Вечная невеста

      Утром меня будят Айрин и Мэй. Им велено подготовить меня к встрече с Меланией. Айрин приносит на завтрак какую-то выпечку, чая, варенья. Они уверены, что я жива, поэтому начинаю есть ту выпечку, делая комплимент приготовившему ее: — Очень вкусно. — Очень рада, что это так, — улыбается Айрин, — меня научила их делать бабушка. — Скарлетт, да.       Я жмурюсь от вкуса. Его отголоски так напоминают выпечку Скарлетт! Мы с Найдэн обожали ее!       Мышцы челюсти уже не болят от непривычки жевать пищу. Но все равно больно прикусываю язык.       К счастью, в этот раз Драко не приложил руку к выбору наряда. Меня нарядили в темно-вишневое простое платье. Оно не сковывало движений, воротник был как у рубашки. Короткий рукав не раздражал. А отсутствие выреза скрывало Прикосновения Тумана. И это платье мне нравится больше вчерашнего.       Пока мне делают прическу и рисуют что-то на лице, я замечаю, что выгляжу лучше, хоть ни румянца нет, ни сердцебиения.       Я слышу стук в дверь. — Во… — я не успеваю договорить, как в комнату заходит Драко, — йдите. — Ты выглядишь с каждым днем все лучше. — А…где моя мамка-нянька? — спрашиваю я. — Гермиона, не называй его так. Скоро представлю. Генри не смог вчера прийти. — Ясно. — Девушки, не можете ли вы оставить нас наедине с мисс Гермионой?       Девушки уходят, а вместе них приходит тот самый рыжий парень. В комнате странная тишина. И я могу обоих внимательно рассмотреть. Драко очень похож на повзрослевшего отца, каким я помню его. А вот этот парень…не очень ему идут рыжие волосы. Темные, как у Мага Смерти или Ведьмы пойдут больше. А глаза…таких изумрудных глаз я никогда не видела. Одет он весьма просто. Обычные темные штаны, рубашка, как у обычного парня из деревни. И выглядит он…нет, не по-деревенски. Дорого, но и просто. Небрежно, но со вкусом. Он мне немного стал нравиться… — Это она и есть? — скучающе и пренебрежительно спросил он.       Верну свои слова назад.       Он мне не нравится. — Ты уверен, что это та самая Ведьма, а не девочка-фанатичка? — Да. — с нажимом и немного грубо отвечаю я, — и поверь мне, эта Ведьма не глухая и не глупая, прекрасно тебя понимает и слышит. — Гермиона, это Генри. Генри, это Гермиона.       Он насмешливо меня осматривает. Я лишь фыркаю. — Он будет твоим сопровождающим в замке, охра… — А, ну, как ты и говорил, мамка-нянька. — Мамка-нянька, — смеется Генри. Надо мной. — Я не смогу быть рядом все время, поэтому он тебе будет помогать. Надеюсь, вы подружитесь. — Надейся, — одновременно говорим мы. — Если что-то понадобится в городе — говори ему. — Нянька, охранник, личный слуга…да, если бы я знала, что после смерти у меня будут такие почести, может, умерла бы раньше. — Ну, не так категорично, но…да. Что-то вроде того. — Ты уверен, что я могу ему доверять? — Он мой личный охранник. Так что да. — Сомнительный признак доверия. — Я все еще тут. — Да? Слушай, Драко, а я могу его отпустить? — Не стоит. — Лучше Маг Смерти. Он привычнее и…внушительнее.       Нет, Генри тоже выглядит тем еще смельчаком и внушающим страх. — Ему нельзя в замок. Он сюда не ходит, чему я рад. Я не был бы рад, если бы он распугал всех слуг.       Принц предлагает мне руку. А я ее принимаю, зная, что выбора у меня нет. — Кто Вам Генри? Видно доверие. — Он мне близкий друг. Мы познакомились, когда он поступил на службу. А меня отправили в военную академию. Отец надеялся, что его связь с тобой повлияла на меня, что у меня тоже есть магические способности. — Но это не так работает. — Знаю. Генри…он наследник довольно влиятельной семьи. Эванс.       Я оборачиваюсь на идущего сзади парня. — Эванс? — Да. Говорят, кто-то из его родственников… — Лили…       Бедная девочка…не дав слезам волю, я говорю: — Лили была очень способной ученицей. И Ведьмой. — Ты была с ней? — Я ее обучала, — киваю я. — Бедняжка…умерла перед крещением твоего отца. — Ее вроде и хотели сделать крестной? — Да. Но к тому дню нас осталось двое. Я и Старшая. — Ясно. Вот видишь, ты Эвансам тоже доверяешь. — Нет. В доме, где жили Эвансы бедную Лили и меня чуть не убили. — Ладно. Я уверен, что Генри сможет тебя защитить. Он был лучшим на выпуске.       Драко гладит мое запястье. Это доставляет мне дискомфорт, но не сопротивляюсь. Краем глаза вижу — Генри никак не реагирует на слова принца. Но, несомненно, все слышит. Эванс делает вид, что скучает, но я вижу, что в его глазах нет ни капли сонливости.       Продолжаем путь мы в тишине. Поднимаясь на четвертый этаж, пройдя один коридор и войдя в третью дверь, мы оказываемся в комнате Мелании.       Девушка лежит на белоснежной кровати. Возможная наследница бела как снег, почти как я, когда только восстала из могилы. Комната роскошна — достойна принцессы. Но сама принцесса почти незаметна.       В комнате, помимо нас, служанка и Луна. Луна сидит возле девушки, тихо вслух читая книгу. Я кашляю, привлекая внимание. Луна отсылает прислугу, откладывая книгу. — Как я рада, что вы здесь! Можно же помочь Мелли? — Принцесса… — Ох, я уже испугалась, что ты куда-то сбежал. Когда ты вернулся? — Вчера.       Я могу жизнью поклясться, что Луна видела его вчера. А, стоп, я же поклясться жизнью не могу… — Извини, Луна, я был слишком уставшим с дороги.       Раз Генри не уходит, то ему доверяет и Луна. Интересно…       Подхожу к Мелании. Сажусь так, чтобы видеть ее спину. — Что ты будешь делать? — спрашивает меня принцесса. А правильно ли ее вообще называть принцессой? — Хочу узнать, насколько все плохо. Посмотреть, насколько сильны ее…нити жизни. Они не дают ей умереть. — Ты правда такое можешь? — Да — Я думала, это всего лишь сказка!       В ее глазах светится любопытство. Она стоит близко к Драко, чтобы я могла понять.       Понять, что они достаточно похожи, чтобы быть братом и сестрой. — У вас все-таки что-то общее. — Да. — кивают они. — Я — принятый бастард. — уточняет она, — мать у нас разная.       Я киваю, мол, поняла, а затем смотрю на Меланию. Я нащупываю необходимые нити. Я вижу их, аккуратно двигаю их, чтобы проверить, насколько они хрупкие. Очень хрупкие — я слышу странный треск, стоит только немного ее натянуть. Нити тусклые. Это плохо…       Но они хотя бы немного сверкают. А значит, спасти можно. Я медленно встаю       Смотрю на Луну и Драко, а затем падаю. На последнем метка убийцы. Что? Из-за чего? На Луне…на ней тоже, но она более тусклая. Они что-то задумали. Задумали плохое. — Все хорошо?       Я трясу головой, а потом говорю: — Я могу ей помочь. Возможно. Но для этого тело нужно укрепить. Нужны два зелья. Но в запасе не больше трех недель. Может меньше. — Трех? — ахает Драко. — Меньше? — а это уже Луна. — Нужны два зелья, — повторяю я. — Что для них нужно? — спрашивает Генри. — Мандрегора, много мандрагеры, мятные веточки, тоже немало, пару камней безехара, вискум, медовой воды, — Вис…что? — Безе…? — Рог единорога, — продолжаю я, — хотя стоп. Мандрегоры нужно собрать самой… — Мандрегора? — Мандрогора. — Понятнее не стало, ладно…вис… — Вискум. — Это что? — Это омела, — я смотрю на Генри как на идиота. Хотя, почему как? Неужели это и так не ясно? — Безе… — Безехар. И это что такое не знаешь? — он качает головой, — безоар! — Ну конечно, это же так очевидно! — с сарказмом замечает он. — Да! Это знают все! — Знали, — поправляет меня принц. — Прошло как-никак почти 100 лет. — За мандрегорой и вискумом нужно идти в лес. — Гермиона.может, опросим лекарей? Может, у них есть?       Я качаю головой. — Нужны они примум веридитатум. — Что? — Первой свежести, — перевожу я. Богиня, неужели никто не знает латыни? — Посмотрим, может, есть. Луна, проводи их к лекарям. Я оповещу о том, что сказала наша дорогая Гермиона. — Хорошо. — Спасибо за надежду, — принц целует мою руку.       Я рада, что кровь не идет по венам — мои чувства сложнее распознать. А еще учитывая уроки Элизабет… — А ты всегда видишь…эти нити? — спрашивает Луна. — Ну, когда я хочу. А вообще, Ведьмы не трогают жизни живых людей, если в этом нет острой необходимости. — Почему? — Это…как в буквальном смысле лезть в душу. Это личное. Что-то вроде вторжения в личную жизнь. А неопытная Ведьма так вообще может по неосторожности и неопытности прервать жизнь. Поэтому мы стараемся не смотреть состояние жизни у тех, кому не пора в Туман. — Не поняла. — Ну, Вам не будет же приятно, если к Вам ворвутся в тот момент, когда вы обнажены. Вот то же самое и с душой. — Из-за Драко я все детство слушала о Ведьмах. Это казалось сказкой или легендой. И теперь…я иду рядом с тобой. Да, Генри? — Я не знаю слишком многого о Ведьмах. — отрезает он. — Это ва…наша история. Я знала обо всех выдающихся людях и обо всех Ведьмах, кто жили до моего рождения. — Я знаю только то, что все Ведьмы мертвы. — А вот Драко, похоже, влюблен в Гермиону с детства, — захихикала Луна. — Он наслушаться не мог историй о тебе и о твоей сестре Найдэн! — Там нечего слушать. — У него всегда были сомнительные вкусы. — Гермиона, вот твоя сестра умерла из-за твоего жениха. Как и ты сама. А ты любила его?       Я удивлена этим вопросом. — Нет. А когда узнала, что произошло, возненавидела всем сердцем. Я его ненавижу и сейчас. Очень надеюсь, что он и его советник Дамблдор так и не нашли выход из Тумана!       Луна мне напоминает Найдэн. Столько вопросов! Любознательная Лили столько не спрашивала! — Неужели никого, кроме него не было? — Нам нельзя иметь семью дольше, чем на год. — А встречаться и… — она недвусмысленно посмотрела на меня, — и спать? — Встречаться можно. Спать — тоже. В конце концов, человек без сна медленнее умирает, и… — Я о другом. Целоваться и…       Генри начинает демонстративно кашлять. — Извини, я увлеклась последнее время различными романами… — оправдывается она. И снова параллель с Найдэн. — Романами? — Ну, я о жанре. Ведьмы не читают такое? — Найдэн их обожала. А обычные Ведьмы их недолюбливали. Особенно я. — Ты как и Генри! Я давала ему один роман, а он… — она махнула рукой. — Описания поцелуев мне ни к чему. Я умею целоваться.       Я едва сдерживаю смех.       Мы доходим до лазарета. Из-за знакомого запаха у меня начинается приятное головокружение, но тут же перехватывает дыхание. Луна проходит дальше, а я останавливаюсь у одно свободной кровати, сажусь на нее и пытаюсь восстановить дыхание. Пахнет лекарствами, деконтиминатинг анджентибас*, а во рту неприятный привкус паники и крови. Мне становится нечем дышать…       Стоп. А зачем мне дышать? Я и так мертва. Почему у меня паника? Это просто смешно!       Первый раз совершенно неконтролируемая паника у меня была сразу после смерти Найдэн. Она переросла в истерику. А после — я потеряла сознание из-за нехватки сил, чтобы оставаться в сознании. После того дня паника накрывала меня не раз, но не так масштабно. Да и проблемой для меня это не было — я не так уж и много прожила после ее смерти. Но почему панические атаки мучают меня и сейчас, когда бояться нечего?       Ругать себя не выходит — лишь продолжаю задыхаться. Может для всех история моей сестры — дело прошлого века, то для меня прошло не больше месяца. Годов в могиле я не помню.       Генри начинает массировать мою ладонь и шептать, что все хорошо. — Тебе ничего не угрожает — Знаю — Гермиона. Все в прошлом. Найдэн не страдает. Давно. И она наверняка в более спокойном месте, чем ты. Дыши. Ни тебе, ни ей ничего не угрожает.       Паника постепенно исчезает, я киваю. Но как он понял, что я подумала о Найдэн? Известно ли ему, что она умерла на больничной койке? Не могли же в поверьях передать, что нам не хватило помощи Мага Смерти, чтобы она выжила? Будь я Магом Смерти, я бы отдала ей второй шанс на жизнь…       Кто мог знать, что она умрет тогда, когда Анна использует против меня артефакт, чтобы я хоть немного поспала? — Ты говорил, что немногое знаешь о Ведьмах. — Внимательная, — с улыбкой замечает он. — Лекарь ждет, — оповещает Луна. Я встаю и мы идем к нему. — Что-то случилось? — спрашивает она Генри, когда я закрываю дверь. Последующий диалог я не слышу.       У лекаря я нахожу и забираю много интересного, например, лавандала, артемисия, селвиа, артика, денделаэнс и т.д. Но все сушеное, а мне многое нужно свежее. Лекарь, как оказалось, тоже не знал многих растений, пришлось переводить. А вот раньше почти все знали ведьминские названия растений! — Ты скоро? — спрашивает Генри на…третий час? Богиня, что они там делали? Не поверю, что сторожили меня! — Многого, что мне нужно нет. Нужно докупить. — Скажи названия. — Ты селвиа от артики не отличишь! — Что? — Шалфей от крапивы. — Так и говори! — И как принц додумался поставить мне в помощники именно тебя? — я закатываю глаза. — ты хоть с мечом обращаться умеешь? — Раз столетняя старуше… Ведьма, разговаривающая на неизвестном, непонятном и древнем языке… — Это латынь! — Все равно. Если она просит показать свои способности…так уж и быть. Завтра в тренировочном зале. — Стой, ты посмел назвать меня старухой? — Нет, — растягивает он, — даже не думал. — Ладно. Принимаю вызов. — Я думал, ты всего лишь посмотришь… — Индейка тоже думала, но попала в суп. Или верерис? — Что? — Или ты боишься? — Драко говорил, что Ведьмы усиленно тренировались… — Посмотрела бы я, как ты с нежитью борешься. Вернее, бегаешь от нее. — Ты и половину меня не весишь. Уверен, что будет просто.       Ну, удачи ему… — Я поддаваться не буду. — улыбаясь, произношу я. — Ты не оставляешь мне выбора, Гермиона… — Да ну?       У меня появляется впечатление, что враждебность у нас взаимная. Но мы же только утром познакомились! — Но в город я иду сегодня. — говорю я, выходя из лазарета в коридор. — Но я не могу пойти с тобой. — Почему?       Мне показалось или в моем голосе прозвучала…жалость? — Так приказано. Там где много людей, ты ходишь с Магом. А если твое поручение выполняю я сам, то иду я. — Меня считают опасной, — высказываю очевидное я. — Это и для твоей защиты. Люди суеверны. Ходячий мертвец, тем более Ведьма, тем более ты…не навеваешь хороших мыслей. Я против толпы не справлюсь. А на Мага смерти нападать побоятся. — Ты прав. — Я найду тебе Мага Смерти. Готовься к выходу.       Он, не ждя моего ответа, уходит. Я поднимаю бровь, но и отмечаю, что возможно, принц был прав. Его походка тиха и спокойна. Из него бы, думаю, вышел неплохой Маг Смерти…