни мне, что вообще всё это значит, — потребовал он. — И лучше бы твои доводы были убедительными, потому что я устал, и не в настроении из-за твоей выходки.       Он достал из кармана пиджака её конверт с посланием и небрежно бросил его на край стола.       Это было ясно и без слов. Вики понимала, что он в ярости.       — Я уже всё объяснила в этом письме, — отозвалась она и отвела глаза, не в силах видеть статную фигуру и выразительное лицо мужчины, который, как она имела глупость поверить, когда-то принадлежал ей.       «Это и была моя самая большая ошибка, — подумала Вики. — Я поддалась красивым иллюзиям».       — Насчёт жизни во лжи? Так ты, кажется, определила наш брак? — продолжал допытываться Голод. — Ты считаешь, что всё это время мы обманывали друг друга?       — Да.       Вот так, просто и честно. И нет никакой необходимости вдаваться в подробности.       Вики чувствовала, что больше не в состоянии стоять посреди комнаты. Она любила этого человека всем сердцем. Но сейчас её глаза видели лишь одно: образ Голода, который держал Диану за руку. И от этого ей было так больно, что она была готова на всё, только бы отогнать это кошмарное видение.       — Значит, ты решила уйти от меня, — нарушил затянувшиеся молчание голос мужа. — Без всяких объяснений, даже не намекнув, что тебя это тревожило. Проснулась утром, решила, что мы погрязли во лжи, и спокойно исчезла?       Гнев и презрение, звучавшие в его голосе, словно лезвием полоснули по сердцу девушки, и она инстинктивно стала защищаться:       — А чего ты от меня хотел? Чтобы я дождалась, пока тебе самому это надоест?       Такой всплеск горечи оказался для Голода полной неожиданностью. Он пристально посмотрел на жену, и она тут же пожалела о своих словах, понимая, что задела его за живое.       Голод тяжело вздохнул. Потом внимательно посмотрел ей в лицо. Теперь он увидел то, что Вики так старательно пыталась скрыть: бледность её напряжённого лица и тёмные синяки под глазами. Это неминуемо должно было навести его на определённую мысль: что он уже видел её такой, когда стал свидетелем её несчастья.       Голод действительно что-то заподозрил, и глаза его сузились.       — Нет. Здесь замешано что-то ещё, — медленно произнёс он. — Я сделал что-то не так? — Вики вздрогнула. — Сам того не желая, я обидел тебя так сильно, что ты решила уйти?       — Разве недостаточно того, что мы четыре месяца жили во лжи? — продолжала она.       — Недостаточно, — мрачно возразил Голод, медленно направляясь к ней. Вики стоило больших усилий не отпрянуть от него. — Потому что то, что было между нами, вовсе не ложь, и ты это прекрасно знаешь!       Он протянул руку и осторожно дотронулся до бледной щеки девушки. Прохладное прикосновение вызвало волну мурашек на теле Вики.       — Я свои проблемы уже решила! — запротестовала девушка.       — Значит, решила?       — Да! И я объяснила почему! — Она оттолкнула его ладонь со своей щеки, боясь, что сейчас совершит очередную глупость, например, прижмётся губами к его ладони. Но Голод снова вернул свою ладонь к её щеке.       — Постарайся объяснить ещё раз, Вики, — предложил он. — И по возможности убедительнее, чтобы я понял. Если ты собираешься внушить мне, что не выносишь моих прикосновений, то ты просто дура и, что хуже, считаешь дураком и меня.       В доказательство собственных слов, другой рукой он обвил её талию и мягко прижал к себе. Вики не сумела сдержать сладостной дрожи, охватившей её от прикосновения его крепкого тела.       — Это неправильно… — в отчаянии прошептала она.       — Три недели назад всё было прекрасно, а теперь ты говоришь, что это неправильно?       А перед её глазами тут же встал образ Голода, в объятиях Дианы. Видение было настолько явственным, что Вики чуть не разрыдалась.       — Так что же ты хочешь сказать? — не отступал он. — Что этого недостаточно?       — Этого всегда было недостаточно!       Что бы он ни говорил, но, видимо, считал так же, иначе зачем бы ему понадобилось тайно встречаться с Дианой.       Вики сделала очередную попытку вырваться из объятий мужа, но Голод держал её достаточно крепко.       — Хорошо, — прошептал он, — тогда скажи мне, чего ты хочешь. Я хочу знать.       Его голос звучал искренне. Вики почти поверила, что он и в самом деле, пусть немного, но любит её. Иначе бы не стоял сейчас здесь, рядом с ней и не допытывался от ответов. Однако перед её глазами снова возник образ Дианы, и она в отчаянии замотала головой.       — Ты всё равно не сможешь мне этого дать… — тихо прошептала она.       И вновь повисла всепоглощающая тишина. Тишина, пока Голод, казалось, пытался вникнуть в смысл её жестоких слов. А Вики… вся трепетала от любви к нему.       — Конечно же, — прошептал он, вероятно от внезапной мыли, что пришла ему в голову. — Это всё Война? Верно?       — Что? — недоумённо нахмурилась она. — Не понимаю, при чём здесь твой…       — Замолчи! — оборвал её муж, неожиданно выпуская из объятий. Он провёл рукой по собственным волосам и застыл в напряжённой позе, глядя в пол, Вики молча смотрела на него.       Неожиданно Голод хрипло рассмеялся.       — Конечно, мне следовало сразу догадаться, — сказал он, обращаясь скорее к себе, чем к Вики. — Этот глупец приезжает в Лондон в четверг, а в субботу ты вдруг решаешь уйти от меня…       — Но я не видела Войну, — поспешно возразила Вики и только тут с опозданием спохватилась, что он сам даёт ей прекрасный предлог для разрыва. Впрочем, это уже не имело значения: Голод ей все равно не поверил.       — Ложь! — выкрикнул он, сжимая руку в кулак. — Ты виделась с ним.       «Интересно, не потому ли он пришёл к этому выводу, что сам тайно встречался с Дианой?» — мрачно подумала Вики.       Какая ирония судьбы! Можно вдоволь повеселиться, только вот почему-то ей было не до смеха.       Голод горько рассмеялся, словно до него дошел смысл происходящего.       — И что же он сделал? Бросился к тебе при первой возможности, пользуясь тем, что меня нет в городе, и стал молить о прощении?       Вот здорово, подумала Вики. И это говорит человек, который на её глазах о чём-то умолял Диану. Собрав всю свою гордость, она вскинула голову, решительно стиснув зубы. Ответа на эту наглость он не дождётся!       Однако у него уже был готов свой ответ.       — Глупый щенок! — прошипел он. — Сколько ему понадобилось времени, чтобы снова влезть к тебе в душу, Вики? Несколько минут? Может час?       — Ты начинаешь вести себя так, словно… неужели ты ревнуешь, Голод, — перебила его Вики.       Её заявление возымело совершенно неожиданный эффект. Глаза мужчины вдруг потемнели, как у неё самой, к лицу прилила краска. При виде такой ярости Вики попятилась, пытаясь увернуться от его руки, внезапно метнувшейся к ней. Но было уже слишком поздно. Голод схватил её за затылок, с силой рванул к себе, а затем безжалостно впился в губы.       Целовал её так неистово, словно в последний раз. Губы Голода атаковали мгновенно. Этот поцелуй не был нежным, но не был и безжалостным. И она позволила ему это, отчаянно желая почувствовать его всем телом.       Вики обхватила ногами его талию, потом закрыла глаза, отдаваясь ощущениям. Она пыталась думать, но не могла. И не хотела. Этот момент заполнил целый месяц разлуки.       Голод отпустил её запястья, после чего запустил пальцы одной руки ей в волосы. Прижимая её бедра плотнее к себе, он снова и снова терзал её губы, покусывая нижнюю губу, словно изголодавшись по этому, потом переключился на шею, покрывая яростными поцелуями нежную кожу. Давление внизу живота всё нарастало, пока он вжимал её в себя и она застонала от удовольствия.       — Голод, — прошептала она, задыхаясь.       Крепче сжимая ноги вокруг него, Вики схватила руками его длинные волосы, притягивая ближе к себе, пока он целовал её шею. Голод провёл левой рукой по её бедру, и она вновь прижалась к его губам своими.       Когда он склонил голову, чтобы прикусить мочку её уха, картинка тех объятий с Дианой у входа в отель, вспыхнула перед глазами.       Всё что она чувствовала, накатило обратно. Её глаза распахнулись, когда понимание обрушилось на неё.       — Голод, остановись… — Её тон должен был прозвучать убедительно, но вместо этого прозвучал отчаянно.       Когда Голод отпустил её, Вики едва удержалась на ногах.       — Забери свои вещи, — сквозь зубы произнёс он, отворачиваясь. — Я хочу, чтобы, завтра вечером, когда я вернусь домой, там не осталось и намёка на твоё присутствие, ясно?       Глубоко вздохнув, Вики открыла глаза и ответила ему дерзким взглядом. Ещё бы не ясно, задыхаясь от гнева, подумала Вики, глядя, как он решительно направляется к двери.       — И вот ещё что, — добавил он, на мгновение задержавшись на пороге. — Можешь предупредить Войну: если из-за этой истории пострадает Диана, то ему придётся за это ответить.       Ах вот оно что, подумала Вики, и на её распухших от поцелуя губах мелькнула улыбка. Наконец-то мы добрались до сути! Главное — не допустить, чтобы пострадала Диана!       — Какой же ты лицемер! — выкрикнула она.       Голод остановился. А потом яростно развернулся к ней.       — И что это значит? — грубо поинтересовался он, не сводя с неё пристального взгляда.       — Я своими глазами видела тебя вместе с Дианой! — обвиняющим тоном выкрикнула Вики.       — Что? — Голод недоумённо нахмурился. — Когда?       — Сегодня утром, — отозвалась она и мысленно прибавила: а что, были и другие случаи, когда ты с ней встречался? — У главного входа в отель «Savoy». — Она дрожала от внезапного презрения. — Так что нечего читать мне мораль, когда ты и сам не лучше!       И тут же пожалела о своей несдержанности, ибо вся ярость мужа мгновенно испарилась. Рассердившись на себя, Вики резко отвернулась от него.       — Ты собирался уходить, — напомнила она, нарушая вновь возникшее безмолвие.       — Так вот оно что… — проговорил он, — Значит дело вовсе не в тебе и Войне, а во мне и Диане.       — Уходи… — повторила Вики, чувствуя как на глаза вновь наворачиваются предательские слёзы.       — И не подумаю, пока не докопаюсь до истины! — Голод внезапно снова оказался рядом, и сердце девушки болезненно заныло — так ей захотелось броситься в его объятия, забыть обо всём на свете и снова погрузиться в мир прекрасных иллюзий.       И Голод, словно услышав её безмолвный зов, развернул жену к себе, крепко обнял и прижал к груди.       — Отпусти меня! — в отчаянии закричала она, пытаясь вырваться из его объятий.       Он держал её достаточно крепко, чтобы обездвижить, но недостаточно, чтобы сделать больно. Она попыталась высвободиться, но Голод только плотнее прижал к себе её хрупкое тело.       — Голод, отпусти меня. — повторила она, стараясь, чтобы собственный голос звучал решительнее, борьба лишила её сил.       — Нет. — Руки мужа стиснули её ещё крепче. — Я хочу знать правду. Ты хоть раз виделась с Войной с тех пор, как вышла за меня замуж?       Больше всего на свете ей хотелось солгать, чтобы сделать ему больно. Она знала — какие бы чувства ни испытывал Голод к Диане. Её отношение к Войне способно было глубоко задеть его. Но она так устала от навалившейся на неё за последние месяцы лжи, что была не в состоянии притворяться.       — Я же сказала, что нет! — ответила Вики, теперь уже злясь на него за то, что он делал такие поспешные выводы из её поведения.       — А сегодня ты увидела меня с Дианой и тут же решила уйти, даже не потребовав объяснений?       — Я ведь предупреждала тебя, что не потерплю предательства!       — Но моя встреча с Дианой вовсе не была тайной, — возразил он.       В ответ Вики лишь устало пожала плечами.       — Какая теперь разница! Ты с ней встречался, и я больше не хочу жить с тобой. Всё очень просто. — Она снова попыталась вырваться.       — Вот что на самом деле просто…       Он снова прильнул к губам жены, и волна жаркого желания накрыла её, смывая гнев и обиду в одночасье. Вики даже не попыталась вырваться. Презирая себя за слабость перед мужем, она жадно впитывала этот поцелуй, мгновенно забыв о боли, причинённой его предательством.       — Диану ты целуешь так же безжалостно? — спросила она, когда он оторвался от её губ.       Ей хотелось задеть его, но, к её удивлению, Голод лишь усмехнулся. С чуть насмешливой улыбкой он скользнул взглядом по разъярённому лицу жены, задержавшись на мгновение на заметно припухшим от поцелуев губам.       — Диана, — произнёс он её имя, явно забавляясь, — Не знаю что именно ты сегодня увидела, но поверь мне между нами ничего нет.       Он снова коснулся нижней губы Вики языком, легонько лаская, пока она не застонала от наслаждения.       Голод чуть отодвинулся, держа губы на расстоянии нескольких миллиметров от её губ, но не прикасаясь к ним. Вики не выдержала и сама жадно прильнула к его губам. Тем самым признавая собственное поражение. Её руки скользнули к его затылку, зарываясь в его шелковистые тёмные волосы, острая волна желания окатила тело, и она прижалась к мужу всем телом. Голод с трудом оторвался от её губ и отстранился.       — Я тебя ненавижу! — воскликнула Вики, дрожа от возбуждения.       — Ненависть… странное чувство, — насмешливо отозвался он, и глаза его торжествующе блеснули, — Оно обладает дурным свойством подавлять все остальные чувства, даже любовь. А теперь собирайся. Мы едем домой.       — Нет! — снова запротестовала Вики. — Я никуда не поеду!       — Нет, ты поедешь со мной! — упрямо заявил он.       — Зачем я тебе? — взмолилась она. — Ты же сам ещё не понял, чего хочешь!       — Тебе-то откуда знать, чего я хочу? — с неожиданной горечью отозвался Голод.       И Вики вдруг осознала, что он прав — она действительно этого не знала.       Между тем он мрачно продолжал:       — Тебе давно уже пора это узнать. Даю тебе несколько минут, чтобы закрыть дом, — с угрожающей серьёзностью в голосе добавил он. — А потом мы поедем домой.       Не было никаких сомнений, что он настроен решительно. Неохотно подчиняясь его убеждениям, девушка начала переодеваться.       — Я готова, — натянуто произнесла она, появляясь на пороге гостиной как раз в ту минуту, когда Голод затушил тлеющую сигарету и потушил экран телефона. Вики нахмурилась. — Куришь в доме моих родителей, наглец.       Голод усмехнулся, а потом подошёл к жене и мягко обнял её за плечи.       — В следующий раз мы приедем сюда, когда вернутся твои родители, — многозначительно сказал он.              — Всё равно я тебя ненавижу, — беспомощно прошептала она, когда входная дверь за ними закрылась.       — Я знаю, — улыбнулся Голод. — Естественно ненавидеть того, кем не можешь насытиться!       «Мне кажется? Или он тоже испытывает нечто подобное по отношению ко мне?» — спросила себя Вики.       Путь до его дома прошёл в напряжённом безмолвии, которое оба так и не решились нарушить. Вики показалось, что муж как-то странно насторожен, и это ощущение усиливалось по мере приближения к особняку. У неё возникло нехорошее предчувствие, и она собрала все свои силы, чтобы быть готовой защищаться. Эти предчувствия оправдались: возле особняка была припаркована незнакомая машина. Стало быть, их кто-то ждал. Сердце у девушки почему-то упало.       — Здесь кто-то есть? — неизвестно зачем спросила Вики.       Голод не ответил. Решительно стиснув зубы, он вышел из машины и открыл перед женой дверцу. Крепко держа её за локоть, он отворил входную дверь. Они подошли к гостиной. Голод немного помедлил, словно собираясь с силами, затем решительно распахнул дверь, пропуская жену вперёд. Её взгляд упал на сидящего на диване мужчину, она поняла причину мрачной суровости мужа.       Навстречу им поднялся Война. Он явно чувствовал себя неловко. Его лицо застыло в замешательстве. Взгляд серых глаз настороженно скользнул от брата к бывшей невесте.       Никто не произнёс ни слова. Вики спиной чувствовала напряжение мужа, наблюдавшего за встречей двух бывших влюблённых. Только тут до неё дошёл смысл его поступка, и она внутренне вознегодовала. Какая жестокость — подстроить встречу с человеком, который её когда-то отверг!       Буря эмоций заставила Вики первой нарушить затянувшиеся молчание.       — Замечательно, — услышала она собственный насмешливый голос. — Братья Рассел в полном составе. Не хватает лишь Дианы…       Война вздрогнул.       — Вики, не надо, — нерешительно пробормотал он.       — Не надо? — Вики окончательно разозлилась. — Что ж, мне это действительно не нужно, — решительно заявила она и круто развернулась к двери. Однако Голод преградил ей путь.       — Останься! — Серьёзный тон мужа не допускал возражений. — Ты сказала, что не можешь больше жить во лжи. Что ж, посмотрим, как ты сможешь жить, зная всю правду.       «Правду? Какую ещё правду?»       — Неужели ты думаешь, что я поверю хоть одному слову из того, что скажет мне твой брат? — с горьким презрением парировала Вики.       — Если он дорожит своим положением в этой семье, то сделает так, чтобы ты поверила, — мрачно произнёс Голод. Его слова были адресованы младшему брату, а не ей. — Ему прекрасно известно, зачем он здесь. — Он снова перевёл взгляд на жену. — Так что ты останешься и выслушаешь его. Потом он уйдет, и мы с тобой поговорим.       С этими словами Голод вышел из гостиной, плотно закрыв за собой дверь. Воцарилась напряжённая тишина. Бывшие жених и невеста молча стояли, глядя друг на друга.       Война решился первым нарушить затянувшееся молчание:       — Насколько я понял, если я посмею тебя огорчить, меня вынесут отсюда вперёд ногами, — в своей обычной шутовской манере заговорил он.       Однако у Вики не было настроения шутить. При виде ледяного выражения её лица Война поморщился.       — Ты больше не находишь меня забавным, Вики?       — Нет. И сказать тебе мне тоже нечего.       — Я так и думал. — Он снова поморщился. — Но Голод велел… во всяком случае, брат считает, что мне есть что тебе рассказать…       — Зато у меня нет желания тебя слушать. — Она помолчала. — Впрочем, могу снять груз с твоей совести. Ты оказал мне большую услугу, не явившись тогда в день нашей свадьбы.       — Потому что ты заполучила вместо меня Голода?       Вики гордо вздёрнула подбородок.       — Я люблю его всей душой, — с подкупающей искренностью призналась она. — В первую же неделю, проведённую с ним, я забыла даже, как выглядит твоё лицо.       Война пожал плечами и криво усмехнулся.       — Это для меня не новость. Брат всю жизнь одерживал надо мной верх, и я ничуть не удивлюсь, если ты в одночасье разлюбила меня и влюбилась в него. Я тебе больше скажу, я даже ждал этого, — мрачно добавил он.       — Что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась Вики, не понимая, к чему он ведёт.       — Я говорю то, что есть, Вики. — серьёзно ответил Война.       Снова пожав плечами, Война отошёл к окну. На улице уже стемнело. Он внимательно устремил взгляд на что-то, видимое только ему одному.       — Всю жизнь я сражался с Голодом, — мрачно поведал Война. — В детстве — за расположение отца… Это были тщетные усилия! — Он печально усмехнулся. — Всем, и мне самому в том числе, было прекрасно известно, что я никогда не стану ближе, чем его средний сын — умный, решительный, смелый. То же самое повторилось в школе, — продолжал он, засовывая руки в карманы брюк.       Вики, поневоле заинтересовавшись, тихо опустилась в кресло.       — Я учился в тех же учебных заведениях, что и Голод. Но он оставил по себе такую память, что сравниться с ним я не мог, как ни пытался. — Война снова криво улыбнулся, словно насмехаясь над собственной наивностью. — Я старался развеять связанные с ним легенды, но и тут потерпел неудачу. И так было всегда.       Вики стало даже немного жаль бывшего жениха, но утешить его было нечем. Ему действительно было далеко до Голода — талантливого и удачливого человека.       — Единственным человеком, любившим меня, а не моего брата, была Диана, — продолжал Война. — Это я знал твёрдо. Эта девушка была моей. — Голос его неожиданно охрип. — Она всегда была моей с тех пор, как мы познакомились на какой-то детской вечеринке. Диана ни на кого, кроме, меня, не смотрела. Ни на одного мужчину. — Он помолчал. — Но даже она в конце концов переметнулась от меня к Голоду.       Сердце Вики пронзила острая жалость. Война, конечно, обошёлся с ней как последний негодяй, но она по себе знала, как больно пережить предательство человека, которого любишь.       — А он не захотел иметь с ней ничего общего.       Вики удивлённо вскинула голову, не веря своим ушам. Неужели Война не знает, что его старший брат влюблён в Диану…       — Он просто не мог поступить со мной так подло, — пояснил младший Рассел. — Я понял это только в последние месяцы, после того как Диана прожужжала мне об этом все уши. Я привык винить Голода во всех своих неудачах, и мне никогда не приходило в голову, что именно он, единственный кто по-настоящему меня любил. Он уважал мои чувства и ни за что не предал бы меня.       Господи, хоть бы это оказалось правдой, взмолилась про себя Вики. Она знала, что, как бы мерзко ни обошлись с ней братья Рассел, младшего ждало нечто ещё более страшное. Теперь, когда Голод представлялся Войне неким рыцарем без страха и упрёка, ему предстояло сделать ужасное открытие — узнать о связи брата с его женой.       — Но ещё до того, как я всё понял, — продолжал свою исповедь Война, — появилась ты, и вместе с тобой — шанс отомстить Голоду. Мне хотелось причинить ему ту же боль, какую он, как я считал, причинил мне. — Он наконец обернулся и стал лицом к девушке. — Прости меня! Я пошёл на это сознательно, совершенно не считаясь с твоими чувствами… А потом уже было слишком поздно.       — Я? — удивилась Вики. — А при чём здесь я? Каким образом ты мог отомстить Голоду с моей помощью?       Война нахмурился, словно её вопрос застиг его врасплох.       — Но это же было очевидно. — сказал он, явно недоумевая, чему она так удивляется. — Все это видели — вся толпа сбившая тебя с ног в тот день в офисе. Мы наблюдали, как глава нашей корпорации был сражён наповал какой-то служащей собственной же фирмы! — Он хрипло расхохотался.       Вики медленно поднялась с кресла. Только теперь до неё стал доходить отвратительный план мести, задуманный Войной против брата.       — Ты хочешь сказать?.. — прошептала она, и её затопила всепоглощающая волна гнева. — Ты стал ухаживать за мной, рассчитывая украсть у Голода то, чем он дорожил?       Война не ответил. Всё было ясно без слов. Этот подлец бессовестно использовал наивную девушку: играя её чувствами, хладнокровно довёл дело до свадьбы и в последний момент бросил, — и всё это только ради того, чтобы напакостить брату!       — Но Голод никогда не был в меня влюблён, слышишь! — с горечью бросила Вики. — Ты заставил меня пройти через все эти муки напрасно!       — Не был влюблён? — Война усмехнулся ей прямо в лицо. — Да он по тебе с ума сходил! Это событие обсуждалось во всех офисах. Голод Рассел потерял голову! Он едва не придушил Астра, да ещё послал его к тебе извиняться. И всё ради того, чтобы выяснить, кто ты, не привлекая к себе лишнего внимания. Весьма неуклюжий предлог, надо сказать. — Война невесело рассмеялся. — Если бы ему не пришлось срочно вылететь в Нью-Йорк, он в тот же вечер появился бы у твоего дома, Вики. Можешь мне поверить, — твёрдо добавил он. —Мой брат был сражён тобой с первого взгляда!       «Неужели это правда?» — подумала Вики, обессиленно опустившись в кресло. В сердце её затеплился огонек надежды.       — А как же Диана? — прошептала она.       — Диана? — помрачнел Война. — Она уже остыла к нему. Это было просто временное дурацкое увлечение. Голод всё время пытался мне это втолковать, да я не желал ничего слушать. Мне было ужасно обидно, что именно эта девушка бросила меня ради брата. По-моему, Голоду в конце концов пришлось выбить дурь из её головы. К тому времени, — со вздохом продолжал он, — я не желал иметь с ней ничего общего, и она уехала к матери. Мы не виделись до тех пор, пока Голод, догадавшись, что я собираюсь сотворить с тобой, убедил Диану вернуться в Лондон.       «Всё это, конечно, очень хорошо, однако еще не означает, что Голод не был влюблён в Диану…» — решительно напомнила себе Вики. Просто он был слишком порядочен, чтобы отнимать у брата любимую женщину. В отличие от Войны.       — Скажи? — спокойно спросила она, — если бы Диана не вернулась, ты довёл бы весь этот фарс до конца и женился на мне?       Война пожал плечами и опустил голову.       — Я не собирался отступаться от тебя ради Дианы, — наконец ответил он. — Я не женился на тебе только потому, что Голод умолял меня не поступать с тобой так жестоко.       — Перестань! — возмутилась Вики. Младший Рассел виновато поднял голову и покраснел от стыда.       — Вообще-то я не собирался оставлять тебя в день свадьбы… — Взглянув на потрясенную Вики, он поморщился от презрения к самому себе. — Я бы так и поступил, — признался он, — если бы Голод не пришёл ко мне утром с таким убитым и несчастным видом… — Война на мгновение замолк, потом с тяжёлым вздохом продолжал: — Ты права, Вики, я — ничтожество. Мы с тобой оба знаем это, и Голод с Дианой тоже.       Последовала долгая пауза, затем он заговорил снова:       — Голод открыл мне душу. За всю мою нелепую жизнь я никогда не чувствовал себя таким негодяем — ведь я вынудил его унижаться передо мной.       Неужели гордый, самолюбивый Голод действительно пришел в тот день к брату с просьбой не жениться на ней?!       — Ты уж, не сомневайся в искренности его чувств. — Голос Войны прозвучал неожиданно серьёзно. — Мужчина, готовый унизиться перед соперником ради любимой женщины, заслуживает самой преданной любви. — И, бросив на неё последний взгляд, покинул дом.