Зимой на набережной.

На улице идёт снег. Ещё только начало зимы, а уже так холодно, но тем не менее это ни капельки не портит настроение. Вполне себе весёлые люди возвращаются домой после работы, подростки со школы домой, они громко смеются и играют в снежки, лепят снеговиков. Лучше поры и не придумаешь. Двое парней медленно идут по набережной. Слишком близко друг к другу, так, что их тела чуть ли не соприкасаются, немного ближе бы только и.. Николаю до боли хочется сжать чужую ладонь в своей, но он не может этого сделать. Дома бы даже не думал о том, чтобы ограничивать себя в подобном, но сейчас.. Лучше не стоит делать. И он сдерживается. Только разве что кидает быстрый взгляд на чужую руку.. В варежках, простых, но таких тёплых.. Мило. На лице появляется тень улыбки. Ему их предлагали чуть раньше, но Коля, конечно, отказался и тут же считай, что получил в лоб со словами «В следующий раз даже спрашивать не буду! Руки уже вон какие красные, быстро в карманы спрячь, дурачьё!» Друг у него такой заботливый. Да только вот вывел на улицу того именно Гоголь, чтобы подышать свежим воздухом и немного отдохнуть от работы. Снег хрустит под ногами. По правую сторону находится неописуемый пейзаж в виде зимнего моря, покрытого корочкой льда, и чистого неба, но смотреть хочется совсем не на него..А на парня, что шагает рядом. На его голове шапка-ушапка, такая белая и тёплая на первый взгляд. Кончик носа красный. Белокурый думает о том, что было бы неплохо завести его в кафе, да хорошенько отогреть. Оделся то, как капуста, а всё равно мёрзнет. Да будто он сам по себе лучше? Шапки нет, да и шарфа тоже. Зимнее пальто на нём застёгивали буквально насильно. Только даже так гетерохромный практически не мёрз, в отличии от Достоевского, который и летом готов был ходить ровно так же, как и зимой. Останавливаясь, Николай опускается на корточки и начинает сгребать снег руками, формируя небольшой комочек. Не замечая рядом с собой спутника, Фёдор останавливается в след и лишь поворачивает голову назад, как видит что в него уже снежок, который попадает прямо в спину. —Тебе делать что ли нечего? – Вздыхая и закрывая глаза, произнёс темноволосой. Ну и что вы ему прикажете делать с этим ребёнком? – Долго ты там копаться ещё бу.. – И реприку прерывает новый снежок, прилетевший прямо в лицо. —Много болтаете, молодой человек! ,– Съязвил Коля, да залился громким смехов, видя выражения своего друга. До чего тот ему напоминал недовольную крыску. —Ах ты ж! Одним движением он убирает отстатки снега со своего лица и рывком оказывается около проказника, после чего валит того на землю, не чувствуя сопротивления, и нависает сверху. Затем пришло осознание всего положения. Щёки заливаются румянцем, хотя, казалось бы куда краснее то? Мороз и так постарался. Яновский затихает, да смотрит снизу вверх, удивлённо распахнув свои разного цвета очи, таращится. Почти ни одного человека рядом, есть конечно несколько, но они сейчас далеко, так, что эти двое находятся вне зоне их видимости. Полный обзор на улицу загораживает.. Бетон? Это был цветочный горшок. Смешок. Завалились то они прямиком на пустующую, в это время года, клумбу. Белокурый до сих пор хлопает глазами, но как видит на чужом лице смущение, то в его голову проникает одна глупая, но наверное того стоящая, мысль. Он видит, как Федя приоткрывает рот, уже готовым извиняться за то, что происходит, но на его губах практически моментально оказываются чужие. Так тепло. Коля всем телом чувствует, как тот вздрагивает. Понимает, что тот начинает отстраняться, побоявшись того, что из заметят, но обнимает Достоевского, прижимая с новой силой и укладывая одну руку на чужую голову, чтоб продлить этот момент хоть ещё на несколько секунд.. В перерывах тёмноволосый что-то шепчет, прям еле слышно, но уже сам тянется вновь к чужим устам, заново впечатываясь в них. Ближе, хочется быть ещё ближе к этим мягким губам.. Он лежит на белокуром, изредка соприкасаясь с холодным снегом кончиками варешек, что намокли, и которые крепко держали чужие щёки. И почему-то становилось всё теплее.. Оба чувствуют как поцелуй становится всё глубже, как им двоим не хватает воздуха. И Фёдор выдыхает, издавая тихий стон, так, чтобы точно никто не услышал, кроме Гоголя. Нижний видит до того смущённого друга, настолько сейчас он мил.. Да к чёрту. Убирая минутную нежность, прикусывает чужую нижнюю губу, слыша, как тому это нравится. Проводит по ней языком в последний раз и спустя несколько секунд отстраняется. Оба тяжело дышат. Оба внимательно смотрят друг на друга. —Чёрт возьми.. ,– Шепча, Федя отводит взгляд в сторону и вытирает уста ладонью. Белокурый следил за этим, скорее всего неосознанно, начиная думать о том, что всё происходящее сейчас для него так.. Так правильно? Закрывает глаза, чтобы убрать множество лишних мыслей, а в голове творится сплошной бардак, среди которого чётко выделяется лишь образ его друга. Но приподнимая веки, видит как тот легко улыбается и затем аккуратно встаёт, протягивая тому руку и помогая подняться. Пришлось обтряхиваться, ведь оба были в снегу. —Пойдём в кафе? ,– Предлагает Гоголь, ожидая ответа, ведь мысль о тёплом помещении так манит, а особенно горячий кофе, от которого бы они вместе не отказались. —Пойдём. ,– Кратко ему отвечают вслед, а после берут за руку, ведя к самому ближайшему заведению, где смогут спокойно посидеть. И всё же, никто их не заметил. Это радовало. Дальше двое друзей идут бок о бок по заснеженной набережной..