My Hands, Your Bones

      Леви проснулся с ощущением жара, что проходил по его венам.       Он сбросил с себя одеяло, с его губ срывались отрывистые вздохи. Каждое нервное окончание горело, тело покрылось мурашками. По спине, словно падающий вниз мяч, пробежал холодок. Его член стоял, уже испачкав переднюю часть боксеров предэякулятом.       — О боже, — прошептал он, поднимаясь с кровати. Его внутренности болезненно сжались, выбивая воздух из лёгких. Леви согнулся пополам, схватившись за живот и хрипло дыша. — Блять. — Он почувствовал, как смазка стекала по внутренней стороне бедер, и как неприятно прилипала ткань боксеров.       Леви был знаком с симптомами течки, но это не означало, что переносить её было легче.       Спотыкаясь, он подошел к комоду и с такой силой распахнул верхний ящик, что вся мебель затряслась, словно испугавшись. Непослушными руками ему удалось вытащить из ящика бензо-пен. Судорожно трясясь, когда смазка полностью смочила заднюю часть его боксеров, Леви яростно вонзил лекарство в бедро; маленький красный огонек на стержне ручки тут же начал мигать в тревоге.       Тяжело дыша, Леви позволил своему телу упасть на пол, как мешку с картошкой. Темнота заволокла его зрение, разноцветные огни вывесок магазинов за окном превратились в тусклые пятна.

***

      Во второй раз он проснулся от того, как сильно стучали зубы, и как дверь в его крошечную однокомнатную квартирку медленно открывалась.       — Леви? У тебя сработал датчик о приёме бензопена. — Ханджи осторожно вошла в квартиру, сжимая в руках белоснежные ботинки, чтобы не запачкать безупречно чистый пол.       Леви поймал себя на том, что улыбается — бета хорошо его знала. Он наблюдал, как она аккуратно положила ботинки в пластиковый пакет и поставила его у двери, затем повесила пальто в крошечный шкаф для верхней одежды. При виде знакомой картины туман в его голове немного рассеялся, и он издал тихий, прерывистый вздох облегчения.       — У меня случился ещё один неожиданный сюрприз, — Леви сплюнул сквозь стучащие зубы, привлекая внимание Ханджи.       Она взволновано вздохнула и тут же бросилась к нему, укутывая его в его же одеяло.       — Господи Иисусе, Леви... Ты же знаешь, что так больше продолжаться не может. Бензодиарат опасен. — Леви вздохнул, уже предвкушая, что скажет его друг и по совместительству — врач.       Ханджи сняла свои варежки и надела их на трясущиеся руки Леви.       — Бензодиарат — это препарат для экстренной борьбы с течкой, впервые разработанный исследовательским центром Сина и лабораториями Мария в 2002 году. Изначально это был высоколетучий препарат, который вызывал высокий уровень самоубийств и бесплодия у мышей, однако он был успешным в качестве подавления половых гормонов, поэтому двум фармацевтическим компаниям с помощью Rose Industries и нашего собственного правительства удалось сделать его безопасным для распространения в 2012 году, используя сверхсекретный метод, о котором нам, врачам и ученым, знать не положено. Хм, это чертовски подозрительно, бро.       Леви знал, что, когда Ханджи перестанет походить на доктора и заговорит, как парень из студенческого братства, занимающийся теорией заговора, возникнут проблемы.       Он поспешил остановить её, прежде чем она смогла продолжить.       — Все это очень хорошо, Ханджи, но мне на самом деле наплевать. Мне нужно ходить на работу, оплачивать счета, жить своей жизнью. Я не могу просто уходить каждый раз, когда у меня начинается течка, и искать кого-нибудь на обочине дороги, кто бы трахал меня... не тогда, когда цикл нерегулярный.       Ханджи раздраженно пошевелила пальцами перед лицом Леви.       — Именно это я и пытаюсь сказать, мой друг! Принимайся за дело, малыш! Причина, по которой у тебя такой нерегулярный цикл, в том, что у тебя никогда не было полноценной течки. Ты подавлял её с тех пор, как тебе исполнилось тринадцать, и, когда у тебя выработался гребаный иммунитет к подавляющим препаратам — что буквально неслыханно, ты, научная аномалия, — ты начал принимать бензодиараты... Одному богу известно, какой вред это дерьмо наносит твоему организму. Бензо-пен не должен быть постоянным средством, чувак. Это мощный депрессант и миорелаксант, вот почему ты теряешь сознание каждый раз, когда принимаешь его. Твой организм борется с лекарством, вызывая у тебя течку, которая не соответствует месячному циклу. В последнее время они стали более частыми, верно?       Леви не ответил, заставив Ханджи вздохнуть.       — Твоё тело умоляет тебя позволить природе идти своим чередом. Приятель, у тебя не будет ни работы, на которую можно ходить, ни счетов, которые нужно оплачивать, ни жизни, которой можно жить, если ты случайно переборщишь с лекарством.       — Возможно, это было бы не так уж и плохо, — ответил Леви, наслаждаясь выражением абсолютного ужаса на лице Ханджи. — Тогда мне не пришлось бы продолжать влачить это жалкое существование.       — Боже милостивый, — вздохнула Ханджи. — Я действительно жалею, что ты это сказал.

***

      — Не могу поверить, что ты заставляешь меня это делать, — сказал Леви, бросив полный ненависти взгляд в сторону Ханджи.       Ханджи демонстративно избегала смотреть на Леви, пока аккуратно заполняла для него какие-то бумаги.       — Прости, но я должна. Это моя работа. — Её голос звучал так жалко, что Леви почти захотел простить ее.       Почти.       — Я сказал это тебе, как своему гребанному лучшему другу. Не могу поверить. — Леви сокрушенно развел руками.       Ханджи подняла глаза, выражение ее лица было смущенным.       — Ну, мы говорили о твоей истории болезни, и мой адвокат говорит, что это входит в рамки отношений между врачом и пациентом и... — она вздохнула, когда Леви нахмурился еще сильнее. — Прости, Леви! Ты же знаешь, что закон обязывает меня поместить тебя в программу «Омега» по защите от опасности, если у тебя появятся признаки самоубийства; слова о том, что, возможно, быть мертвым было бы не так уж и плохо, квалифицируются как признак самоубийства.       — Они заберут у меня бензо-пен, — упрекнул Леви.       — Да, всё так. — Ханджи почувствовала себя неловко. — Тебе придется пройти полный курс лечения, может быть, даже несколько, раз ты так долго их избегал.       — Что?! Они засунут меня в камеру и будут смотреть, как я корчусь несколько недель подряд?! Какого черта, Ханджи? — воскликнул Леви, хлопнув рукой по столу Ханджи. Она подскочила в тревоге, удовлетворяя садистскую потребность Леви заставить ее страдать из-за этого.       — Ну... есть это... или... э-э, ну, есть еще... э-э-э... — Ханджи заметно побледнела и начала что-то бессвязно бормотать, избегая взгляда Леви.       — Выкладывай, ты, сранный очкарик, — прорычал Леви сквозь стиснутые зубы.       — Они также могут подобрать тебе пару с альфой, которая соответствует твоему геному.       — Прости?       — Они также могут подобрать тебе пару с альфой, который соответствует твоему геному. — Ханджи нервно отпрянула назад. — У них 50% успеха в поиске истинной пары омеги, так что...       — Подожди, — перебил Леви. — Ты хочешь сказать, что эти люди найдут того, кто меня трахнет?       — Ну, они найдут несколько альф, с которыми ты совместим генетически, а потом ты сможешь выбрать кого угодно из предложенного списка, — ответила Ханджи, попытавшись улыбнуться. — Ты сможешь выбирать в соответствии со своими предпочтениями! Тебе не придется искать кого-то случайного на улице! Разве это не здорово?       — Нет. — Леви остался невозмутимым. — Это не очень здорово. И объясни мне, почему это не значит найти кого-то случайно на улице? Единственная разница в том, что не я занимаюсь поисками.       — Что ж, ты прав, — Ханджи без особого энтузиазма поддержала его.       — А что насчет работы? — с сомнением спросил Леви.       — Отпуск с сохранением зарплаты.       Леви слышал о камерах с замками всего несколько раз в своей жизни, в основном от одиноких омег на работе, которым пришлось пережить нечто подобное, когда они забыли принять свои супрессанты заранее.       В сущности, комната с замками — это комната с мягкой обивкой, чаще всего расположенная в общинных домах омег, где они могли провести время в одиночестве. Еда доставлялась бетами через что-то вроде собачьей двери, и омеге ни при каких условиях не разрешалось покидать комнату. Коллеги Леви сочли этот опыт абсолютно ужасным — в этих камерах всегда было грязно, и (не имея выхода своим сексуальным потребностям) большинство омег проводили время в ужасных мучениях.       Тем не менее, такие камеры казались предпочтительнее альтернативы.       Леви скрестил руки на груди и с вызовом посмотрел на Ханджи.       — Если ты позволишь мне забрать мои чистящие средства, я останусь в одной из тех камер.       Ханджи побледнела.       — Леви, тебе действительно стоит подумать об альфе. У тебя не было нормальной течки уже пятнадцать лет, и одно только терпение может тебя убить.       — Послушай, — прорычал Леви, — если у меня и будет течка, то я сделаю это в одиночку. Я не собираюсь просто отдавать свою задницу какому-то альфе, чтобы он делал с ней все, что ему заблагорассудится. То, что мой цикл слабый, не значит, что я позволю себя трахнуть.       За все годы, что Леви знал Ханджи, он ни разу открыто не показывал, какое отвращение испытывает к собственной природе, но Ханджи не была глупой. Чрезмерные страховые выплаты, которые Леви выплачивал фармацевтической компании с их лекарством (несмотря на его далеко не идеальное финансовое положение), самоуничижительные замечания по поводу его вторичного пола — омеги — его страстное избегание альф. Нетрудно было сделать вывод, что у этого человека были серьезные проблемы с принятием себя.       — Послушай, Леви, — спокойно сказала Ханджи. — Это превратилось в государственную проблему, понимаешь? Омеги находятся под угрозой исчезновения, а ты медленно убиваешь себя из-за того, что у тебя нет стабильной течки. Как твой врач и как представитель правительства, я должна сделать так, чтобы у тебя произошла течка, будь то в закрытом помещении или с альфой. Как твой друг, который заботится о твоем благополучии и прикрывал тебя все эти годы, я советую тебе отбросить свою гордость и познакомиться с альфой. Одиночество в этой запертой камере либо убьет тебя, либо будет держать в таких мучительных муках, что ты будешь желать смерти. Вдобавок ко всему, ты пробудешь там как минимум вдвое дольше, чем большинство омег, потому что у тебя никогда не было полноценной течки. Ради всего святого, Леви, просто выбери себе чертового альфу.