Чёртов лунный свет

Март 2020 — Стоп, стоп, стоп, Томас, сейчас твоя очередь играть свою партию на верхних нотах, — прервал репетицию Дамиано. Они находились в их студии на первом этаже, работая над новым альбомом. Надо было приложить максимум усилий, чтобы вернутся в прежнее русло. После трех недель безделья ребята одноголосно пришли к общему решению совершенствоваться в своей стихии. Уже было далеко за полдень, группа находилась здесь уже третий час и пока единственным результатом были перечёрченная вдоль и в поперек черной ручкой тетрадь, выпитые практически все запасы холодной воды и испорченные нервы друг друга. Сегодня был явно не тот день. — Почему бы не попробовать вариант, который я предлагала изначально? — поставила на пол свой инструмент Виктория. — Звучание бас-гитары было бы уместнее. Дамиано раздражительно закатил глаза. — Не пытайся перетянуть одеяло на свою сторону, — огрызнулся парень. Он и Виктория продолжали гневно сверлить друг друга взглядами. — Давайте, устроим перерыв, — поспешил успокоить разрастающиеся пламя Итан. Он вклинился между ними, якобы протягиваясь за бутылкой воды. — Замечательная идея, Итан, может кое-кто придет в норму, — Вик уже оказалась у двери, следуя за Томасом. — А может все дело в ком-то другом? — Давид не спешил сдавать свои позиции так легко. — Может все из-за нездорового чувства собственного величия? В душе итальянца полыхала злость и обида. Прошло несколько дней с того момента, как он уснул вместе с ней. Своими действиями Виктория нагло открыла в его душе глубоко спрятанный ящик, не заботясь о последствиях. Следующие разы остаться с ней наедине и поговорить не увенчались успехом — девушка придумывала бесконечный поток дел, которые так внезапно появлялись на пути. В сердце Дамиано коварно закрадывались мысли о том, что Вик его использовала. Весь негатив он старался выплеснуть в музыку, снова и снова придумывая строчки, переставляя их, ища правильные метафоры. Слова были для него пластилином, с которых он построил собственный город грез и мечтаний. — Что ты сейчас сказал? — блондинка резко направилась в его сторону. Итан лишь закатил глаза, бормоча что-то про детей, и вышел с комнаты, оставляя их наедине. — Нездоровое чувство собственного величия? — повторила Виктория, опираясь руками в бок. — С каких пор ты начал так думать? — Хм, дай-ка подумать, — Давид демонстративно задумался, — может с тех самых, как ты стала бешенной лживой сукой? Результат был мгновенный. Такой же мгновенный, как и ладонь девушки, которая со звоном опустилась за лицо парня. Казалось, что это и нужно было Дамиано. Боль. Она отрезвляла. Возвращала к истине, дарила освобождение. Давид всегда был падок на острые ощущение. Он наслаждался своим пребыванием на сцене. Наслаждался, как адреналин наполняет вены, вытесняя весь кислород. Обожал быть обожаемым сотнями, а то и тысячами фанатами. Это был его личный сорт героина, кристально чистый кайф, от которого сносило крышу к чертям собачьим. И сейчас у него явно была ломка, которая подкреплялась ядовитой яростью со стороны Вик. — Попробуй еще раз такое сказать, и ты очень пожалеешь, — четко прорычала сквозь зубы девушка. — Какая муха тебя укусила? Дамиано грустно улыбнулся, проводя рукой по длинным волосам, которые выросли за плечи. Неужели она не догадывалась, какой властью над ним обладала, раз он решил по-другому донести свою мысль? — Тогда я буду предельно ясно выражаться: прекращай свои игры. — Какие, мать твою, игры? — теперь был черед девушки зарыться обеими руками в свои волосы. — Что за бред ты несешь? — Я сотню раз пытался с тобой поговорить после той ночи. — Мы спали вместе бесконечное количество раз, говори точнее! — гаркнула девушка, но Дамиано видел огонек понимания в её глазах. — Не увиливай хотя бы в этот раз! Вик, я запутался, — он подкреплял свои слова широкими размахами руками. — Я не могу уловить твои намеки: то ты даёшь мне зеленый свет, то динамишь, как гребанного школьника. — Неприятное чувство для того, кто меняет девушек как перчатки? — колко выплюнула Вик, поднимая на него свой пронзительно синий взгляд. — А это тут при чем? — Дамиано гневно щелкнул челюстью. Вик только рассмеялась в ответ. Это был какой-то неправильный, сухой и совсем не заливистый смех. — Ну конечно, как я могла подумать…, знаешь, тот момент ничего не значил. Тем более для тебя. Ты ведь привык, что девушки толпами вьются вокруг. А я не собираюсь пополнять их количество! — Почему ты думаешь, что вообще знаешь мои чувства? — сократил расстояние Давид. — Почему ты решаешь за меня? — Потому что я знаю себя. И служебная интрижка явно не в моих приоритетах! Служебная интрижка? От шока он опешил, отступая от девушки. Вик считает, что для парня все это очередная игра? Спортивный интерес, лишь бы заманить подругу в постель? Она действительно не придает свое драгоценное внимание тому, как Дамиано лезет из кожи вон, лишь бы ей было комфортно? Не замечает, как загораются его глаза при виде её? Не видит, как в его душе давно уже объявлена война между желанием сохранить дружбу и быть поистине счастливым с любимым человеком? Ты идешь на гребанные уступки, сделки со своей совестью, устанавливаешь приоритеты, но никогда не требуешь ничего взамен, зная, что эти чувства могут быть не взаимными. Интрижка, говорите? — А знаешь? Плевать на твои намеки, плевать на то, что ты тогда все-таки хотела этого поцелуя, плевать на то, что наше общение за последние месяцы не раз переходило дружескую черту. И только попробуй, блядь, сказать, что это не так! — крикнул парень. — Если это твои очередные манипуляции, чтоб порадовать свое эго, то… — парень развел руками, показывая, что разговор окончен. Дамиано силой впечатал дверь в стенку и вышел с помещения, которое давило своим воздухом на барабанные перепонки с силой сродни ядерному взрыву. *** 187 минут. Прошло ровно 187 минут с той ссоры Вик и Дамиано. Девушка до конца не понимала… Чёрт, кого она пытается обмануть? Все она прекрасно понимала и жалела. Жалела, что поддалась внезапному порыву и позволила себе хоть на мгновенье увидеть в Дамиано не друга со школьных времен, не вечно опекающего старшего брата, а парня. Симпатичного парня, чьи взгляды на жизнь процентов на 80 совпадали с её собственными. Парня, который чувствовал настроение Вик даже на расстоянии. Парня, который, как оказалось, к ней испытывает… что-то. Служебная интрижка явно не в её приоритетах. Эти острые, как нож, слова врезались в её память, только подтверждая всю лживость выражения. Но она сказала правду. Приоритеты. Еще в начале создания их группы Виктория точно знала, чего хочет добиться. Любовь к кому-то из участников была бы слишком разрушающим, слишком ненадежным чувством, которое имело привычку перерастать в гнев, а то и в ненависть. Только имея платоническую дружбу можно было добиться результата, не отвлекаясь на личные драмы. Но только вот все пошло коту под хвост после их небольшого путешествия в Лондон. Это случилось так внезапно, будто бы весь самоконтроль сознания, над которым тщательно работа девушка, в миг испарился, не оставив за собой даже одинокого следа. Мало того, что они практически каждый день общались, так Дамиано начал посещать её сознание и ночью. В детстве нас учат, что мир сновидений — укрытие, где мы можем быть в безопасности. Только, скажите, о какой безопасности может идти речь, если Вик перестала доверять себе? Прошло 187 минут, и она понятия не имела, как вылезти из этого дерьма, не навредив никому. — Можно? — в проеме её комнаты виднелась голова Итана, который судя по звукам, что-то нес. — Входи, — безэмоционально ответила девушка. Ссора с Дамиано слишком её вымотала. Вернувшись в комнату, она все это время сидела у подножья кровати, не имея никаких сил смотреть на неопровержимое доказательство её помешательства. Белая майка и серые свободные штаны красовались на Итане, образ которого дополнял поднос в руках. — Я принес тебе перекусить, — парень аккуратно примостился рядом, — круассан с черникой и черный чай. Вик, не найдя в себе сил ответить, только лишь покачала головой. Она в очередной раз мысленно поблагодарила судьбу и того, кто придумал Фейсбук, за то, что в её жизни появился Итан Торкио. Этот длинноволосый парень с угольными глазами был на вес золота. Она каждый раз удивлялась его наполненному добротой сердцу. Как люди могут быть такими бескорыстными? Эта мысль заставила её глаза непроизвольно увлажниться. Чёрт, почему она становиться такой эмоциональной? — Я говорила, как мне повезло с тобой? — она медленно взяла горячую кружку в руки. — Всего лишь несколько сотен раз на день, — застенчиво улыбнулся Торкио. — Вик, что происходит? Еще одна отличительная черта парня — прямолинейность. Итан никогда не будет ходить вокруг да около, скрывая правду дешевой жалостью. Он прекрасно понимал, что за последнее время между де Анджелис и Давидом что-то начало происходить, поэтому не было смысла включать образ дурочки. — Это не так просто объяснить, — она грустно вздохнула, ломая круассан на маленькие кусочки. — У меня полно времени, чтобы выслушать. — Мне кажется, или я в него влюбилась, — Итану всегда было легко обнажать душу, зная, что он никому не разболтает. Торкио закинул голову на кровать, повторяя позу девушки: — Поэтому он будто с цепи сорвался? — Потому что он вроде тоже, — до чего же мучительно сложно было проговорить эти несколько слов. Язык словно отказывался делать лишние движения. — «Кажется», «вроде». Действительно сложно с вами. Любовь либо есть, либо нет. Третьего не дано, — он снова сел, заглядывая своими черными глазами в лицо собеседницы. — Что мешает просто быть вместе? Если ты сомневаешься в нем, то, поверь, то, что вижу я, совершенно точно можно назвать притяжением. Жаль, ты не видела, каким взглядом он смотрит на тебя. Ты бы точно не стала колебаться. — Нет, Итан, дело не в сомнениях, — чашка со звоном приземлилась на поднос, разбрызгивая чай. — Дело в будущем группы, — она перевела взгляд на потолок. — Что, если мы поссоримся окончательно? Что будет с нашей четверкой, когда атмосфера будет вечно напряженной и конфликтной? Не такого будущего я для нас хочу… Мы ведь даже еще не стали Битлз, а уже с ним грыземся, как кошка с собакой. — Вик, детка, ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь. Плюс ко всему, Томас и я только будем рады. Между нами девочками, он давно предлагает мне пари на счет того, когда вы уже переспите и не будете устраивать нам сцены, — заговорщицки прошептал Итан в попытках развеселить хмурую девушку. Де Анджелис в ответ несильно ударила его в плече. Спустя несколько минут тишины Виктория спросила: — Ты думаешь наш центр устоит? — отрывок из стихотворения на латинском казался до боли банальным, но в тоже время полностью описывающем ситуацию. — Наша группа сможет такое пережить, если ничего не получиться? — Трудно ответить «да» или «нет». Будет глупо не игнорировать искры между вами. Все зависит от обстоятельств. Сейчас в твоих руках все карты, и ты решаешь пасовать или идти ва-банк. — Спасибо, — девушка тихо проговорила, удобно устраивая свою голову на плече парня, — спасибо за все. Через полчаса Итан и Виктория спустились в гостиную, где их ожидал Томас. Парень нервно постукивал пальцами по только что настроенной гитаре. При виде друзей он резко поднялся на ноги. — Мы готовы продолжить репетицию? — Виктория закинула в рот остатки круассана, стряхивая с себя крошки. — Это вряд ли, — блондин протянул ребятам кусочек бумаги, на котором было всего две размашистых строчки. У меня остались незаконченные дела в Риме. Меня не будет несколько дней. Каждому из нас нужно многое обдумать. Берегите себя.

Д.

Незаконченные дела в Риме, когда уже три недели он живет за городом? Вик хотелось на все горло кричать, что за чертовщина происходит в этом доме. *** Наспех застегнутая куртка практически не сохраняла тепло. Вечернее мартовское солнце ярко блестело в зеркале бокового зрения на мотоцикле, на котором рассекал дорогу Дамиано Давид. Быстро переговорив с Мартой, уговаривая её всеми способами покинуть этот дом буквально на несколько дней, он за несколько минут собрал необходимые вещи в давно поношенный рюкзак, который свободно лежал за его плечами. На его удивление, Марта Дона быстро согласилась на его инициативу. Судя по новостям, пик заболеваемости начал спадать, рождая хрупкую идею на возвращение к прежней жизни. Ему надо было время, чтобы прийти в себя. Давид чувствовал себя отвратительно: его бегство было сродни трусливому, но такому необходимому поступку. Холодный ветер врезался в шлем, покрывал костяшки пальцев красными пятнами, но этого было достаточно, чтобы вытеснить из головы образ двух голубых глаз. Дамиано остановился на вершине холма, откуда открывался потрясающий вид на вечерний Рим. Его любимый город, который уже год не ассоциировался с домашней выпечкой и семьей. После телешоу на ребят свалилось огромное количество внимания, которое развратило душу парня. Но когда волна популярности сошла на нет, а новые синглы не выстреливали, Дамиано переживал не самые благополучные времена: полное отсутствие идей, ссоры с немногочисленными друзьями и плохая компания. Вещества, на которые он подсел, имели кратковременный эффект и не могли утолить его жажду. Эти несколько месяцев ада, какофонии криков и потока нескончаемой грязи открыли ему глаза на то, насколько жалким он был. Ситуацию не спасали и родители, которые отказались закрывать глаза на выходки парня. В одну из ночей произошел очередной скандал, из которого Дамиано вышел не победителем, а побежденным парнем с двумя чемоданами вещей. Он даже ключи от дома демонстративно кинул в сторону отца. Только со старшим братом Якопо он поддерживал отношения, которые со временем лишь крепчали. Якопо не отказался от брата, принимал его полностью и помогал некоторое время с финансами. Тогда, стоя с двумя тяжелыми чемоданами, от так же смотрел на Рим в осознании своей безысходности. Первое время парень жил у Вик, где и возникла их непробиваемая связь, а потом с появлением первых певчих халтур он смог сам полностью покрывать арендную плату за скромную квартирку над одним из пабов. И сейчас, глядя на огни города, которые смешивались в бесконечные золотые змейки, Дамиано мыслями возвращался в те времена, когда безысходность диктует одно неизменное правило — надеяться лишь на свои собственные силы. Только вот рядом нет Вик. Решив остановиться в холостяцкой квартире Якопо, Давид достал телефон, чтобы сделать звонок. Его лицо удивленно вытянулось, когда на экране появилось сообщение от одной девушки. Поразмыслив несколько секунд, он быстро напечатал ответ и завел мотоцикл. Планы кардинально изменились. *** — Милый, я тебя уже заждалась, — тонкий голосок с восторгом прощебетал, забирая с рук небольшие бумажные пакеты с едой. — Ты же знала, дорога не близкая, — ответил парень, проходя на небольшую кухню. Он заметил, что в доме Джорджии Сольери ничего не изменилось. Узкий коридор, примыкающей к белой кухне. Три картины на стене в гостиной, которые демонстрируют абстракцию во всей красе. Даже запах остался тем же: ванильный, который парень считал слишком сладким. — Чувствуй себя как дома, — голос Джо доносился со спальни, — дай мне пару минут. Еще одна приторная фраза, пахнущая неким гостеприимством. Во время их отношений он практически жил в этом доме. Но нигде не чувствовал себя своим. Пока он раскладывал купленное красное вино, сыр, виноград и прочую дребедень, на кухню вошла Джорджия. На ней были обычные спортивки и черная подвернутая футболка. Его футболка, которую, видимо, он забыл, собирая вещи. Ему было непривычно видеть её в чем-то помимо классических костюмов, и этот образ слишком контрастировал с образом домашней одежды Вик. Дамиано мысленно ударил себя по голове — к чёрту Вик. Сейчас он в доме своей бывшей девушки, с которой время от времени общался. Ну как общался: она приглашала, он не отказывался. После расставания прошло чуть больше пяти месяцев, но это не мешало девушке все еще держаться за крайне тонкую нить, состоящую из пары раз секса без обязательств. С Джорджией они встречались на протяжении четырех лет, которые увидели больше негативных эмоций и переживаний, чем Столетняя война. Постоянную ревность уже не удавалось скрывать под маской стопроцентного доверия, а идея видеть Дамиано на экране больше, чем в реальной жизни, тратила свою перспективность с каждой неделей. Но когда группа месяцами не вылазила с Рима, оставаясь без концертов, тогда начиналось самое что ни есть настоящее ликование Джорджии. Возможность находится рядом с этим человеком, представлять его как парня, преподнося это лучшее достижение в мире — вокруг этого крутилась планета Джо последние года. Такую едва скрываемую хвастливость Давид терпел, не желая огорчать девушку. Ему было комфортно с ней, но не более. Но где-то внутри он понимал: эту девушку, которая старше его на два года, он все любил. А сейчас ему было удобно. «Меняешь девушек как перчатки» — голос совести, напоминающий Вик до боли в грудной клетке, ядовито нашептывал эти слова. — Малыш, ты какой-то слишком напряженный, — Джорджия положила свои тонкие руки на плечи, нежно водя по спине. — Что-то случилось? В этом была вся Джорджия: мастерски создавать свою вариацию мира, где не было такого понятия как бывшие. — Не боишься заразиться? — Дамиано развернулся, руками облокотившись на барную стойку, — может лучше не впускать в дом кого-попало? — Дам, я могу назвать тебя кем-угодно, но только не так, — она прочертила своим указательным пальцем линию от его подбородка к ремню штанов. Парень пытался что-то отыскать в глазах цвета сухого черного кофе, когда она резко, не прерывая зрительного контакта, максимально близко наклонилась к нему, запускаю руку за спину. — Приятно, что спустя столько времени ты все еще помнишь мое любимое вино, — брюнетка открыла шкафчик, доставая штопор. Дамиано разлил вино в бокалы, садясь напротив девушки. Сделав глоток, он старался не поморщиться: вино было чрезвычайно приторным, как и аромат девушки. — Зачем ты позвала меня? — хитро улыбнувшись, закинул в рот одну виноградинку. — Соскучилась, — она медленно вертела бокал на уровне своих глаз. — Ты разве не скучал по мне все это время? — Джо, ближе к сути, — Дамиано надоел этот дешевый фарс. Дорога слишком его измотала, и единственное, что он хотел это был душ. Девушка поставила свой бокал на столешницу и на несколько секунд замолчала, обдумывая свои слова. — Завтра я буду разговаривать с родителями. По видеосвязи, конечно, будто бы можно как-то иначе, — она раздраженно закатила глаза. — Они не знают о том, что мы расстались. И ты бы сделал мне одолжение, если б поучаствовал в этой беседе как мой молодой человек. — Предлагаешь мне обманывать твоего старика? — Дамиано съел еще одну виноградину. — И как долго? До фиктивной свадьбы? — Господи, нет же, — фыркнула Джо, — все что мне нужно, это наличные, которые приходят от него ежемесячно на поддержание «домашнего очага». Притворись пару раз, что мы все еще встречаемся, пока я не соберу нужную сумму и не помашу ручкой этому городу с высоты самолета. А эта девушка явно умела крутиться в жизни. Дамиано был знаком с её семьей, но особо теплых отношений к Роберто Сольери он не питал. — А мне то какая выгода с этого? — имея дело с Джо, надо быть готовым к подводным камням, иначе ты рискуешь утонуть, ударившись об один из них. — Милый, тебе ведь не составит труда выручить меня по старой дружбе? — И как долго? — его повторившейся вопрос теперь был лишен язвительной интонации. — Всего несколько месяцев, — Сольери откинулась на спинку стула, — два, может, три. — Хорошо, но за тобой должок, — обдумав все за и против, согласился парень. Джорджия победоносно улыбнулась, допивая остатки вина. *** Стоя под горячими струями воды, Дамиано обдумывал сегодняшний день. Как же много он хотел рассказать Вик, но видимо у неё на этот счет были совершенно иные взгляды. Чёртовы приоритеты. Но он не мог не согласиться с логикой в её словах: если отношения между ними испоганятся, то весь прогресс, который они с ребятами добились за последние месяца, сойдет на нет. Внезапно он услышал холодное дуновение ветра, которое возможно если открыть дверь. Обернувшись, он увидел в проеме Джорджию, которая скидывала ничего не скрывающую ткань под названием халатик. — Малыш, у меня миллион идей, как помочь тебе расслабиться, — она делала маленькие шаги в его сторону. Сольери была сексуальна, чего таить. Упругое, молодое тело манило своим видом. Девушка знала, какой эффект у парней производит, и старалась использовать его на максимум. Она встала напротив лица солиста, оставляя на шее дорожку поцелуев. — Нет. Мысль запрыгнуть в первую попавшеюся койку и вытрахать все дерьмо с головы отдавалась в голове парня лишь отвращением. Ему надоел подобный образ жизни. — Нет? — стараясь скрыть разочарование, переспросила Джо. — Нет, — твердость его голоса могла соперничать разве что с коричневым кафелем на стенах. Он наблюдал, как девушка пораженно попятилась назад, накидывая халат. Лишь у входа она обернулась. — Тогда я приготовлю тебе отдельное спальное место. Дверь захлопнулась слишком мягко, снова погружая Дамиано в белый пар, исходящий не только от воды, но и от его сердца.