Самая длинная ночь

      Мне показалось, что после того, как сперма выстрелила на толстовку Майки, он потянулся рукой к моим волосам, поэтому я зажмурился и пнул его ногами, отворачиваясь в другую сторону. Альфа повернул меня к себе за подбородок, ударил по щеке, а потом спокойно и медленно поцеловал в лоб. Этого стоило ожидать, потому что обычно в какой-то момент он остывает быстро, а в какой-то – очень долго. Понадобиться целая неделя, а то и месяц.       Когда Манджиро отстранился, я сразу же завернулся в одеяло, лег на бок, лицом к скрытому за шторами окну, и закрыл глаза. Всегда в теле чувствуется усталость, особенно после того, как высохнут слёзы, напряжение отступит... да, я сейчас про то, что мне дали кончить, насколько бы стыдно это ни было. Послышался тихий шорох и глухой удар чего-то звонкого, металлического или железного об пол. Я приподнялся на локте и повернулся, чтобы посмотреть. Майки переодевался, но, заметив на себе мой взгляд, остановился и замер, прожигая глазами а ответ. Верный признак того, что мне стоит отвернуться как можно скорее, если уж в голове не появилось желания получить сильнее.       Я почти засыпал в такой, казалось бы, давящей и напрягающей тишине, и от одного еле заметного касания чуть было не подлетел на кровати. Майки лежал прямо у меня за спиной, гладил рукой по животу и плечам, опускаясь ниже. Мне уже не хотелось ничем таким заниматься, поэтому я попытался повернуться на спину и прижать одеяло к себе так, чтобы чужая рука не могла проникнуть между ним и моей кожей. В тот момент, когда я начал менять позу, его пальцы тёрлись в промежности, специально цепляли там ногтями и размазывали прозрачную слизь и естественную смазку по всей области между ног.       – Куда собрался? – спросил Майки и толкнул меня в плечо, переворачивая на живот и садясь сверху на бедра.       – А... Больно! – я дернулся от того, как грубо и дико он заломал мне руки за спину, оставив в таком положении надолго.       Чувствуя растяжение связок и мышц, я пополз к изголовью кровати, надеясь, что больше ничего не произойдёт, но альфа только еще сильнее сжал мои запястья, и, возможно, там будут синяки. Все тело задрожало, а изо рта потекла слюна, без остановок она впитывалась в подушку.       – Сейчас я возьму кое-что и вернусь, только попробуй рыпнуться – я тебе все кишки вытащу.       Хватка пропала. Я облегченно выдохнул и пустил красные ладони под грудь. От них словно исходили вибрация и бешенный пульс, которые постепенно прекращались. Манджиро искал что-то в шкафу, бурчал себе под нос оскорбления и всевозможные маты, даже умудрялся придумывать новые, и вскоре он вернулся к кровати с веревкой на плечах и небольшой кучей непонятных вещей в руках. У меня вообще не оставалось мыслей о том, чтобы повернуться и проследить за ним.       Он опять схватил меня за запястья, связал их между собой и принялся привязывать оставшийся конец верёвки к вырезам на спинке кровати. Думаю, что мне и голос подавать не стоит, а особенно говорить о том, что мне неудобно так лежать. Майки потянул меня за ноги. Веревка вытянулась вместе с моими руками, я проскулил и дернул одной ногой. Вот иногда случается так, что я во время этого процесса задумываюсь о чем-то своем, пусть и все равно ощущаю отдалённо боль и дискомфорт, но зато потом воспоминания полностью о плохом дне исчезают. Это работает точно также, как и телефон, если хочешь убить время. Я никогда не задумывался о том, в курсе ли Майки вообще, что я перестаю обращать внимание на происходящее, перестаю ныть или сопротивляться... Многие, наверное, уже сталкивались с подобным: когда тебе дают пощечину, ты возвращаешься в реальность.       В этот раз это была не пощечина. Мне становилось щекотно, пока Сано водил кончиками пальцев по спине, задевая шершавости от ожогов, шрамов и прочего. Я слышал свист, но осознал происходящее только после жуткого удара кнутом. Жгучая полоса легла поперек старой царапины, сдирая тёмно-бордовую корку. Уверен, там немного крови, проблема лишь в ощущениях...       Он протолкнул мне в зад сразу три пальца, сгибал их в фалангах, проходясь по нежным стенкам, потом дергал из стороны в сторону и вытаскивал, повторяя эти действия по нескольку раз, и не для моей подготовки, а для своего удовольствия. К сожалению, удары кнутом возобновились после того, как Манджиро плюнул на отверстие и моментально вошёл.       Не помню, сколько точно это продолжалось, но волновала меня сейчас исключительно спина. Очень трудно вставать с тянущей болью в пояснице, да и любое движение будет даваться ужасающе медленно из-за огромных полос.       Чужие ладони опустились на ягодицы и раздвинули их. Теперь я тоже представляю, как тянется кожа вокруг его члена, как, должно быть, его возбуждает эта картина... Я хочу домой.       – Давай, сучка, в коленно-локтевую встань.       Не дождавшись инициативы от меня, он сам поднял меня за бедра. Руки перестало тянуть, так намного легче, хотя рванные и грубые толчки стали еще более жестокими. Еще один удар кнутом.       Не в силах и дальше это выдерживать, я обернулся назад:       – Майки!       Сначала он не хотел останавливаться, но все же посмотрел мне в глаза и замедлился.       – Че надо?       – Хватит... Я больше не могу... Кажется, мне плохо...       Тошнота образовывалась в желудке, в груди и в горле, в висках невыносимо стучало словно молотком, конечности покрывались мурашками от холода, а заднице сильно горело, оттуда даже что-то потекло по внутренней стороне бедер.       – Ну, рыдай сколько влезет. Нечего было меня выводить каждый день своими истериками. – Он вытащил член, обрызгивая и так кровоточащую спину своим семенем.       Я и опомниться не успел, как в анальный проход был засунут огромный фаллоимитатор. Он точно был больше и толще биты или кулака Майки.       Походу, я теряю сознание... Да и впрочем последнее, что я увидел – руки, развязывающие веревки у меня на запястьях.