Вечная невеста

      Еще не слишком поздно, чтобы надеяться на отсутствие столкновения с кем-то, поэтому иду тихо, не желая столкнуться с Драко. Выйдя из спальни, планирую сначала отнести травы к лекарю, а завтра варить отвар. Потом, сделав запланированное, возвращаюсь в комнату. Руку не тревожу. Ложусь, спокойно и осторожно пытаюсь разбинтовать руку, как вдруг дверь открывается, а я вздрагиваю. — Прости, не хотел пугать. — говорит Генри. — Ну да, а про то, что нужно стучаться, ты забыл. Вошел бы после стука — я бы не напугалась.       Он замирает, изумленно глядя на дверь, словно не знал, что нужно стучать. Я закатываю глаза, а затем вижу миску с водой. — Что это? — Для руки. — Откуда ты знаешь о ней?       За время путешествия ткань испачкалась, на ней пятна то ли грязи, то ли крови. Скорее всего, второе. Маг предлагал перебинтовать руку, но я отказывалась. Кроме того, рану нужно было промыть, а ее в путешествии не было. Вернее, была, но мало, и из-за этого не хотелось ее тратить попусту. — Доложили. Ты, может, и крадешься по коридорам, но солдаты доложили принцу о возвращении. И о возвращении с травмой. — Ладно.       Я подаю ему руку, позволяя заняться ранами. Я сама хотела только промыть в лучшем случае, но раз Генри предложил…       Парень ставит миску рядом, ставит еще стул, на который и сажусь. Он садиться напротив так, что оба колена мои заперты между его. И я не смогу никуда деться. — Так, не дергайся!       Я открываю рот, чтобы задеть, но начинаю шипеть. — Неужели вас не учили, что повязки хоть иногда нужно менять? — Решила не отнимать работу у мамки-няньки. — Да? — Да. А то зачем Драко приставил тебя ко мне?       Я начинаю ругаться, когда Генри отрывает прилипший кусок. Он изумленно смотрит на меня, словно не знал, что я так могу. Хочу вырвать свою руку, но Генри ее сжимает сильнее. — Да куда же ты? Все не так плохо. Крови в твоем теле, видимо, больше.       Да, в прошлый раз не так прилипали повязки. Генри промывает руку, а потом накладывает повязку. — Драко с кузеном на собрании. Он просил тебя привести на встречу с королем.       Я недовольно вздыхаю. Мой отдых откладывается. Генри тихо смеется за что получает от меня здоровой рукой. Он протягивает мне кафтан, который надеваю для вида. — Пошутила бы я про отдых в могиле, но меня и оттуда подняли… — громко возмущаюсь я.       Парень приводит меня в небольшой кабинет, вдоль стен которого стоят книжные шкафы, заставленные фолиантами. Интересно, что там?       В комнате также есть столик и стол побольше — за которым и сидят король и Драко. — Ты должна быть аккуратнее, Гермиона…Не заставляй меня волноваться… — Я рад, что ты вернулась целой, Ведьма. Но мне нужны результаты. Когда проснется Мелания? — спрашивает король прежде, чем я начинаю возмущаться. — Завтра будет готов отвар. Вечером укреплю жизнь. Потом нужно будет ежедневно поить его отваром, пока не проснется. — А ты не можешь ее просто разбудить? — Нет. Или вы хотите ее смерти? — Проклятье! — кричит король, чего я пугаюсь. — Я скрывал ее отравление как можно дольше. Я не хочу войны! Но чертовых шотландцев видели на нашей земле! — Кстати, недалеко от того места, где вы с Магом были. Вам повезло. — Верно. Я надеялся, что лес напугает их, но видимо Уизли что-то задумал… Ты должна разобраться как можно скорее! — Я постараюсь, но ей осталось мало времени. Я не могу ее оживить по щелчку пальцев! — Сколько дней? — Неделя. — НЕДЕЛЯ? У нас праздник. Она должна там присутствовать! — При лучшем раскладе — 4-5 дней. — рискую я. — Будем надеяться. Слухи уже есть. Иди.

***

      На следующее утро меня встречает Генри, вызвавшийся помочь. Я и не против. Только примерно через час к нам присоединяется Драко, узнав, что я здесь, а еще через час — Луна, узнав, что здесь Генри. Мы переглядываемся с Генри, но ничего не говорим.       И если Генри был мне помощью, то с Драко и Луной дело пошло на нет. Они болтают, мешаются, и только я и Генри работаем. Правда, работой это назвать сложно — нас отвлекают. Нож мне не доверяют, поэтому с ним работает Генри. Принц и принцесса же заскучали. Я бы их выпроводила, да разве послушают? — Тебе помочь? — в очередной раз спрашивает Драко. — Да. Не мешать.       Он касается меня, что причиняет мне неудобство и неприязнь. — Я бы еще попросила убрать руки от меня и котла. — Я добавляю необходимые по рецепту ингредиенты и переглядываюсь с Генри. — И то, и другое опасно. — Я же говорила, — говорит Луна, — что твои ухаживание годятся лишт тем, кто уже готов прыгнуть к тебе в постель. — Тебе неприятно? — Неудобно.       Мне хочется ему треснуть, высказать все, но я держусь. Он может попросить Мага умертвить меня. А я еще не отомстила.       Принц кивает, а затем отходит к шкафу со специями, чуть не роняя что-то, Генри не дает упасть ничему. — Осторожнее. — А? — Чуть не уронил несколько склянок. — Ага.       Ближе к полудню отвар уже готов, а я отправляю «помощников» и помощника обедать. — Спасибо-спасибо. — говорю я им неискренне, потом ловлю руку Генри. Мы встречаемся взглядами. Глаза…знакомые. Словно я видела настолько изумрудные и глубокие глаза раньше. — Что? — Спасибо. Спасибо огромное, — я обнимаю его. На этот раз благодарю от всего сердца.       Он также уходит, а я заканчиваю приготовления в тишине и переливаю отвар в стакан. Осторожно иду в комнату Мелании, которую отворяют мне без лишних вопросов. Мелания выглядит не хуже, но и не лучше. Поставив стакан, я касаюсь руки девушки, грудной клетки. Сердцебиение еле слышно. Но я уже начинаю слышать дыхание более отчетливо. А сама я осознаю, что устала после приготовлений.       Девушка тяжела, но я усаживаю ее на кровати, запрокинув голову, и вливаю отвар. Слышу, как входит Генри и говорю ему: — Держи голову. Неудобно вливать одной рукой, понимаешь? — Хорошо. — Остальные пусть стоят подальше. — Что ты собираешься делать? — спрашивает Драко. Он меня начинает бесить… — Укреплять нити, — говорю я, отставляя почти пустой стакан. — Это займет время. Поэтому ничего не делайте. Молчите, стойте на месте, — я показываю Генри жестом, что мне нужен доступ к ее шее, — и не двигайтесь даже. Тебя, Генри, тоже касается. — Я думал, это будет вечером. — Индюк тоже думал, — отвечаю я, — да мне нужно закончить как можно быстрее. Кроме того, я боялась ухудшений. А сейчас я не вижу смысла откладывать. — Приступай.       С моего языка чуть не слетает язвительный комментарий, но я отказываюсь от него. Аккуратно прощупываю шею и позвоночник принцессы, я заставляю нити проявить себя движением и свечением. Наконец, я нахожу их и невольно вспоминаю Лили. Медленно вытягиваю среднюю и аккуратно вытягиваю ее, чтобы сжать в кулак. Потом невольно смотрю на остальных. Они затаивают дыхание.       У меня нет права на ошибку.       К счастью, нить не такая хрупкая, как я боялась. Но она начинает нагреваться, от чего мне становится больно. Я начинаю петь молитву. Отпускать нельзя.       Я славилась при жизни тем, что вернула мать Нарциссы к жизни. Я по памяти восстанавливаю те слова и приплетаю в молитву. Лишними не будут. Генри хмурится, но я делаю вид, что не вижу этого. Молитву я тоже помню не очень хорошо. Но вспоминается она довольно просто.       Я открываю глаза и вижу яркое свечение. Руку жжет так, словно в огне. Но я продолжаю петь. Петь, словно в последний раз. Снова закрываю глаза, надеясь, что все выйдет. В воздухе уже запах горелого.       Обрываю молитву шипением, когда вижу, что нить выглядит здоровой. Поднимаюсь и срываюсь в ванную комнату, чтобы оказать себе же первую помощь при ожоге. Затем возвращаюсь. Возвращаю нить на место, когда она немного остыла. И все равно больно.       Я улыбаюсь, видя, как они молчат, думая, что разговаривать еще нельзя. Я не прерываю это, продолжая возиться с рукой. Потом проверяю остальные нити, укрепляю их, но вижу, что нужно укрепить еще одну. На ту, что более крепкая уже меньше сил и времени нужно, она почти здоровая. Затем, смотрю на Меланию с таким видом, будто совершаю обряд. Богиня, как их просто обдурить! — Видели бы свои лица! — смеюсь я. — Да уже давно можно ругаться. — Идиотка! — кричит Генри прежде, чем кто-то еще реагирует. — Да нет, я вас провела быстрее. И это все? — Нет!       Но никто больше не говорит ничего достаточно долго. Видимо, убеждаются в том, что говорить можно. — Он прав. Только вчера я говорил, что не нужно волновать меня.       Я лишь закатываю глаза. — Ладно, я заметила еще одну нить, что нужно укрепить, так что раз вы такие впечатлительные, вам лучше выйти. — Как ты собираешься это делать с такой рукой? — Луна в шоке.       Рука в ужасном состоянии, да. При нажатии кожа лопается и выступает кровь. — В моей комнате есть все необходимое. Буду благодарна, если мне помогут. Генри? — Помогу. — А закончу я другой рукой. У меня их две все-таки, а не одна. Не отрубили, к счастью.       Шутка никому не нравится, принцесса так вообще выходит. Генри поддерживает принцессу.       С нитью дела обстоят еще хуже, почему-то нужно дольше времени. Левая рука начинает болеть все сильнее, и только когда я не могу держать ее на месте, а смотреть, что с ней страшно, я прекращаю. Нить выглядит здоровой, но укрепляю ее еще и правой рукой. Из глаз текут слезы, Генри смотрит с сочувствием. Зато теперь точно все. — Генри, положи его на место. Драко, скажи королю, что все прошло успешно. Нам осталось только ждать…я теперь буду лишь проверять его состояние.       Он кивает, а затем приказывает Генри: — Позаботься о Гермионе.       Генри открывает мне дверь, проводит до комнаты. Мы молчим. Но он раздражен, я чувствую это. Говорит он только в моей комнате: — Я думал, ты в порядке!       Вовсе нет. Я всегда лгала о своем состоянии.       Боль в руках пульсирует так, что больше ни на чем не могу фокусироваться. Болит голова от напряжения. Если бы я не была мертва, я бы думала, что умерла бы от этой боли.       Генри сажает меня на стул, садится сам напротив и берет мазь. — Есть одно правило. Никогда не доверяй монаршим особам. И не показывай слабости им. Анна тоже ненавидела их. — печально улыбаюсь, вспоминая ее. Стараюсь не вспоминать смерти всех. — Значит, мой статус настолько низок, что ты доверяешь мне? — Ты не светловолосый или рыжеволосый и не принц. Три пункта в твою пользу. — Ненависть к ним? — Да. Ай! Осторожнее!       Я вскрикиваю, когда кожа вновь трескается от распрямления руки. Он ничего не говорит, лишь уходит за еще одним тазиком воды. Ладони обжигает от холодной воды. Я кричу, стараясь вырваться, потом скулю, когда голос начинает садиться, потом шиплю, вою, молю отпустить. Генри же остается непоколебимым, продолжая «пытку». Достает только после того, как я прекращаю кричать и визжать, а боль становится не такой невыносимой. — Нужно было так сделать сразу. — Но я… — Знаю. Знаю.       Да. Также делала и Анна. Когда я впервые усиляла нити человека, Элизабет кинула меня в снег, за ноги дотащила до озера и заставила окунуть руки в ледяную воду. Мне было всего 7 лет… — Ты делала такое раньше? — Да. И не раз. Мы редко такое делаем. Это больно. Но я спасла немало жизней, с 7 лет применяя это…можно сказать, я усиляла нити жизни больше многих остальных Ведьм…кроме того, боль вытерпеть может не каждая…часто не одна Ведьма занимается одним человеком…да и попытка у нас одна. — То есть? — Нельзя заканчивать до полного завершения. При ошибке, остановке или отпуске нити, во второй раз это не выйдет при любых стараниях…именно поэтому рядом с Ведьмой есть несколько. Когда Найдэн впервые восстанавливала нити, мне пришлось перехватить. Она ошиблась. — Расскажешь? — О чем? — О твоем первом опыте восстановления нити? — Да.       Генри начинает растирать мазь по ладоням. — Мне было семь. Был канун Рождества. Недалеко от Хогвартса была деревушка с одним единственным лекарем. Ему было немало лет. Говорят, Маг Смерти продлевал ему жизнь. Он был добр ко мне, а Ведьмы не раз к нему обращались. Он лечил не из-за денег, а из-за желания помочь. Увы, Ведьмы были в тот день заняты, и мы с Анной и Элизабет направились к нему. Он был на грани жизни и смерти, но в сознании. Старшие были на случай того, что я не справлюсь. Я видела, что несколько нитей слишком тонки, и взялась за них. По очереди. Анна была изумлена…пока не увидела последствия. Как сейчас помню, это было очень больно…лекарь дал мазь для рук, а потом что было рассказала. Я боялась тогда, что лекарь из-за меня умрет. Поэтому держалась. — Ты справилась. Так? — Да. — В 7 лет? — Да. Найдэн так и не научилась этому… — я грустно посмотрела вдаль. — А тот лекарь прожил долгую жизнь? — Скорее всего. Я умерла раньше. — Готово. С Меланией ты закончила, меч какое-то время держать не сможешь, Маг Смерти уехал, впереди неделя. — Ты о чем? — О том, что ты будешь наслаждаться моей компанией всю неделю.       Он улыбается, а я вспоминаю о словах Найдэн про улыбку, от которой сложно оторваться. И улыбаюсь в ответ.