Самая длинная ночь

      Я с такой силой вжался в диван, что на ребра начало давить. Мне было очень обидно, и я даже не понял из-за чего именно. Майки просто сел на колени сзади меня и, не снимая одежды, прислонился пахом к моему заду и долго имитировал толчки.       – Боишься меня, сучка? М?       Его рука схватила меня за подбородок и начала поворачивать назад, но я какое-то время сопротивлялся, а потом сам повернулся и всхлипнул. Только тогда боковым зрением я увидел братьев Хайтани, щемящихся где-то в проходе. Они смеялись, перешептывались и показывали пальцем.       – На меня смотри. – Пощечина.       Голова мотнулась обратно к спинке дивана, но я сразу оттолкнулся руками о какую-то подушку и развернулся к альфе полностью. Взгляд Майки был очень удивлённым, и это продолжалось недолго, так как он сначала резко поднял кисть руки вверх, после чего неожиданно сжал кулак и ударил меня в живот. Я согнулся и чуть-чуть налег на его руку, держась за плечи. Именно в этот момент можно ожидать чего угодно, по крайней мере, я заметно расслабился, когда Манджиро погладил меня по спине. Хайтани уже не было в коридоре, но их разговор с кухни был немного слышен. Они несколько раз упоминали моё имя.              Я вытянул ноги и облокотился на диван. Сано поднял бровь, встал на ноги и начал ходить из стороны в сторону, а дальше запустил пальцы в мои волосы.       – Будешь в подвале жить, раз не умеешь себя вести, – он сказал это так отрешённо, будто с камнем разговаривает.       – Ч-что?       – Ты настолько идиот? Слушаешь меня вообще?       Отчего-то я начал медленно поворачиваться в сторону окна, будто о чем-то думая, но на самом деле мне хотелось наброситься на Майки или сделать что угодно, лишь бы не оказаться в темном холодном месте. Обычно когда я замолкаю и не двигаюсь, меня какое-то время не трогают, а иногда и вообще забывают о наказании, но сегодня все идёт не так, как хотелось бы.       – Пошли. – Сано тут же схватил меня за руку и потянул на себя.       Я вырывался, дергался, но когда альфа пнул меня в простреленную ногу, криков разнеслось намного больше, чем в лесу, а тело само упало на пол.       – Ты мне снова сопротивляешься? – Очень хорошо слышно злость в его голосе.       – Я истекаю к-кровью... Н-ну сделай что-нибудь... – я откинул назад голову и зажал обеими руками дыру от пули, которую, кстати, так и не вытащили.       Мне даже смотреть не хочется после того, как вместо обычной кожи там образовался густой кровавый фарш. На виске тоже что-то пекло, но это не так ярко чувствовалось.       – Все, вставай. – Тишина.       Не сказать, что я специально его игнорирую, но из-за ужасной резкой боли встать точно не получится. И я был готов вот-вот зареветь, как Майки сам подхватил меня на руки, закинул на плечо и понес к подвалу. Выпирающий низ живота чуть вытолкнул игрушки, застрявшие внутри анального прохода, и я сначала проскулил от дискомфорта, а потом облегченно выдохнул, что это чувство наконец прекратилось.       Манджиро с силой швырнул меня на бетонный пол, отошел к двери и что-то крикнул. Я опять подтянул к себе колени и, прикоснувшись к уродливым рваным краям плоти, оставшихся от капкана, сразу отдёрнул пальцы. Странно, наверное, но сейчас мой самый большой страх – это то, что мне не обработают все раны (очень боюсь заражения, а больше всего как раз видеть себя в таком отвратительном виде).       Санзу мелкими шагами заходил в подвал, направляясь ко мне, поставил поднос с едой, потом несколько секунд удерживал зрительный контакт с Майки и молча выбежал. Дверь осталась нараспашку, а единственным источником был свет из окна в коридоре. Я вытер почти высохшие слезы на щеках и аккуратно сел на колени, при этом одна нога была чуть протянута вбок, чтобы кровь не текла ещё быстрее.       – Ешь. – Манджиро обошёл меня, остановился сзади и положил одну руку мне на горло, а второй обхватил мою щеку, понемногу ведя ладонь ко лбу. От подобных действий я кажусь себе настолько униженным, что стыдно даже не перед самим собой, а исключительно перед тем, кто надо мной издевается. Ссадины открылись от грубых движений и закровоточили.       – Я не хочу... – всхлип.       – Жри, псина подзаборная, – из-за пощечины я упал и ударился левым виском о бетон. С каждым днём мне становится страшнее за собственное здоровье и ослабленный организм.       Именно в этот момент появилось желание просто свернуться в комок и больше ничего не ощущать, но Майки поднял меня в изначальную позу (на колени), снял с себя штаны, пристроился сзади и положил ладонь на мою спину.       – Хочу, чтобы ты ел, пока я тебя трахаю, – он усмехнулся, шлёпнул меня по ягодице и стал входить. – Давай.       Я сжался всем телом, таращась на открытую дверь. Пусть там никого и не было, но от посторонних голосов начало тошнить.       Вкуса еды я не чувствовал, а слюна будто перестала выделяться. Куски все время застревали в горле, но зато слезы без остановок текли ручьями в образовавшуюся у меня под грудью лужу. Альфа периодически царапал мне спину и пытался щипать ногтями соски. После каждого глотка живот начинал невыносимо болеть, а внутри что-то скручивалось.       И руки уже рефлекторно прилипали к ключицам, когда позади слышались шорохи и мерещились движения. Колени давно содрались и испачкались, но меня волновал только «фарш» на ноге.       Сто́ило мне только чуть повернуться назад, как Майки с громким цоком впечатал меня лицом в пол. Теперь мне казалось, что все лицо перемазано кровью. Переносица разбита и уже начинала синеть, превращаясь в тёмно-фиолетовое пятно, засохшие губы рвались от малейшего движения, виски продолжали пульсировать и пускать ручейки к шее и до ребер, на щеках красные отпечатки ладони и мелкие ссадины.       Майки неожиданно остановился и на скорости оделся.       – Думаю, хватит с тебя на сегодня. Ночевать будешь тут, а завтра посмотрим на твое поведение. Раны обрабатывать тоже пока не стану, не заслужил.       – К-как?.. А в-вдруг я у... умру?.. – у меня уже пальцы затряслись, я пополз на локтях к стене, в надежде устремляя взгляд на Манджиро.       – Ха-ха-ха, не драматизируй, малыш) – он махнул рукой и вышел из подвала, закрывая дверь.

Боюсь темноты.