Social Path

Ребята недоумённо переглядывались, пытаясь понять, почему Джисон их всех сюда позвал. И самое главное — позвал, но ещё не пришёл. — Может, пошутить решил? Наверняка пранк какой-нибудь снимет, — ворчал Чанбин, развалившись на диванчике и залипнув в телефон. — А вдруг важное что-то? — угрюмо говорил Феликс, лежавший на нём поперек его тела, скрестив на груди руки. — Нам же ещё вещи собирать, — тихо возмущался Чан. Он не влезал во все эти перепалки, потому что не мог сказать точно, чего вдруг захотела стэй. В этот момент объект их всеобщего негодования соизволил появиться в холле. Он шёл немного вразвалочку, а в руках у него был стаканчик кофе. Что-то напевая себе под нос, друг прошёл к столику возле окна и, немного подпрыгнув, уселся на него. Закинул ногу на ногу и стал покачивать ей в такт играющей лишь в его голове мелодии. — Какие же вы всё-таки милашки, — игриво улыбаясь, произнёс он. — Все пришли! Как же замечательно! Джисон поднес ко рту стаканчик и отпил немного, а когда ставил рядом с собой на стол, тот выпал и всё его содержимое оказалось разлито и на столе, и на полу. Парень вздрогнул, тихонько ойкнул, но потом из него вырвался хохот. Какой-то странный, нервный, на грани истерического. — Я уберу, уберу… — он спрыгнул со стола, намереваясь сходить за тряпочкой, но его остановил вставший рядом Минхо. — Я сам. А ты давай успокаивайся и объясняй нормально, зачем собрал нас? «Всё же заметно» — внутренне расстраивается Даша. Её нервозность сейчас бьёт через край. Она и не думала, что всё же захочет сделать это. Ведь она уже работает так, что никто и не видит разницы между ней и Джисоном. Но раз знают многие, то не стоит больше скрываться. Наблюдая, как Минхо под ней неизвестно откуда взявшейся у него тряпочкой вытирал пролитую жидкость, девушка вздохнула и начала: — Вообще, этот разговор больше относится к тебе, тебе и тебе, — указывала она по очереди на Чанбина, Сынмина и Чонина. — Остальные уже знают, и я считаю неправильным, что вы — нет. Парни выжидающе смотрели, но не перебивали. Они точно все как один. Что Бан Чан, что его дети. От кого это пошло, интересно? — Ваше право мне не верить, но я просто хочу признаться. Я не Хан Джисон. Месяца два назад, кажется, мы поменялись телами, — она кинула недолгий взгляд на лидера, но тот в её сторону не смотрел. Лишь кивнул и продолжил думать о чём-то своем. О Хане, наверное. — Тогда, когда я ушёл на больничный, если вы это ещё помните, я занимался тем, чтобы влиться в эту жизнь, — Даша стала ходить то туда, то сюда мимо парней, активно размахивая руками, чтобы уж точно до них дошло. — Ведь ещё какая ситуация! Я даже не из Кореи. То есть мне нужно было выучить язык, выучить песни, выучить номера, и всем этим я занимался каждую минуту своего пребывания здесь. — Вчера ночью тоже? То, что я тебе переводил? — внезапно прервал её поток слов Феликс. — Да, Ёнбока! Я занимаюсь в любое свободное время. Потому что иначе я не смогу стоять с вами рядом. Девушка вдруг затихла и прикрыла глаза. Сделав глубокий вдох, она широко улыбнулась и посмотрела на тех, кто впервые услышал об этом секрете. Двое из них — Чанбин и Чонин — сидели с непонимающими взглядами. Посмотрев друг на друга, а потом на ребят, которые слегка отвернулись от них, они немного нахмурились. — Почему мы об этом последние узнали? — возмущался младший. — Именно. Почему и вы ничего не сказали? — вторил ему другой. — Я могу понять, что ты не хотел говорить, Джисон… Или не Джисон? Как тебя звать? На этот вопрос Бан Чан с заметным интересом повернул голову обратно к стэй. Сколько уже времени прошло, а она ему так и не открылась. И это иногда заставляло его тихо обижаться на неё, хоть он этого и не выдавал. — Зови Джисоном. Вам же неудобно будет, если я вам ещё одно имя скажу, как думаете? — И всё же, как тебя зовут? — спрашивает лидер. В глазах его можно разглядеть смешанные друг с другом надежду и отчаяние. Девушка опустила взгляд в пол и задумалась. Стоит ли говорить? Будет ли тогда проблема в том, что её станут искать? Что они могут найти Хана? Видя сомнения девушки, парень расстраивается. Надежда узнать что-нибудь о потерянном участнике исчезла совсем. Он тяжело вздохнул. — Ладно. Не говори, если не хочешь, Джи… — Даша. Ему не послышалось? — Меня зовут Даша. Я из Москвы. Мне всего семнадцать и в этом году я должна была закончить школу. Есть пара друзей, а ещё замечательная мама. И учитывая свой образ жизни там, Джисон должен со всем этим справиться, — девушка подошла к нему и опустилась на корточки, взяв его руки в свои. Тихо, почти неслышно, она просила: — Поэтому, Чан-хён, умоляю тебя… Не. Ищи. Его. С ним всё в порядке, я в этом уверена. — Почему? — Не знаю. Просто не думай о нём. Ты с этим ничего не сделаешь. Пожалуйста… На его лице отразились смятение и боль, но всё-таки он не стал ей перечить. Ведь она уже переступила через себя, сказав столько информации. Ведь она столько времени старалась скрыть всё это, чтобы вот так просто сдаться перед ними. — А я вот что-то не особо тебя понимаю, — вдруг говорит молчавший все это время Сынмин. — Обмен телами? Разве такое возможно? Даша тут же подскочила и подошла к нему. Подошла так близко, что между ним и стенкой, о которую он облокачивался, вообще не осталось места. — Не веришь? — негромко осведомляется она. Тот неуверенно мотает головой, и тогда она с каким-то непонятным для всех восхищением улыбается и смеётся. — Хоть кто-то адекватный среди вас есть! Нормальная реакция нормального человека! — она на долгие полминуты заливается хохотом. Никто не знал, что её так смешит и стоит ли как-то её останавливать. — И всё же, Сынмин, это правда. И этому нет объяснения. Кто знает, что произошло тогда… Вернётся ли всё обратно? Нам всем остается лишь смириться с этим! До странного взбудоражена была эта девушка. И все парни, что смотрели сейчас на неё, не могли понять её смеха. Лишь Минхо, что наконец-то закончил вытирать пол, не ощущал ничего веселого в этой мнимой радости. Осторожно подойдя к ней сбоку, он положил ей на плечо руку, заставляя обратить на себя внимание, а потом прижал к себе. Даша не могла думать сейчас. Страх постепенно стал закрывать ей глаза на все вокруг, и чувство того, как её обнимают, немного пугало. Но сейчас это стало как будто её единственным ориентиром в затуманившемся пространстве, и она вцепилась в его кофту, с силой сжимая её. Смех постепенно стих и превратился во всхлипы. Она спрятала глаза в изгибе чужой шеи и стала дрожать. Ей было страшно смотреть на них. На тех, у кого она забрала близкого друга и которые только что узнали об этом от неё самой. Она до безумия любила их, и оттого их реакция, неважно хорошая или плохая, сильно била по её хрупкому сердцу. Кто-то из парней присоединился к ним. А потом ещё. И вот уже через несколько секунд все семеро успокаивали её своими объятиями. Когда Даша пришла в себя и посмотрела на каждого, то увидела, что никто не злится на неё. Никто не желал всеми возможными способами вернуть обратно Джисона и ругаться, что она его украла. Ребята улыбались ей подбадривающе, без слов говоря, что они рядом и готовы помочь с чем угодно в любой момент. — Вы слишком хорошие… Спасибо вам, — еле слышно шепчет девушка. Она вытерла остатки слёз и улыбнулась им в ответ.

***

Школьный бал — это последний рывок. Отметка на пути, говорящая, что финал уже близко, что совсем скоро закончится огромный период твоей жизни, когда ты мог не думать ни о чем и просто жить. Детство утекает из-под пальцев. Больше не будет этих проблем в виде забытой домашки или внезапной контрольной, подготовки к экзаменам и неразделённой любви. Всё это станет не важно перед лицом твоего будущего. Никто не поможет, не выберет за тебя. Ты сам должен взять его за руку и вести туда, куда хочешь ты сам. Школьный бал — это остаток той беззаботности, которую ты стремишься потерять. Это последний момент, когда ты делаешь что-то настолько значащее бок о бок с друзьями. Пальцы Джисона холодные. Отчего-то он переживает в этот день. Вроде бы они столько готовились, много репетировали. Но то, насколько важным это событие является для него, а если быть точнее, для Даши, которая так и не пройдёт через это, заставляло сильно переживать. А вот у Артёма руки тёплые, даже горячие. Он обхватил одной из них ладонь девушки. Хан почувствовал, как будто огонь вдруг запылал на ней, как будто там после этого останется ожог в виде чужих пальцев. Но это смогло его успокоить. Сердце перестало дрожать. Он наконец гордо поднял голову, и музыка заиграла. Шаг, второй, поворот. Здесь собралось много людей. От каждого ребёнка по несколько родственников. Лодочка, ещё поворот. Вон там в толпе стоит Катя и снимает их. Такая счастливая. Она точно с нетерпением ждала этого дня. Парни встают на одно колено и девушки обходят их. Грациозно, великолепно. Сегодня довольно яркое солнце. Оно косыми прямоугольниками отражается на паркете актового зала. Когда его лучи попадают на тело, чувствуется приятное тепло. Музыка медленная и плавная, красивая и завораживающая. Хорошее сочетание со звуком негромко стучащих подошв белоснежных кроссовок. Мальчики приподнимают девочек на руках и делают оборот. Может, это не так захватывающе, как парные движения у других выпускных классов, но в нём есть лёгкость и нежность, что также привлекательно. Девушки ненадолго собираются в кружок, отходя от партнёров. У Вероники в глазах свет и невидимая любовь. Она танцует со своим парнем — кто бы не хотел также? А Маша искрится счастьем, находясь рядом с подругами. Они прошли вместе долгий школьный путь, и этот момент их общей радости делает их ещё ближе. А как выглядит Джисон? Счастлив ли он? Взволнован ли? Какие загадочные чувства. Он улыбается, но не понимает почему. Всё кажется таким таинственным и чарующим. Как будто нет этих людей, нет вспышек фотоаппаратов и видеокамер, нет ничего дальше этого зала. Есть только подростки, провожающие своё детство, парадная школьная форма и солнце на полу. Есть мелодия, звучащая не из динамиков, а из сплетённых дружбой и любовью сердец. Конец, поклон, разошлись. Вот и всё. Больше никому не важно, что было в эти долгие три минуты. Будет ли кто-нибудь помнить это единение душ? Будет ли говорить о том, какой чудесный миг это был? Может быть. Но теперь все снова погрязли в свои заботы. Нужно ещё столько успеть. Впереди экзамены, поступление, новая жизнь. Время нещадно движется вперёд.