Shadow fight

      После утомительного разговора с Хваном Феликс, купив бутылку виски и пачку сигарет, поехал домой. Здесь все напоминает о Чане. Домашние тапочки, раскиданные в разные стороны в прихожей, все еще ждут своего хозяина. Недопитый утренний кофе давно остыл и, скорее всего, начал иссыхать, но выливать его никто не собирается. Как и заправлять постель в комнате брата, и, уж тем более, стирать постельное белье, пропитавшееся таким родным запахом.              В горле встает неприятный комок, когда взгляд падает на совместную фотографию в рамке, расположившуюся на рабочем столе около компьютера. Братья улыбаются, светя белоснежными зубами, держа в руках стаканы и приобнимая друг друга за плечи. Здесь Феликсу исполнилось восемнадцать и они с Джисоном, который взял с собой своего теперь уже бывшего парня, и Чаном отправились праздновать в бар. Там они в стельку напились и разбили бармену нос. А нечего было катить свои гейские яйца к пьяному Ликсу. День закончился разборками с полицией и впоследствии решеткой, за которой оказались четверо друзей. Весело, однако.       Грустная улыбка трогает губы, а из уголка глаза течёт соленая капля тоски вперемешку со скорбью.       — Я не хочу верить, Чан. Это неправда. Приди сейчас домой, обними меня так крепко, насколько сил твоих хватит, и скажи, что это просто твоя очередная глупая шутка, — Феликс держит в руках фотографию и обращается к застывшему на ней счастливому лицу брата, — Ты не можешь бросить меня.. Ты обещал! — шепот срывается на крик, разрывая пустую тишину комнаты. Пальцы так сжимают рамку, что стекло, хрустнув, трескается, — Прости.. Прости, что накричал. Мои нервы уже не выдерживают. Я стараюсь держаться, правда, но это так нелегко, — блондин падает на кровать, роняя вместе с головой жалобный стон и смотрит в потолок.       Спустя два часа слова Феликса становятся бессвязными, опьяненными выпитой до капли бутылкой виски. Покрасневшие то ли от горьких слез,то ли от алкоголя глаза смотрят на входную дверь. Глухой стук, кажется, не прекращается уже добрых минут сорок, как и голос приятеля не затихает, умоляя впустить его. Голова не соображает, а ноги не держат, пока Ли медленно приближается к прихожей. Все вокруг размыто, будто в глаза мыло залили.       — Ликс, прошу тебя, открой! Ты живой там вообще? — еще десять минут и Джисон будет звонить в полицию, честное слово. Хоть друг и вел себя спокойно сегодня, попытку воссоединиться с только умершим родным человеком никто не отменял, — Ли Феликс, мать твою, открывай живо! Я сейчас.. — не успевает угроза сорваться с губ, как щелкает замок и перед Ханом показывается оно. Оно — это убитый в хлам блондин с краснющими опухшими глазами, облитой непонятно в чем оверсайз футболкой и пустой бутылкой в руках, — Господи..       Феликс молча разворачивается и кое-как начинает идти в сторону гостиной, держась попутно за стену, петляя ногами. Джисон осторожно входит в дом, закрывает за собой дверь и следует за ним. Злость понемногу отступает, давая место облегчению и, как ни странно, радости. Он невообразимо счастлив, что не нашел друга повешенным, или, что еще хуже, лежащим в ванной со вскрытыми венами. А пьяный Ликс это цветочки по сравнению с картинкой, которую держал Хан в голове, пока пытался достучаться до него.       — Мог бы и меня позвать, вместе бы нахрюкались, — Джисон расслабленно садится в кресло, кладя одну ногу на другую и скрещивает руки на груди, — Решил утопить себя в стакане с виски? Знаешь ли, это не лучший способ унять боль в груди. Уж я то точно знаю, — губы поджимаются, пока глаза глядят на разбитого вдребезги парня. Внутри кошки скребут, пытаются процарапать путь на свет, вылезти из Хана, чтобы приластиться к блондину, утешить и дать нужную поддержку. Но он прячет это чувство подальше и широко улыбается, — Помнишь, как ты вытаскивал меня из депрессии? Тогда я знатно страдал по человеку, которому плевать было на мои чувства и, так называемую, любовь. В тот день, когда ты забрал меня из нашего с ним гнездышка, я потерял не только отношения, но и самого себя. Поэтому, я и советую тебе не повторять моих ошибок. Не зарывайся в воспоминаниях, не копайся в прошлом, и, самое главное, не вини себя, Ликс, — Джисон с головой погружается в темноту, которой жил буквально два года назад.       Перед глазами встает картина того злополучного дня. Квартира. Вернувшийся с работы уставший Хан. Стоны, доносящиеся из спальни и падающее с глухим грохотом в бездну счастливое будущее. Каждый раз, вспоминая бывшего любимого, рвота непрошено подступает к горлу, порываясь выйти наружу, очистить душу от густой грязи, пропитавшей своими соками нутро. Но если позволить желчи вырваться, боль забудется, сердце исцелится, а Джисон снова поверит в глупую любовь и отдаст себя на растерзание в чужие руки. Этого он боится больше всего.       Кажется, Хан не заметил, как залип в одну точку, сверля взглядом уснувшего Феликса. Встав с кресла, он накрывает друга пледом, который до этого, почему-то, валялся на полу и мягко целует того в лоб, едва касаясь губами.       — Доброй ночи, Ликси, — Джисон подходит обратно к креслу и ложится на него, свесив ноги через подлокотник. На удивление, сон молниеносно туманит разум, выключая все мысли парня.

***

       "And I know there's a blade where your heart is, and you know how to use it",— играет в наушниках, пока Хенджин наносит жесткие удары по пневмогруше и следит за ее движениями. Три отскока, как учил отец. Один.. Два.. Три.. Новый удар в самый центр теперь уже левой рукой.       — And you can take my flesh if you want, girl. But, baby, don't abuse it, — слова давно заученной песни любимой группы сами льются из уст парня, чего тот даже не замечает, увлеченный тренировкой. Очередная капля пота бежит от виска к шее, оставляя за собой мокрую дорожку, отливающуюся блеском от света ламп. Хенджин не обращает на нее внимания. Он и так весь взмок, а майка прилипла к телу, очерчивая кубики и мышцы на спине.       Сегодня первый день обучения того странного светловолосого парня, который должен прийти примерно через минут двадцать, если конечно пунктуальность входит в его личностные качества. Он, кстати, довольно симпатичный по меркам Хвана. Тот питает слабость к длинным блондинистым волосам, хрупкому телу и пухлым губам в форме бантика. Надо же, Ëнбок подходит под каждый пункт списка "идеальный парень", даже не напрягаясь. Вдобавок, вписывая туда свои яркие веснушки и маленькие руки с такими же миниатюрными пальчиками. "Так и хочется пройтись по ним языком," — неожиданно для себя думает Хенджин и тут же, зажмурив глаза, вертит головой, отгоняя дурные мысли в сторону.       Боксерские перчатки летят в сторону, после чего тыльная сторона ладони проходится по лбу, собирая капельки пота, что продолжают стекать по скулам и носу, оставаясь висеть на его кончике. Первая мысль, появившаяся с окончанием тренировки, ведет темноволосого парня в душ. Не появляться же перед Ëнбоком в таком виде. Прохладная вода приятно обволакивает разгоряченное тело, остужает его, принося райское наслаждение. Хенджин направляет струи душа прямо на лицо, параллельно думая над своей недавней мыслью. Может, попробовать сблизиться с этим блондином? А вдруг он гетеросексуален? Хотя его большие глаза, бегающие по прессу Хвана после вчерашнего душа, заставляют думать об обратном. Но это же ни о чем не говорит. Или все же..       Обтерев себя махровым белым полотенцем, Хенджин выходит из ванной комнаты и оглядывает себя в зеркале. Красавец. В спортивной сумке лежит худи бордового цвета и черная майка. Выбор падает на более открытую вещь, ведь надо же как-то привлечь внимание Ëнбока. Хоть и таким коварным способом. Хван ехидно улыбается своей мысли, чуть взъерошивает мокрые волосы и направляется в тренажерный зал.       Там его уже ожидает блондин, затягивающий пушистые волосы в хвост на затылке.       — Я думал, ты опоздаешь.       — С чего бы это? Я похож на безответственного человека? — оглянувшись, Ëнбок вскидывает брови в ожидании ответа.       Термобелье настолько вкусно облегает все выпирающие части тела подопечного, что Хенджин некоторое время беспардонно пялится на него, закусив нижнюю губу. Жаркий взгляд проходится сначала по шее, опускается к груди и резко переключается на пах. Боже, у него сейчас слюни потекут.       — А? — проморгавшись, он возвращается к лицу объекта восхищения, — Извини, задумался. Нет, ты не похож на безответственного, просто.. Почему-то я подумал, что ты не придешь вовремя, — Хван замечает брюки и рубашку, аккуратно сложенные на стуле, — Ты сюда сразу после работы?       Ëнбок кивает и торопливо убирает одежду в сумку, после чего слышится вжикание замка.       — Ну, что? Начнем?       Хенджин начинает с разминки, показывая как правильно нужно растягивать мышцы перед боем. Новичок, к удивлению, старательно выполняет все упражнения, ни разу даже не издав усталого вздоха или недовольного мычания. Хван внутренне ликует, потому что дико не хотелось бы выслушивать привычное нытье по типу "когда мы уже закончим". Сделав все нужные и ненужные (просто уж очень хотелось посмотреть как Ëнбок будет выглядеть в коленно-локтевой позе) манипуляции по растяжке мышц, парни приступают к второму по важности пункту и подходят к тренажерам.       — Ноги или руки? — Хенджин выжидающе смотрит, скользя взглядом по пухлым губам, медленно открывающимся в момент тяжёлых вдохов и выдохов.       — Давай начнем с этого, — парень указывает на тренажер для проработки мышц ног и ягодиц. Сегодня судьба, однозначно, улыбается тренеру, отчего в глазах у него появляются яркие искорки, — Эй, хватит пялиться на меня!              Ответа на возмущение не следует. Хван спокойно подходит к тренажеру и показывает, как на нем нужно заниматься, сопровождая все устными инструкциями:       — Разводишь колени вот так, и возвращаешь их в исходное положение. Затем повторяешь эти действия столько, насколько тебя хватит, — ухмыляется.       Раскрасневшиеся щеки Ëнбока превращаются в пунцовые, прибавляя к недавнему раздражению нелепое смущение. Когда он выбирал этот тренажер, совсем не думал, что ему придется раздвигать ноги перед тренером. Идиот. И все же он выполняет указания, слушая голос Хвана, дающего отсчет.       Ëнбок уже на протяжении часа качает пресс, руки и ноги. Мышцы болят, а дышать становится все тяжелее с каждым движением.       — У меня сегодня бой, придешь посмотреть? Думаю, тебе пойдет на пользу, — Хенджин, сидящий на соседней "машине здоровья", исподлобья смотрит на блондина. Тот останавливает беговую дорожку нажатием кнопки и, постепенно уменьшая темп, сходит с нее.       — Надеюсь, ты не опозоришься передо мной, — подмигивает Ëнбок и вешает на плечо полотенце, отправляясь в гостевой душ.

***

      Граненый стакан летит в стену, разбиваясь на сотню осколков. Чувство такое, будто стекло и внутрь Феликса попало, разрезав все живое внутри. Удивительно, как удалось сдержать всю эту пылающую ненависть и не наброситься на Хвана. Его черные глаза хотелось вырвать, пока они жадно разглядывали интересные участки тела, гуляя от губ до, мать вашу, члена. Мерзкое похотливое животное. Надо бы позвать на ночь какую-нибудь элитную проститутку, чтобы вылить на нее всю ярость и негодование.       Тяжесть всей ситуации пока что только пылью начинает оседать на плечах. Во что месть ввязала Феликса? Заставляет показывать гейскую натуру, хотя той никогда и не было. Мужчины никогда не привлекали в сексуальном плане, только если внешностью. Но это ведь нормально — восхищаться чьей-то красотой, неважно какого пола человек. Отец с детства твердил: "Мальчики должны любить девочек. Так пожелал Бог, сынок, и этого не изменить. Если ты полюбишь мужчину, не сможешь познать отцовство, а это одна из главных задач в жизни — родить ребенка". Перечить этим словам Феликс не собирался, и сейчас мнения своего не изменит.       Феликс накидывает на себя ветровку и выходит из дома. После занятий с Хенджином он успел перекусить, пока подписывал бумаги по работе, и несколько раз покурить. Шесть сигарет за час, если быть точнее. На сегодня личный водитель попросил выходной, поэтому Ли сам садится за руль.       Ночной город освещается яркими фонарями и горящими вывесками магазинов, что придает особенную волшебную атмосферу. На небе рассыпаны мелкие сияющие звезды, а где-то скраю виднеется луна в форме полумесяца. Проходящие мимо люди громко смеются, складываясь вдвое и держась за животы, после чего продолжают свой путь, как ни в чем не бывало. С другой стороны дороги на лавке сидит парочка. Мужчина в светло-коричневом пальто бережно держит девушку за подбородок, что-то говоря ей с широкой улыбкой на лице. Феликс отводит взгляд от влюбленных, крепче сжимает руль и жмет педаль газа, когда светофор загорается зеленым.       Бойцовский клуб встречает Ли огромной очередью, оглушительным гулом и толпой людей, рвущихся пройти первыми в здание. В кармане вибрирует телефон, а на экране высвечивается ненавистное "Хван".       — Слушаю, — отвечает блондин, прочистив горло.       — Хэй, Ëнбок, не трать время на очередь у главного входа. Я жду тебя сзади клуба, поторопись, мне скоро выходить на ринг, — пока Хенджин информирует о возможности проскочить мимо ярых фанатов, Феликс уже подходит к нему вплотную.       — Я здесь, — шепот, сопровождаемый горячим дыханием, доносится до уха тренера, отчего тот пугается и буквально отпрыгивает в сторону, выпучив глаза.       — Фух, зачем так пугать?       — Я и не такое умею, — хмыкает Ли, подергивая бровями, — Пошли, посмотрим насколько ты хорош, учитель.        Лампы освещают только малую часть пространства своим теплым светом, поэтому атмосфера кажется слегка мрачной, пока парни идут по длинному коридору в сторону трибун. Не пойми откуда взявшееся волнение маленькими шагами подкрадывается к Феликсу, постоянно напоминая о себе пропажей слюны во рту и завязавшимся в узел желудком. Он нервничает, предвкушает самолично лицезреть как Хенджин будет плеваться кровью, если соперник попадет по челюсти. Картинка перед глазами встает жуткая, что безумно нравится будущему мучителю Хвана.       Щелчок изящными пальцами перед носом вырывает Ли из раздумий и перед собой он видит ринг, огороженный кроваво-красными канатами и заполненные ревущими людьми скамьи, что расположены по пять рядов от каждой стены помещения. Хенджин что-то говорит, но Феликс ничего не слышит и смотрит на губы, шевелящиеся достаточно медленно, чтобы он понял все без звука.       Плохо дело. Взгляд застывает на редко выглядывающем изо рта языке, который поблескивает от влаги. Верхние зубы моментально закусывают нижнюю губу, пока Ли пытается выгнать из головы туман, застилающий все разумное, что еще осталось в голове. Понять смысл слов, которые пытается донести темноволосый, теперь становится невыполнимой миссией. Хенджин, заметив, что Феликс встал в ступор, указывает рукой на единственное свободное место прямо около ринга и уходит обратно по коридору.       "Блять. Блять. Блять. Это что такое было?" — первая мысль, пришедшая после рассеивания смога, окончательно отрезвляет блондина. Вопрос не радует своим исчезновением ни когда Ли садится на свое место, ни в момент оглашения имен сегодняшних бойцов, и даже ни с появлением голого торса Хвана в поле зрения. Стоп. Голый торс?       — Твою ж мать... — в голос восхищается Феликс, пока наблюдает за перекатывающимися под кожей мышцами Хенджина, который, между прочим, уже начал бой.       Первый удар забирает себе противник, попадая в напрягшийся пресс, и в миг отскакивает подальше от Хвана. Тот не отстает, целится кулаком в голову, и по всей видимости, ломает нос мужчине в синих шортах. Кровь брызгает в стороны, а Ли внутренне трепещет от радости. Непонятно, из-за победы Хенджина, или же из-за его же скорченного от боли тела после соприкосновения вражеского колена с ребрами.       В двух раундах по всем фронтам выигрывает Хван. Начинается третий. Спустя минуту пухлые губы, которые совсем недавно завораживали взгляд в немом разговоре, целуют канвас, а из приоткрытого рта течет кровавый ручей, образуя лужицу. Всё, как представлял Феликс. Обратив всё свое внимание на Ли, Хенджин пропустил удар в челюсть, поэтому сейчас к нему подбегает судья и проверяет пульс.       — Минсо, потеря сознания! Скорее! — кричит мужчина в черной свободной футболке.