Чёртов лунный свет

Июль 2020 — Еще шаг, мы практически пришли… аккуратно, порог, — Дамиано завел своего брата в помещение, где вся мебель все еще была застелена белой тканью. — Я уже говорил, что мне становиться страшно от твоих идей? — Якопо остановился в центре, сам того не зная, и начал протягивать руки к повязке на глазах. — Всего лишь несколько сотен раз, — рассмеялась откуда-то сбоку Вик, испугав своим неожиданным ответом Давида-старшего. — Вик? — слепо вертел головой Якопо, теряя терпение. — Всё, Дам, я снимаю эту хрень с моих глаз! Дамиано подошел к Вик, обнимая её одной рукой. Пока пальцы брата снимали черную ткань, пара многозначительно переглянулась, ожидая на реакцию парня. Глаза Якопо расширились от удивления, когда он начал оглядывать помещение: посреди дальней стены, декорированной темно-коричневыми кирпичами, был врез из деревянных балок похожего оттенка. Остальные три стены были намного светлее и с фактурной штукатуркой, а справа располагалась стойка, за которой уже стояла только что купленная техника. Вдоль левого огромного ряда окон, которые визуально увеличивали небольшое заведение, стояло шесть деревянных столиков. Давид-старший, не веря своим глазам, начал медленно изучать территорию. Обошел все помещение вплоть от кухни до примыкающей террасы. — Дам, это… — голос Якопо рисковал вот-вот задрожать. — Да, чувак, это все твое, — Дамиано развел руками, оборачиваясь вокруг себя. Осуществить мечту Якопо и подарить небольшую кофейню, Дамиано считал своим семейным долгом. Таким образом он хотел его отблагодарить за всю поддержку на протяжении этих лет. Когда он в марте соглашался помочь Джорджии, то сразу же подумал о брате. Его семья не была баснословной богатой для финансового удовлетворения всех инстанций, которые обязательно находили небольших предпринимателей и вытряхивали все до последней копейки. Поэтому мечта Якопо владеть небольшой кофейней в тихом квартале города всегда отходила на второй план, пока он сосредоточено залезал в Интернет в поисках дополнительного заработка. Джо пообещала взамен решить все вопросы с документами, даже уладила вопрос со страховкой. За Дамиано оставалась лишь малая часть, которая благодаря успеху их группы стала выполнимой, — финансы. Он все время созванивался с разными риэлторами, подбирая наилучший вариант. И вот перед своим отлетом в Париж, Сольери передала ему красную папку с бумагами, которая сейчас лежала перед глазами Якопо. — Дамиано! — брат кинулся обнимать его за шею. — Спасибо! Это так… так много значит для меня! — Эй, ты меня сейчас задушишь, и некого будет благодарить, — с облегченным вздохом отстранился младший брат. Вик наблюдала за всей этой картиной с улыбкой, ведь сама давно знала о целях Якопо на будущее. Родители парней не разделяли их взглядов на будущее: они всегда считали, что лучше найти работу со стабильным заработком. А небольшой бизнес и музыка никак не относились к этой категории. Сегодня вы есть, а завтра нет. За эти две недели, после её возвращения домой, жизнь наконец-то начала налаживаться. Хоть каждые четыре дня Вик все еще должна присутствовать на сеансах психотерапии, разговаривая с Габриэллой, которая немного поубавила свою заносчивую позицию «я-сама-знаю-о-чем-тебя-спросить», но теперь она проводила свободное время с самым близким ей человеком. Однажды Дамиано появился на её пороге с самого утра с двумя огромными корзинами и безапелляционно потащил девушку с собой на пикник. На лужайке у озера они провели весь день, не замечая скорость часовых стрелок. К сожалению для влюбленных время — субъективно, и с последними алыми лучами солнца они поспешили обратно домой, пока отец Виктории не подал их в розыск. Де Анджелис чувствовала себя намного лучше, благодаря эндорфинам в крови, которые вместе с медикаментами приносили блаженный эффект: обезболивающее для тела, а поцелуи Дамиано — для души. Хоть швы на левой руке были давно сняты, басистка не могла полностью ею функционировать. Разглядывая четыре небольших шрама, де Анджелис ощущала себя уродцем, на которой всегда будет ярлык жертвы — даже чтоб правильно взять свою любимую бас-гитару, по которой блондинка ужасно соскучилась, пришлось позвать на помощь Давида. Созвездие Кассиопея — так в шутку называл эти полосочки Дамиано, нежно целуя каждую из них. Насколько бы далеко их страсть не заходила, вокалист не спешил переходить чёрту, призывая Вик быть благоразумной и потерпеть, чтоб не напрягать организм. В такие секунды бешеного возбуждения ей хотелось побить своего парня. Свой парень. Даже мысленно произнося это словосочетание, тепло разливалось в груди, разгоняя кровоток. Он — её, и этого было достаточно. К удивлению Вик, Итан с Томасом вообще не отреагировали на эту новость, наверное, догадываясь обо всем с самого начала. Ведь не заметить искрящееся притяжения между этими двумя, которое после Лондона только возросло, было невозможно. *** Скрипнула входная дверь дома Вик, погружая девушку после душного воздуха в прохладную гостиную, где работал кондиционер. — Когда Якопо планирует открытие? — она прошла на кухню, доставая из холодильника две небольших бутылочки чая с лимоном. — Наверное через несколько недель, — Дамиано облокотился о стойку, наблюдая, как Чили забавляется со своей новой резиновой игрушкой, — у него уже есть на примете несколько людей, согласных работать на кухне. Небольшую паузу, возникшую в результате долгожданного питья, прервал звонок в дверь. Дамиано скосил глаза на часы, бормоча на ходу: — Надо же, Томас впервые решил порадовать нас своим присутствием вовремя. Но за дверью не оказалось никого. Цокнув языком — ну что за идиотская шутка? — Дамиано уже собирался вернуться к источнику прохлады, но его внимание привлек средних размеров белый конверт, который аккуратно лежал на плитке. Еще раз осмотрев дорогу, которая во время обеда казалась совсем вымершей, Давид быстро поднял оставленную вещь и оглядел её на предмет записок или марок. Ничего. От этого все инстинкты парня сразу же обострились, предвещая беду. Несколькими ловкими движениями итальянец разорвал бумагу, доставая сложенный пополам листок. Я так и думал, что ты, Дамиано, первым полезешь сюда, прекрасно зная, что письмо предназначается не тебе. Ну или не только тебе. Первое — оставь свои безнадёжные попытки меня выследить. Ты никогда не найдёшь меня, пока я сам того не захочу. Но в скором будущем нас, итак, ожидает занятная встреча. Второе — я всегда получаю желаемое. Надеюсь, ты прекрасно это разглядел на том видео, которое я оставил для тебя в качестве преждевременного рождественского подарка. И следующее мое желание предельно простое и такое короткое — ты. А может Вик. А может Джорджия. Я могу продолжить перечислять имена в алфавитном порядке, зная, как ты дорожишь близкими. Особенно после сегодняшнего семейного торжества. Признаюсь, меня чуть не стошнило. Третье — тебе никогда от меня не скрыться. Ты достойный того, чтобы жить со страхом под подушкой, ожидая на час расплаты, который обязательно состоится. Сейчас высылаю тебе свой второй подарок, хотя, наверное, стоило выбрать конверт побольше. Надеюсь, ты оценишь мое мастерство находится в разных местах одновременно. Многие ошибочно воспринимают, что власть заключается в силе, но истинной контроль — это информация. Я знаю все твои слабости, которые в итоге погубят тебя. На этом письмо без единой подписи заканчивалось, но она и не нужна была, ибо вокалист еще с первого предложения понял, кто адресант. Двумя пальцами парень нащупал что-то на дне конверта. Увидев содержимое, Дамиано немного затошнило — а он был уж точно не из крайне впечатлительных людей. Тут был десяток фотографий, на которых был изображен он в разные дни. Он и Вик у озера. Вик в гостиной читает книгу. Томас, идущий по улице. Итан, покупающий продукты в магазине. Его родители, сидящие на лавочке одного из центральных парков Рима. Даже Джо рядом со смутно знакомым ему мужчиной где-то в Париже. Но апогеем всего этого стала последняя фотография, где Якопо крепко обнимал Дамиано. Блядь, за ним сегодня следили, а он даже не заметил. Все изображения свидетельствовали о том, что съемка велась не случайно. И Давид знал, что случайность — это не то, чем будет руководствоваться Фредерико Бруно в своем безумие. *** — Ты не поедешь туда! — потеряв концентрацию, Дамиано сорвался на крик, опрокидывая стул. Встав из-за стола, он начал двигаться с одного угла гостиной во второй, как маятник, нервно теребя сигарету. Все планы избавиться от этой зависимости канули в Лету, снова возвращая в карман итальянца по три пачки гвоздичного никотина. — Дамиано, в Штатах живут мои родственники, которые…, — Вик закатила глаза, устало повторяя эту фразу, наверное раз в двадцатый за сегодня. — Да чёрта с два я тебя отпущу! — когда Давид был в гневе, к нему лучше было не подходить, а Вик добровольно лезла на эту амбразуру. — Тебе не придётся отпускать, если поедешь со мной! Вокалист перевел взгляд на Итана, который сложив голову на локти, пытался найти выход, не обращая внимание на повышенный градус беседы. Томас, наоборот, нервно грыз кончик карандаша, печатая что-то в ноутбуке. Со вчерашнего дня, когда они обнаружили письмо от Бруно, кажется изменилось все. Даже отношения Дамиано и Вик трещали по швам. Девушка вбила в себе голову, что на несколько месяцев им стоит покинуть Италию и погостить у своего дяди в Ванкувере, а Дамиано был категорически против этой идеи, ибо никак не хотел выпускать её из поля своего зрения. Друзья решили собраться в гостиной Вик, чтоб обсудить будущее, ведь они тоже попадали в список персон нон-грата Фредерико. — Мы не можем просто взять и исчезнуть. Вик, ему ничего не помешает приехать в Ванкувер, посмотри, он даже до Джо добрался! — эмоционально выпалил Дамиано, делая в голове пометку снова позвонить Сольери, ведь та уже три дня не выходила на связь. — Да послушай же ты меня! Он не успокоится пока не доберётся до тебя. Дам, прошу давай на несколько месяцев выедем с Италии, — умоляюще посмотрела на него де Анджелис, — тем более, что вопрос с квартирой уже решен… — девушка не закончила фразу, закусив щеку изнутри, будто бы наговорила больше, чем следовало. Какой еще нахер вопрос с квартирой? — Вик? — Я уже нашла покупателей, — ответила она, смотря прямо в глаза. Лучше уже раз умереть, глядя на него с уверенностью, нежели жалко существовать, отводя взгляд в сторону. Дамиано будто бы влепили пощёчину. Нет, он знал, что де Анджелис планировала продать свое жилье, но не ожидал, что все это произойдет так скоро. Да еще и за его спиной, будто бы вопрос о поездке в Америку был уже давно закрыт и поставлен на полочку. — Ты знал? — Давид спросил у Итана, который хотел оказаться где-угодно, кроме стен этой гостиной, которая становилась все теснее и теснее. — Дамиано, поехать на несколько месяцев в США это лучшая возможность, которой вы располагаете сейчас, — предсказуемо брюнет принял сторону девушки, — тебе тоже следовало бы не светиться сейчас нигде. Никто не знает, где Бруно сейчас, а от полиции давно уже не было никаких известий. — Ребят, я нашел, то издание, где он работал, и мы можем… — вклинился в разговор Томас, но его находка была проигнорировала двумя испепеляющими взглядами. Раджи вопросительно переводил взгляд с Виктории на Дамиано, не понимая в чем суть перепалки. Кажется, во время своих поисков, гитарист несколько выпал из реальности, полностью отдаваясь во власть монитору. Торкио лишь пожал плечами, молча объясняя: сейчас не время. — Как же прекрасно, что вы все решили, не ставя меня в известность! О таких друзьях можно лишь мечтать! — Давид ощутил вкус предательства. — Ладно ты, — он кивнул головой на Итана, — но ты, Вик, как ты могла принимать такое решение в одиночку? Блядь, да я чувствую себя лишним на этом сборище не подвергаемых сомнений вопросов, ведь как можно перечить самой Виктории де Анджелис! Давид развернулся и, громко хлопнув дверью — как за всеми законами классической ссоры — с ходу заскочил на свой мотоцикл, выезжая на дорогу. Его глодала обида на своих друзей и особенно на Вик. Видимо, она ставила возможность последнего слова выше их отношений, к которым они так долго шли. *** Сентябрь 2020 Осеннее солнце мягко проникало сквозь жалюзи, рассыпаясь тонкими полосками на одеяле. Под ним мирно спала девушка, которая наконец-то обрела смысл в своей жизни. — Доброе утро, — парень тихо залез к ней, оставляя череду мелких поцелуев на оголенных плечах. — М-м, Дамиано, ты вернулся, — она перекатилась на другую сторону, крепче прижимаясь к его груди, — еще так рано… — Ну же, малышка, скоро приедут наши друзья, — Давид настойчиво стягивал с неё одеяло, пока единственным источником тепла не осталось его тело. Он жадно втянул воздух, разрешая своим нейронам насладиться её прекрасным запахом. — Они приедут только вечером, — запротестовала его девушка, снова натягивая одеяло, — дай хотя бы еще час поваляться. Она удобно устроилась на его плече, тонкой ручкой обнимая грудь. Для Дамиано это были минуты блаженства, ибо впервые за все эти месяца он ощутил себя дома. В уюте. В безопасности. Девушка отсутствовала в Италии всего два с половиной месяца, но это время показалось вечностью. Давид наслаждался каждым часом, проведенным в её обществе, день за днём открывая всё новые стороны этого прекрасного человека, с которым был знаком много лет. — Я так люблю тебя, Джо. Дамиано посмотрел на Джорджию, которая снова погрузилась в сон, не слыша его фразу. Справа к нему на кровать запрыгнул Леголас, и медленно, как только умеют коты, потягивался. Питомец не спеша свернулся клубочком у свободной руки парня, и Дамиано, отрицая свое желание спать, невольно перенесся из реальности под тихое мурчание животного. Его ожидало идеальное пробуждение.