Молитва Тьме

      Всего упорства и силы, которыми обладал сэр Дейвен, увы, не хватало, чтобы разломать оковы или хотя бы вытащить их из пола. Устало прожигая взглядом ненавистный металл, рыцарь осознавал, что таким образом больше пытался прийти в себя, чем устроить свой побег. Злость и отчаяние, которые охватили его, едва тёмный властелин покинул комнату, требовали выход, и лишний раз погреметь цепями казалось не такой уж плохой затеей. По крайней мере, выдохшись, он мог снова успокоиться и обдумать реальный план. Раз так вышло, что его единственного Верджил не пожелал убить, нужно было использовать это, чтобы расправиться с этим безжалостным порождением Тьмы, лишившим жизни его соратников, а также посягнувшим на его право распоряжаться своей судьбой.       Потерпев неудачу с взломом замка на кандалах, Дейвен попробовал вывернуться из них, но и здесь добился лишь стёртой до красноты кожи. Он настойчиво гнал прочь мысль, что без непосредственного взаимодействия с тёмным магом либо его слугами, ему не выбраться отсюда, но она возвращалась к нему снова и снова, заставляя скрипеть зубами от досады. Он не собирался даже говорить с ним, хотя Верджил прекрасно дал понять, что это именно то, на что он надеялся.       Тёмный властелин появился на следующий день, на этот раз без своей свиты. Он предусмотрительно задержался на расстоянии, не заходя дальше порога, как борзый кот, дразнящий цепного пса. Рыцарю оставалось лишь молча наблюдать за ним с угрюмым презрением, раздумывая, имеет ли смысл запустить чем-нибудь в этот жуткий шлем. Даже если не удастся пробить голову, то, разозлённый, он может захотеть подойти ближе. Обидно одно, что под рукой находилась только соломенная подушка, а она явно не годилась для серьёзной атаки.       — Надеюсь, у тебя более миролюбивое настроение сегодня, — раздался голос из массивных чёрных доспехов, и Верджил чуть склонил голову набок, словно разглядывая своего пленника. — Предложение — присоединиться ко мне — остаётся в силе, но я готов выслушать встречные условия, если они у тебя есть.       — Позволь доломать тебе шею, и будем квиты, — мрачно опровергнул свою миролюбивость рыцарь.       Верджил, казалось, ожидал подобную реплику, потому как остался спокойным, лишь наплечники на доспехах слегка поникли, как если бы он вздохнул. В гнетущей тишине тихо звякнули кандалы, привлекая внимание тёмного мага.       — Так ты сдерёшь себе всю кожу, — сказал он, оценивая воспалённые следы на запястьях пленника, — а красный тебе совсем не к лицу. Не стоит пытаться обмануть или убить меня. Даже если тебе удастся как-то выбраться отсюда, ты не сможешь далеко уйти… просто поверь мне.       — Я не поверю ни единому твоему слову, — вспылил пленник, уязвлённый тем, что его тщётные старания были так непринуждённо осмеяны.       — Ты слишком упрямый и несговорчивый для того, кто пребывает в столь невыгодном положении. Рано или поздно, тебе придётся согласиться на уступки, мой дорогой рыцарь. И тогда я обещаю — я найду к тебе подход.       — Только подойди, и я сам покажу тебе пару подходов, — Дейвен снова импульсивно кинулся на него, до боли натягивая цепь, но на этот раз неведомая сила подняла его в воздух и прижала к противоположной стене. От неожиданности рыцарь смолк, лишь неловко брыкая ногами в пустоте. Подержав его так совсем немного, тёмный властелин мягко опустил руку, позволяя заключенному сползти на пол и гневно уставиться на него исподлобья.       — Я же предупреждал: тебе не стоит больше пытаться, — предостерегающе повторил Верджил, разворачиваясь к двери. — Мои слуги принесут тебе обед, а пока отдыхай и думай над моими словами.       После его ухода прошло около часа, а затем, как и было обещано, явились демонические слуги. Один из них принёс поднос с едой. Дейвен демонстративно опрокинул его на пол, наблюдая, как Джо и Чед невозмутимо принялись собирать разбросанные останки провизии, а потом удалились прочь. Помня, с какой лёгкостью они скрутили его в прошлый раз, рыцарь не стал снова лезть в драку и лишь присматривался к ним. Их потускневшая броня была точь-в-точь как его, но более глухого типа, с закрытым шлемом и одним устаревшим орнаментом у пояса, который упразднили пару лет назад. Значило ли это, что злодей не лгал, и это действительно были некогда подданные королевства Аксенлот: убитые, воскрешённые и лишённые воли проклятой магией? Если получится, Дейвен смог бы воззвать к разуму этих несчастных и склонить их на свою сторону. По крайней мере, это представлялось на текущую ситуацию единственной доступной лазейкой, и потому отныне он решил больше не швырять в них тарелки.

***

      За следующую неделю Верджил появлялся ещё с десяток раз в его комнате. Визиты хозяина замка были краткими и осторожными, словно он давал время привыкнуть к своему присутствию. В остальное время пленника навещали его слуги, вдвоём или по отдельности. Дейвен огрызался на все вопросы, которые пытался задать ему тёмный маг, а демоны-рыцари в свою очередь игнорировали любые попытки Дейвена завязать общение с ними. Чтобы не ослабеть от голода, заключённому, в конце концов, пришлось принять предлагаемую еду и напитки. К его абсолютному смятению, рацион оказался великолепного качества. Рыцарь старался не думать об этом, но каждый раз, когда он с подозрением подцеплял жареное мясо под острыми соусами, вместе с не менее аппетитным и разнообразным гарниром, его не покидала мысль, что властелин кормит его снедью с собственного стола.       Свыкнувшись с тяжестью кандалов, Дейвен почти не замечал их. Лишь как сейчас, когда, раскинувшись на кровати, он по привычке клал руку под голову, и в висок упирался холодный металл. Его слух, обострённый тишиной пустынного замка, уловил гулкие шаги вдалеке за дверью, и, узнав по ним слугу Чеда — его поступь была ровной в отличие от слегка прихрамывающего Джо, рыцарь напряженно поднялся на кровати. Кажется, до ужина было ещё далеко, и причина такого внезапного посещения была неясна.       Его невольный надзиратель зашёл внутрь с пустыми руками, что заставило Дейвена недоверчиво прищуриться.       — Господин Верджил разрешает тебе ненадолго выйти и присоединиться к нему в нижнем зале. Он приглашает тебя сыграть в шахматы.       Тёмные брови взметнулись под спутанной чёлкой, и в усталых аквамариновых глазах заплескались блики горящего у двери факела. Пленник не знал, что поразило его больше: то, что демонический слуга впервые с ним заговорил, или то, что у него перед носом замаячил призрак мнимой свободы. Решив, что всё-таки первое, он сжал кулаки.       — Ты… — раздражённо протянул рыцарь, забывая даже, что до сих пор держался с порабощёнными соратниками почтительно и обдумывал каждое слово, пытаясь втереться в доверие. — Почему ты всё время молчал, раз можешь говорить? И этот второй тоже… Потешались так надо мной, да?       — Господин не велел с тобой разговаривать, — с тонкой ноткой строгости отозвался Чед. Он звучал ещё более холодно и потусторонне, чем Верджил, позволяя представить, что внутри окутанных магией доспехов действительно находилось нечто неживое и таинственное.       Дейвен недовольно фыркнул, но не мог не признать, что в этом был смысл. В то же время в его душе всё сильнее поднималась неясная тревога, и чувство чего-то давно забытого. Забытого, но такого знакомого, пока, наконец, не обрела форму воспоминания, ослепив рыцаря жуткой догадкой и заставив всё внутри замереть.       Голос демонического слуги был ему знаком.       Каким недалёким надо было быть, чтобы до сих пор не сопоставить все факты и не подумать над тем, кому именно могли принадлежать эти проклятые доспехи?       — Твоё полное имя… — сглотнув ком в горле, прошептал Дейвен, — неужели?.. Сэр… Чедвик? Это ведь не можешь быть ты… Ответь мне, кто ты?       Сэр Чедвик был одним из лучших рыцарей, если не самым лучшим за всё время существования Аксенлота, и кумиром юношеских лет Дейвена, пропавшим вместе со своим отрядом три года назад. Тогда король отправлял отряд за отрядом в затопленные земли, в надежде взять крепость Верджила измором. Возможно, если бы ряды рыцарей стремительно не поредели, Клемент III так бы и не угомонил свой пыл. Дейвен был знаком с сэром Чедвиком очень мало, в частности потому, что всегда слегка тушевался в его присутствии и не осмеливался подойти даже за советом, чтобы не выставить себя глупцом в его глазах. Этот статный молодой мужчина, словно бы окружённый светлым ореолом, являлся воплощением того, кем он хотел когда-нибудь стать сам. Идеальным рыцарем с безупречной честью. В известие о его вероятной гибели Дейвен долго не мог поверить, но именно тогда он поклялся, что будет до конца своих дней защищать Аксенлот от сил зла, и, в память о кумире, станет лучшим в своём деле.       Демонический слуга не отвечал какое-то время, но, в конце концов, чуть заметно кивнул на его вопрос.       — Моё прошлое — в прошлом. Единственное, что имеет для меня значение теперь — это служение господину, — Чед сделал шаг вперёд. — Сэр Дейвен, ты готов спуститься в зал? Господин ожидает тебя.       Волна гнева поднялась внутри парня, как лава в жерле проснувшегося вулкана.       — Твой… господин… Верджил… — чеканил он каждое слово с особой ненавистью, — может… ожидать от меня… только свою смерть! Можешь передать ему это! Сыграть с ним в шахматы — да что он о себе возомнил?!       — Я тебя понял, — снова кивнул Чед, быстро соглашаясь и отступая. — Я ухожу. Такой ответ расстроит господина, но он велел предоставить тебе выбор.       Дейвен был слишком зол, чтобы заострить внимание на том, что кумир его прошлых лет выбрал довольно сомнительное слово, чтобы охарактеризовать эмоции Верджила. Ведь властелина Тьмы не мог, в самом деле, расстроить его отказ? Лишь развеселить. Впрочем, когда сэр Чедвик покинул его специфическую темницу, Дейвен в отчаянии опустился на кровать, закрыв лицо руками и стараясь прийти в себя.       — Святая Амехисс, — еле слышно прошептал рыцарь, — прошу, помоги мне… Я должен… должен отсюда выбраться. Я должен убить это воплощение Зла…

***

      Дни в заточении тянулись несказанно медленно, по крупицам забирая из мятежной души весь запал, с которым рыцарь стремился уничтожить своего врага. Дейвен не был сломлен, но постоянное ощущение собственного бессилия оседало тошнотворным привкусом где-то в груди, раня и без того тоскующее сердце. Он безумно скучал по Леону. Он вспоминал каждую чёрточку его лица, лучистые янтарные глаза, тепло изящных рук, мягкий голос с хитрой остринкой, и жалел о том, как мало провёл с ним времени и как подвёл его, не вернувшись в обещанный срок. Волнуется ли он о нём? Сможет ли Леон когда-нибудь простить его безрассудство? Будет ли ему нужно кого-то прощать, или рыцарь больше никогда не увидит своего светлого ангела? Каждая такая мысль прошивала его насквозь ниточкой нервов, ведомой невидимой иглой.       Настал очередной вечер. Ёжась от потоков свежего воздуха, Дейвен тоскливо смотрел в окно на уже приевшиеся ему пейзажи, если местность пустоши, конечно, можно было именовать пейзажами. Не выдержав однообразия, узник закрыл ставни, которые он бездумно сорвал в свой первый же день и которые ему уже успел починить Джо. В коридоре опять кто-то шёл. И чем громче разносились вальяжные шаги, тем сильнее кривилось и без того кислое лицо Дейвена.       — Увижу ли я когда-нибудь, что ты рад меня видеть? — с тенью улыбки в голосе вопросил тёмный властелин, прикрывая за собой проход. В его руках красовалась небольшая бутылка с чем-то подозрительно похожим на вино, плескавшимся внутри. — Смотри, что я принёс. Иногда не помешает разнообразить вечер хорошим алкоголем, не правда ли? Сухое красное, еле откопал эту заначку в погребе, ведь другое ты не будешь.       Дейвен, уже смаковавший на языке очередную придуманную в ответ грубость, недоуменно нахмурился.       — Откуда ты знаешь, что я не буду другое?       Он не любил сладкие вина, но об этом мало кто знал.       Верджил встал на полушаге, будто осёкшись, но покрутив в руках бутылку, словно сам впервые видел её содержимое, ответил:       — Просто предположил. У тебя каждый раз выражение лица, будто ты уже хлебнул чего-то такого, когда я прихожу, вот и подумал, что ты не из тех, кто пьёт сладкие. Я угадал?       — Как в твою голову вообще пришла мысль, что я стану пить с тобой вино?       — Ну, возможно в свой невероятно занятый и загруженный делами вечер ты всё же выделишь на меня часок? — издевательски поддел тёмный маг, в этот раз позволяя себе подойти ближе. Рыцарь, уже знающий, что тот способен запросто откинуть его к стене, лишь смерил его презрительным взглядом, но остался на месте. Сейчас, когда он планомерно подбивал клинья к его слугам, не стоило лишний раз испытывать терпение самого хозяина замка.       Но и доставлять ему радости своим послушанием тоже желания не было.       — Убери это, — пояснил Дейвен вслух, когда одного взгляда оказалось недостаточно, чтобы остановить Верджила в его странном приступе гостеприимности.       — Я предоставил тебе лучшее угощение и комнату со всеми удобствами, а ты всё ещё воротишь нос? — тёмный маг наигранно обиделся, что в комплекте с его огромными доспехами, источающими тёмную магию, казалось несколько комично. — Что же мне сделать, чтобы угодить тебе? Кроме как умереть, конечно — такой вариант мне, прости, не по душе.       — Зачем я вообще нужен тебе? — неожиданно выпалил Дейвен уже давно мучавший его вопрос, но который всё время терялся в потоке более ярких чувств его негодования. — Ты действительно думаешь, что я способен по своей воле предать Аксенлот и встать в ряд с твоими слугами? Ты настолько самоуверен?       — Может и так, — согласился тёмный маг, уменьшив расстояние между ними ещё чуть-чуть. — Хочешь верь, хочешь нет, но ты показался мне не таким болваном, как другие рыцари, хотя твоя слепая верность королю и выводит меня из себя. Но с другой стороны, я бы очень хотел, чтобы подобная верность… принадлежала лишь мне одному. Целиком и без остатка… Чтобы ты был на моей стороне — преданный рыцарь, что поможет, наконец, осуществить мой замысел: проникнуть во дворец к королю и уничтожить его.       — Разве ты не можешь этого сам? — Дейвен припомнил, с какой лёгкостью маг проник в Аксенлот и с такой же лёгкостью исчез. Ему не хотелось об этом думать, но успев лично убедиться в могуществе Верджила, ему представлялось, что проникнуть в личные покои Клемента III, как бы они не охранялись, не могло быть для него непосильной задачей. — Зачем тебе именно я?       — Я не могу раскрыть тебе всех подробностей, но можешь считать, что мои силы имеют… хм… определённое ограничение. Поэтому сперва я хотел привлечь к делу своих так называемых последователей, или сектантов, как вы их окрестили. Хотел раскрыть им глаза на злодеяния прошлых лет их лживого монарха и заставить следовать моей цели, но вскоре понял, что они слишком слабы… Они лишь уповают на мою защиту, но мало что могут предложить взамен.       Рыцарь, казалось, взвился, даже не дослушав:       — Ты в своём уме? О каких злодеяниях идёт речь? Ты единственный, кто угрожает Синревии, и приносит зло везде, где появляется!       — О, а ты, как и многие жители Аксенлота, живёшь легендами, которые слагает сам о себе твой славный король? Если хочешь, я расскажу тебе…       — Не трать время, мне не нужны твои выдумки!       — Хорошо, успокойся, я не хотел снова разозлить тебя, — примирительно сказал тёмный маг. Он поставил бутылку вина на небольшой ветхий столик, не спеша налив в неизвестно какой магией материализовавшиеся рядом с ней бокалы алый напиток, и приглашающе протянул один из них пленнику. Дейвен только хмыкнул, отвернувшись, и бокал пришлось вернуть на стол.       — Не бойся, я сделаю всё, чтобы ты не пожалел, доверившись мне. Тебя не постигнет участь павших воинов, если ты будешь слушать, что я тебе говорю, — почти ласково пообещал Верджил. Сделав ещё один шаг навстречу, он внезапно попытался, к ужасу Дейвена, коснуться его руки. Отшатнувшись от него, как от проказы, рыцарь едва удержался, чтобы не кинуться на него в ответ.       — Не смей прикасаться ко мне, демон, — процедил он сквозь зубы, — и не смей упоминать при мне тех, кого ты жестоко убил!       — Да, наверное, это было лишним, — с небольшой грустью согласился хозяин замка. — Вижу, как бы я ни старался, сегодня ты не настроен на приятный вечер в моей компании… Что ж, тогда я оставлю тебе вино. Попробуем в другой раз.       Растерявшись от такого отношения, пленник молча проследил, как тёмный маг нехотя покинул его помещение, задержавшись у порога, как если бы до последнего надеялся, что его остановят. Дейвен не произнёс ни слова. Оставшись вновь один, он провёл много времени, разглядывая бутылку, пока не определил её судьбу, разбив стекло и сделав «розочку» с острыми краями. Припрятав её у кровати, он снова погрузился в размышления о побеге и о странном поведении тёмного властелина, которое удивляло его всё больше с каждым днём. И хотя Верджил признал, что Дейвен был нужен ему для покушения на короля, что-то во всём этом не вселяло доверия.

***

      — … и, наконец, это дело чести для каждого рыцаря. Избавить Синревию от этой Нечисти, — закончил свой монолог Дейвен, отойдя от кровати и позволив Джо заменить там покрывало. Чед в другой стороне протирал пыль. По их словам, это господин попросил их отныне не только приносить еду пленнику, но ещё и поддерживать чистоту в комнате. Что, в общем-то, было не так уж и необходимо, ведь единственная существенная грязь, которая, по мнению Дейвена тут появлялась, это та, что носит тёмные доспехи, рогатый шлем и откликается на имя Верджил.       — Ты не сможешь повлиять на нашу покорность господину, — сурово объявил Джо. То ли он относился к пленнику куда прохладнее, чем Чед, то ли просто был старше, но его слова всегда звучали, как брюзжание. — Наша преданность ему навеки безгранична. Этого не изменить.       — Но это магия затуманивает ваш разум и делает вас покорными ему! Это магия внушает вам якобы радость от такого служения, — продолжил свои тирады рыцарь. Если несколько дней назад он говорил довольно спокойно, рассчитывая воззвать к благоразумию и рыцарской доблести погибших соратников, то теперь, спустя десятки подобных пустых уговоров, начинал быстро терять терпение. — Как вы не понимаете? Вы изначально оказались здесь по той же причине, что и я! Просто постарайтесь вспомнить, кем вы были до смерти!       Демонические слуги проигнорировали эти реплики, как и многие другие. Но так как в целом, вывести их на диалог было достаточно сложно, Дейвен цеплялся за каждый их ответ, даже если он пока не отличался взаимопониманием.       — А что насчёт мести? — не унимался рыцарь. — Как вы оба можете служить ему, понимая, что распрощались из-за него со своей жизнью? С той жизнью, в которой вы сами распоряжались своей судьбой? Сэр Чедвик, я знал тебя, как самого благородного рыцаря, как ты можешь так спокойно смириться с тем, что стал его марионеткой?       Чед, закончив смахивать паутину с углов, выпрямился во весь рост.       — Чувства живых к нам больше не уместны. Для нас — большая честь и удовольствие служить господину.       — Тебе тоже, сэр Дейвен, следует оставить свои старания и принять его щедрую благосклонность к тебе, — дополнил Джо, вытащив из-под кровати заготовку из разбитой бутылки. — Что это?       Рыцарь попытался тут же отнять своё орудие, спрятанное не самым лучшим образом, но Джо опередил его, сильно сжав «розочку» в железной руке и превратив её в осколки, которые осыпались на пол и которые тут же принялся убирать старательный Чед. Дейвен шумно выдохнул. С усилием заставив себя унять злость, он снова отступил назад и сложил руки на груди. В конце концов, он не представлял, как бы этот осколок смог ему помочь. Просто ему нравилась сама идея иметь в запасе хоть что-то острое, это некоторым образом утешало его — своеобразная альтернатива мечу.       — Я же не прошу вас убить его, я понимаю, что из-за действия магии вы, вероятно, не сможете ему навредить. Я лишь прошу освободить меня, чтобы я мог сделать за вас всю работу.       — Мы не можем освободить тебя, — признался Чедвик. — Господин запретил этого делать.       — Есть ли хоть что-то, что он вам не запретил? Например, принести мне напильник, чтобы я избавился от кандалов? Или втайне принести мой меч? Или отправить послание в Аксенлот? Или ещё что-нибудь, что поможет мне выбраться?       Чед покачал головой.       — Мы навеки связаны с господином и не предадим его волю. И даже если бы служить господину было для нас пыткой, мы бы не смогли противиться чарам воскрешающей магии.       — Если я ещё раз услышу, как вы зовёте его господин… — раздражённо повысил голос Дейвен, — клянусь, меня стошнит. Этот мерзавец безжалостно уничтожил мой отряд, он в открытую планирует покушение на короля, из-за него Синревия уже который год страдает от неурожая и прочих ненастий. Он недостоин называться господином. Он отродье Тьмы и Зла. Он бесчестный демон, который…       — …который стоит позади тебя, — послышался вкрадчивый голос, заставивший Дейвена резко замолчать и обернуться к двери. Он не заметил, как Верджил вошёл, тем более что Чед и Джо оставили дверь открытой, пока находились здесь. — И он бы посоветовал тебе так не выражаться.       Слуги почтительно поклонились властелину, пока их куда более живой соратник только недовольно сверкал глазами.       — Джо и Чед, я попрошу вас покинуть комнату. Я бы хотел… Джо! Я же сказал просто уйти, — уже более строго повторил Верджил.       Дейвен искоса взглянул на демонического рыцаря, тот медленно опустил руку, которой, очевидно, намеревался то ли схватить его, то ли отвесить ему подзатыльник за все оскорбления в адрес хозяина. Из лат послышались какие-то очень тихие звуки, напоминающие бухтение, но затем Джо повиновался приказу.       — И давно ты тут стоишь? — хмуро спросил Дейвен, едва они остались одни.       — Только подошёл, но часть разговора я слышал из коридора.       — Мне всё равно, что ты слышал. Я могу ещё раз повторить всё, что думаю о тебе.       — В этом нет нужды, я знаю это и так, — возвестил Верджил, чуть прислоняясь к стене. Пленник в свою очередь уселся на койку, нарочно делая вид, что присутствие тёмного властелина его ничуть не смущает. — Похоже, мои слуги нравятся тебе больше меня. Как обидно. И одного из них ты даже знал в прошлом.       — Какое твоё дело, даже если бы я знал их обоих? Впрочем… с Джо я, похоже, знаком не был.       — Этот рыцарь и для меня загадка. Я хорошо запомнил Чеда, потому что он когда-то заявился ко мне с первыми лучами рассветного солнца и возвестил на всю округу, кто он такой, зачем пришёл, и чтобы я выходил с ним на бой. Разбудил меня, а я ненавижу рано вставать… А вот насчёт Джо, не помню точно, когда он пришёл, но он стал первым моим слугой. Я даже подзабыл, как он там себя называл, а сам этот упрямец отзывается на любое имя, которое я ему предложу.       — Разве он не помнит, как его звали? — поинтересовался пленник. Не то что бы он был рад разговору с властелином Тьмы, но подобные сведения могли быть немного полезны.       — Всё он помнит, просто согласен быть и Джоуи, и Джонатаном, и Джорджем, и Джорданом… А на прямой вопрос отвечает, что его зовут «Как вам угодно».       Дейвен усмехнулся. Среди рыцарей было много таких, с характером. Но перебирая в уме тех, кого он знал, он не мог припомнить никого с похожим именем. Другое дело, что это подтвердило его догадку, что магия всё же не до конца стирала их личность, и какую-то часть самосознания рыцари сохранили. Очень изменённую её часть, которая верила, что служение Верджилу — их единственный смысл существования. Но могло ли быть хоть что-то, что могло повлиять на их волю вопреки чарам? Дейвен уже начинал терять надежду на это.       — Так что?.. — задумчиво протянул тёмный маг, снова начиная подкрадываться ближе к своему узнику. — Ты убедился, что мои слуги не помогут тебе сбежать? Твой единственный шанс — договориться со мной. Я понимаю, ты противишься этому, но поверь, это будет хорошая сделка.       — Я не предам королевство Аксенлот и короля, — бескомпромиссно отрезал Дейвен, наблюдая за тем, как хозяин замка, поймав на себе очередной презрительный взгляд, непринуждённо подошёл к окну, словно это именно оно его и интересовало.       — Почему… — вздохнул тёмный властелин. — Почему ты так защищаешь его? Неужели долг службы значит для тебя больше того, кем является этот человек? Ты ведь совсем не знаешь его… А он алчный бессердечный убийца.       — И почему же я должен верить тебе? Будто ты знаешь, о чём говоришь. За что ты так ненавидишь Его Величество Клемента? Всё, что он делал за свою жизнь, было во благо Аксенлота и Синревии!       — Если бы это было так… Тебе доводилось слышать когда-либо о рыцарях-изгнанниках?       — Естественно, — закатил глаза Дейвен. — Об этих предателях молва ходит до сих пор и продолжит ходить в назидание всем вступившим на рыцарскую службу. Каким бы милосердным не был король, но он был обязан наказать свой личный элитный отряд, когда они возомнили себя выше него и устроили восстание.       — Да неужели? У меня несколько иные сведения о них, — возразил повелитель Тьмы. — Этот элитный отряд участвовал в походах вместе с Клементом, в те времена, когда тот был ещё достаточно молод, чтобы возглавлять их самому. Но захват новых земель, расширение Синревии и укрепление власти не всегда шло мирным путём. А, вернее, не шло им никогда. Устав каждый день отмывать с рук кровь невинных чужеземных сельчан, сэр Галберт — глава элитного отряда — воспротивился той жестокости, с которой твой обожаемый король стремился завоевать всё, на что падал его взгляд. Его поддержали соратники, и вместе они попытались отговорить короля от дальнейших походов: Синревия не нуждалась в дополнительных землях, как и захваченные территории с покорными и обездоленными жителями больше не нуждались в кровопролитии для укрепления власти. Но Клемент, вошедший в азарт, был непреклонен. Тогда сэр Галберт, прежде готовый отдать жизнь за своего монарха и, даже больше сказать — того, кого он считал своим другом, вызвал его на честный поединок, исход которого должен был оставить за победителем решение о дальнейших походах. Испугавшись опозориться в битве со своим лучшим стражником, король трусливо сбежал и спрятался за спинами других слуг. А после приказал убить не только Галберта, но и каждого в отряде, кто его поддержал. Те рыцари, кому удалось выжить, бежали в затопленные земли — окраину Синревии, которая опустела из-за неурожайных лет и постоянных потопов от вышедшей из берегов реки. Беглецы укрылись в старом соборе, построенном для богини Амехисс. Клемент же, будучи до крайности религиозным и боявшимся попасть в немилость богини, не мог осаждать собор слишком долго. Не говоря уже о том, что затопленные земли сами по себе не лучшее место для долгой осады. Этот трус отступил, однако весь элитный отряд был объявлен преступниками, которых ждёт смертная казнь, если только они объявятся снова. В соборе сэр Галберт и остался заключён до конца своих дней, сильно раненный в битве и не способный отныне сражаться. А твой король, разрушив судьбы своих благородных рыцарей, как ни в чём не бывало почивал на лаврах в уютном дворце и наслаждался плодами своей многолетней расправы над близлежащими землями. И это такого короля ты так рьяно защищаешь передо мной?       Когда Верджил замолчал, Дейвен, всё это время, на удивление, не перебивавший его, только опустил голову, разглядывая каменную плитку и соотнося услышанное с тем, что знал сам.       — Я не верю тебе. Ты не можешь этого знать. У нас говорят… что это рыцари-изгнанники призвали тебя, демона из преисподней, осквернив древний собор. Чтобы ты отомстил за их поражение и разрушил королевство. Но это произошло намного позже, ты не можешь знать их первоначальной истории. Тебя не было там, когда всё это происходило.       Верджил резко повернулся. В тёмной щели шлема на уровне глаз показались алые отблески, а доспехи угрожающе окутались тёмной дымкой.       — Демон? Ты называешь меня демоном?! Я такой же человек, как ты! И ещё бы я всё это не знал!.. Ведь сэр Галберт — мой отец.       Почувствовав, что его тёмная сила выходит из-под контроля, уплотняя дымчатый кокон, маг ураганом выскочил из комнаты, захлопнув дверь. Ошарашенный пленник лишь вздрогнул от резкого звука. Внезапно открывшаяся правда звучала эхом в его голове и разносилась по сводам древнего заброшенного собора, ныне ставшего замком властелина Тьмы.