Вечная невеста

      Лондон. Мы в столице.       Прошел век…а столько всего изменилось! Едва узнавая улицы по воспоминаниям, я пытаюсь понять, где мы идем. По пути я уже заметила, что появились новые поселения и здания. Дороги стали шире и из камня, а не как это было при мне — протоптанные людьми и Ведьмами. Некоторые места совершенно другие. Но я все равно рада, что Лондон и Великобритания существуют. Хотя в самой столице я была от силы пару раз.       Мы — Ведьмы — не подчиняемся никому. Кроме Богини и Старшей. Наш Лес является только нашей собственностью, а также границей нескольких стран. На западе Лес омывает океан, а за ним — еще одна страна. На востоке также водоем.       Ведьмам всегда без разницы, кому помогать. Даже тем, кто на материке или даже за тысячи километров от Леса. Нас звали шотладцы, англичане, ирландцы, итальянцы, русские, французы и так далее. И всем мы помогали. Но я рада, что меня поднял именно англичанин, а не кто-то из потомков Уизли. Если был кто-то рыжий, я бы и слушать не стала — сожгла, проткнула, отняла жизнь — сделала бы все, чтобы потомков этого гада не было на земле! — Принц Драко, — обратилась я, — можете повторить, какое государство в плену у Уизли? — Шотландия. — А почему Вы заинтересовались Ведьмами? — С чего начать? — он поворачивается ко мне и продолжает, — Наверное, с того, что сестра моей матери рано умерла. Нарцисса…она была старшей… — Блэк? — Что? — Нарцисса Блэк? — Да. — Вороненок… — улыбнулась я. — Вороненок? — Она была Ведьмой. — Ясно. Моя мать, Беллатриса Блэк, родилась через 40 лет после того, как ее забрали, выходит. И разница между моим отцом и матерью — почти 37 лет. Мне мама рассказывала о сестре то, что помнила ее старшая сестра, которая была намного старше нее. Вообще… Беллатриса не была родной сестрой Нарциссы. — Отец был младше ее матери, отец женился на другой, став вдовцом, я знаю. — Отлично. Моя мать…умерла спустя 7 лет после моего рождения. Она рассказывала нам о Ведьмах. Потом о Ведьмах стал рассказывать мой старший кузен. Отец вскоре тоже умер… — Интересно, крестная пережила крестника, — фыркнула я. — И стал кузен королем, пока я не стану полностью готов к управлению страной. Кузен тоже рассказывал много историй о Ведьмах. — Сомнительный выбор, — смеюсь я. — Точно. Взрослые крутили пальцем у виска, но у нас выбор был не сильно огромный. Или вы, или всякая недружелюбная нечисть. — А что не так? Некоторая нечисть очень симпатичная. Найдэн хотела себе одну, но я запретила об этом даже думать! — Найдэн — твоя сестра, если я верно помню? — Да. Ведьмы и сами сестры. И вообще — как ты можешь называть нечисть симпатичной? Ты же с ней борешься! Боролась, — тут же исправляется он. — Это никак не влияет на то, борюсь я с ними или нет. Кроме того, многое выдумывают, преувеличивают. Например, среднестатистический вампир может выглядеть как я. Да и вообще. Я сама нечисть! — Тут да, ты симпатичная. Ты права. — Вовсе нет. Найдэн была намного красивее…       Я отвернулась. Воспоминания о сестре причиняли боль. — И все-таки, некоторая нежить ужасно жуткая! — Ты преувеличиваешь, — улыбаюсь я. — Например, у леших…что ты о них знаешь? — Деревянные, а глаза…жуткие! — Неправда. Деревянные — лукотрусы. И то — не деревянные, а выглядящие как росток. А на деле лешие — весьма нестрашные духи, выглядящие как животное. Глаз у них вообще нет. — Конечно, пустые глазницы намного лучше!       Я смотрю на него, а через секунду слышу звук, настолько непривычный, что даже не сразу поняла, что его издаю я. Тихий звук был смехом. А может, я его не узнаю из-за того, что при жизни он…был другим. Более мелодичным, красивым.       А ведь это так. Я слишком привыкла к нечисти, чтобы ее пугаться. Это принцы всякие и проходящие мимо люди — неженки, не видящие их настолько часто, насколько часто видели их мы. — Возможно ты прав, и их вид слегка пугает. — Слегка? Ладно, продолжаю.       Я киваю — Остальным было все равно, что слушать, а вот мне…я любил мамины рассказы о Ведьмах. Но рассказы Сириуса сильно отличались от рассказов мамы, поэтому я полез за правдой…собственно, Сириус и рассказал, что вы ели детей, что… — Я поняла. — Я просто хотел это уточнить у тебя, поэтому… — Ближе к делу. — перебила его я, понимая, о чем он. — Да-да, конечно. Мне не было ничего интереснее, чем истории о храбрых девушках, рискующих собой ради остальных. — Многие сказки скрывали всех кошмаров, которые мы проживали. — Ты говорила… — Это здорово в теории. Ты ежедневно боишься, что могут собрать всех Ведьм, сказать, что сегодня идем бороться с нечистью, что ты можешь умереть. Это не то, что говорят в сказках. — Могу продолжить? — Конечно. — Меня увлекали рассказы матери и кузена. Многие обожают Сказ, как Ведьма спасла детей от водяного. — Каммила. Я тоже о ней слышала. — Слышала? — Я ее не застала. Она умерла за 300 лет до меня. — До твоего появления, или смерти? — Ха-ха, — с сарказмом смеюсь я. — Твой искренний смех лучше. — Да ну? — Ну да. — За 300 лет до рождения. — Ясно. Честно говоря…я восхищался твоей историей, Гермиона. — Он, — Маг подгоняет коня и догоняет нас, — он мне все уши про тебя прожужжал. — Не верю. — Но это так. — Знаешь, мною восхищаться нечего, — вздыхаю я и смотрю вдаль, — я умерла. И все. Как и любой человек. — Но ведь ходить по земле лучше, чем лежать в ней.       Я оборачиваюсь на Мага. Он вновь отстал. Он, словно статуя, едет и смотрит только вперед. Я не могу видеть черт его лица. Только глаза — изумрудные и холодные. Даже нос — и тот скрыт странной тканью, словно потертой. Какой он под этой странной тканью? Фигура тоже скрыта. — Почему Сын Смерти помогает короне? — Сын Смерти? — Тот же Маг Смерти. — А. Ты же знаешь, что Маги Смерти, или некроманты, или, как ты сказала, но уже устарело, Сыновья Смерти, появляются только там, где они действительно необходимы. И когда. Их бесполезно искать. — Я знаю, но… — После исчезновения Ведьм начались особенно сложные времена. Люди обвиняли тебя в том, что ты наслала проклятие на всех. — Но это не так! — Я верю тебе. Но как это доказать? Нежить все так же нападает на людей, но… — Но они не получают защиту. Значит, чтобы доказать, что проклятия нет, я должна защищать людей. И из-за этого ты меня поднял? — Нет. Вовсе не из-за этого. Дай договорю. Все надеялись, что защита будет со стороны Магов Смерти. Но они отказались. Отказались выполнять вашу работу. И не просто отказались — исчезли. Никто их не видел. Поэтому Ведьм стали бояться. Конечно, даже всех Магов Смерти уничтожили! — Это не так! — Я знаю. Поэтому я послал Мага одного. Чтобы доказать, что ты ни в чем не виновата. — Ведьм ненавидят. — Знаю. Но это не из-за тебя, ты знай. — Из-за меня, — не соглашаюсь я. — Я продолжу. Маги Смерти, как и Ведьмы, тоже люди. И им нужно питание. А кто платит щедрее короля? Или принца?       Я разозлилась. — По-вашему, он работает только из-за золота? — Не только, Гер… Цветочек, не только. Говорят, Смерть потеряла свою значимость. — Она не могла. — встревает Маг, — Смерть будет всегда. От нее не деться. Никому и никогда. Все мы умрем. Это лишь вопрос времени. — Это точно, — соглашаюсь я. — Ты уже не споришь, маленькая Ведьмочка? — Не называй меня так! — злюсь я. — Моя маленькая Ведьмочка бесится? — Убью! — Давай, попробуй! Чтобы ты знала, если ты воткнешь в меня нож, тебе и самой будет ужасно больно, пока не умрем мы оба. — А если ты выживешь? — То я кое-кого задушу. — Мне это не страшно. — Тогда упокою. — Напугал вампира кровью, — смеюсь я. — Не успеешь отомстить… — Ничего. Успею. Как минимум — тебе. — Тише! Не ссорьтесь. — Шотландия…в каком она состоянии? — Мы в состоянии войны с ней. — Правит… — Рон Уизли-младший. Младший сын твоей несостоявшейся жертвы, моя малень… — Я сейчас тебе эту Ведьмочку так покажу! — вспыливаю я, — Мало не покажется. — Ой, боюсь-боюсь! — хихикает он.       Почему это меня не так уж и бесит? Почему даже скорее наоборот — почему я хочу, чтобы он называл меня его маленькой Ведьмочкой? Почему это мне…нравится? — Знаешь, если я не ошибаюсь, Рональд сначала отдавал управление крестнику. — Кто крестник? — Покойный Гарри Джеймс Поттер. Погиб в 10 лет. — Из-за чего…война? — Из-за тебя. — То есть? — Из-за того, что сделал Рональд, мой дедушка изгнал его из Англии. Он сам стал правителем. С ним еще уехал Министр… — Альбус Дамблдор? Его нужно было изгнать тоже. Он тоже приложил усилия… — Как? — Подговорил Рона. Он знал, что Ведьмы убивают женихов, подставляя под несчастный случай, поэтому спас его, уговорив убить меня. У меня на груди — один результатов пяти ударов ножом, — я слабо улыбаюсь. — остальные были слабее. И…не касались сердца и легких. — Ты так просто об этом говоришь… — Конечно. Я уже мертва. Мое сердце не бьется. И не факт, что начнет. — Что ты…чувствовала? — Боль. Нескончаемую боль. Я…молилась Богине, чтобы она меня забрала как можно скорее. Сначала болели лишь места ударов. Потом — все тело. Элизабет говорила…погоди. Она говорила, что именно боль во всем теле чувствовала, став Старшей. Неужели… — Значит, ты все-таки была Старшей? — Похоже на то…можешь дальше рассказать о войне? — Ладно, — фыркает он, — обычно девушкам интересно другое. — Я не как все. Будь на моем месте Найдэн, она бы не стала спрашивать о войне. Не стала бы рассказывать о смерти. Она более нежная…была. Рассказывайте, принц. — Хорошо. Первое время битва не успевала заканчиваться, как начиналась новая. Сейчас же лишь небольшие столкновения. Небольшие — если сравнивать с тем, что было. Открыто война не идет, но убиваем сразу, когда кто-то пересекает границу.       Я отворачиваюсь. Я подвергла ужасной опасности людей. Ладно, нежить. Ее временно можно умертвить. Намного опаснее люди. Человек убивает человека, появляется нежить. И нужно бороться с нежитью. Война — ужасно. Это инкубатор новой нежити. Это очень плохо. Особенно когда нет Ведьм. — Не переживай, Цветочек. Мы сотрем их с лица земли. Клянусь. — Не всегда принцы и герцоги сдерживают обещания. — Я — не Рон. Запомни. — Я помню. — Я постараюсь тебе помочь отомстить. И если я смогу это… — я поднимаю на него глаза, чего блондин и ждет, а затем продолжает, — то сделаю ради тебя.       Но почему я не верю ему?