Вечная невеста

      Я следую совету Генри и поднимаюсь в свою комнату. В платье будет неудобно ходить. Именно поэтому я надела темно-бордовые брюки, белую рубашку, очень приятную на ощупь, словно шелк, и мантию красного цвета. Туфли меняю на теплые сапоги. Не лето, все-таки. Скоро будет снег. Очень хочу его увидеть. Когда я умерла, был конец весны. Терпеть не могу весну.       Надеваю капюшон на мантии. Так будет меньше внимания к волосам. На всякий случай закалываю их.       Маг Смерти ждет меня у главной лестницы. Он держит двух коней — моего, белого, и своего. Выглядит он в точности как и в прошлый раз. Как и в прошлый раз, словно с дороги. Я не сильно рада его видеть, но уже не чувствую страха или неприязни.       Мы не говорим друг другу ничего. Я лишь удивляюсь, когда он поднимает меня, словно пушинку, и сажает на коня. — Мне не нужно помощь, но спасибо, — говорю я, поправляя слегка слетевший капюшон.       Он не отвечает, лишь слышен легкий и тихий смешок, а затем запрыгивает на коня. Скоро будет закат, стоит поторопиться. — Ты присутствовал при выборе коня. Как его зовут? — Как ты хочешь. — То есть? — Я не знаю. Если тебе важно это, то сама его назови как-нибудь. — Откуда я знаю, что ему понравится и подойдет? — Это она. Если ты не заметила еще. — Да ну? — Именно.       Действительно. Я еще не заметила. В прочем, я ее не рассматривала…настолько детально. — Юки? — Что? — Юки. Снежная. — Знаешь…неплохо, — я улыбнулась. — Спасибо.       Невероятно. Это не вяжется с таким человеком, как Маг Смерти. — Это так странно… — Что? — Просто невероятно, что человек, связанный со смертью…может говорить о чем-то живом. — Почему же? — Не знаю. Вроде я и сама связана с этим, но… — Ты любила когда-нибудь? — Что? — Любила ли ты? — Сестринская любовь считается? — Нет. — Тогда нет. Я ненавидела. Перед смертью я лишь ненавидела. — Твое сердце не знает любви? — Оно даже не бьется. Оно знает чужую любовь. Оно знает любовь родных. Оно знает любовь к предметам. Но не к людям, которые мне никто. Сестры-Ведьмы не в счет. У нас были чисто отношения, как к родственницам. Не больше. — А остальные? — Найдэн…она любила. И погибла из-за любви. — То есть? — Мне сложно об этом говорить. Слишком мало времени прошло. — Больше века — мало? — усмехается он. — Ты знаешь, что для меня этот срок пролетел незаметно. — Да, помню… — А как зовут твоего коня? — Уголек. — Серьезно? — Да. — Никогда бы не подумала, — смеюсь я. — А ты что ожидала? — Что-то…да, серьезнее…и вообще, что она есть. — А вы нет? — Мне привычнее порталы. — Они требуют много сил для активации же. — Знаю. Но у меня не было проблем.       Лондон очень изменился за столько времени…дома каменные, цветные, везде что-то да украшено. А храмы украшены еще великолепнее. Маг говорит мне, какой чему и кому посвящен. Но храм Богини Смерти мы не встретили. Я и решила спросить: — А храм Богини? — После вашей гибели они перестали существовать. Даже Хогвартс…и тот почти разрушен.       Хогвартс…это другое, официальное название Замка… — Он разрушен? Я не ослышалась? — Да. Почти столько же лет назад, сколько умерла ты. — Это больно слышать. — Понимаю — Не понимаешь. У тебя только родственники переехали. У меня нет никого. Даже дома. — У Ведьм же был отдельный дом? — Да, но сначала я закончила обучение, потом меня назначили куратором Лили, Нарциссе и Найдэн… — Трое на одну? — Я справлялась. Почти… — Почти? — Проблемы были только с Найдэн. Ей постоянно все делали поблажки. И это сыграло против нее. При чем не один раз. — Сочувствую.       На улице полно людей. Все спешат, и лишь мы не вписываемся в общую картину. Везде, где мы появляемся, голоса и звуки смолкают. Слышно одно: «Маг Смерти! Ведьма!». Дети прячутся в страхе, хотя раньше восхищались. Люди отходят, словно мы чумой больны, хотя раньше восхищались. Заговорить с Ведьмой считалось удачей. Многие даже не понимают причину беспокойства. Тогда им говорили. Раньше Ведьм знали все. Особенно мои современники — меня.       Сначала мне неуютно — конечно, почти все время в Замке, а потом я решаю просто не обращать внимания. Сложно, но я стараюсь. — Сюда. Лошади будут здесь, а мы туда, — он показывает на лавку со знакомым оформлением. Северус? — Ты уверен? — Да. Лучшая лавка города! — Меня там могут помнить! — Кто? — смеется он.       Действительно…       Но стоит нам зайти, я вижу портрет. Нарисованную меня. Но живую. Темно-каштановые, почти черные, волосы, темные и насыщенные карие глаза, красная теплая мантия, снег на ресницах… Скромная и красивая улыбка — Анна говорила, что так улыбаться могу только я. Что моя улыбка неповторима. На портрете была я. В точности как в нашу единственную встречу с Северусом.       Я осторожно касаюсь картины. — Хей, что это за девушка на картине? — спрашивает Маг, дабы убедиться, что это я. — Кузен моего дедушки нарисовал какую-то Ведьму. Мисс, дайте посмотреть, — парень оттолкнул меня. — Гер…миона. — Не думала, что он меня так запомнил… — шепчу я. — Девушка, не трогайте картину! — Маг, это же…действительно я… — Либо берите что нужно, либо уходите. — Ладно. Начну с первого заказа. — Вы здесь не были. — Была. Давно. Очень. — Имя, фамилия? — Я не записана. Тогда этого еще не было. — Не записывал только кузен моего дедушки. — Почему лавка не перешла его сыну или дочери? — Потому что у него не было жены. Чокнулся на этой Ведьме! Она его отшила! — Что? — Перевожу на твой, древний. — Эй! — У него не было жены, так как он помешался на тебе. А ты…не приняла его любви. — Да при чем тут она? Заказывайте уже! — Ладно, — я снимаю капюшон, — Мандрегора, вискум…еще нужен безехар и сорбас. — А теперь по-человечески! — Это был мой первый заказ здесь. Стыдно его не знать. — Погодите… Вы в точности как девушка на картине! — Знаете почему? — Ну? — Потому что это я и есть. Не признали Ведьму? Плохо, я же всего одна!       Я все-таки перечисляю необходимые травы, Маг переводит мои слова на современный язык. Затем, парень отдает заказ, а мы выходим. — Слушай, как работает наша связь? Ты меня чувствуешь? — Не всегда. Когда мне это нужно. Это так же работает, как и твои способности. — А я тебя? — Если серьезно ранят, то да. — То есть, если я всажу…то есть, кто-то всадит в тебя кинжал, ты почувствуешь? — Если ТЫ решишь это сделать, — усмехается он, — тебе самой будет невыносимо больно. А потом мы умрем вместе. Как говорят в романах? — Я их не читала. — И умрем мы в один день. — А если ты выживешь? — То и ты тоже. Но ненадолго. Я потом тебя могу «случайно» задушить. Не советую пробовать. — Мило. — Уже перестала дрожать рядом словно тебе холодно? — Между прочим, о тебе такие слухи идут! — И ты веришь? Как деревенская девица? — А ну повтори?! — А то что? Кинжалом ранишь? Убьешь? Не боишься? — Посмотрим.       Я чувствую, как он улыбается. — Нужно будет собрать некоторые растения еще. — Тогда до заморозков. Ты же о том лесе, который около границы? — Да. — Тогда я буду с тобой. Но ехать туда — плохая идея. — Почему? — Из-за войны этот лес…       В нас летят помидоры. Потом соль. Дети… — В наше время все было не так…были, конечно, глупые…одних я случайно убила… — Случайно? — Да. За Лилию… — Удивительно… — Что? — Ведьмы не убивают случайно. Или за кого-то. Это больше свойственно Магам Смерти. — Но это правда! — Я и не спорю. Я читал об этом.       Чем больше времени проходит, тем больше я понимаю, что слухи ложны. Полностью. Маги Смерти те же люди, что и мы. Только тоже отмеченные Богиней. Все мои Сестры мертвы. Только он, наверное, понимает, каково мне, как отмеченной.       Соль. Меня хотели изгнать, как нежить, мертвеца. А вот помидоры…что же им нарассказывали о нас? Неужели сейчас есть слухи, что мы едим детей, что мы всех убиваем? Это же не так…мы никого, кроме нежити не убиваем. То, что было со мной — недоразумение!       Пинаю помидор. Зря испортили весьма полезный и спелый плод. И я не только о помидоре. Всего век — и все знания, все хорошее, что мы сделали — позабылось.