Playin’ it right

      Они бесцельно бродили весь день, ни на шаг не продвинувшись в поисках. Сильный дождь прошел над бесплодной Пустошью, смывая последние следы и, кажется, забирая последнюю надежду найти Хэнка. Когда солнце опустилось за горизонт, Купер увидел развалины заброшенного домика и резко остановился.       — Переночуем здесь, — сказал он и свистнул Псине. Собака тут же бросилась искать себе ужин. Купер стащил с себя плащ, бросил на землю шляпу и сумку и стал искать, из чего можно сделать костер. Люси же присела на расщепленное бревно и занялась инвентаризацией.       — Завтра нам нужно будет поискать средства для оказания первой помощи, — уведомила она гуля и тут же сморщила нос. — А еще дезодорант, — она застегнула сумку и повесила ее на плечо. — Я пойду умоюсь.       Гуль только что-то проворчал, отмахиваясь от нее. Он присел на корточки и сложил обломки дерева в кучу, прежде чем зажечь спичку. Спокойно и четко Купер раздул угли и подложил еще веток в занимающееся пламя. Как только костер затрещал, он вытащил из сумки ампулу и зарядил ее в ингалятор. Ему было интересно, где этим вечером Люси решит прилечь отдохнуть. До сих пор она спала в своем спальном мешке, если они останавливались в закрытых местах. Ну, за исключением тех редких ночей, когда девушка, заскучав, переползала к нему, чтобы предложить заняться сексом, в надежде скоротать время. Воспоминания о стройном теле Люси промелькнули у Купера в голове, подогревая его внутренности, как на медленном огне.       Гуль зажал губами мундштук и резко вдохнул, нажимая на ингалятор. От дозы химикатов закружилась голова, а горло засаднило до кашля. Какая-то часть него хотела, чтобы она попыталась вновь, но Купер старался не слишком на это надеяться. Он бросил пустую ампулу на землю и выпрямился. Оглядевшись вокруг, он нахмурил брови. Куда пропала его верхняя одежда? Он мог поклясться, что оставил ее прямо здесь...       — Так-так, смотрите, кого я нашла! — сказал кто-то самоуверенно у него за спиной. Купер напрягся, услышав незнакомый вибрирующий голос. И, прежде чем разобраться, гуль резко развернулся, вытащил заряженный пистолет и прицелился, задержав оружие на уровне плеч. Но когда он смог разглядеть, в кого целится, во рту у него пересохло.       Это была Люси. Одетая в его плащ и его ковбойскую шляпу. Она шла, обходя обломки и раскачивая бедрами, а ее губы были накрашены красной помадой. Купер прошелся по ней взглядом: ее талия была затянута кожаным ремнем, но плащ все равно был слишком для нее велик. Она в нем утопала. Потрепанные полы плаща волочились по земле, а длинные рукава были дважды подвернуты вокруг ее запястий. Эта картина разбудила в нем что-то животное, какой-то дикий и собственнический инстинкт. Он взвел курок и спрятал оружие.       — Люси, — прохрипел он, а затем попытался сглотнуть, чтобы хоть немного облегчить сухость в горле. Девушка остановилась и улыбнулась.       — Я не Люси, — поправила она его, растягивая слова. Наклонив шляпу и добавив голосу больше меланхолии, она продолжила. — Меня зовут Джесси, и я девушка-ковбой, наездница с дикого-предикого Запада. Путь мой был долог и одинок…       Купер выгнул брови, сбитый с толку ее акцентом, колеблющимся где-то между южной красавицей и аристократкой.       — Джесси? — повторил он скептически.       — Ага, — сказала Люси, — это мое имя, пользуйся, да смотри не затаскай.       Она ухмыльнулась, словно выучила когда-то фразу из фильма, а теперь гордилась, что смогла ее вспомнить. И прежде чем Купер смог спросить что-то еще, Люси потянулась к ремню и расстегнула его, заставив борта плаща разойтись. Его потрясло то, что он увидел, вся кровь прилила к паху. Под плащом Люси была в чем мать родила — даже простой хлопковый лифчик и фирменные трусы «Волт-Тек» куда-то пропали. Купер провел взглядом по ее маленьким грудям, розовым вершинкам сосков, затем его взгляд двинулся вниз по гладкой коже живота — до самой промежности, куда он так страстно желал припасть губами и вдоль которой он мечтал провести языком.       — Я шла так долго, — продолжила Люси, явно наслаждаясь полученным вниманием.— Кажется, больше идти я не могу.       Гуль заставил себя поднять глаза. Они горели от желания. Пытаясь отвлечься, он спросил:       — У тебя что, инсульт? Ты почему так разговариваешь?       — Ноги та-ак устали, — игнорируя его, продолжила Люси с энтузиазмом, — мне нужно немного расслабиться. Я как раз искала лошадку, которая могла бы мне помочь.       Обходя костер по кругу и держа дистанцию, девушка изобразила на лице недовольство. Купер живо себе представил, как Люси играет в драмкружке в своем убежище. А ее отвратительный отыгрыш заставляет Хэнка краснеть от стыда.       — Я слышала, езда верхом расслабляет, — сняв с плеча лассо, размахнулась им. — О, смотрите-ка! — притворно воскликнула Люси и посмотрела на Купера широко распахнутыми глазами. — Кажется, я нашла подходящую лошадку, осталось только поймать!       Лассо закружилось у Люси над головой, а затем приземлилось в метре от гуля. Купер поднес кулак к губам и вдохнул поглубже, чтобы успокоиться.       — Вот блинский, — выругалась Люси и потянула веревку на себя, чтобы попытаться снова. Но во второй раз петля упала в пыль, не преодолев даже половину пути. Когда Купер убедился, что никакая случайная глупая улыбка не проскочит на его лице, он опустил руку и вопросительно выгнул бровь. Но Люси на него даже не смотрела. Наклонившись, чтобы поднять веревку, девушка подбадривала саму себя.       — Всё-ё хорошо, — пробормотала она себе под нос. — Ничего страшного.       Встряхнув плечами, Люси взяла себя в руки. Вдох, выдох — и она посмотрела прямо на Купера. Озорная улыбка появилась на ее лице.       — Я могу поймать лошадку сама!       Люси подбежала к нему и, встав на носочки, накинула петлю ему на шею. Гулю пришлось наклонить голову, чтобы позволить ей это сделать. Их разделяли какие-то сантиметры. Дыхание Купера стало неглубоким, его разрывали возбуждение, веселье и острый страх. Такой страх гуль испытывал в последний раз, когда после продолжительного воздействия радиации он почесал ухо и обнаружил его кусок у себя в руке.       Купер внимательно следил за лицом девушки, пока она затягивала узел на его шее: морщинка между нахмуренных бровей, кончик языка, торчащий из уголка рта, и блестящие карие глаза. С такого близкого расстояния Купер мог почувствовать запах девушки. От Люси пахло потом и лавандовым мылом. Гуль вдыхал этот запах как можно незаметней, позволяя ему окутывать легкие.       Спустя какое-то время, поняв, что Люси не справляется, Купер посмотрел вниз. Девушка пыталась затянуть узел, но он продолжал разваливаться.       — Прихвати конец, — сказал Купер, внимательно наблюдая за исполнением своих инструкций. — Держи крепче. А теперь потяни за другой конец.       Более глубоким голосом он добавил:       — Да, вот так. Молодец, солнышко.       Его неожиданная похвала заставила девушку на секунду замереть, а затем ее щеки залил румянец. Купер это заметил и запомнил на будущее. Теперь удавка была затянута вокруг шеи гуля.       — Туже, — сказал он. Люси посмотрела ему в лицо, прежде чем послушаться. — Туже.       И вот оно, приятное давление на его шее. Он слегка покрутил головой, чтобы лучше почувствовать, как веревка врезается ему в горло. Она плотно прилегает к коже, и Куперу становится трудно дышать. На секунду он задумался над тем, чтобы объяснить Люси концепцию «стоп-слова», но решил, что он скорее умрет счастливым, чем заставит ее прямо сейчас доставать блокнот и делать заметки.       Улыбка, словно лучик солнца, озарила ее лицо.       — Вот ты и попался, — промурлыкала девушка, за петлю притягивая гуля к себе и целуя в уголок губ. Это дразнящее прикосновение резко отозвалось у него в паху.       — Я искала дикую лошадку. Чтобы ее объездить.       Люси отступила назад и обмотала конец лассо вокруг запястья, оставляя пространство для маневра. Купер тяжело сглотнул: он все еще не понимал, что всё это значит и что они собираются делать. Но обо всём по порядку. Когда он заговорил, голос его был тихий и хриплый:       — Я подыграю. Но, черт возьми, перестань называть меня лошад...       Сильный толчок не позволил ему закончить предложение. Он отшатнулся и, размахивая руками, упал на землю. Падение окончательно выбило из него весь воздух. Пока Купер хрипел, пытаясь сделать вдох, Люси уже забралась сверху и шлепнулась ему на бедра.       — Кто тут у нас такая непослушная лошадка? — промурлыкала она, нависая над ним и за плечо прижимая его к земле. — Говорят, что тебе не помешало бы научиться манерам. Иначе Санта не принесет тебе подарок на Рождество!       — А почему это мне должно быть не насрать на какого-то мультяшного пузача?              Пощечина застала его врасплох, от силы удара голова завалилась набок. Он подвигал челюстью вперед-назад. В ушах звенело, а щеку жгло от боли. При этом, Купер с удивлением заметил, что его член стал таким твердым, что им можно было расколоть алмаз. Девичьи пальчики сжали подбородок гуля и развернули его лицо обратно.       — Лошадки не разговаривают! — поучительно сказала Люси, а ее глаза сурово блеснули.       Всю атмосферу разрушило ее фирменное:       — Ладненько? — Люси встряхнула гуля и добавила: — А теперь не шевелись, запоминай, как надо удовлетворять свою наездницу!       Она отпустила его лицо, а гуль облизнул нижнюю губу. Лассо, соединяющее их, провисло и Люси обмотала его вокруг запястья еще пару раз. Теперь натяжение было достаточно сильным. Затем Люси привстала на коленях, задрала вверх его рубашку и занялась расстегиванием его штанов. С каждым движением петля на шее гуля дергалась, заставляя его кряхтеть. Купер заскользил руками вверх по мягким бедрам девушки и сжал их, в то время как она продолжила игру: его член, теперь свободный от ограничений, приподнялся и шлепнулся ему на живот, блестя от предэякулята.       Он подумал, что она вот-вот опять пошутит про лошадку, но она не стала. Люси сидела на нем, приоткрыв рот, а упругие груди поднимались при каждом ее вдохе. Купер внезапно осознал, насколько происходящее ей нравится. И это завело его еще больше. Дрожащей рукой она взялась за его член и потерлась о него, чтобы смазать. Затем она ввела его внутрь и начала опускаться сантиметр за сантиметром.       Слишком медленно. Все тело Купера ныло — разве можно лежать спокойно и не шевелиться, когда так хотелось поскорее войти в нее? Он скрежетал зубами. Его опьяняло то, как она сжимается вокруг его члена. Влагалище Люси было влажным и обжигающе горячим. Он заставил себя дышать ровно, несмотря на резь в легких. Пытаясь отвлечься, он фокусировал взгляд на ее ушах, на ключицах и на впадинке пупка. На чем угодно, лишь бы унять безумное возбуждение.       Когда Люси опустилась до конца, она, задержав дыхание, легла ему на грудь. Ей нужно было время, чтобы привыкнуть к его длине.       — Джесси, милая, — хрипло сказал гуль. — Тебе бы лучше начинать двигаться, пока лошадка не взбрыкнула и не трахнула тебя об землю.       Люси моргнула остекленевшими глазами, а затем улыбнулась. Выпрямившись, она потянула лассо, а когда гуль начал хрипеть, начала его обкатывать. Купер откинул голову назад и сделал свистящий вдох, в то время как Люси устроила дикие скачки на его члене. Он крепко ухватил ее за бедра, направляя вверх и вниз. Хотя ему до безумия хотелось дотронуться до нее: пробежаться огрубевшими пальцами по всему ее телу, сжать ладонями грудь и потереть соски. Купер закусил нижнюю губу, смотря прямо на них. Он мечтал наброситься на эти груди, как бешеный пес, втянуть их себе в рот и жадно обсасывать.       — Да-а, — простонала Люси, ее дыхание становилось все глубже. — Да, не двигайся, вот так, хорошо. Очень хорошо.       Купер застонал в ответ — веревка начала спадать с запястья Люси, ослабляя удавку на шее гуля. Ковбойская шляпа упала с головы девушки, и теперь хвостик на голове подпрыгивал синхронно с ее сиськами. С каждым движением вниз Купер старался прижать ее к себе как можно сильнее, погрузиться в нее как можно глубже. Но со временем Люси начала уставать, ноги ее задрожали. Движения стали дёрганей, и она сбивалась с ритма. Вскоре девушка начала полагаться на его силу: Купер приподнимал ее и насаживал на свой член. Люси стонала и впивалась ногтями в его грудь.       Купер сразу уловил тот момент, когда она кончила. Мышцы ее тела стали сокращаться, живот задрожал от напряжения, рот приоткрылся в экстазе. Гуль насадил девушку на себя в последний раз и удержал на месте. Она сжималась вокруг него, пока он наслаждался последними каплями ее оргазма.       Затем Люси завалилась ему на грудь, но Купер не стал дожидаться, пока стенки ее влагалища перестанут сокращаться. Он двинулся вверх, резким движением перевернул ее на спину и устроился между ее бедер.       — Поиграли, и хватит, милая, — прорычал он, погружаясь глубже. — Теперь моя очередь.       А затем он трахнул ее так, как хотел. Быстро и жестко. Края подошвы его сапог упирались в землю и проскальзывали в пыли. Вся его сдержанность распустилась, как моток пряжи. Люси непрерывно стонала, обхватив его ногами и упершись пятками ему в поясницу. Она была близка ко второму оргазму, и это только подстегнуло гуля: он обхватил руками ее голову и входил в нее дикими, резкими толчками. Наслаждение нарастало в нем, поднимаясь все выше и выше, пока он не почувствовал его в шее, позвоночнике вплоть до зубов. Купер и не планировал долго продержаться — он уже был на пределе от скачек на его члене. Но он хотел еще раз увидеть, как она кончит. Гуль опустил руку и схватил Люси за грудь. Когда он начал грубо теребить большим пальцем темный сосок, она еще сильнее прижалась к нему. Второй оргазм пришел быстрее, чем первый. Купер только этого и ждал. Он проник в нее как можно глубже и обильно кончил.       Какое-то время Купер оставался неподвижным. При выдохе из легких вырвался свист, затем напряжение схлынуло, и он обмяк всем телом. Гуль просунул палец под веревку на шее и ослабил петлю. Затем он завалился набок и упал рядом с Люси. Голова кружилась, словно он вдохнул самый вкусный опиоид. Он закрыл глаза, желая навсегда остаться в этом прекрасном сне. Однако чья-то тень легла ему на лицо, а груди коснулась стройная рука. Он распахнул глаза и увидел перед собой лицо Люси.       — Ну, что думаешь? — спросила она. Она ожидала немедленного ответа, приподняв брови и поджав губы.       Купер задумался. Месяц назад он бы сказал ей правду: она паршивая актриса, диалоги ниже среднего, а акцент вообще говно. Но теперь, когда Купер думал над ее вопросом, он обратил внимание на уязвимую линию ее плеч и обнаружил, что слова не хотят выходить наружу — они разлетались, как сухие листья. Он с трудом сглотнул и, повинуясь внезапному порыву, протянул руку, чтобы заправить выбившуюся прядь ей за ухо.       — Заслуживает «Оскара», — сказал он ей, не уверенный, что она поймет отсылку. Но, судя по тому, как просияло ее лицо, она все поняла.